As a Star, Forever Out of Reach

Киту странно ощущать себя лидером группы, хотя при данных обстоятельствах это вполне логично. В конце концов, они следуют его предчувствию, по карте, что он вычерчивал с предельной точностью. Да и Аризианские Пустыни — все еще его дом, так что это он будет указывать на гнезда Хопешских скорпионов, прежде чем кто-нибудь подойдет к ним слишком близко и разбудит огромных существ, это он первым почувствует запах воды и пастбищ, пока они будут пересекать негостеприимные земли. Но он так привык следовать за Широ и сейчас ужасно скучает по этому. Ему приходится вытягивать шею и оборачиваться каждый раз, когда он хочет удостовериться в присутствии Широ, который чувствуют себя очень комфортно под предводительством Кита. Путешествовать с группой оказывается неловко. Слишком часто Кит мечтает о том, чтобы его попутчиком был только Широ, и они могли бы свободно разговаривать. Рыцари-кадеты Гарнизона стонут из-за жары и солнца, непривычные к равнодушной жестокости Пустынь; Кит не обращает на это особого внимания, лишь раздает советы по защите кожи и глаз от обжигающего света. Он притормаживает, чтобы сравняться с Широ — который тих все то время, что он плетется в хвосте, — лишь на мгновение, чтобы убедиться, что ему комфортно. У принца нет доспехов или даже накидки, а изношенная ткань его одолженной рубашки мало защищает от солнца. — Надень это, — говорит Кит, доставая свою старую рубашку, и накидывает ее на плечи Широ, проверяя, чтобы она прикрывала еще и шею. Он находит защитный бальзам и тоже протягивает его Широ. — И намажь это на оголенную кожу. — А мне можно? — спрашивает Лэнс, когда Кит возвращается в начало колонны, изгибая шею, чтобы попытаться увидеть, делает ли Широ то, что он ему посоветовал. — Нет, — легко отвечает Кит. Этого бальзама хватит для Широ, но никто больше не считается настолько же важным. Лэнс злится из-за отказа, но раз это для Широ, он принимает это решение. Судя по ползущему по небу солнцу, проходит еще один час, и Кит сверяется с картой, чтобы рассчитать, когда им следует остановиться, чтобы отдохнуть и напоить лошадей. Между тем Хэнк пытается начать разговор, ломая неловкую тишину, которая, как думает Кит, образовалась из-за присутствия в компании наследного принца. — Получается, ты вырос здесь, Кит? — Да, — отвечает он. Это его злит, хотя он и сомневается в том, что Хэнк хотел пристыдить его этим вопросом. И все же, слишком часто Кит ловил на себе осторожные взгляды и выслушивал слишком много сомнительных комментариев о своем прошлом, и поэтому он всегда готов к оскорбительным замечаниям. — Оу. Это круто. Я имею в виду, сейчас это нам только на руку, хах? — вслух размышляет Хэнк. — Полагаю, корни твоей семьи уходят глубоко? — Нет, — не задумываясь отвечает Кит, — Мой отец пришел сюда после… Он резко замолкает, но небольшой оговорки достаточно. Лэнс издает понимающий смешок, от которого желудок Кита сжимается. — Точно, точно. И кем был твой отец, вором или дезертиром? — Лэнс, — тон принца резкий, но и неловкий оттого, что ему приходится одергивать парня. Этого достаточно, чтобы смирить Лэнса, и он замолкает. Все следы самодовольного воодушевления исчезают. — Он был дезертиром, — все равно отвечает Кит, настолько тихо, что он даже не уверен, услышат ли его остальные. Дезертир королевской армии. После того, как он заработал кучу болезней и устал от бесконечной войны под командованием безразличных рыцарей-командоров. Его отец оставил старую жизнь позади — вместе с семьей и фамилией — и родился вновь во мрачном укрытии Аризианских Пустынь. — Мне всегда нравилось читать про Аризианские Пустыни, — Пидж пытается развеять напряженную обстановку. — Но на самом деле быть здесь? Нравится меньше. Хотя, история этого места увлекательна, особенно когда ты осознаешь, какая огромная часть Алтеанской Империи была сосредоточена в этом регионе Аруса. Конечно, это было до того, как Дайбазаал выступили против них, а Империя Галра набралась сил и расколола земли. Знаете, говорят, что это был самый богатый регион континента. — О, да, и культура здесь сильно отличается, — добавляет Хэнк, — познавательно увидеть Аризианские Пустыни своими глазами. Это многое объясняет о живущих тут людях. Очень самостоятельные, самодостаточные. Акцентируют внимание на своих достижениях и потенциале. Рацион питания в основном состоит из мяса. А еще здешние люди редко используют фамилии. — Разве люди из Пустынь не придумывают себе фамилии? — спрашивает Пидж, ее очки сверкают, когда она в очередной раз поправляет их против лучей солнца. — Как в той истории — Бонни Камнекрушительный. Кит пожимает плечами. После непродолжительного проживания в столичном приюте, Кит до тошноты наслушался подобных историй, так что теперь его мало волнует то, как происхождение людей из Пустынь отражается на них. — Иногда. Фамилии и родословные не особо важны здесь, так что обычно люди не заморачиваются. — Но ты мог бы придумать себе, если бы захотел, — говорит Хэнк, слегка пожимая плечами. — Это звучит весело. Мог бы выбрать что-то идеально подходящее твоей… мистической ауре. Была бы твоя особенность. Кит хмурит брови. Это предложение кажется безобидным, но он все равно не понимает его смысл. — Зачем мне делать это? — спрашивает он. — Я уже говорил тебе, что у меня есть фамилия. — Оу? — Лэнс невинно моргает и направляет лошадь ближе к Хэнку, наклоняясь, чтобы увидеть Кита. — С каких пор? Наставники в Гарнизоне обращались к тебе только по имени. Какую секретную фамилию ты… — Когане. Это стоило сказать хотя бы ради кислой мины Лэнса и того, как он съеживается в седле в абсолютном недоумении. Маленькая часть Кита мечтает вернуться в Гарнизон и громко произнести эту фамилию, бросить это слово, словно пороховую бочку, несмотря на все последствия, которые могут за этим последовать. Остальная его часть неловко ерзает в седле от двойного удивления Пидж и Хэнка. Он чувствует, как они пялятся на него, любопытные и воодушевленные, и это внимание ему не нравится. Обе реакции показывают как раз то, чего он надеялся избежать, держа этот факт в тайне. Но есть еще одно чувство, и оно совсем далеко от неприятного. Кит чувствует… ну, нельзя описать словами, что он чувствует, когда Широ направляет Шабрана вперед, массивный конь и его поразительный всадник легко затмевают собой трех рыцарей-кадетов из их группы. Равняясь, принц задерживает взгляд на Ките — такой же теплый и темный, как уголь, тот же взгляд, как и во время тех спаррингов, когда Широ наблюдал, как Кит ставил рыцарей в неловкое положение своими двойными тренировками — и в его улыбке читается удовлетворение. От этого горло Кита пересыхает, а его руки, держащие поводья, потеют. — Но фамилия Когане только для королевских вассалов, — возражает Лэнс, возвращая Кита к теме разговора. Его взгляд мечется между Китом и принцем и останавливается на Широ, когда тот замедляет уверенный шаг Шабрана до тех пор, пока не остается на одном уровне с остальными. — Это почетно. Только люди, близкие к роду Широгане, могут носить такую фамилию! — Все верно, — легкий подтверждающий кивок Широ дарит Киту новую жизнь. Раздосадованный, Лэнс направляет свое раздражение на Кита. — Ты? Но как? Ты? И почему ты не использовал эту фамилию в Гарнизоне?! Кит поворачивает Красную так, чтобы оказаться ближе к Лэнсу, словно это еще один большой секрет, который он решил доверить только ему. — Потому что я не хотел, чтобы люди доставали меня вопросами. — Ты… ух, — это, кажется, останавливает Лэнса. Он обдумывает услышанное несколько минут, его нижняя губа выпячена. Отлично. Кита мало волнуют восковые печати и подписанные судом документы. Быть может, все бумаги, доказывающие, что он Кит Когане, давно сожжены. Сама семья Широ была против этого даже когда принц был жив. Теперь же, когда он признан мертвым, им ничего не стоит стереть то, что было для них лишь дерзким поступком, ослабляющим честь фамилии Когане — титула, что идет вместе с приличной королевской стипендией и правами знати. Но даже эти преимущества — ничто по сравнению с настоящим подарком, который Широ урвал бесконечными поклонами и спорами: будущее на прочном фундаменте, что выстоит даже после смерти Широ. Когане — фамилия, открывающая любые двери Аруса для тех немногих носящих ее. Это была лазейка, которую использовал Широ, чтобы заставить Гарнизон принять в свои ряды сироту-простолюдина из Пустынь — хотя за этим и последовали некоторые условия: эта договоренность должна была оставаться в тайне, дабы избежать скандала и ослабить возмущение благородных Когане. Все это было до того, как Кит покинул Гарнизон и сошел с лестницы, ведущей к высокому положению в обществе и получению почетного звания. Но ничего из этого не имело бы значения без Широ, оно не стало бы чем-то важным, он не смог бы гордиться этим. Кит бросил эту жизнь, оставил позади все ее прелести и прихватил с собой только самое необходимое, включая и фамилию Когане, выгравированную на его сердце, что принадлежит Широ. — Кит — моя правая рука, — говорит Широ, нежно улыбаясь. — Он заслужил свое место рядом со мной ровно так же, как и фамилию Когане. Но из-за определенных обстоятельств появилась необходимость… держать это в секрете. — Жизнь во дворце кажется невыносимой, — бубнит Пидж спустя мгновение. — Так и есть, — немедленно соглашается Кит, встречаясь взглядом с Широ. Тогда, определенно, были и приятные моменты среди душных дискуссий, что могли длиться по несколько дней, бессмысленных споров о просьбах оказать ту или иную услугу и потоков ядовитой лести. — Но ведь было и здорово, да? — спрашивает Лэнс, смотря на Кита и Широ в ожидании подтверждения. — Все эти балы, приемы в саду, большие фестивали… сотни новых людей для знакомства, безостановочное общение, все звезды Аруса собирались в одном месте! Ах, успокойся, мое сердце. Кит почти смеется, когда Широ корчит лицо на слова Лэнса, он морщит нос и высовывает язык. Какое же облегчение видеть, как Широ постепенно избавляется от своего правильного королевского образа, даже находясь в компании малознакомых людей. — Я бы не отказался, чтобы ты был там в качестве моего доверенного лица, — бормочет Широ, не подозревая, что даже это простое предположение доводит Лэнса до состояния, граничащего с блаженством. — Я терпеть не мог все эти вещи. — Ух. Понимаю, — поддерживает Пидж принца, ее взгляд полон отвращения. — Это просто кучка людей, вместе кружащих по залу. И кому это может нравиться? Я не понимаю, в чем прелесть таких мероприятий. Если не считать всю эту еду, конечно. — Оу, Пидж… возможно, ты не умеешь танцевать? — дразнит Лэнс, его ухмылка становится шире с каждым неловким отрицанием девушки, пока Пидж, наконец, не признает, что она прогуливала уроки танцев ради чтения. И все же, Лэнс, похоже, умеет чувствовать неловкие и деликатные моменты и использовать их, чтобы во всем разобраться. И Киту стоит отдать ему за это должное. — Ладно, давайте остановимся, чтобы дать лошадям отдохнуть, — объявляет он, перебивая насмешливое предложение Лэнса научить Пидж танцевать и надоедливые попытки Хэнка примирить их. Они снова нападают на еду из своих запасов, сокращая их почти вдвое, и Кит понимает, что вскоре им придется охотиться, если они сами не хотят закончить в качестве пищи для стервятников. Следующий этап путешествия приводит их в тень Парашанты, неясные очертания ее вершины увенчаны разрушенной крепостью прошлых веков, что высечена из самой этой скалы. Путь через перевал горы выглядит слишком опасным, поэтому Кит не видит необходимости использовать его. Они разбивают лагерь у основания скалы — отвесная земляная стена служит им естественной опорой, а после отправляются на поиски еды, чтобы пополнить запасы. — Выглядит неплохо, — говорит Кит, осматривая разнообразную еду, с которой вернулись Хэнк и Пидж. Они принесли плоские части кактусов, уже очищенные от колючек, и съедобные цветы. Это неплохо сочетается со змеей, что Кит убил броском кинжала ранее. — Да? Что ж, посмотри, я нашел ягоды. Кит пристально смотрит на Лэнса, а затем переводит взгляд на горстку сочных ягод в его руках. — Эти ягоды ядовитые. Брось их туда, куда не доберутся лошади, и вымой руки. — Ядовитые? — ноет Лэнс, чувствуя внезапное беспокойство. — Не настолько, чтобы убить тебя, — спустя мгновение Кит меняет свое мнение, задумавшись. — Ну, ягоды не убьют тебя напрямую. А вот обезвоживание от бесконечного, жгучего дерьма вполне может. Лэнс ворчит, когда уходит, чтобы избавиться от ягод, но прежде бросает пару слов. — Как только мы найдем реку или побережье, для вас, ребята, все будет кончено! Я поймаю так много рыбы, что мы будем в ней по самые жабры! Слышите меня? Хэнк вздыхает, наблюдая за тем, как его друг уходит. Кажется, его перспектива приготовления ужина для него в радость. — Кит, если ты снимешь со змеи кожу, я пожарю ее. — Никогда раньше не свежевал таких? — спрашивает Кит, отрубая змее голову и запуская пальцы под кожу. — Эм, на Островах мы готовим угрей. Это считается? Кит понятия не имеет. Он пожимает плечами прежде чем снять со змеи кожу и протянуть длинный кусок сырого мяса Хэнку. — Эм, спасибо. Я, эм, скажу тебе, когда будет готово, — говорит Хэнк и морщится, когда осторожно берет в руки мертвую змею. — Пидж! Помоги-ка мне тут. Довольный сделанным, Кит возвращается на окраину лагеря, где возле костра сидит Широ. Он хмыкает и опускается рядом со своим принцем, чувствуя боль от езды чуть острее теперь, когда у него нет седла. Кит достает свой меч, чтобы чем-то занять руки, и надеется, что в этот раз у него получится сгладить маленькие зазубрины на лезвии. Широ легко улыбается Киту, прежде чем посмотреть куда-то за него, в сторону костра в центре лагеря, где Хэнк, Пидж и Лэнс окружили их готовящийся ужин. — Ты когда-нибудь говорил с кем-нибудь из них? В Гарнизоне? — тихо спрашивает Широ. Под весом терпеливого интереса Широ, Кит замирает и смотрит в сторону остальных. — На самом деле, нет, — говорит он, прежде чем вернуться к своему мечу. — Но, думаю, Хэнк и Пидж учились на небоевых специальностях. А о Лэнсе я не помню ничего кроме того, что он был шумным. — Он из дома Вела Ривера, с Варадерианского Побережья, — объясняет Широ. — Это семья с древнейшей родословной. Большая семья. Я помню, как навещал их крепость пару раз, когда был моложе. Их стол был длиннее, чем стол в королевском банкетном зале, и даже так за него едва ли все помещались. И они действительно любят свои балы и приемы. Кит фыркает. Во время его жизни во дворце, он тренировался один, пока Широ посещал обязательные дипломатические мероприятия и приемы. Тем не менее, иногда ему удавалось мельком увидеть мир внутри: переполненный знатью и иностранными гостями, лихими взглядами, что охотились за любыми оплошностями и простыми ошибками, сплетнями, что доходили до спален и кухонь слуг. Если сравнивать это с небольшими, скучными обедами, на которые он иногда сопровождал Широ, то такие грандиозные мероприятия вполне вероятно могли привести к самовоспламенению Кита. — Их корабли составляют половину флота Аруса. Каждый высокопоставленный адмирал за последние две сотни лет был из рода Вела Ривера. Старшая сестра Лэнса была выдвинута на эту роль, насколько мне известно. Они — наш главный оплот против морских набегов, хотя я также слышал, что одна из дочерей семьи сама стала грозным пиратом. — последующий мягкий смех говорит о том, что Широ считает это скорее семейной ссорой, чем реальной угрозой королевству — по крайней мере, на данный момент. — Они даже утверждают, что в их родословной присутствует кровь королевских русалок, знаешь ли. — Ты правда в это веришь? — спрашивает Кит, сдерживая тихий смешок. — О, не очень мудро спорить с этим, — объясняет ему Широ, криво усмехнувшись. — Они далеко не первые и не единственные Варадерианцы, которые говорят о таком. Это даже не самое дикое заявление. Я вырос, слушая о том, что один их моих предков мог обращаться львом на поле боя, так что… — Вот в это я верю, — дразнит Кит, хихикая, когда принц закатывает глаза. — Я видел тебя во время битвы. Вполне уверен, что однажды слышал, как ты рычишь. — Слышал? — переспрашивает Широ, сомневаясь и морща нос. Он склоняет голову, наблюдая за тремя рыцарями возле костра. — Холты — еще одна семья, что уже долго служит короне, хотя их навыки всегда проявлялись больше… в способности давать ценные советы. Они все очень умны и хорошо образованы. Взгляд Широ на мгновение опускается вниз, цепляясь за покрытые металлом пальцы его пропитанной магией руки. — Если я смог прожить так долго, возможно, лорд Сэм и Мэтт тоже жив. Хотел быть я вспомнить хоть что-то… и может быть спасти Пидж от смерти во время их поиска. Не хотел бы, чтобы весь род Холтов погиб на службе у меня. — Думаю, она будет в порядке, — говорит ему Кит. Он пододвигается немного ближе к Широ, пока принц не прижимается к его плечу, как он и надеялся. — Она сообразительная и тренированная, а еще слишком умна, чтобы бездумно следовать за чем-то. Кажется, это немного воодушевляет Широ. Он задумчиво хмыкает и добавляет: — Я не так много знаю о Хэнке, но он, кажется, хороший компаньон. Я немного удивлен, что не встречал его, когда навещал семью Вела Ривера. Каменные Острова всегда поддерживали тесные связи с Варадерианским Побережьем в отличие от остальной части королевства. — Он талантливый, — соглашается Кит, зевая. Принц шумно выдыхает, но говорит лишь спустя несколько минут. — Знаешь, когда я отправил тебя в Гарнизон, то надеялся, что ты найдешь друзей среди знати. Люди во дворце слишком… — Осуждающие? Мелочные? — услужливо предоставляет Кит варианты, чем веселит Широ. — Ненадежные? Занятые тем, что пытаются одновременно поцеловать твой зад и плюнуть в меня? Широ прячет улыбку за рукой — старый и привычный жест, это его запасной план каждый раз, когда маска королевского безразличия неожиданно рушится, и слишком много настоящих эмоций проникает наружу. — Я думал, что твоя жизнь станет легче, если ты будешь находиться на некотором расстоянии от меня и порядков дворца. Что это даст тебе передышку от всего того дерьма, что крутится вокруг меня. Кит кивает, царапая пальцем уголок рта. — Я могу справиться с дерьмом. Мне никогда не требовался перерыв от нахождения рядом с тобой, — говорит он сначала, чувствуя необходимость объясниться. — Но… не то чтобы я не пробовал, Широ. Честно. Я просто не схожусь во взглядах с большинством людей. Я не очень хорош, когда дело доходит до первых впечатлений. Широ щелкает языком, обдумывая это, его нижняя губа задумчиво выпячена. — Ты произвел большое первое впечатление на меня. Кит фыркает. — Если только мы говорим про след моего ботинка на твоем лице. Пидж зовет их есть, и Широ ворчит, когда медленно поднимается с места и разнимает затекшие конечности. Кит тянется к нему и без задней мысли хватает за руку, и ощущение этого поражает их обоих. Это правая рука Широ — когтистая и прохладная при прикосновении, перекрывающие друг друга пластины твердые и гладкие под пальцами Кита, словно он держит латную рукавицу. Отпустить кажется чем-то неправильным, ведь это будет сродни тому, что он испугался Широ, и поэтому Кит сохраняет свою хватку, даже когда принц напрягается при неожиданном контакте. Он не удивляется, когда Широ сжимает его руку в ответ и без слов поднимает на ноги с такой силой, что на долю секунды ноги Кита отрываются от земли, даже при условии, насколько принц осторожен из-за когтей на его пальцах. Металлическая рука, держащая его собственную, почти неподвижна, и Кит понимает, что это на самом деле первый раз, когда он ее касается. Он понимает, что Широ делал это все время — внимательно оберегал новую часть своего тела от Кита и остальных, избегал касания кого-либо этой рукой. Осознание этого разрывает сердце Кита. Он крепко держит руку Широ, проводит по ней пальцами, касаясь искусно выкованных соединений и изогнутых выступов когтей. Это неизвестная им магия крови, они должны ее опасаться, и он ненавидит все то, что эта чудовищная конечность значит для принца. Кит не может вынести мысли о том, что Широ думает, будто какая-то его часть не заслуживает обычного прикосновения. Медленно ладонь искусственной руки Широ сжимается вокруг ладони Кита, один палец за другим. Он осторожничает с острыми когтями, внимательно наблюдает за каждым движением, чтобы быть уверенным, что он не проткнет руку Кита. — Как думаешь, какие ответы ты там найдешь? Со мной? — тихо спрашивает Кит, его большой палец скользит по запястью Широ, чтобы коснуться слабо светящихся рун, вырезанных на нем. Широ тяжело вздыхает, расцепляя их руки, хотя они все еще касаются костяшками пальцев, когда вместе идут к остальным. — Я не знаю, Кит. Скорее всего, никакие, — он пожимает плечами. — На данный момент я не знаю, что со мной будет… — Широ, не надо… — Но пока ты рядом со мной, я могу немного расслабиться. Как только они оказываются возле костра, мрачный вид Широ тщательно скрывается за добрыми улыбками и терпеливым вниманием во время чужих рассказов, словно не все так уж и плохо с принцем Аруса, и это тревожит Кита куда больше, чем созданная галра рука.

***

Рассвет четвертого дня путешествия встречает их первыми яркими проблесками восходящего солнца рядом с небольшим ручьем, русло которого высечено глубоко в скале. Кит просыпается первым, хотя он все еще чувствует усталость после поздней ночной охоты, которая принесла ему только тощего пустынного зайца и жилистого рябчика. Теперь он лежит ближе к Широ, чем когда они засыпали, и близость тепла его тела успокаивает — пока Кит не слышит сдавленные вздохи, застрявшие в горле Широ, пока не чувствует безумное дрожание его тела. Он тянется к принцу, чтобы разбудить его, рука мягко опускается на его щеку, когда Кит пытается нежно пробудить его от кошмара, что заставляет его трястись во сне. Широ раскрывает глаза, взволнованный, и резко вздрагивает, дико осматриваясь по сторонам, пока не замечает Кита. Он словно бы возвращается к жизни под прикосновением руки своего рыцаря, дыхание возвращается к привычному ритму. — Что тебе снилось? — спрашивает Кит, убирая в сторону белые пряди, что налипли на лоб принца. — Будто я был прикован к земле, пока насекомые съедали меня, кусочек за кусочком, — шепчет Широ, на мгновение зажмуривая глаза. Когда он вновь их открывает, то вновь находит Кита и облегченно вздыхает. — Спасибо, что разбудил меня. И спасибо за то, что ты так близко. — Тебе не нужно благодарить меня, Широ, — шепчет Кит. — Именно тут я и хочу быть. — Я знаю, — соглашается Широ, губы искривляются в мягкую, усталую улыбку. — И я благодарен тебе за это. У них есть вода, а вот из еды — ничего, и Кит в первую очередь думает о том, что он может сделать для Широ. Ужин прошлым вечером был скудный, и Кит заснул под звук урчащего живота принца и вины, что грызла его так же сильно. Он будит остальных, проходя по лагерю к лошадям, останавливаясь, чтобы убрать скорпиона с Лэнса до того, как тот заметит его и впадет в состояние истерики. — Что это было? — спрашивает Лэнс, видя, как что-то маленькое и темное отлетает в сторону. Он садится, вытянув руки по обе стороны для поддержки. — Что это, черт возьми, было, Кит? Оно ползло по мне? — Не волнуйся, — говорит Кит, он отходит в сторону подергивающегося существа скорпиона и раздавливает его ботинком. — Оно мертво. Он игнорирует подступающую панику Лэнса, когда тот подскакивает на ноги и немедленно начинает проверять себя, опасаясь найти ползучих существ. Шабрана прыжки и резкие движения Лэнса не беспокоят, и за это Кит ему благодарен. Он тихо хмыкает, проводя рукой по шерсти скакуна, темной и блестящей под слоем пустынной пыли. Шабран слегка фыркает, когда Кит делает маленький порез на его шее, попадая по вене, но вся его немаленькая масса расслабляется под ободряющим прикосновением Кита. Тонкая струйка вытекающей крови наполняет маленькую жестяную чашку, и Кит терпеливо ждет, пока струйка совсем не истончится. Прежде, чем закончить дело, Киту приходится вступить в короткий спор с Лэнсом — конечно, куда без этого — после чего он через весь лагерь возвращается к Широ с кипящем в животе гневом. Но это ничем не поможет одолеть чувство голода. — Это мало похоже на завтрак, — вздыхает он, присаживаясь рядом с Широ с чашкой в руках. Кровь медленно болтается внутри нее, оставаясь тонкой пленкой на внутренней поверхности емкости. — Но нужно, чтобы хоть что-то было в твоем желудке. Широ устало хмыкает — он измучен кошмарами и суровым путешествием по пустыне — но принимает маленькую жестяную чашку, протянутую к его губам. Он хмурит темные брови, когда чувствует металлический привкус на языке. Этот вкус неприятный, но принцу удается выпить половину до того, как он поворачивает голову, темная струйка крови вытекает из уголка его губ. Кит вытирает ее подушечкой большого пальца и потом облизывает его. Нечего добру пропадать. — Поблагодари Шабрана за меня, — говорит Широ, даже когда давится и ищет кожаный мешок с водой, чтобы избавиться от привкуса во рту. Кит бубнит что-то в ответ и выпивает оставшуюся кровь. Это мало похоже на нормальную пищу, но все же лучше, чем совсем ничего. Запах крови беспокоит его не так сильно, как Широ; на самом деле, хотя Кит и не стал бы говорить об этом вслух, он совсем не против этого вкуса. Это напоминает ему обеды с отцом и мясо, обугленное открытым огнем, но все еще сырое внутри. — Было бы лучше, будь у нас кобыла с молоком, — жалуется он. — У моей кобылы его нет, как и у кобылы Лэнса. И он был в ужасе, когда увидел, что я беру кровь Шабрана. Широ издает мягкий, задумчивый звук, расслабляясь рядом с Китом в бледном тумане раннего утра. Зевнув, он бубнит: — Новоиспеченные солдаты с побережья всегда такие. Они непривычны к широким, бесплодным территориям и длительным походам. Кит думает, что это звучит правдоподобно. В первые дни после встречи с Широ он был удивлен тем, как много и часто наследный принц говорит о людях и местах, которыми однажды он будет править. Конечно, это ожидаемо от будущего короля, но это всегда казалось чем-то большим — это любовь Широ к исследованиям и изучению нового, и он завоевал сердца людей во всем Арусе, пока путешествовал по его землям, посещая даже самые бедные и удаленные регионы своих владений. Кит помнит их первый разговор, когда Широ привел его ко дворцу, тогда они оба были покрыты ранами и ушибами. То, что принц Такаши принял его за жителя Пустынь, не было чем-то особенным, потому что Кит, очевидно, выглядит как типичный представитель этого региона; но когда принц смог назвать даже самые незначительные, заросшие города Аризианских Пустынь, Кит сделал для себя пометку. Когда Широ внимательно слушал все исправления Кита, он поставил еще одну галочку. Низкое и продолжительное урчание живота принца нарушает тишину, и заглушить его не получается, даже когда Широ обхватывает себя руками, чтобы заглушить звук. Он вздыхает и пьет больше воды. Кит наклоняется вперед и наблюдает за тем, как Пидж и Хэнк начинают собирать свои вещи. Лэнс же, в свою очередь, все еще безнадежно ищет рыбу в бесплодном ручье. — При первой же возможности, — шепчет Кит Широ, чувствуя тепло от прикосновения человеческой руки Широ, — я добуду тебе сыра. Горного сыра, с сыроварни, которую ты так любишь. Той, что в Клаудкрофте. Сырное колесо размером с твою голову, Широ. — Давай два, — смех его принца, мягкий и приглушенный, больше похож на фырканье. — А что насчет тебя, Кит? По чему ты скучаешь? — Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз ел шоколад, — Кит медленно выдыхает, думая об этом, пытаясь подавить чувство голода. Фрукты в топленом шоколаде, ганаш, горячий шоколад со специями, чтобы пить его зимой. — Во время жизни во дворце ты подарил мне зависимость от сладкого. — Ммм, торт с красными бобами, — Широ почти стонет, его глаза прикрыты в угасшем блаженстве. Его губы высохли, потрескались и почти лопнули от сухой жары; шрам поперек его переносицы выглядит более грубым на фоне сгоревшей на солнце коже. — Апельсины в карамели. Блинчики… нет, медовые тосты со взбитым кремом. Вот по чему я скучаю. — Тогда я принесу тебе еще и хлеб с медом, — говорит Кит, повышая голос на слабые протесты Широ. — Я с большим удовольствием подерусь с тысячей злых пчел ради тебя. — Мой самый верный рыцарь, — бубнит Широ. Его глаза темно-серые в бледном свете рассвета. Кит отвлекается, когда его принц смотрит прямо ему в глаза. — Думаю, нам следует отправиться сегодня на охоту. Отложим наше путешествие. Кит не может с этим поспорить. Они все слабеют от голода, а просторы пустыни, что им еще необходимо преодолеть, не станут дружелюбнее. Они собираются все вместе и приходят к соглашению. Лэнс все еще непреклонен, убеждая, что сможет найти что-то в ручье, так что он продолжит бродить туда-сюда по берегу, держа наконечник копья прямо над поверхностью воды. Пидж и Хэнк планируют установить ловушки и капканы, чтобы поймать зверей, которые придут к водопою, хотя они все еще думают над тем, какие именно ловушки подойдут больше. Кит же ведет Широ на поиски антилопы или варана, или чего угодно, из чего они смогут приготовить еду. Принц одалживает лук Лэнса для охоты, потому что Кит слишком сильно сомневается в состоянии своего меча, чтобы давать его Широ. Все сложилось очень даже удачно, думает Кит — Широ всегда делает хорошие выстрелы, даже сидя верхом на лошади. Кит помнит, как наблюдал за его тренировками с большими луками, тетива на которых была натянута так туго, что другие лучники даже не могли их использовать. Он все еще может представить в голове картину, как мышцы на плечах Широ сжимались и напрягались от силы, когда он натягивал тетиву, стрела замирала наготове, а мышцы дрожали под утренним солнцем. Когда Широ выпускал стрелу, его удары могли пробивать цели, расщепляя дерево, скрытое за толстой пластиной из плотно спрессованной соломы. Вражеские легионы расступались перед Львом Аруса, когда он был еще на расстоянии трехсот или четырехсот ярдов, — даже конные рыцари в тяжелых латах разворачивали лошадей, когда встречались с ним, в страхе перед мужчиной, чья стрела была способна с легкостью пробить сталь и кости. Но теперь Широ пытается найти способ управиться с луком с острыми когтями его правой руки, бросая виноватый взгляд Кита, пока они едут рядом. — От меня сегодня, похоже, не будет особой помощи… — Ты приспособишься, — подбадривает его Кит. И он приспосабливается, в какой-то степени. Несколько тренировочных выстрелов выходят неуверенными и торопливыми, к тому же, им не достает привычной силы Широ, но они не настолько плохи, как Кит предполагал. Принц старательно подбирает каждую стрелу, не желая потерять ни одну, ведь хорошие деревья так редки в этой местности. Кит находит чьи-то нечеткие следы, и через час Широ убивает одного пустынного рябчика, широко улыбаясь тому, что ему удалось сделать хороший выстрел. Кит достает птицу для него и привязывает тушку к седлу принца перед тем, как они отправляются на поиски более крупной добычи. Кит сразу же напоминает Широ о том, как говорил ему, что все его таланты вернутся к нему, наслаждаясь тем, как краснеют щеки принца — и в этот раз не из-за солнца. Они бродят по холмам, и у Кита хорошее предчувствие. Он выпрямляется, сидя верхом на Красной, бедра сильнее сжимают ее бока. За одним из этих песчаных холмов находится стадо антилоп — он это нутром чует, но объяснить, как или почему, не может. Это находится так близко, что Кит с трудом себя сдерживает. Если он сможет поймать всего одну, они будут обеспечены мясом на несколько дней. Он говорит об этом и Широ, и принц широко ухмыляется. — Когда ты сопровождал меня на охоте, я никогда не возвращался домой с пустыми руками, — принц осматривает голые холмы, лишь кое-где покрытые редкой травой, — Мы можем разделиться, подняться на вершины холмов и мельком осмотреть территорию. Посмотреть, где они могут прятаться. Кит чувствует странное волнение, когда направляет Красную к ближайшему подъему, уже представляя, как он вернется назад к Широ — с добычей, висящей поперек спины Красной. Это будет маленькая победа, которая поднимет боевой дух Широ и исцелит его здоровье. Но он ничего не видит, как и Широ с соседнего холма. Жестом они договариваются двигаться вперед параллельно друг другу, разделенные несколькими сотнями метров. Они поднимаются на другой холм, а затем еще на один, но все, что видит Кит, — это поросшие кустарниками мелкие склоны. Возможно, из-за жары Кит стал таким вялым и беспечным. Отсутствие нормальной еды повлияло на его внимание. Предвкушение охоты отвлекло его. Сияние солнца, такое яркое на фоне бледной, выжженной солнцем земли, притупило его зрение. Но это его ошибка, какой бы ни была причина. Он думает об этом, когда слышит испуганное ржание Шабрана, из-за которого каждый волос на его теле встает дыбом от страха. Он уже знает, что происходит, когда поворачивается и видит, как Широ, находящийся в нескольких метрах от него и вооруженный одним лишь едва натянутом луком, готовится к атаке гигантского Хопешского скорпиона, что выбирается из-под сыпучей, песчаной земли. Это его вина в том, что он снова не смог защитить Широ. У Кита нет лука, чтобы напасть с расстояния, а у Широ нет меча, чтобы защитить себя вблизи. И это все так глупо, глупо, глупо. Эта мысль пронзает его с каждым ударом копыт Красной по земле, когда он скачет к Широ так быстро, насколько его кобыла способна. Безрассудный, глупый, тупой. Эти слова молотком стучат в его черепе прямо на фоне шумящей в его ушах крови — ты снова его потерял. Это холодный страх бежит по его венам. Он сидит в его конечностях так прочно, что Кит кажется, будто он застрял во сне: он скачет так быстро, как только может, но так и не может добраться до цели. Шабран едва успевает среагировать, его сильные ноги сгибаются, когда он отшатывается в сторону, уклоняясь от удара сокрушительных когтей, что почти попадают по его передним ногам. Он отступает в сторону, но этого недостаточно. У Широ есть лишь доля секунды до того, как хвост скорпиона обрушивается на него, выбивая его из седла Шабрана и бросая на землю с силой, достаточной для того, чтобы выбить воздух из его легких и поднять вокруг него облако пыли. Из-за этого зрелища Кит пропускает вздох. Он тянется за своим клинком, когда Красная подбегает ближе, сердце бьется высоко в его горле, и ему кажется, что он может им подавиться. Облако пыли становится реже, и Кит видит, как Широ удалось поймать хвост скорпиона своей металлической рукой, когти крепко сжимают острый наконечник, чтобы удерживать огромное жало вдали от своего тела. Прижатый к земле, он может только пытаться оттолкнуть острое, словно лезвие, жало, что медленно приближается к его незащищенной груди. Вскоре Хопешского скорпиону надоедают отвлекающие маневры Шабрана — топот и скрежет его копыт, его отчаянные попытки защитить своего хозяина — и обращает толстую, блестящую клешню на Широ, раскрывая ее, словно ножницы, чтобы ухватить свою добычу. Но Кит бросает кинжал раньше, преодолевая расстояние, на которое ему требовалось еще несколько секунд. Удар выходит точным, и попадает прямо в узкое расстояние между пластинами панциря скорпиона, отчего тот издает ужасный крик агонии. Это спасает Широ от участи быть разрубленным пополам. Теперь Кит находится достаточно близко, чтобы соскочить со спины Красной и метнуться в сторону Широ и скорпиона. Он резко обнажает свой меч, отрубая несколько ног скорпиона, а затем поднимает его, чтобы отрубить заостренный кончик хвоста… Но притупленный клинок застревает между пластинами панциря так прочно, что он не может его вытащить. — Вот дерьмо… Тяжелый взмах клешни ударяет Кита прямо в живот, и он отлетает назад, падая с холма и приземляясь у его основания. Песчаная пыль попадает ему в рот, когда он пытается вдохнуть, и поверх звона в ушах он может слышать беспокойное ржание лошадей и крики Широ. Но когда Кит поднимает голову и карабкается вперед, то видит не ту сцену, которой опасался, — Широ не разодран на части смертельными клешнями, не проткнут похожим на меч шипом. Это что-то другое, но все равно ужасающее. Рука Широ пылает, пронизанная зловещей аурой красно-фиолетового свечения. Человеческой рукой принц обхватывает неаккуратный шрам в месте, где его плоть соединяется с протезом, пытаясь заглушить крики, вырывающиеся сквозь плотно стиснутые зубы. — Широ! — Кит никогда не чувствовал себя таким беспомощным. Оба его клинка все еще в теле скорпиона, и даже если он готов разорвать его на части голыми руками, он просто не сможет успеть вовремя. — Широ, отступай ко мне! Хопешский скорпион злится и взвизгивает от ярости, он несется вперед с широко раскрытой не поврежденной клешней, готовый сомкнуть ее вокруг Широ и разорвать его пополам… Но скорпион мгновенно корчится после внезапной вспышки света такого же яркого цвета, что и руны вокруг руки Широ. Конечность скорпиона дымится и шипит там, где была отрублена клешня, а плоть в его панцире пахнет горелым. Когда зверь снова делает выпад, неровный и безумный из-за полученных травм, Широ протыкает своей светящейся рукой его хитиновую броню; протез проходит в тело по локоть и доходит до черепа. Они слышат влажный хруст и последующее шипение пара, одновременно громкое и объявляющее конец битвы. Кит осторожно подходит к принцу, словно извиняясь за то, что он не смог исполнить свою клятву. Он беспокоится о новой, только что пробужденной, способности его руки. — Широ… — Кит, — отвечает принц почти инстинктивно. Он медленно поворачивается, избегая взгляда Кита, его нормальная рука трясется, пока он прижимает сияющую руку к груди. Хватка его пальцев становится сильнее. — Я не знаю, как это остановить. Последующая за этим небрежная гримаса насквозь пронзает сердце Кита. Через секунду он оказывается рядом с мужчиной, руки совершенно естественно ложатся на напряженные плечи Широ, пальцы касаются натянутых мышц вдоль его шеи. — Все будет хорошо, — говорит Кит, желая и самому поверить в это, хотя бы ради Широ. Он чувствует скорость пульса принца, его сердце бьется так же быстро, как это было и во время битвы. — Я думаю, как только ты успокоишься, то и твоя рука тоже. Это только предположение, но Широ прислушивается к нему. Он закрывает глаза и льнет к прикосновению Кита, делая глубокие и ровные вдохи, слушая наставления своего рыцаря. Проходят минуты, и болезненные подергивания мышц на его лбу медленно исчезают; капель пота на лице становится меньше, словно лихорадка, наконец, отступила. То же самое делал Широ для Кита, когда тот не мог сдержать свой нрав — успокаивал, возвращал в реальность, укрывал от шторма внутри. Это справедливо, что он может отплатить ему тем же. — Лучше? — спрашивает Кит. Он опускает взгляд и видит, что рука Широ вернулась к прежней дремлющей тьме, теперь лишь пространство между пластинами и спрятанной под ними темнотой мерцает зловещим пурпурным светом. — Лучше, — вздыхает Широ, прикасаясь лбом лбу Кита. Его мокрые волосы налипают на покрытое грязью лицо Кита, отчего получается еще больше грязи. — Я не знал, что оно может так… — Я знаю, — говорит Кит, водя по плечам принца вверх и вниз. Шабран и Красная присоединяются к ним, два любопытных носа обнюхивают их обоих, оценивая их состояние. Особенно настойчивый Шабран проталкивает свою тяжелую голову между Широ и Китом, чтобы потереться щекой о лицо хозяина. Почти легкое головокружение от только что побежденной смерти и вид потного лица Широ, покрытого коротким и темным конским волосом, вызывают у Кита приступ искреннего смеха, он благодарит мироздание за то, что они смогли пережить это. У него все еще есть Широ — и Шабран, и Красная, — и этого достаточно для того, чтобы он чувствовал себя на вершине мира от радости. — Это не мясо антилопы, — вздыхает Кит, вытаскивая свой кинжал из панциря скорпиона и очищая его. — Но тоже пойдет. Мы можем привязать это к Шабрану и притащить эту проклятую штуку в лагерь. Широ соглашается, задумчиво хмыкая, но часть его внимания уделена другому. У него много ран, а все тело болит после не самого удачного спешивания и сражения, отчего он шатается, подходя к Киту, и останавливается возле толстого, свернутого в кольцо хвоста. Меч все еще торчит между пластинами его панциря, его лезвие выглядит еще более хрупким и поврежденным, чем раньше. Широ легко пробегается пальцами по обмотанной кожей рукояти, проводит ими по изящной, кованной крестовине. Он трет окрашенные в красный конские волосы в поврежденных пальцах. — Он долго прослужил, — говорит принц, с нежностью во взгляде рассматривая искусно выкованный меч. — Я надеялся заказать тебе меч получше, когда ты закончишь обучение в Гарнизоне. Немного тяжелее, чтобы соответствовать мускулам, которые ты натренируешь. С гербом Когане на эфесе. Тогда я даже навестил нескольких кузнецов, специализирующихся на мечах. Это не удивление пронзает грудь Кита, но что-то похожее на это. Даже зная доброту золотого сердца Широ, бывают моменты, когда Кит озадачен тем, что принц так много на него тратит. Для него. — Ты сделал этот меч на заказ для меня, — мягко обвиняет его Кит, приближаясь к Широ и врезаясь в него плечом, — а потом пытался делать вид, что это один из твоих старых и поношенных. — Ты бы начал много ворчать, если бы я сказал, что он сделан специально для тебя, — говорит Широ, и он прав. Он знает Кита слишком хорошо и понимает, как дать ему то, что он хочет, но о чем никогда не попросит. В этот момент тишины Кит понимает, как сильно Широ устал, несмотря на его вовлеченность в разговор и спокойную решимость. Принц обхватывает левой рукой рукоять и осторожно дергает меч. — Глубоко засел, — бубнит он, поворачивая запястье, чтобы посмотреть, как реагирует клинок. — Не думаю, что его получится высвободить без поломки клинка. Кит не удивляется, когда он наклоняется и проводит пальцами по кованой стали и находит трещину толщиной с волос. Кажется, это конец для его любимого меча, и от этого невыносимо горько. Но он может это вынести, пока Широ рядом с ним. Кит может забрать косу из красных конских волос, обернутую вокруг эфеса. Под внимательным взглядом Широ он достает свой кинжал и аккуратно ее отрезает. Кит прячет ее под свой кожаный доспех между легкой подкладкой и рубашкой, с каждым вздохом он может чувствовать его очертания своим телом. На их удачу, другим рыцарям повезло больше. Когда Кит и Широ, а вместе с ними и тянущаяся следом туша Хопешского скорпиона возвращаются в лагерь, еда уже готовится. По шоку, отраженному на лицах компаньонов, Кит понимает, какими вымотанными они с Широ выглядят. Невозможно рассказать о произошедших событиях без того, чтобы Ланс не набросился с обвинениями — и это правильно, полагает Кит — поэтому он делает это быстро и прямо, с решимостью вытащить стрелу одним быстрым рывком. Вопросы и нотации продолжаются и тогда, когда они принимаются за еду, пока Пидж в конце концов не умоляет Лэнса позволить всем поесть в покое. Очевидно, что у нее есть свой интерес в подталкивании Широ отвечать на вопросы — еда пару раз выпадает из ее рта, когда она рассматривает сделанную галра конечность, без сомнения потерянная в своих размышлениях — но она хотя бы не против сперва дать ему время на восстановление. Взгляд Кита перемещается влево, и он видит, как Широ волком набрасывается на то небольшое количество еды, которое ему протягивает Хэнк. Его конечности по-прежнему тяжелы, и это отражается в том, как он двигается, даже когда просто подносит импровизированную чашу к губам или откусывает мясо с обугленной кости, но он выглядит бодрее, чем час назад. Как только они заканчивают с обедом, Хэнк утягивает Кита разделывать и консервировать то мясо и фрукты, что им удалось найти. Он даже указывает на четыре яйца, которые Лэнс нашел возле ручья. — Это на завтрашнее утро. Лэнс был так горд, когда нашел их. Я удивлен, что он не показал их Ши… принцу Такаши, — Хэнк замялся. Кит улыбается, несмотря на тяжелое беспокойство, что словно одеяло накрыло лагерь. — Вы все тоже можете называть его Широ. Просто спросите его, — он укладывает полоски мяса на уголь поверх рамы, что Хэнк сделал из толстого тростника, чтобы они коптились ночью. — Принц Такаши и Ваше Высочество звучит слишком формально. — Да, — соглашается Хэнк, — потому что он принц. Это уважительно. Кит пожимает плечами. — Не могу не согласиться, — медленно и аккуратно проговаривает он, пытаясь подобрать подходящие слова. — Но я не думаю, что это то, что ему нужно слышать сейчас. Думаю, он бы предпочел немного фамильярности. Думаю, ему бы хотелось быть просто Широ на время. Ну, знаешь, быть собой, а не… символом. Кит думает, что теперь он больше понимает неготовность Широ вернуться в общество и вернуть свой трон. Обнаружение настоящей и ужасающей силы его руки — тревожный фактор. Кит может представит форму и четкость страха Широ и то, насколько, должно быть, деморализует потеря контроля над частью себя. И насколько значимо для него снова проявить хоть какую-то самостоятельность, даже если это — изгнание себя из собственного королевства. Хэнк хмурит темные брови, пока ворошит уголь кривой веткой, которую он выловил из ручья. Он осматривает лагерь в поисках принца, что растянулся возле Лэнса, помогая лучнику вновь натянуть тетиву на луке, и меланхолично вздыхает. — Год, проведенный в качестве… имущества, — размышляет он. — Я бы тоже хотел, чтобы со мной вновь обращались как с человеком. Кит умывается в ручье, когда слышит, как Хэнк просит у Широ разрешения использовать его прозвище вместо формального титула, что укоренился в сознании каждого жителя Аруса. Он ловит выражение лица Широ в свете костра — рот удивленно распахнут, вздернутые брови почти что исчезли под пучком белых волос, что нависают над его лбом, — и видит, как все это сменяется розовощекой улыбкой. — Конечно, — отвечает Широ, мягко посмеиваясь, когда Лэнс тут же вклинивается спросить, может ли он тоже использовать прозвище Широ. — Вы все можете, если хотите. Я неравнодушен к нему. — Почему? — спрашивает Пидж, опускаясь возле его ног и усаживаясь в позе лотоса. Широ пожимает плечом, взгляд его темных глаз быстро перемещается на Кита. — Всего несколько человек во дворце называли меня так, поэтому, когда я его слышал, я знал, что мне не нужно соблюдать формальности. К тому же, за день ты можешь слышать свое имя так часто, что даже устаешь от него, — добавляет он. — Это правда, — говорит Лэнс, он кладет руку под подбородок, лениво осматривая окружение костра. — Каждая горничная на Варадерианском Побережье с обожанием произносит мое имя, когда я проезжаю мимо, и это утомляет. Пидж воет громко и протяженно; Хэнк подхватывает это полным подозрения ворчанием. Со своей же стороны Широ просто улыбается. Кит ценит даже такие незначительные проявления его веселости. Но это не длится долго. Не может, учитывая то, что сегодня случилось. Беспокойство распространяется сродни заразе. Пидж начинает обсуждать это первой, и Кит не может сказать, что он удивлен. Она была невероятно терпеливой, пока наблюдала за Широ, чтобы разобраться с его рукой и его воспоминаниями, чтобы вытащить то, что поможет ей в ее поисках. Она не давила на него, когда он, стиснув зубы, говорил ей пока нет, не сейчас. — Широ, я знаю, что тебе нелегко говорить об этом или показывать нам, но… Я думаю, нам нужно знать, с чем мы имеем дело. Я имею в виду твою руку. Широ замолкает на несколько напряженных секунд. Он рассматривает свою руку, лежащую на коленях, задумчивый, и чувствует, как приподнимаются суставы его злобных, когтистых пальцев. Не поднимая взгляда, он кивает. Кит удостоверяется в том, что он стоит достаточно близко к Широ — он ни на сантиметр не отдаляет от него свою руку, — чтобы сразу же все прекратить, если это будет слишком для принца. Пидж приближается сантиметр за сантиметром, она кажется еще меньше, когда ее ноги согнуты, руки обхватывают колени. Нахмурившись, она смотрит на его руку почти виновато. — Можно мне ее исследовать? Ты не против? — Просто будь аккуратна, — Широ вдруг становится решительным, поднимая свою конечность и протягивая руку к ней. Он смотрит на руку так, словно ожидает предательства — словно это змея с собственным сознанием, что может напасть без предупреждения. Возможно, так и есть. — Ты сказал, что она внезапно засияла? — спрашивает Пидж, пока осторожно переворачивает его ладонь, проворные пальцы исследуют ее конструкцию. Это не первый раз, когда она проявляет интерес, но это первый раз, когда Широ подпускает ее так близко, хоть и с четким выражением тревожного беспокойства на лице. — Во время боя, — говорит Кит. — Только после того, как жизнь Широ оказалось под угрозой. И не сразу. — Она пылала, — говорит Широ. — Я не мог видеть четко. Не мог думать. Словно… словно клеймо в моей голове, пытающееся выжечь себе путь. Но все исчезло после… Не знаю, как много времени прошло. По ощущениям прошел час, но это не так. Или так? — спрашивает он Кита, косясь в его сторону. — Нет, — его рыцарь уверяет его, его рука гладит плечо Широ. — Это не так. Он опускает взгляд на сделанную галра руку Широ, пока Пидж работает. Она молчалива, усердна — инструментами из своего набора она аккуратно толкает и тыкает сверкающие пластины металла, что формирует защитную оболочку его конечности. Широ дергается при каждом прикосновении ее тонких, стальных инструментов, и хватка Кита на его плече становится крепче. Кит не видит каких-либо заметных глазу соединений, которые можно разобрать, шарниров или следов сварки. Эта конструкция элегантная, бесшовная. Отдельные ее части представляют собой искусные работы кузнеца из материала, который он не может распознать, но нет ничего привычного, что бы соединяло эти части. Лишь шелковистая тьма, скользящая внутри, связывает металлические части и превращает их в нечто относительно человеческое. Но яркий, насыщенный свет, что иногда пробивается сквозь тьму и освещает выгравированные вокруг его запястья руны? Магия, что превращает его руку во что-то более острое и смертоносное, чем любой меч? Кит не может назвать это ничем, кроме как опасным. — Каков твой вердикт, Пидж? — спрашивает принц после нескольких минут ее возни с рукой. На ее лбу тонкая полоска пота, она убирает волосы назад, чтобы вытереть ее тыльной стороной ладони. — Я… я не уверена. Хэнк, подойди сюда. Кит немного отступает в сторону, чтобы освободить место, а Лэнс подходит ближе, чтобы заглянуть через его плечо. — Я не знаю, как они это сделали, но эта штука связана с Его Высочеством, — говорит она, почти что с восхищением, пробегая пальцами по отметинам, что опоясывают его запястье и бицепс, выгравированы на тыльной стороне каждого пальца. — Оно отвечает на его мысли так, как рука из плоти и крови делала бы это, очевидно. Такая привязка чего-то неорганического к живому не может быть осуществлена без демонов и магии крови. — Правда, за исключением алтеанцев, да? — вмешивается Хэнк, держась за подбородок. — Я имею в виду, есть не так много записей, что предшествуют падению Алтеи… — Ух, даже не напоминай, — говорит Пидж, выражение ее лица искажается болью. — Разрушение Алтеи откинуло нас назад так сильно, что мы почти что полностью потеряли все имеющиеся магические теории. Наше понимание магии так слабо, даже в сравнении с королевствами на востоке… — Но алтеанская магия была сосредоточена на поддержании жизни, исцелении и созидании. Возведении чего-то нового, — перебивает ее Хэнк, почти размышляя вслух. — Здесь что-то похожее, но изначальный смысл искажен. Возможно, галра обратились к магии крови для исцеления? То есть, они заменили руку Широ, но это… неправильно. — Галра в магическом плане не особо сильнее, чем люди, — возражает Пидж, она хмурит брови тем больше, чем дольше смотрит на руку Широ. — Это слишком продвинуто даже для магии крови. Элегантно, даже с точки зрения того, насколько искусно это было сделано. Люди становились ужасными созданиями, пытаясь освоить магию крови, что гораздо проще этой. Хэнк задумчиво чешет подбородок. — Возможно, это нечестивый союз алтеанской магической теории и старой доброй магии крови? Пидж громко фыркает. — Алтеанцы никогда бы не допустили, чтобы их исследования были смешаны с магией крови. И даже когда они были союзниками, Алтея держала большинство магических открытий в тайне. Как Галра могли создать такое спустя тысячелетия после того, как все эти знания были намеренно стерты с лица земли? — Если только они не оставили исследования алтеанцев для себя, сделав вид, что разрушили их, — говорит Лэнс через плечо Кита. — То есть… такое более чем возможно, — Пидж теряется на мгновение. Выражение ее лица становится строгим и виноватым. — Широ, это магия крови, и та, о которой я даже никогда не читала. Если бы только я знала о ней больше, чтобы понимать. — Согласен, — говорит Хэнк, разделяя мрачный взгляд Пидж. Широ коротко кивает и улыбается. — Это примерно то, чего я ожидал, — говорит он, рука дергается, когда он сжимает ее в кулак, а потом расслабляет и после снова повторяет это действие. — Вот, смотрите, — говорит Пидж, когда она переворачивает руку Широ и проводит острым, заостренным инструментом по линии из проникающей наружу темноты. — Это похоже на анимус — заклинание, которое наполняет что-то жизнью, ну или что-то подобное. Это то, что алтеанцы использовали для создания защиты для своих городов. Сначала они возводили каменные или металлические конструкции, а потом алтеанский алхимик создавал заклинания, наделяющие их волей. — Хотя я сомневаюсь, что это выглядело так, когда алтеанцы делали это, — наблюдает Хэнк. Словно для демонстрации Пидж помещает кончик ее отвертки в пространство между пластинами брони. Извилистая, жидкая тьма собирается и выталкивает инструмент, и Кит видит, как пурпурный свет просачивается в руны вдоль пальцев Широ — наблюдает, как он окутывает кончики когтей, словно корона затмения, ожившая от злобы. — Хватит! — тут же приказывает он, замахнувшись на Пидж, чтобы она отступила. Она роняет инструмент и отскакивает назад, пораженная, и Кит облегченно вздыхает, когда зловещее свечение отступает. — И-извините, — спешит сказать Пидж, все еще отступая назад и тяжело дыша. — Я не хотела… — Ты не виновата, — Широ держится за руку так, словно она принадлежит кому-то иному, конечность дрожит от сдерживаемой ярости. — Это не твоя вина, Пидж. — И не твоя, Широ, — произносит Кит, приседая рядом с ним, его рука скользит по широким плечам принца. — Оно само реагирует. Ты не делал этого. — Я знаю это, Кит, — говорит Широ, его голос звучит так грубо, что Кит вздрагивает, глотая все то, что он еще хотел сказать. Широ замечает это, и выражение его лица сразу же становится мягче. — Это и беспокоит меня. Прости, я просто… — Все в порядке, — говорит Кит. Рукой он поглаживает основание шеи Широ, прижимая костяшки его ладони к невероятно напряженным мышцам; он не помнит, когда он начал это делать. — Все наладится, Широ. Лэнс нервно прочищает горло. — Так, а что случится, если это… случится? — спрашивает он, стесняясь встретиться с Широ взглядом. Он потирает затылок и вместо этого сосредотачивается на Ките. — Что мы можем сделать, чтобы помочь? Или остановить это? Губы Широ раскрываются, и наступает момент тишины, принц не смотрит ни на кого из них. Кит может чувствовать, как поднимаются его плечи, когда его грудь вздымается с глубоким дыханием. — Все, что необходимо… — Нет, — немедленно возражает Кит. Он по очереди смотрит на каждого из трех, желая убедиться, что они все это понимают. Это для их же блага, как и для Широ — Кит не уверен, в какую ярость он впадет, если станет свидетелем того, как Широ покалечат на его глазах. — Нет. Вы оставите это мне. — Кит, — Широ вздыхает, его голова опрокидывается на плечо Кита. Прядь белых волос тоже откидывается назад; Кит ловит мягкий взгляд прекрасных серых глаз, что отличается от того, каким Широ одарил их спутников. — То, что я сейчас сказал, относится и к тебе. Кит вспоминает, как однажды он был пронзен стрелой, сражаясь рядом с Широ. Жгучая боль между его ребрами огнем распространялась по всему его телу. Он не может отделить этот момент от того, что последовало за ним — пока лекарь сантиметр за сантиметром извлекал из его тела наконечник стрелы, что было невероятно болезненно, Широ крепко обнимал его, шептал ему на ухо утешительную чепуху, забыв про собственные кровоточащие раны, позволял Киту цепляться за него и царапать. — Мы можем попробовать ампутировать руку, — это радикально. Это несет свои собственные риски, и Кит видел, как люди умирали на медицинском столе после таких операций. Киту больно даже предлагать такой вариант, но это лучше любого другого будущего, в котором эта чертова рука заберет однажды сердце и душу Широ. — Здесь. Сейчас. Прежде, чем оно снова станет угрозой. Челюсть Кита плотно сжата, лицо выражает мрачное страдание, но его губы дрожат. На короткий момент времени Широ выглядит шокированным, но это выражение лица быстро сменяется усталой нежностью. — Я совру, если скажу, что не думаю об этом… но я не хотел бы просить об этом тебя, Кит. Ох, и Кит тоже не хотел бы этого. От этой мысли его коренные зубы начинают ныть, а рот наполняется горьким привкусом. Но не легче ему будет видеть, как кто-то другой замахивается мечом вместо него. Хуже того, его сознание непроизвольно рисует картину — Широ пытается сделать это сам, чтобы избавить остальных от этой участи, и все выходит медленно и грязно. — Воа, да вы шутите! — взвизгивает Лэнс, его рука ложится на рукоять его меча. — Кит, ты должен защищать Широ, а не обращать свой меч против него! И что, если ты промажешь? Боги, я не собираюсь просто стоять и… — Лэнс, пожалуйста, — перебивает его Широ, его голос мягок. — Я лучше лишусь руки, чем буду опасностью… — Лишишься руки и умрешь от инфекции, — говорит Хэнк, резкий и краткий со своим принцем. — Может, вы оба успокоитесь хотя бы на пять минут? Остудите наши головы? — Пожалуйста, — поддерживает Пидж, убирая с глаз непослушную челку. — Давайте не спешить с этим. Мы имеем дело с темной и незнакомой нам магией. Сомневаюсь, что решение проблемы настолько простое, что достаточно будет применить меч. — Да! Вот именно! Вот именно, — говорит Лэнс, цепляясь за этот ход мыслей. — Мы все видели, как оно отреагировало на крошечный укол Пидж. Что, думаете, произойдет, когда ты подойдешь к Широ с мечом, намереваюсь разрубить это пополам? Или отрубить эту штуку? — У этой конструкции есть какое-то чувство самосохранения, — соглашается Пидж. — И у нас нет достаточно информации, чтобы избавиться от нее. И все же, — добавляет она, поднимая палец. — И все же? — спрашивает Кит. Его руки лежат на плечах Широ, а человеческая рука Широ держит его запястье для уверенности. — Думаю, если мы найдем алтеанскую энергию, с которой, возможно, связан Кит, мы сможем найти полезные нам трактаты. Они помогут объяснить, что это за конструкция, помогут нам узнать, как избавиться от нее. То есть, должен быть способ. Ой, нет, подождите, — говорит она внезапно и выглядит удрученной — Я читала только переведенные материалы… — О, я могу сделать базовый перевод с алтеанского, — объявляет Хэнк. Он пожимает плечами, словно это что-то совершенно обыденное, а не редкое и очень ценное умение. — Спасибо моему неумолимо ужасному учителю за это. Алтеанская история и культура были его специальностью в университете. — Хэнк! — восклицает Пидж, вскакивая на ноги с раскинутыми руками. — Ты невероятный! Хорошо, тогда мы продолжим следовать за Китом к этим алтеанским руинам. Мы ищем способы безопасного удаления или нейтрализации руки Широ, и с этого моменты не будет никаких споров. Теперь мы все пришли к соглашению? Кит? Широ? Широ вздыхает. — Абсолютно. Если все пойдет, как надо… — С тобой ничего не случится, — говорит ему Кит, ероша волосы на его макушке. Это движение нежное и дразнящее — Кит делал так, когда Широ часами горбился над юридическими документами, пил холодный чай и непрерывно стонал от усталости. — Да, — сухо отвечает Широ, неохотная полуулыбка появляется на его лице, когда он склоняет голову к прикосновению Кита. — Когда у меня что-то шло не так? — Что ж, все что я хочу сказать — спасибо богам за то, что мы здесь, — говорит Лэнс, одаривая Широ и Кита взглядом «разочарован-но-не-удивлен». — Если бы тут были только вы вдвоем, ты бы просто покромсал Широ на куски. А он бы позволил тебе! Ноздри Кита расширяются. — Возможно, мы немного поспешили с выводами, — неловко говорит Широ, размахивая человеческой рукой так, словно он хочет развеять весь этот разговор. Он не полностью убежден — Кит может сказать это по положению его плеч и еле заметным движениям языка по внутренней стороне щек, неохотному взгляду его глаз — но он хотел бы пока оставить все, как есть. Когда они укладываются спать, Широ старается лечь как можно ближе к Киту, лицом к лицу, спиной к слабому огню, прижимаясь к своему рыцарю. Он пытается спрятать протез под свое тело, чтобы во сне прижимать руку своим весом, полагая, что это единственное, что он может сделать для безопасности остальных. Кит тянется рукой и касается кончиками пальцев груди Широ, она оголилась там, где рубашка распахнулась из-за недостающих пуговиц; кожа под ней грубая из-за шрамов, и его пальцы жмутся к теплу его плоти. — Тебе, должно быть, неудобно так спать. Широ разворачивается на сумке и поправляет бриджи Кита, что служат ему подушкой, щека сильнее вжимается в ткань. — Предлагаю альтернативу — ты свяжешь меня кнутом Пидж. Кит тихо ворчит, не позволяя себе отвести взгляд от Широ даже на секунду. Он знает этого мужчину так долго — дольше и лучше, чем кого угодно другого, кроме его отца, но теперь большая часть воспоминаний о нем стерта из-за прошедшего времени — но это… это что-то новое. Это странное недоверие к себе. Незнакомая ему до этого беспомощность, ведь раньше Широ неуклонно призывал Кита стараться, ставить перед собой высокие цели, мечтать по-крупному. Это возмутительно — ужасно, отвратительно и вызывает ярость — то, что, что галра отобрали у него, и что вернули. Именно этому человеку поклялся Кит — сотни раз в своей голове и один раз стоя на коленях на толстом ковре королевского зала, окруженный ореолом разноцветного солнечного света — но нынешняя мрачная бдительность принца ранит Кита. Он носит ее как доспехи, которых ему недоставало раньше, она осторожно обвивается вокруг принца, словно защищает его там, где не смог Кит. — Ты когда-нибудь по-настоящему верил, что сможешь излечить свою руку? — спрашивает Кит хрупким шепотом. Потому что он чувствует, что нет. У Широ никогда не было особой надежды на это, и растущая тишина — его ответ. — Не думал. Но ты не хотел возвращаться. — Это эгоистично с моей стороны, — признает Широ. Тишина пустыни оглушительна, она прерывается лишь редким треском костра и их собственным дыханием. Он снова поворачивается, и пальцы его левой руки тянутся к Киту. — Я чувствую, словно живу взаймы, Кит. И я просто хочу провести все оставшееся у меня время с тобой. Челюсти Кита щелкают, и он знает, что завтра у него будет болеть голова от скрежета зубов во сне. Чувства внутри него сплетаются в узлы. Страх обвивает теплое чувство привязанности, спрятанное где-то в его животе. — Что ж, впереди тебя ждет очень долгая жизнь, — он почти шипит, кожа вспыхивает от жара, вызванного эмоциями, — так что, надеюсь, ты в ближайшее время не устанешь от моего лица. Широ улыбается, он издает воодушевленный тихий звук сквозь сжатые губы. Как будто он не верит этому, но смакует идею. И Кит, наученный защищать принца он внешних опасностей, совершенно не знает, как уберечь Широ от его чувства обреченности. — Я думаю, что после всего это, когда Пидж все-таки решит отделиться, я пойду с ней, — шепчет Широ. — Это самое полезное, что я могу сделать, будучи собой. Возможно, Холты еще живы. Возможно, она их даже найдет. — Я с тобой, — сразу говорит о своих намерениях Кит до того, как Широ перебьет его и скажет… и что он ему скажет? Что им нужно разделиться? Что у Кита все еще есть светлое будущее на службе королевству? Он не хочет ничего этого без Широ, только он может наполнить все смыслом. — У большей группы шансы лучше, и я лучший боец среди всех нас. И кроме того, ты правда думаешь, что я отпущу тебя на вражескую территорию одного, Широ? Я поклялся защищать тебя. — Я могу освободить тебя от этого… — Только посмей, — Кит наклоняется ближе, его нос почти что касается носа Широ. — Я не покину тебя. И я ничему не позволю случиться с тобой. Только не снова. Я буду стараться лучше, Широ. Я стану лучше. Широ вздыхает, нечаянно задувая грязь в лицо Кита. Он сразу же рассыпается извинениями, едва не забыв о том, что нужно быть тише. — Ты — все, о чем я только мог просить, Кит. И я знаю, что ты поступишь правильно, даже если самое худшее случится. — Не случится, — если он скажет это с достаточной решимостью, возможно, что небеса и боги прислушаются к нему. Возможно, им надоест играть с ним и Широ. — Позволь мне беспокоиться об этом, хорошо? Я защищу тебя. Доверься мне, Широ. — Я действительно доверяю тебе, свои жизнь и здоровье, — говорит ему Широ, когда они начинают засыпать. На его лице намек на сонную, чертову ухмылку, когда он добавляет, — Кит. Кит. Жизнь и руку. Кит стонет низко и протяжно и закрывает глаза, чувствуя, как мир становится светлее, когда он проваливается в сон.

***

Наступает очередной рассвет, и решимость Кита вновь расцветает. Широ страдает, и эти чувства затмевают его мысли, и Кит просто обязан помочь ему преодолеть эту тьму. Их дорога длится еще несколько следующих дней, но теперь, когда им удалось хорошо поесть, они чувствуют себя лучше. Кит указывает на пустынных зайцев и змей, которых замечает на расстоянии; Лэнс без труда попадает в них стрелами, каждый его удар точен, а установленный ими темп на удивление удобен. Их рацион питания меняется вместе с изменением местности, равнины сменяются твердыми, обнаженными горными породами и огромными каменными образованиями. Дорога становится опаснее, когда они медленно перемещаются по неровной земле каменистых степей, а на карте Кита становится все меньше деталей, потому что теперь они вышли за пределы пригодной для жизни части Аризианских Пустынь. По пути им кое-где встречаются алтеанские руины, они почти полностью разрушенные, заросшие или же захороненные под слоем песка настолько сильно, что их легко не заметить. Кит не спеша делает пометки в своем дневнике, заполняя все больше страниц, а Хэнк и Пидж воодушевленно болтают друг с другом о каждом их открытии. Чем дальше они углубляются в бесплодные пустыни, тем более нетронутыми выглядят земли вокруг них. Даже за десять тысяч лет мало кто осмеливался заходить так далеко. Это заметно по алтеанским развалинам, на которые натыкается Кит, он и не подозревает об этом, пока они не оказываются в самом их центре. Он останавливает Красную и вытягивает шею, чтобы разглядеть валуны, возвышающиеся над ними и целиком покрытые сухими лозами с шипами. — Кит, — устало говорит Лэнс, когда ему приходится направлять свою серо-голубую кобылу вокруг Красной, — либо иди вперед, либо слезь с лошади и отлей уже. — Посмотри наверх, — он хмыкает, протягивая руку, чтобы взять Лэнса за подбородок и повернуть его голову наверх. — Кит! Чт… ох, вау… Окружающие их колонны так сильно потрепаны временем и ветром, что они почти что выглядят естественными. Но кое-где проглядывают следы резьбы и инкрустированные пластины из цветного камня и тусклого металла; взгляд Кита прикован к грубо высеченным фигурам на верхушках некоторых колонн. Это львы, предполагает он. Возможно, когда-то эти изображения были близки их прекрасному подобию, запечатленному в кропотливых деталях. Сейчас же более мелкие детали исчезли под воздействием ветра, оставляя лишь то немногое, что дает представление о прежнем величии. — Позор, — вздыхает Широ, проводя рукой по колонне с изображением одного из свирепых зверей, ныне исчезнувших. Он хмурит брови, когда камень рассыпается под его прикосновением. — Алтея тоже восхищалась львами. — Алтеанская королевская линия прочно ассоциировалось с ними, как и род Широгане, — весьма кстати сообщает Пидж. — Полагаю, они выглядят царственно. — Очень, — соглашается Кит, представляя Широ в его старом доспехе. Но не торжественном, хотя в том тоже была своя привлекательность — он серебристо-белый, украшенный золотистыми узорами, блестящий, абсолютно непрактичный, но очень приятный на вид. Нет, он предпочитает боевой доспех Широ, прочный и любимый. Он скучает по тому, как помогал ему надевать его, дыша последним свободным временем, которое они могли провести вместе перед очередной битвой. Шнуры из золотого шелка и обшитый кожей металл, покрытый лаком темного цвета, чтобы скрыть пятна крови и смерти. С кольчугой на рукавах и богатой парчой под наплечниками и нагрудниками, украшенными гордыми и извилистыми формами львов Широгане. Укрепленный шлем Широ был любимым элементом Кита, указателем, по которому Кит мог найти его в хаосе битвы. Красиво оформленное железо, украшенное декоративными рогами, отдаленно напоминающими драконьи; его шейный щиток был покрыт роскошным белым мехом, что было похоже на гриву. Золотая полумаска, плотно прилегающая к его лицу, выражала яростное рычание льва — и, ох, как мало вещей нужно было, чтобы заставить Кита дрожать — лишь темные глаза Широ, горящие в тени его шлема, его привычная улыбка, сменяющаяся пугающим оскалом. Кит пытается думать о настоящем, сверяясь с картой, чтобы добавить записи об этом новом открытии. Они ближе, чем когда-либо, к тому, что зовет его, и он может чувствовать натяжение глубоко в своих костях. Им нужно будет остановиться, чтобы поесть и дать лошадям отдохнуть — и Кит полагает, что они могли бы сделать это здесь, — но они могут добраться до желаемой цели уже сегодня вечером. На эту новость группа реагирует рассеянными, утомленными восклицаниями. Хэнк с радостью начинает собирать быстрый обед, пока Кит и Широ ведут лошадей к ближайшему водоему. — Мы близко, — вздыхает Кит, в глубине его мыслей начинает расти предвкушение. Он слегка теряет равновесие, когда Шабран, слегка задевая, проходит мимо него к воде, и, хотя ему не нужна дополнительная поддержка, Широ все же протягивает ему руку, чтобы удержать. — Спасибо. Как ты себя чувствуешь? Он слышит долгий выдох, а за ним следует момент, когда Широ смотрит куда-то далеко, сквозь водоем и неровные земли, его взгляд направлен прямо к надвигающейся темноте за Дьявольской Пропастью. — Лучше, — говорит он, поворачивая голову, чтобы улыбнуться Киту. — Честно? — Честно, — произносит нараспев Широ, расцепляя свои скрещенные на груди руки, вместо этого поглаживая Шабрана. — Я думал о том, о чем мы говорили последние несколько дней, и я правда чувствую себя… лучше. Подает надежды, — добавляет он, слабая веселость в его голосе заставляет сердце Кита забиться быстрее. — Широ, я… очень рад это слышать, — волнение, которое Кит чувствовал ранее, перерастает в нечто вроде восторга и облегчения. — Я серьезно. Каждое слово. Широ слегка склоняет голову, но улыбка с его лица не исчезает. — Я верю тебе. На самом деле, я не знаю ничего, чему бы я верил с такой же уверенностью. Кит не знает, что ответить на это, но он рад быть кем-то непреклонным и надежным для Широ после того, как принц все это время был для него тем же. — И… могу я показать тебе кое-что? — спрашивает Широ, излишне робкий. Он поднимает свою искусственную руку, когтистые пальцы мягко сжались над его пустой ладонью. На его лице читается глубокая концентрация, густые брови медленно сводятся к переносице, когда он фокусируется — и внезапно этот проклятый свет, словно по призыву, проникает в руны и мерцает вокруг формы его руки. Кит рефлекторно отступает назад, но Широ остается стоять на месте и выглядит спокойным. И рыцарь понимает, что он контролирует ситуацию, ему не больно. Кит наблюдает за тем, как Широ вытягивает пальцы и поворачивает запястье, показывая ему, как яркая фиолетово-красная энергия окружает его руку. Слабый гул едва щекочет уши Кита. — Думаю, я начинаю ее контролировать, — шепчет Широ застенчиво, смотря на Кита. Когда он сжимает руку в кулак, свет внезапно угасает и отступает обратно в его руку. — Она болит всего мгновение. И это может быть… полезно. — Может быть, — осторожно соглашается Кит, все еще отслеживая малейшие движения нечеловеческой конечности. Он думает о Хопешском скорпионе, и как легко эта рука разрубила пополам, прожарив его хитиновый панцирь, как если бы она была раскаленным ножом, проходящим сквозь затвердевшую корочку сахара. Но это обнадеживает. Видеть то, как Широ стал более уверенным в себе и своей руке. — Совсем скоро мы сможем найти ответы, — говорит Кит, когда они плетутся обратно к остальным, — или подсказку, где их искать. Если же ничего не найдем, то хотя бы нанесем эту недостающую территорию на карту. Паршивые королевские картографы, — говорит он, и Широ посмеивается от этого высказывания. Шаги Кита кажутся легкими и воздушными, а Широ выглядит непринужденно. Затравленный взгляд, с которым он ходил всю прошлую неделю, больше не так заметен, как и предчувствие чего-то плохого, что нависало над ним все это время. — О! Я кое-что для тебя сделал, — вспоминает Кит, ища что-то в одной из сумок, что обвивают его талию. Он аккуратно разворачивает вещь, прежде чем протянуть ее принцу. — Она не очень хороша, но, думаю, это лучше, чем ничего. — Перчатка? — спрашивает Широ, когда осторожно поднимает ее с ладони Кита. — Змеиная кожа, — кивает Кит, взгляд направлен на Широ в поисках одобрения. Он подготавливал кожу и шил ее в течение последних двух дней во время ночных дежурств у костра. — Я подумал, что тебе понадобится только одна… В любом случае, кожи хватило бы только на одну перчатку. Забавно, как удачно все иногда складывается. — Кит, — начинает Широ, почти вздыхая. Он ярко улыбается, когда надевает перчатку, аккуратно, чтобы не порвать ткань металлическими когтями. Она плотно прилегает к его руке, гладкая и чешуйчато-черная, и будет защитить от царапин и мозолей. — Кит, это так дальновидно! Она так хорошо сделана. Спасибо тебе. От похвалы Широ и его мягкой, ласковой улыбки по шее Кита ползет жар. — Всегда пожалуйста. — Я и просить не мог о лучшем рыцаре. Или лучшем друге, — Широ сжимает руку в новой перчатке, проверяя ее эластичность. Его улыбка становится мягкой и немного печальной. — Я только хочу, чтобы я мог быть лучше для тебя. Кит ворчит, раздраженный тем, что Широ вообще решил сказать нечто подобное. Как будто Кит не в пожизненном долгу перед ним, как будто он не пытается вернуть ему долг всеми возможными способами. Как будто Широ не яркая звезда, что появилась перед ним и привела к рассвету, изменив его жизнь к лучшему, навсегда.  — Ты уже много сделал для меня. Никто не был для меня другом лучшим, чем ты, Широ. Никакой лорд не стоит того, чтобы служить ему. И я думаю, ты также был бы хорошим королем, — Кит не хочет, чтобы Широ забывал об этом. Он не может избавить Широ от сомнений в себе, но он хотя бы может убедить его в своем мнении на этот счет: Широ — хороший человек с добрым сердцем, и несмотря ни на что Кит будет по его сторону. Широ прикрывает глаза и ухмыляется. — Думаю, ты судишь предвзято. — Определенно так и есть, — соглашается Кит и слышит легкий смешок Широ. — Но я все еще прав. Он не удивляется, когда Широ обнимает его за плечи и притягивает к себе, пока они идут. Это милое, простое появление привязанности, привычное для его принца, и Киту нравится, как легки для них подобные жесты. Это напоминает ему их походы по храмам и поместьям во время их северной кампании, часы, которые они провели, лениво навалившись друг на друга, пока Широ жаловался на нудных местных лордов и разногласия с его собственными генералами. — Вот, что я не понимаю, — говорит Широ в тишине до того, как они воссоединяются с Хэнком, Пидж и Лэнсом, — так это почему они дали мне такое оружие. На секунду Кит теряется, пока не вспоминает о руке, о пульсирующей пурпурной энергии, о жгучем разрушении, что она приносит. Он знает не больше, чем сам Широ. Галра издевались над Широ, жестоко с ним обращались, пытали его — так зачем же они дали ему средство, чтобы обороняться? — Может быть, эксперимент? — хрипит он, чувствуя, как внутри него кипит ярость. Широ морщит лицо, и не глядя Кит может сказать, что его металлическая рука плотно сжата в кулак.

***

Кит еще раз сверяется с картой, а Хэнк оглядывается через плечо, чтобы подтвердить их местоположение. Они правы. Это оно. Кит знает это не только по бумаге в его руках или словам Хэнка о том, что он видел документы, указывающие на это место. Он чувствует это всеми фибрами своей души, сильнее, чем когда-либо до этого, чувство призывает его пройти чуть дальше. Этого почти достаточно, чтобы поставить его на колени. И все же, здесь нечего искать. — Вау, — низко свистит Лэнс, направляя свою пятнистую серо-голубую кобылу кружить вокруг своих компаньонов. — Целое ничего. Отличная работа, Кит. Поводья в руках Кита впиваются в его ладони от того, как сильно он их сжимает из-за нарастающего разочарования. Он смотрит на Широ, и прежде всего в его глаза читается извинение. — Я-я не понимаю, я… я чувствую, что здесь есть что-то. Это… Я так виноват, Широ, что сбил вас с пути. Когда Широ спешивается с Шабрана, он выглядит добрым и терпеливым, но не расстроенным. — Все в порядке, Кит. Не нужно извиняться. Мы разобьем лагерь и исследуем местность, а потом решим, куда двинемся отсюда. Хорошо? Улыбка Широ помогает Киту немного расслабиться, хотя растерянность и разочарование по-прежнему пронизывают его вены. Он так сильно рассчитывал на это — похоже, слишком сильно — а в итоге это ни к чему не привело, и из-за этого удара Кит мрачнеет. За чем он следовал все это время? Что он должен сделать с чувством, что до сих пор тяжело сидит в его груди и отягощает его кости? Кит молчит, когда они привязывают лошадей возле пастбища рядом с небольшим водопоем и начинают разбивать лагерь. Он не уверен, что следует сказать или куда пойти отсюда — но предполагает, что нужно пойти вместе с Широ и помочь Пидж добраться до Империи, если это все же конец их путешествия целой группой. Кит помогает Хэнку разжечь огонь, когда в лагерь, весь залитый потом и с тремя веточками для костра, врывается Лэнс, яростно размахивая руками. Рыцарь с побережья выглядит так, словно он вот-вот взорвется. — Я нашел! — произносит он, задыхаясь. — Я! Я нашел! — Он делает паузу, задержав дыхание, опираясь руками на колени. — Алтеанские! Метки! Вон там! — Кит! Ты был прав, — восклицает Хэнк, одобрительно хлопая парня по спине. Ланс щурится на них, все еще сгорбившись и держа руки на коленях. — Что? Нет, это я их нашел. — Но ведь это чувство Кита в первую очередь привело нас сюда, — медленно говорит Хэнк. — И мои собственные академические знания помогали этому. Ты, вроде как, замыкаешь этот строй, приятель. — Без разницы, — ворчит Лэнс. Он хватает Пидж за руку, чтобы поднять ее на ноги, игнорируя ее удивленные крики, когда металлические инструменты падают с ее колен. — Широ, Хэнк, Кит, пойдемте! Давайте, поторопитесь! — Почему ты такой взвинченный? — спрашивает Кит, вместе с остальными хвостом следуя за Лэнсом. — Потому что это… Я почувствовал что-то, когда увидел это, — фыркает Лэнс, как будто это должно быть очевидно. Рыцарь ведет их мимо валунов, пока они не достигают пещеры, и у ее входа он останавливается и указывает на резьбу, что опоясывает ее естественные стены. Кит первым заходит внутрь, Широ немного неуверенно идет рядом с ним. Лэнс, набравшийся смелости от присутствия остальных, делает глубокий вдох и ведет их дальше. Их окружает странная, тяжелая тишина, и Кит чувствует, словно его связь с внешним миром внезапно теряется. Кажется, что они оказались в другом мире, где капающая со сталактитов вода как будто пытается донести им какое-то сообщение, а земля вокруг них словно дышит. Воздух наполнен манящей энергией, что так долго звала Кита, и, судя по вставшим дыбом волосам на загривке Широ, он тоже это чувствует. — Такое ощущение, что что-то хочет, чтобы мы были здесь, как считаете? — спрашивает Лэнс, его нервный смешок разлетается на кусочки. — Это своего рода… Лэнс не заканчивает эту мысль, поскольку земля под его ногами внезапно трескается, а образовавшаяся дыра проглатывает его целиком. У Кита даже нет времени, чтобы как-то на это отреагировать, потому что каменистый пол пещеры продолжает рушиться, трещины молниеносно подбираются к каждому из них. Он чувствует, как большой кусок земли проваливается под его ногами, а разлом распространяется так быстро, что никто не успевает отступить. На краткий миг он не может дышать, его желудок опускается, а сердце, наоборот, стучит высоко в горле. Когда они падают, все, что Кит может сделать, это схватить Широ. Ничто не защитит от удара, что ждет их внизу. Кит пытается повернуть ноги так, чтобы поймать гладкий камень, по которому они скользят вниз к темной пропасти, но все безрезультатно. Поэтому они с Широ отчаянно держатся друг за друга, скользя глубоко вниз, а в какой-то момент теряют из-под ног последнюю опору и падают… Внезапно приземляясь со всплеском. Они ныряют в воду под углом, к тому же, водоем оказывается достаточно глубоким, и это спасает их от столкновения с землей и сломанных костей. Вокруг абсолютная темнота, и Кит впадает в панику. Вокруг него слышатся испуганные крики и всплески остальных, но в первую очередь Кит беспокоится из-за Широ. — Широ?! — Кит, я здесь, — голос звучит где-то относительно близко, но все же дальше, чем Кит хотел бы. — Отзовитесь? В ответ они слышат слабые голоса Пидж, Хэнка и Лэнса. Кит толкает себя в сторону голоса Широ. Он никогда не был сильным пловцом, даже когда Широ усердно тренировал его после того, как во времена их северного похода почти потерял Кита, когда им пришлось вброд переходить поднявшуюся из-за дождя реку. И все же Киту удается кое-как до него доплыть. — Похоже, в этой части мельче, — говорит Широ, пытаясь ухватить его в темноте. Кит подбирается ближе к нему, пока принц направляет его сквозь прохладную темноту; он плюется, когда вода попадает ему в рот. Кит слышит, как Лэнс и Хэнк также направляют Пидж, хотя они находятся на расстоянии нескольких метров друг от друга. Внезапно Кит вновь чувствует что-то твердое под ногами. Когда он поднимается, вода доходит ему всего лишь до талии, он проходит дальше, и уровень воды опускается еще ниже, пока он целиком не оказывается на влажной, но твердой земле. Кит падает на колени, его мышцы на ногах дрожат от напряжения и паники от падения. Темнота вокруг них медленно редеет. Из стен чего-то, похожего на сделанную людьми комнату, растут бледно-голубые кристаллы. Или, скорее, сделанную алтеанцами. Они гудят, мерцают и постоянно становятся все светлее, заполняя огромное пространство таинственным светом, происхождение которого может быть только магическим. — Эм, я думаю, мы нашли алтеанский исследовательский комплекс, о котором я говорил, — слабым голосом произносит Хэнк. — Это невероятно, — говорит Пидж, вздыхая в восхищении. Так и есть. Это мир лежит за пределами всего, что когда-либо видел Кит. Он кажется нетронутым — или почти, за исключением крупных трещин, что проходят по стенам и полу — и в значительной степени сохранился от разрушительного воздействия времени и погоды. Кристаллы сверкают в углублениях стен, окаймленных гравированными узорами, что извиваются и переплетаются вдоль длинного коридора, простирающегося перед ними и залитого легким голубым свечением. Колонны здесь опоясаны орнаментами в виде завитков и величественных львов, их глаза сделаны из светлого хрусталя, а их зубы, похоже, из слоновой кости. — Это… захватывает дух, — соглашается Широ. Его волосы налипли на лоб, а рубашка облепила изгибы его тела. Они все мокрые и грязные, но только на Широ Кит не может перестать смотреть. — Кит, это… это то, с чем ты был связан. Как ты узнал? — Я не знал, — выдыхает Кит. — Точнее, я не думал, что это будет выглядеть так. Он шагает вперед и касается одного из столбов, чувствуя подушечками пальцев полированный камень, что все еще блестит в неестественном свете. — Думаю, мы должны двигаться вперед, хах? — спрашивает Лэнс нервно, вытягивая шею, чтобы рассмотреть длинный коридор впереди. Так они и делают, но осторожно. Кит и Лэнс идут впереди, они оба переживают из-за того, как мало защиты надето на их принце. По просьбе Кита Лэнс отдает свой меч Широ, чтобы у него было хоть что-то для самозащиты, если его рыцари потерпят неудачу. Пидж и Хэнк прикрывают его по бокам, но они больше поглощены рассматриванием окружения, вздыхая из-за каждого нового элемента, мимо которого они проходят. Алтеанские руины раскинуты так далеко, что это похоже на маленький город. Из длинного коридора их мокрые шаги ведут их сначала в комнату с высокими сводчатыми потолками, потом в маленький бальный зал, затем в комнаты с извилистыми лестницами и скульптурами, по сравнению с которыми даже величайшие скульптуры современного Аруса выглядят маленькими. Но не все здесь вызывает изумление и удивление. Они проходят комнаты, в которых предметы замерли в неестественных положениях, словно само время внезапно остановилось здесь; места, где воздух слегка искажается, и Пидж немедленно останавливает всех, чтобы никто вдруг не перешагнул порог, и его не разорвало на кусочки. Кит не может сказать, искаженная ли это временем магическая энергия или же специальные ловушки, но они задерживают дыхание, проходя комнаты, от атмосферы в которых их кожу покалывает, а волосы на загривке встают дыбом от одного только нахождения здесь. Кит боится, что в этом месте они найдут лишь загадки вместо ответов. — Широ, — говорит Лэнс, когда они входят в широкий зал, обрамленный колоннами и скульптурами. — Смотри, тут есть доспехи! Мы можем посмотреть, подойдут ли они тебе. Кит видит то, о чем говорит Лэнс. Два набора доспехов стоят у противоположных стен зала, красуясь рядом с резными бюстами и позолоченными фресками. Они бело-золотые и сделаны для существа, что, хоть и не на много, но выше Широ. Но они не могут позволить себе быть придирчивыми, когда принц ходит в порванной рубашке и разодранных штанах. Лэнс уже стоит напротив одного из доспехов, примеряя его под Широ, руки уперты в бока. Он подходит к нему и начинает прощупывать кожаные ремни, которыми он прикреплен к фигуре внутри него, в этот момент Кит видит мерцание голубоватого цвета внутри шлема. — Лэнс! — первым кричит Хэнк. Он выбегает вперед со среднего размера булавой, тяжело размахивая как раз вовремя, чтобы ударить конструкцию из доспехов, пока Лэнс пятится назад. Кит рычит и обнажает свой кинжал. Оно двигается странно, совсем не как человек, его голова и конечности могут поворачиваться так, что они не могут этого предсказать. Держа копье в руках, он опрокидывает им Хэнка, а раскрутив его, отбивает все стрелы Лэнса. Кит делает выпад, когда Пидж взмахивает кнутом с такой силой, словно разрывает воздух. Он обвивается вокруг коленей фигуры в доспехах, мешая ей двигаться и оставляя ее уязвимой для Кита, чтобы он мог в один прыжок добраться до фигуры и вонзить кинжал туда, где должно быть лицо. От этого кристалл, встроенный в ее голову, трескается, а оживляющий его свет исчезает; с глухим металлическим звуком доспех опадает на пол как марионетка с обрезанными нитками. Кит едва успевает перевести дух и осмотреться, когда замечает, как голова другого доспеха поворачивается в сторону Широ, молочно-голубой свет враждебно сужается. Широ замирает, а меч Лэнса выпадает из его руки; его рот и глаза широко раскрыты в ужасе, хотя он едва ли замечает надвигающуюся угрозу. — Широ! — кричит Кит, бросаясь вперед. Он сжимает челюсти так сильно, что чувствует вкус крови. Его мускулы горят, он направляет каждую каплю своей силы, чтобы успеть вовремя, чтобы заблокировать удар всеми возможными способами. Кит успевает в последнюю секунду. Ему удается заблокировать удар этого чудовища в доспехах своим кинжалом, но требуется слишком много силы, чтобы сдерживать оружие на расстоянии, а это значит, что он не может ударить в ответ. Это все, на что он способен, чтобы спасти их обоих от сокрушительного удара, но ему достаточно трудно сосредоточиться на этом из-за мягкого, дрожащего дыхания Широ позади него. Наконечник стрелы попадает прямо в кристалл, находящийся в центре шлема странной конструкции. Сила, что все это время давила на Кита, исчезает, и теперь он, наконец, может оттолкнуть от себя это чудовище. Оно падает на пол с лязгом, который, кажется, выдергивает Широ из его болезненных мыслей. — Кит, — задыхаясь, произносит он, рука опускается на плечо Кита. — Кит, мне так жаль, я… — Все в порядке, — говорит Кит, немедленно поворачиваясь к принцу. Он прячет свой кинжал и поднимает руку, чтобы коснуться челюсти Широ, проверяя его на наличие ранений. Широ все еще выглядит испуганным и слегка дрожит, его кожа бледная, и она блестит от холодного пота, его грудь вздымается от нервного прерывистого дыхания. — Я здесь, Широ. Ты в порядке? Он, очевидно, нет. Кит притягивает его ближе, пока их грудные клетки не соприкасаются, надеясь, что более спокойный ритм его собственного дыхания поможет Широ выровнять свое. Его рука поднимается выше, пальцы поглаживают щеки Широ, успокаивая его. — Я вспомнил… — Широ вздрагивает, его губы раскрыты, а глаза плотно зажмурены. — Я вспомнил, как сражался с чем-то похожим, и это… Я не знаю, что на меня нашло. Я не мог двигаться. Кит проводит рукой по хмурым бровям Широ, зачесывая выбившиеся волоски и разглаживая морщинки над переносицей. Они продолжают двигаться вперед с большей осторожностью, Лэнс и Хэнк идут впереди, чтобы осматривать каждую комнату, прежде чем они войдут. Кит все еще думает о том, как они будут искать путь назад, но Лэнс внезапно вздрагивает, его голос дрожит от неуверенности. — Эм, ребята? Вы определенно хотите это видеть. Следующая темная комната постепенно оживает, голубой свет вдоль стен и потолка становится ярче с каждой секундой. В его центре, в середине затопленного участка пола, находится огромный кристалл; все его грани блестят невероятно ярко, и Кит настолько потерян в его великолепии, что почти не замечает молодую женщину, застывшую внутри. — Боги, — шепчет Хэнк, осматривая кристалл. — Это… но этого не может быть… То есть, она алтеанка? Из-за искажений неровных поверхностей кристалла трудно сказать точно, но Кит и не думает, что в месте, являющимся последней частичкой Алтеи, может находиться кто-то иной. — Здесь еще один, — говорит Пидж, размахивая рукой, чтобы привлечь внимание остальных к другому кристаллу, в котором заключен алтеанец постарше и с более яркими волосами. — Вау, — выдыхает Лэнс, так близко, что поверхность кристалла слегка запотевает от его дыхания. Бездумно очарованный, он прижимает руки к прозрачной поверхности, всматриваясь внутрь. — Она прекрасна. Кристалл раскалывается от его прикосновения. Первая широкая трещина появляется так внезапно, что рыцари невольно отскакивают назад. С этого места кристалл трескается, словно замерзший пруд под ногами, а сами трещины образуют паутину. Вскоре он распадается на миллион крошечных осколков, что звенят, падая на темный пол. Лэнс срывается с места, чтобы поймать алтеанку прежде, чем она упадет на пол, хрустя по осколкам кристалла, попавшим под подошву его ботинок. В другой стороне комнаты с кристаллом, в котором находился другой алтеанец, случается то же самое, и мужчина, освободившись, падает на Пидж. Хэнк помогает Пидж отвести находящегося в наполовину бессознательном состоянии мужчину ближе туда, где сидит Лэнс, все еще держа в руках женщину из кристалла. Она медленно приходит в сознание и выглядит действительно красивой. Тонкие черты лица, гладкая смуглая кожа и белые-белые волосы, которые ниспадают на пол, словно разлитые облака. Ее одежда выглядит царственной и искусно сделанной, дорогая ткань окрашена в белые и голубые цвета, отделана розовым, сияющим золотом. На ее руках несколько ювелирных украшений — толстые золотые браслеты, некоторые из которых украшены драгоценными камнями. И когда ее глаза внезапно открываются, Кит видит, что ее радужные оболочки ярко-голубые с вкраплениями розового в центре. — Кто вы? — спрашивает она дрожащим голосом, все еще не до конца отойдя от недавнего пробуждения. Ее взгляд становится все яснее, по мере того, как она приходит в себя и осознает свое затруднительное положение. — Кто вы? Почему вы здесь? И что случилось с вашими ушами? Не дожидаясь ответа, алтеанка выскальзывает из рук Лэнса и разворачивается, держа его за руку, после чего поворачивает его, пока он не оказывается надежно прижат к полу. — Это из-за моих ушей?! — взвизгивает Лэнс, его лицо упирается в усыпанный осколками пол. — Пожалуйста, подождите, — говорит Широ, делая шаг вперед с поднятыми в знаке доброго намерения руками. — Пожалуйста, отпустите Лэнса. Мы не причиним никакого вреда. Мы… — Твоя рука, — говорит алтеанка, яркие глаза опасно сужаются. — Твоя рука воняет галра и их магией крови. — Мы знаем, — говорит Пидж позади нее. Алтеанец в ее руках начинает двигаться, и Кит боится, что он, защищаясь, отреагирует так же. — Галра насильно сделали ему эту руку. Мы пришли сюда, чтобы найти способ избавиться от нее. Она, кажется, заинтересовывается этим. С немного жалостливым взглядом она отпускает руку Ланса и помогает ему подняться. — В таком случае, извините меня. Если вы действительно враги галра, тогда мы могли бы стать союзниками, — говорит она с осторожным намеком на улыбку. — Да, это так, — говорит Широ, цепляясь за шанс дипломатического разговора. Он сомневается. — Вы… алтеанка? — Конечно. Простите, что не представилась вам, — говорит она, румянец появляется на ее щеках. — Я принцесса Аллура, дочь… дочь Альфора, — произносит она, внезапно запинаясь на имени. — Мой отец, король Альфор. Где он? Кит видит, как ужас медленно искажает лицо Аллуры, когда она смотрит сквозь них, осматривая темный зал в поисках остальных. Она поворачивается, чтобы проверить другую часть помещения, а затем нетвердой походкой направляется к Пидж и старшему алтеанцу. Она падает на колени возле него, плотная ткань ее платья собирается в кучу. — Коран! Ты в порядке, Коран? — Да, принцесса, — стонет он, когда Пидж помогает ему сесть, руки Аллуры поддерживают его все это время. — Спасибо тебе, маленький… человек? — Эм, да. Пидж, — произносит Пидж. — И позвольте мне представить принца Такаши Широгане и сиров Кита, Хэнка и Лэнса, с которыми вы уже встречались. Мы родом из королевства Арус. — Арус, — повторяет Аллура, мягко покачивая головой. Она щурится, хмуря брови, ломая голову над незнакомой ей информацией. — Я не знаю ни одно королевство с названием Арус. Оно ужасно далеко? — Принцесса Аллура, — говорит Широ мягко, опускаясь перед ней на колени. — Арус… находится очень близко. По факту, прямо над нами. Вы знаете, как долго вы были заключены в этом кристалле? Растерянный взгляд Аллуры перемещается с Широ на Корана. Со страхом в глазах она спрашивает: — Коран? Почему меня заключили в кристалл? И где мой отец? Он… поместил меня в сон, но я не знаю, почему мы здесь. Почему так темно? Где все? — Принцесса, — отвечает Коран, его плечи тяжело опускаются. — Сопроводить вас в безопасное место было последним, что король Альфор поручил мне. Тогда он отправил нас обоих так далеко, насколько это было возможно. Он сдвинул горы, чтобы спрятать и спасти нас. В тяжелом молчании Кит облизывает губы. — Ты имеешь в виду, что он умер, — говорит Аллура спустя несколько секунд. Она проводит трясущимися пальцами под глазами, чтобы вытереть быстро стекающие слезы, и больше не плачет. Принцесса вновь смотрит на Широ, но затем ее взгляд скользит и по остальным тоже. — Вы знаете, что случилось, пока мы спали? Сколько времени прошло? — Десять тысяч лет, — Хэнк пытается сказать это как можно аккуратнее, но вряд ли есть способ мягко сказать кому-либо, что все, что они когда-либо любили или знали, обратилось в пыль. — Нет, — слабо произносит Аллура. — Ее маленькая рука тянется, чтобы сжать руку Корана, но мужчина и сам ошеломлен не меньше. — Король Альфор — последний алтеанец с королевским титулом, о котором у нас есть записи, — добавляет Пидж. — Он умер, когда галра атаковали Алтею и сравняли королевство с землей. — Понятно, — говорит принцесса, аккуратно опираясь на своего слугу. Проходит секунда, и она снова берет себя в руки, глядя на Широ. — Ты понял, что я алтеанка. Тогда, должен быть еще кто-то из моего народа? Широ медленно качает головой. — Мы никогда никого не видели. Арус стоит на землях, что когда-то принадлежали Алтее. Мало что пережило разрушения, но сохранилось достаточно руин и обломков, по которым можно было кое-что восстановить. Но ваши люди… никого не пощадили, насколько мне известно. — Заркон, — резко шипит Аллура, и это имя заставляет Широ напрячься. — Он это сделал. И теперь его преемники несут бедствия вместо него. — Нет, — мягко шепчет Широ. — Это все еще он. Заркон. Удивление Аллуры смешивается с отвращением. — Мой отец мертв, но это чудовище прожило десять тысячелетий? Принцессе требуется некоторое время, чтобы взять себя в руки, после чего она рассказывает им о своей судьбе и роковом падении Алтеи — предательстве, ставшим очевидным, когда солдаты Империи Галра сжигали зеленые пастбища Алтеи, уничтожали их армии огнем драконов, разрушали оборону Алтеи своей темной магией, искаженной кровью и смертью. Кит врезается ногтями в свою руку и даже не замечает этого, пока боль не просачивается сквозь его гнев, оповещая о том, что он проткнул кожу. Аллура только начинает осознавать первые проблески жестокости галра по отношению к ее народу. Все знают, но никто не может сказать — и Кит полагает, что это не нужно. Она сама все увидит. Вся ее цивилизация стерта с лица земли рукой тирана. Ее люди мертвы, и даже память об их существовании призрачна. Та самая земля, на которой однажды гордо стояла Алтея, теперь разорена и разделена Дьявольской Пропастью — ужасным шрамом, который является напоминанием о том, что случилось с последним королевством, которое поверило Дайбазаалу. Одного этого достаточно, чтобы сердце Кита пылало, а его конечности горели от бесполезной ярости. Но что еще хуже — знать, что это зло коснулось и Широ. Когда Аллура говорит о Зарконе и галра, на лице принца читается сочувствие. Он вздрагивает от ее слов, потому что слишком хорошо знает, что они сделали и что еще сделают. — Я был его пленником, — рассказывает он Аллуре после того, как она заканчивает говорить. Его губы искривляются от нахлынувших воспоминаний, а на его лбу выступает пот, глаза плотно закрыты. — Он злобный. Жестокий. Одержим чем-то, потерянным со времен существования Алтеи. — Вольтрон, — мягко говорит Аллура. Она прикрывает глаза и глубоко вздыхает. — Конечно. Он не смог заполучить его. Мой отец, должно быть, спрятал доспехи и баярды вместе с нами. — Верно, принцесса, — говорит Коран, медленно поднимаясь и утягивая Аллуру за собой. — Хорошо. Это очень хорошо, — говорит она, расправляя платье. Принцесса шмыгает носом и вытирает его элегантным рукавом, а затем направляется к двери. — Идемте со мной, паладины. Кит вопросительно смотрит на Широ. И не только он один. Широ выглядит столь же ошеломленным внезапным поворотом событий, как и все остальные. Он делает несколько неуверенных шагов вслед за Аллурой и Кораном. — Полагаю, нам нужно следовать… — Мне кажется, она пропустила слова о том, что ты тоже королевских кровей, — Кит шепчет Широ, когда они следует за алтеанцами по извилистым поворотам. — Похоже, что боги дают Широ именно то, о чем он и просил, — Пидж мягко его дразнит. — Да, теперь тебе приказывают, как и всем нам, — фыркает Хэнк, но Широ только хмурится и устремляет свой взгляд вперед. — Хэй, с такой внешностью принцесса Аллура может давать мне любые угодные ей приказы… — Лэнс, — вмешивается Широ, оглядываясь через плечо, чтобы призвать рыцаря вести себя подобающе. — Осторожно. — Да, — соглашается Кит, ухмыляясь. — Чуть раньше она выглядела так, словно могла вырвать твою руку. Интересно, что алтеанцы считают подходящим наказанием за оскорбление людей королевской крови… — Вы преувеличиваете, — жалуется Лэнс, скрещивая руки. — Она определенно заинтересована во мне. — О, боги, — бормочет Хэнк, достаточно громко, чтобы Кит услышал. — Это снова Дженни Фэйрвезер. К тому моменту, как рыцари спускаются к комнате внизу, Коран и Аллура уже ждут. Они стоят в центре небольшого возвышения, а по периметру круглой комнаты равномерно расположены пять комплектов доспехов. Кит рассматривает их, спускаясь по лестнице и спотыкается от их вида. Каждый набор отличается по цвету и некоторым деталям, но все они определенно были выкованы одним кузнецом, на каждом доспехе можно заметить одинаковую резьбу. — Мой отец выковал эти доспехи и сопутствующее им оружие, — говори Аллура, когда они подходят ближе, каждого из рыцарей тянет к определенному цвету. — Они были его шедеврами, и он потратил целые годы своей жизни на их создание. Материал взят с самих звезд, и мой отец наполнил каждый комплект доспехов сильной алтеанской магией и алхимическими секретами. Они поистине легендарны, и один воин в этой броне может переломить ход битвы. А все пять могут определить исход войны. Широ стоит перед доспехами, что располагаются в центре ряда. Они чернее, чем что-либо другое, с белыми и серебристыми акцентами, и Кит знает, насколько внушительно он будет выглядеть в нем верхом на Шабране. Наплечники доспеха крепкие широкие, на плотном нагруднике красуется орнамент, а шлем выкован в форме головы рычащего льва. Кита тянет к комплекту, что располагается прямо рядом с черным. Этот доспех красный, красный, красный. Жженый малиновый с отделкой из золота и белыми вставками. Изящный и изысканный дизайн. Его шлем тоже выкован в форме льва, но если шлем Широ обрамлен плотной гривой из черной волчьей шерсти, красный шлем увенчан шлейфом из длинного, красного конского волоса, что ниспадает ниже плеча. Кит улыбается и запускает руку под свой кожаный доспех, чтобы дотронуться до кисточки от его старого меча, он чувствует спокойствие от схожести материалов. Мягкий смех Широ возвращает его из восхищенного транса. Голова принца склонена на бок, а на лице отражается понимающая улыбка. — Знаешь, к твоему выпуску из Гарнизона я хотел заказать для тебя еще и новый доспех, но, полагаю, теперь это не нужно. Не думаю, что что-то, сделанное человеком, когда-нибудь сможет сравниться с этим. — Да, — соглашается Кит, проводя рукой по красным пластинам нагрудника, пальцы прослеживают странные алтеанские символы, выгравированные на передней части. Им требуется время, чтоб одеться в их новые доспехи. Коран снабжает их новым нательным бельем и набивками, и Киту это определенно нравится. Его собственная одежда изношена и запачкана пылью и сухим потом, а одежда Широ больше, чем просто потрепанная. Им также предоставляют тазы с водой, чтобы они могли помыться, и за это Кит тоже благодарен. Пока Кит переодевается в новый алтеанский доспех, он восхищается его конструкцией. Из какого бы материала он ни был выкован, он легкий. Легкий, но твердый и невероятно прочный. В нем одновременно сочетаются гибкость его прежнего кожаного доспеха и надежность железных тяжелых лат, которые ему приходилось носить, когда он служил Широ. Кит проверяет подвижность, размахивая своим кинжалом, и удивляется, как он раньше вообще мог сражаться в чем-то хуже этого. А Широ, боги. Широ в черном — это прекрасное зрелище. Алтеанский доспех еще сильнее подчеркивают его мощную фигуру. Тяжелые наплечники обрамляют широкие плечи, но ниже доспех сужается, чтобы подчеркнуть его тонкую талию мерцающей кольчугой. Она свисает до его колен, образуя защитную юбку, что сидит достаточно удобно, так что нисколько не стесняет его движения. Его рукавица темная и гладка, он надевает ее на одну руку; свою галра-руку он оставляет свободной, чтобы использовать ее в сражениях. — Полагаю, теперь он подходит мне больше, — говорит Широ, когда ловит на себе взгляд Кита. Он действительно подходит ему по многим параметрам, сочетаясь с темнотой его протеза. Кит осматривает его с головы до ног, а затем медленно кивает. — Он хорошо на тебе смотрится, — произносит он, поднимая брови. Широ опускает голову, чтобы скрыть озарившую его лицо улыбку. — Твой тоже смотрится отлично. Красный так идет тебе. Всегда шел. Кит все еще ухмыляется, но когда замечает, что принц бледнеет, его собственная улыбка сменяется нахмурившимися бровями. — Широ? Ты в порядке? — В норме, — говорит Широ, хотя он и не выглядит хорошо. Он поворачивается, чтобы привлечь внимание Аллуры. — Принцесса, если у вас есть секунда… Аллуре приближается к ним, и это удивительно, как она может ярко улыбаться, несмотря на тяжесть… ну, всего, что сейчас навалилось на нее. Она взволнованно хлопает в ладоши при виде двух паладинов, полностью облаченных в доспехи. — Да, принц Широ? — Это… кровь? — он поворачивается, чтобы показать ей темное и отслаивающееся пятно вдоль черного доспеха, застрявшее в пластинах на его ребрах и с внутренней стороны его левой руки. Пятно шелушится при прикосновении и опадает на пол в виде кусков, похожих на хлопья ржавчины. Улыбка исчезает с лица Аллуры. — Я… да, по-видимому… были… некоторые трудности, когда мы снимали черный доспех с его прошлого паладина. Полагаю, после этого все начало рушиться так быстро, что не было времени, чтобы как следует его очистить. — Прошлый черный паладин умер в этом доспехе? — спрашивает Кит. Эта мысль отрезвляет — что способно убить того, кто облачен в такую непробиваемую защиту? — У него есть какая-то слабость, о которой Широ следует знать? — Нет, — твердо говорит Аллура, качая головой. — Вам не нужно бояться какой-либо неисправности в доспехах моего отца. Но… предыдущий паладин умер в этом доспехе. Тем не менее, обстоятельства его смерти были неестественными в крайней степени. — Очень обнадеживающе, — бубнит Широ, когда Аллура отходит, чтобы ответить на вопрос Лэнса, хотя это, скорее всего, уловка рыцаря, чтобы поговорить с ней. — Я помогу тебе очистить все это, как только у нас будет время для отдыха, — обещает Кит. — Будет как новенький. В первую очередь, им нужно расспросить Аллуру о руке Широ. Они пришли сюда искать ответы в пыльных книгах, но нашли двух живых, дышащих алтеанцев вместо этого — дар богов, что поможет исправить затруднительное положение Широ, преподнесенный им на серебряном блюде. — Не то чтобы я не была благодарна, — говорит Пидж несколько минут спустя. Она одета в зеленый доспех, который, очевидно, зачарован так, чтобы его владелец мог замаскироваться независимо от окружающей среды, — но почему вы даете нам эти доспехи? — Потому что этот мир нуждается в паладинах Вольтрона, — говорит Аллура, словно это неоспоримый факт, — и вы явно предназначены для исполнения этой роли. Благо всего мира может зависеть от вас пятерых. Они смотрят, как принцесса открывает сундук в руках Корана, обнажая бархатистую подкладку с четырьмя кованными изделиями странной формы. — Что насчет вас, принцесса? Где ваши доспехи? — спрашивает Лэнс. — Они мне не нужны, — говорит Аллура почти робко. Она улыбается им, но в этом есть намек на что-то немного снисходительное. И Кит это замечает. — Почему так? — спрашивает он. — Потому что я очень опытна в использовании магии. Я могу создать свои собственные барьеры, и Коран тоже, спасибо за беспокойство. — Ох, принцесса Аллура гораздо талантливее и способнее, чем я, — добавляет старший алтеанец. — Но не нужно меня недооценивать! Однажды, мне удалось наложить столь мощную печать, что я не мог покинуть свою комнату в течение трех дней. Дверь просто не сдвигалась с места. Самому Альфору пришлось снимать эту печать. — Да, — говорит Аллура спустя мгновение. — Во всяком случае, я более чем способна защитить себя, если то потребуется. Вы все же, однако, выглядите слабее, чем даже обычный алтеанец… Кит плотно сжимает губы, пока Аллура осторожно поднимает первый из четырех предметов из сундука. — И именно поэтому я дарую каждому из вас это. Это баярды Вольтрона. Они были выкованы одновременно с доспехами паладинов, и каждый связан с доспехом, что надет на вас. Они принимают форму, основываясь на квинтэссенции того, кто их использует — их дух, их жизненная сущность — но каждый из них также имеет свои уникальные черты. Она вручает их каждому из паладинов по очереди, но останавливается рядом с Широ. — Как мы уже упоминали ранее, были… трудности с черным паладином и его доспехом. Боюсь, что баярд был потерян много лет назад, принц Широ. Он принимает это с грустной, но понимающей улыбкой. — Я справлюсь и без него. Думаю, рука, что галра дали мне, неплохо для этого подходит. — Да, — говорит Аллура, задумчиво рассматривая правую руку Широ. — Пидж сказала, ты получил ее насильно? — Год назад галра взяли меня в плен. Они пришли в Арус с ужасным чудовищем, что преследовало людей, которых они потом или убивали, или делали пленными. Они отправили меня на свою арену, чтобы я сражался ради их развлечения, а спустя какое-то времени они решили заменить мою руку этой мерзостью. Мне удалось выжить, а позже — сбежать, хотя я и не помню, как, — объясняет Широ, и это первый раз, когда Кит слышит, как Широ облачает свои страдания в слова, резкие и сухие. Заставили сражаться ради развлечения. — Это все, что я знаю. Аллура плотно сжимает губы. — Мне так жаль, принц Широ. И правда, галра совершенно не ценят жизнь, для них не существует понятия чести. Могу я взглянуть на вашу руку? Широ напрягается, когда Аллура осматривает его руку от кончиков пальцев до шрама, что обрамляет его бицепс. Киту и Лэнсу приходится расстегнуть кожаные крепления на наплечниках Широ, чтобы принцесса могла добраться до протеза. Аллура кажется озадаченной тем, что видит. — Это… неправильно, — наконец бормочет она, одной рукой прикрывая рот, когда ее взгляд снова опускается на металлические пластины и наполняющие их тьму и флуоресцентную энергию. — Одна только магия крови ужасна сама по себе, но это какое-то кощунство, издевательство над алтеанскими техниками, и я не понимаю, как они это сделали. — Галра не могли сделать это с тобой. Широ высоко поднимает брови. — Ну, у них определенно это получилось. — Вы сможете сделать с этим что-нибудь? — спрашивает Кит, подходя ближе. Аллура вздыхает. — Это мощное проклятье магии крови, вплетенное в анимус. Это клеймо галра. Попытка уничтожить руку или снять магию самостоятельно может привести к опасной ответной реакции. — То есть, другими словами, — говорит Лэнс, устремляя взгляд на Кита и Широ, — отрубить ее — это плохая идея? Возможно, даже ужасная? — Да, Лэнс, думаю, это само собой разумеется, — раздражается Аллура. — Вполне вероятно, что это может убить Широ и кого угодно, кто ударит с достаточной силой, чтобы возбудить проклятие. Лэнс пожимает плечами и самодовольно улыбается Киту и Широ. — Так что, какие у нас есть варианты в данной ситуации? — пытается выяснить Кит. — Широ придется жить с ней? Вы можете хотя бы обследовать ее и убедиться, что она не причиняет ему боли? — Меня кое-что беспокоит, — поясняет Аллура. — Эта рука была связана с квинтэссенцией Широ, с его сознанием. Они так переплелись, что почти неразрывны. Очень рискованно пытаться избавиться от нее сейчас, даже если не учитывать проклятье. Но если все это время он умудрялся использовать ее без инцидентов… — Был один небольшой, — тихо говорит Широ. — Но, думаю, я совершенствуюсь. Возможно, даже контролирую ее. Он демонстрирует это, пуская энергию по рунам вокруг своей руки, призывая пурпурный свет, пока он не наполняет поверхность металла смертоносной силой. Но стоит ему дернуть пальцем, как все исчезает так же быстро. — Жутко, — говорит на это Аллура, и Киту приходится с ней согласиться. Но Широ справляется лучше, чем три дня назад, и Кит согласен оставить все как есть вместо того, чтобы попытаться сделать то, что может поставить жизнь Широ под угрозу. — Теперь у нас хотя бы есть ответы, — Кит пожимает плечами. — Во всяком случае, некоторые. — Некоторые, — соглашается Широ, кивая. Теперь он больше уверен в себе. Кит думает, что это приходит с осознанием того, где он сейчас находится и через что прошел. Лэнс держит свой баярд, он прикрывает глаза и концентрируется на его призыве. Все, как и объясняла Аллура. Внезапная вспышка света напоминает Киту руку Широ — только баярд излучает холодное белое свечение вместо зловещего жара магии галра — и внезапно в руках рыцаря материализуется длинный лук, изящный и прочный. Хэнк держит в руках боевой молот, который ему не сразу удается поднять; баярд Пидж воплощается в виде клиновидного меча с хлыстом. Кит закрывает глаза и направляет свою волю в баярд в его руках и чувствует, как он нагревается… И когда он вновь открывает глаза, в его руках — угловатый широкий меч, не сильно отличающийся от того, что однажды дал ему Широ. Остроконечный и надежный. Кит делает несколько взмахов и ударов, ему нравится баланс, хотя и потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к хватке. Он идет в комплекте со щитом из твердого света, которые тоже может материализоваться при желании. Широ низко свистит, когда Кит опускает меч, и его баярд возвращается в прежнюю форму. — А он неплох, да? — Ага, очень даже неплох, — Кит достает косу из конского волоса, которую он сохранил от своего старого меча, и повязывает ее вокруг баярда, аккуратно потянув, чтобы убедиться, что она держится крепко. — И теперь он идеален. Лицо Широ озаряет улыбка, и он смеется, низко и довольно.

***

Им предлагают еду, и, хотя Кит сомневается в ее качестве, Коран уверяет его, что она все еще съедобна. Не смотря на то, какой развитой была алтеанская цивилизация, даже они не могли бы сохранять мясо, сыр и свежие овощи в хорошем состоянии целых десять тысяч лет, и все же… Доказательство прямо перед ними. Еда приготовлена непривычным для них способом и странная на вкус, но даже это хотя бы немного заглушает тоску по домашней еде спустя такого долгого времени, проведенного в путешествии. Коран, Пидж и Хэнк садятся с одной стороны стола, они шумно обсуждают магию, алхимию и алтеанскую инженерию. Аллура сидит во главе стола, а Широ — справа от нее, и они так увлечены разговором о защите убежища и их совокупных знаниях о галра, что Киту не остается ничего другого, кроме как терпеть бесконечную болтовню Лэнса о волосах Аллуры, ее глазах и длинных ресницах. — У Широ длиннее, — в какой-то момент говорит Кит, съев большое количество вкусного, но неизвестного ему мяса, и вдоволь насытившись влюбленной болтовней Лэнса. — Слушай, я не говорю, что Широ не привлекательный. Он даже красивый, — соглашается Лэнс. Он попирает голову рукой и смотрит на сидящую во главе стола Аллуру, вздыхая. — Но в ней есть что-то. — Что у тебя за отношение к людям королевских кровей? — спрашивает Кит, морща нос. — Ты сохнешь по каждому принцу и принцессе, которых видишь? — Ну, я восхищаюсь красивыми и уверенными людьми, — шипит Лэнс, его настроение портится. Лэнс шипит, его настроение испортилось. Он кладет в рот ложку с нарезанными овощами и проглатывает еду, практически ее не пережевывая. — Я романтик. И что? Сразись со мной, если тебя это так бесит. — Ты умрешь — сухо говорит Кит, делая из кружки большой глоток, а Лэнс плюется. — Ты же знаешь, что они не могут выйти замуж за того, кто ниже их по статусу, верно? Браки заключаются ради прочных союзов и укрепления сил. По практическим соображениям. Год назад куча знати из Аруса хотела, чтобы Широ, наконец, вступил в брак для укрепления рода Широгане в пределах собственного королевства. Были и принцы, и принцессы из множества разных стран, с севера и из-за моря, готовые подкрепить союз браком. В какой-то момент Широ почти обручился. — Эй, моя семья достаточно хорошо для того, чтобы вступить в брак с кем-то королевских кровей, — огрызается Лэнс. — Мой пра-пра-пра-дядя женился на леди из рода Широгане, спасибо. — Леди из какой семейной ветви? — спрашивает Кит, продолжая пить из стакана. Лэнс молчит, его губы искривляются, и Кит кивает. Она явно была не из правящей ветви. — Как я и думал. Некоторое время они молчат, а потом Лэнс вновь говорит. — Не думаешь, что Широ и Аллура… Я имею в виду, они ведь не поженятся, потому что они подходят друг другу, оба королевских кровей и привлекательные, и хорошие… ведь нет? Кит опускает свою кружку на стол и поворачивается. Он наклоняется ближе к Лэнсу, потому еще немного. Он понимает, что Широ увлечен разговором и не знает, что обсуждают его рыцари, но Кит все равно не хочет, чтобы он случайно мог что-то услышать. — Я не знаю. Возможно? У Аллуры не осталось ни людей, ни королевства, но она все еще хранит секреты Алтеи. Если бы Арус стал новым центром магических знаний, как Алтея раньше… Выражение лица Лэнса становится еще грустнее. — Да. И Широ такой большой… такой сильный… такой благородный. И как я вообще могу конкурировать с ним? Кит вздыхает, наблюдая за тем, как Аллура смеется над словами Широ, ее глаза радостно сверкают. Кит вспоминает званые ужины, когда дворец принимал иностранных гостей, одним из них был принц Адам, и как Широ остался с другим принцем и пил с ним еще долго после того, как Кит откланялся и ушел спать, глаза его принца ярко блестели несмотря на все выпитое вино и сакэ. — Никак. Кит чувствует, как Лэнс пристально на него смотрит, но потом осознает, что он беспомощно уставился куда-то вперед, сквозь него. — Знаешь, Широ ты поддерживаешь гораздо сильнее, — жалуется Лэнс, отодвигая свою тарелку, чтобы положить свою голову прямо на стол. Когда они заканчивают с едой, Широ говорит Аллуре о том, что им нужно подняться наверх, чтобы забрать лошадей. Под землей нет неба, по которому Кит мог бы определить время, но он прикидывает, что к этому моменту уже должны наступить сумерки, и надеется, что с животными за время их отсутствия ничего не случилось. Аллура рассказывает, что когда-то этот исследовательский комплекс возвышался в небе, до того, как ее отец перед смертью похоронил его глубоко под землей, чтобы защитить свою дочь и доспехи Вольтрона. Они могут подняться на лифте к обсерватории, что сейчас, должно быть, находится близко к поверхности, а если на их пути окажутся какие-нибудь камни, Аллура сможет убрать их. Кит удивленно моргает от того, с какой легкостью она говорит об этом, и, если честно, он даже немного опасается мощи алтеанской принцессы. Стоит им только покинуть столовую, как по стенам проходит слабая дрожь, отчего Кит останавливается. Расположенные вдоль длинного коридора кристаллы, служащие факелами, замерцали красным. — Незваные гости, — сразу же говорит Коран. Они с Аллурой смотрят на рыцарей, словно подозревая их в соучастии. — Это не могут быть наши знакомые, — говорит Лэнс, доставая свой баярд, чтобы призвать длинный лук. Стоящий рядом с ним Кит чувствует, как замирает Широ, и это напоминает ему тот случай с конструкцией в доспехах. — Они нашли меня, — шепчет принц. В комнате над ними слышится взрыв, напоминающий раскаты грома. Кит думает, что это одна из тех комнат, через которую они могли проходить. С оружием наготове, они выдвигаются вперед, но у порога им приходится остановиться. Куски потолка падают, словно дождь; они разрушают пол, раскалывают черепичную мозаику, на которой были изображены поля голубых цветов, и от этого земля под ногами рыцарей дрожит. Внезапно все прекращается, и в дыре сводчатого потолка Кит замечает что-то, отчего его кровь обращается льдом. Оно исчезает прежде, чем он может рассмотреть его, но увиденные части застревают в его мозге: челюсти, достаточно большие для того, чтобы раздавить лошадь, чешуйчатая кожа, и тот же отвратительный свет цвета фуксии, что и в руке Широ. Странное существо отдаляется, но вместо него появляются другие фигуры, которые имеют большее сходство с людьми. Истории о галра Кит слышал только от наставницы в приюте для сирот или от других детей на улицах. По какой-то причине, хоть они и жили в поле зрения Империи Галра, его отец никогда не старался убедить его, что галра могу пробраться в их хижины и утащить непослушных детей в Дайбазаал. Нет, Кит впервые услышал об этом, только когда оказался в столице. И только тогда в его сознании сложилось представление о галра: люди, что больше звери, нежели разумные существа; покрытые шерстью, чешуей, с клыками; чаще огромные, и не брезгующие вкусом человеческой плоти. Они злобные и кровожадные, и все, что их заботит, — это разрушения. Теперь Кит впервые видит их по-настоящему, вживую. Дюжина галра врываются в комнату, прыжок с высоты в несколько десятков метров совсем не навредил им. У них твердое и худое тело, они странны в своей манере передвигаться, и Кит может видеть проблески практически светящейся магии галра, проглядывающие сквозь отверстия в их доспехах. Еще два гарла спускаются вслед за остальными. Самый крупный из них просто спрыгивает вниз, твердо приземляясь на уже разрушенный пол; другой же спускается по длинной веревке, а потом спрыгивает с высоты примерно в десять метров, ловко приземляясь. — Галра, — шипит Аллура. — Без сомнений, пришли за доспехами моего отца. Паладины, очень важно, чтобы ни один из вас не попал в руки Заркона — он снимет работу моего отца с вас и оденет в эти доспехи своих военачальников. — Так точно, принцесса, — быстро отвечает Лэнс. Галра значительно превосходят в числе, и это даже если не считать дракона — настоящего дракона, если Кит может верить своим глазам — который, как он подозревает, ждет их наверху. Кит скалится на огромного галра — своего рода командующего — когда тот выходит вперед. Все еще в недосягаемости удара стрелы, но достаточно близко для того, чтобы они могли увидеть его и изучить. Высокий и широкоплечий, он одет в темные доспехи, украшенные красным и желтым. Его левая рука — несоразмерно большая и уродливая конструкция из металла, соединенная с плечом яркой полосой магии галра; она пронизывает сияющие символы, сродни руке Широ. Его покрывает светло-фиолетовая шерсть, она обрамляет уши, как у летучей мыши, и когда он говорит, виднеются достаточно крупные клыки. — Я командир Сендак. Я пришел от имени императора Заркона, верховного правителя Дайбазаала и Империи Галра, в поисках нашего сбежавшего принца, — галра громыхает, злобное воодушевление читается в его словах, — но, похоже, я нашел более крупный приз. Алтеанцы. Как неожиданно. — Несмотря на все ваши старания истребить мой народ и уничтожить все следы нашего существования, нас выжило достаточно, чтобы отомстить вам, — принцесса бросает командующему вызов, дрожа в своей ярости. Ее сине-розовые глаза ярко горят. Сендак смотрит на нее холодно, томно, а потом спускается с разрушенного помоста в дальней стороне комнаты еще на несколько шагов. — Император Заркон самолично руководил уничтожением Алтеи, так как не верил, что кто-либо другой может быть достаточно… тщательным, — галра коротко улыбается принцессе, довольный своим черным юмором. — Но, как оказалось, даже вознесенные императоры могут упускать из виду некоторые мелкие детали. — Я свергну его и казню за все преступления против Алтеи, — произносит Аллура, ее дрожащие руки сжимаются в кулаки. — Паладины Вольтрона вернулись, величественнее, чем когда-либо прежде, и мы поставим вашу империю на колени. — Как яростно, — грохочет Сендак. На месте его правого глаза находится пылающий оранжевым светом магический имплант, что с интересом сужается. — Если бы король Альфор разделял твой дух, возможно, Алтея не была бы сломлена и разрушена так легко. Пидж и Лэнс кладут руки на плечи Аллуры, стараясь хоть как-то успокоить ее, когда в ее полных боли глазах проступают яростные слезы, от которых намокают ресницы, но даже тогда принцесса отказывается нарушать зрительный контакт с галра, что поспел запятнать своим присутствием последнее убежище ее рода. Одним жестом она создает перед собой и паладинами барьер, что должен сдерживать силы галра. Сендак лишь улыбается. — И, ах, наш Чемпион. Тебя так не хватает на арене. В твое отсутствие все сражения потеряли свою уникальность, и не важно, как много крови проливается, — Его взгляд бродит по покрытому черными доспехами телу Широ, и Кит ненавидит его оценивающий, зловещий и заинтересованный взгляд. — Мой император и верховная жрица Хаггар так хотели заполучить тебя раньше, но теперь они будут трижды рады тебе. Кит чувствует, как ускоряется пульс Широ, его яростное и дрожащее дыхание. Нет сомнений, что это, оживая, гудит его рука, сконцентрированная энергия сияет так ярко, что на нее больно смотреть. — Я вижу, ты сломал печать на руке, — замечает Сендак, наклоняя голову. Он сгибает свой собственный протез — намного больший и более грозный, созданный по какой-то безрассудной идее, — и изучает свои собственные когти. — К сожалению, друиды дали тебе что-то… простое. Ты заслужил большего. Широ замирает, словно пораженный. — Поле того как ты и твои люди прокляли меня этой рукой… — Прокляли тебя? — повторяет за ним Сендак, в его тоне звучит неверие. — Изменили. Эта рука была наградой, той, за которую ты достойно сражался. Многие гладиаторы умерли в надежде получить такой дар. Многие — от твоей руки. Принц отступает на полшага назад, прежде чем вновь заговорить: — А твоя рука? — Тоже награда, хотя свою я заработал на поле боя — не как развлечение, — поясняет Сендак, гордо встряхивая своей головой, покрытой густой гривой. — Хотя я признаю, ты был тем, на что стоило посмотреть там, на арене. Ты должен был родиться галра. Напряжение, охватившее Широ, почти заметно, словно мерцание жары в пустыне. Он бледнеет, стоит ему только представить, что он может быть сравнен с ними, с его мучителями. Что он мог бы находиться в рядах тех, кто пытал его. — Думал, ты уйдешь дальше в свое королевство, — говорит Сендак, приближаясь еще на шаг. — Я ожидал охоту, но вот он ты, в двух шагах от империи. Может быть, ты хотел вернуться? Кит чувствует, что его челюсть вот-вот треснет. Он не может понять, что чувствует Широ, когда слышит это, и ему приходится приложить все усилия, чтобы не ринуться сквозь барьер Аллуры и не прикончить командира галра собственными руками. — Или же ты, сломленный и измененный, больше не нужен Арусу? — спрашивает Сендак. — Замолчи, монстр, — кричит Аллура, но галра не обращает на нее внимания. — Ты лучше, чем этот корм для скота на арене, Чемпион, — говорит он, и это ошибочно может быть принято за проявление симпатии. — Ты мог стать великим в Империи Галра, под правильным командованием. Нет смысла объединяться с обреченным королевством, которое отреклось от тебя. — Обреченным? — спрашивает голос справа от Кита, тихий и дрожащий. Это Лэнс, его туго натянутая тетива ослабевает. — Как только император Заркон захватит восток, взор империи падет на эти земли, — Сендак смотрит прямо на Широ, его улыбка раздирает его душу. — Если у твоих людей есть хотя бы половина твоей кровожадности, то это будет интересное развлечение. — Я не допущу этого, — говорит Широ, его голос звенит, даже когда его плечи напрягаются под доспехами, а дыхание ускоряется. — Я хочу заключить с тобой сделку, Чемпион, — говорит Сендак, его грозная голова склоняется набок. — Ты беспокоишься о своих товарищах. Это слабость, но я побалую тебя еще раз. Я верен своему слову — если ты пойдешь со мной, то я пощажу рыцарей Аруса. Но не Аллуру или Корана. Даже страшно представить, через какую агонию Заркон заставит их пройти. Широ хмыкает пренебрежительно, даже не задумываясь над предложением. Даже если это правда, это обещание ничего не стоит. — А что насчет моего королевства? — Император Заркон подумает над этим, — говорит Сендак, как будто только от этого зависит судьба Аруса. — Оно будет перестроено, чтобы служить империи, как должно служить все. Надеюсь, он назначит меня главным в походе на твое королевство, Чемпион. Это будет лишь маленький драгоценный камень на нагруднике завоевателя, достойный его крови и пота… было бы прекрасно иметь его. Киту не нравится последующий за этим взгляд, оценивающий Широ, словно вещь. Словно приз, который нужно забрать. И ты тоже, говорит этот взгляд. Он хочет Арус и его принца, так или иначе, и Кит не сомневается, что он разрушит их обоих. — Получается, галра могут отравить и мою родину, — огрызается Широ. — Загрязните воду и пронзите небеса, задушите землю мертвыми. Разве вы не сотворили достаточно ужасного? Сендак выдыхает через нос, тяжело и задумчиво. — Я делаю то, что должен для империи, и не меньше. Но я не безрассуден, Чемпион. Надеюсь, ты хорошо помнишь свое пребывание в Дайбазаале? — Мое заточение, ты имеешь ввиду. Мои пытки, — рычит Широ. — Ты смотрел, когда они развлекались со мной и сотнями других, и ты ожидаешь, что я буду служить тебе? Я скорее умру. Сендак поднимает свой подбородок. — Пустая трата, — вздыхает он, — но я согласен и на это. Битва начинается внезапно. Кит не слышит и не видит, как Сендак дает команду, но дюжина пехотинцев империи в унисон устремляется вперёд с изогнутыми мечами наготове. Они даже бегут в одном темпе, и все это зрелище выглядит еще более зловещим из-за неестественного сияния, которое просачивается сквозь отверстия в их доспехах. Лэнсу удается пронзить нескольких из них стрелами его баярда, но это не останавливает их; даже от попаданий в шею мало толку. — Эм, Широ? Кит? Кто-нибудь? Внезапно раздается еще один грохот, но в этот раз он более громкий, чем при первом нападении на убежище. Это разрушается комплекс, понимает Кит, когда в стене позади него внезапно появляется трещина, расширяющаяся от узкой линии до щели шириной в ладонь. Высоко наверху опоры на потолке прогибаются и скрипят, а где-то вдали что-то обрушивается. — Аллура, Коран, бегите к лифту и убедитесь, что путь на поверхность расчищен. Нам нужно выбираться отсюда, — командует Широ, возвращая себе собранное спокойствие, как и во время всех битв. — Мы будем сдерживать их до тех пор, пока все не будет готово. Барьер Аллуры падает, когда алтеанцы отступают вниз по коридору к их единственной надежде на побег, Кит готовится к столкновению с волной наступающих воинов галра. Он призывает свой щит и подходит ближе к Широ, внимательный к тяжелым вздохам мужчины и неуверенности в его обычно безупречной стойке. — Я с тобой, Широ, — обещает он в тот момент, когда пехотинцы галра наступают на них, обменявшись с Широ одним коротким взглядом ободрения. Кит взмахивает мечом широко и сильно, вонзая его в шлем первого солдата на расстоянии его вытянутой руки, разрубая металл и череп. Он ожидает увидеть следы крови на своем мече и ее брызги, но не находит ни того, ни другого. Галра в доспехах падает у его ног, но ничего не проливается из его разбитой головы, под его телом не оказывается лужи крови; внутри доспеха Кит видит что-то сухое и безжизненное, за исключением зловещего света, что медленно угасает и исчезает. — Это нежить! — слышит он крик Пидж, очевидно, приходя к такому же заключению. — Восставшие! Еще больше магии крови. Она громко стонет, помогая Лэнсу отогнать некоторых оставшихся солдат, Хэнк сокрушает восставших галра своим боевым молотом, хотя он и кричит от страха все это время. А Широ снова стал самим собой. У него нет баярда, нет меча — только его рука, ослепляющая своим ярким светом, что соответствует ее жару, и пронзающая доспехи и мертвые кости, оставляя от их врагов лишь обожженные и разрубленные части. Кит чувствует облегчение, наблюдая за принцем в его боевой форме, но это чувство внезапно обрывается, когда странный звук привлекает его внимание. Это похоже на шум шторма на горизонте, вой ветра, бьющего по стенам его пустынной лачуги, пока отец обнимает его и обещает, что все будет хорошо. Он поднимается в воздух с такой скоростью, что дрожь движется по позвоночнику Кита. Спустя несколько секунд огромный металлический кулак приземляется всего в паре сантиметров от Широ, раздавливая восставших солдат галра, с которыми он сражался. Сендак не колеблется, он хочет сам пронзить Широ своими когтями. Принц отскакивает назад, ошеломленный, но рука — рука Сендака, соединенная с остальным его телом шипящей магией галра — снова бросается вперед. Это все, что Широ может делать, — уклоняться от металлических когтей Сендака. Он кувыркается, разворачивается, прыгает, легкость доспеха паладина позволяет ему использовать его акробатические умения в полной мере. Когда пальцы Сендака с острыми когтяим почти сжимаются вокруг него, принц скрипит зубами и борется с сокрушительной силой, как будто раскрывает челюсти дракона. Кит ныряет под удар восставшего, прежде чем выпрыгнуть, чтобы разрубить своим баярдом защитную насадку его шлема, обнажая череп там, где должно быть лицо. Огненный свет магии галра гудит вокруг его меча, и затем солдат нежити откидывается назад, аккуратно сползая с клинка. Сейчас больше всего Кит хочет побежать прямо к Сендаку, но его беспокоит то, как скользят ноги Широ, когда он пытается сопротивляться массивному металлическому кулаку командира галра. Без лишних раздумий Кит врывается вперед и ударяет по нечеткому подрагивающему свету, который соединяет механическую руку с массивным галра, что стоит в другой стороне комнаты. В момент, когда его меч касается этого света, Кит чувствует, как концентрированная энергия отражает удар; от этого его волосы встают дыбом, энергия танцует по его коже, словно молнии по равнине, и через мгновение это отбрасывает его назад, Кит едва успевает подняться на ноги, чтобы отразить удар другого восставшего солдата. — Широ! На этот раз не Кит выкрикивает его имя. Это Лэнс, отчаянно пытающийся отвлечь Сендака шквалом призванных стрел, которые командующий без труда отражает. Злобный галра выглядит довольным, когда Широ бросается к нему с пылающей рукой и опущенными плечами. Он дико ухмыляется, словно именно этого он и хотел от них добиться. Или, по крайней мере, от принца. Широ настолько сосредоточен на командующем, что не видит, как сгусток энергии, соединяющий протез с Сендаком, приближается и ударяет его в бок, роняя на пол. Однако это не останавливает принца — он делает кувырок, встает на ноги, а затем ловко уклоняется от когтистых ударов, продолжая наступать на Сендака. — Ах, вот Чемпион, которого я помню! — Кит слышит, как Сендак смеется в другом конце комнаты. Они сражаются с Широ один на один, пока остальные паладины заканчивают с пехотинцами. Руины вокруг них вновь содрогаются, и Кит видит, как пыль и куски потолка вновь обрушиваются на пол. — Нам нужно забрать Широ и уходить, — говорит Хэнк. С другой стороны коридора их подзывает Коран — Аллура почти закончила расчищать путь отсюда на поверхность, а древние остатки этого комплекса вряд ли продержатся дольше. — Прикройте меня, — говорит Кит, когда он бежит к яростному сражению, развернувшемуся в центре комнаты. Массивная рука Сендака разбивает куски упавшего потолка, встречающиеся на ее пути. Галра откидывает Широ, и только благодаря отточенным рефлексам принцу удается уклониться от изгибов этих металлических когтей, предназначенных для того, чтобы пронзить его и поиграть с его внутренностями. Галра слишком занят принцем, и это позволяет Киту приблизиться к нему почти незаметно. Оказавшись на необходимом расстоянии, он прыгает, чтобы набрать нужную высоту и вонзить острие своего меча в оголенную часть шеи Сендка, покрытую мехом. Командир поворачивается как раз вовремя для того, чтобы заблокировать его удар, и рычит на Кита, его правая рука огромна сама по себе. Его широкий оскал обнажает сверкающие клыки, но все слова, что он хочет произнести, теряются, когда жалящая стрела оставляет царапину на его щеке. Разъяренный, он отбрасывает Кита назад, красный паладин приземляется на неровный пол, и кусок камня вонзается ему в спину. Сендак вновь переключает свое внимание на принца. — Широ! — зовет его Кит хриплым голосом. Он чувствует, как дрожит земля под ним, как скрипят балки, поддерживающие потолок, когда трещины начинают расходиться от огромной дыры, что проделали галра. — Нам нужно уходить! Сейчас! В другой стороне комнаты Широ отражает еще одну атаку Сендака, все его тело напрягается, а сила удара галра настолько велика, что принц проскальзывает назад на несколько метров. Он почти пропускает удар огромной люстры, что падает с потолка, когда разрушается еще одна его часть, и на мгновение они с Сендаком теряются в облаке поднявшейся пыли. — Широ! Черт, — Кит поднимается с пола и бросается вперед, но сначала выкрикивает через плечо, — Уходите без нас! Я приведу Широ! Наполняющая воздух пыль жжет глаза и легкие, и Кит мчится вперед, ориентируясь в основном на лязг металла и гул магии галра. Он слышит теперь уже знакомый, приближающийся звон и падает на землю так быстро, что воздух выходит из его легких; он ждет, пока рука Сендака пронесется над его головой, так близко, что потревоженный движением воздух задевает его шею. После этого Кит вновь встает. — Широ! — зовет он, сердце бьется в его груди, он полагается на звук хрипов и криков Широ, которые направляют его. В тумане пыли Кит замечает просвет и понимает, что он находится на небольшом расстоянии от затянувшейся битвы между Широ и Сендаком. Галра стоит спиной к Киту и не подозревает о его присутствии, он хищно бросается в сторону принца. Издалека Кит слышит крики Лэнса и остальных. Он не тратит впустую время, сокращая дистанцию, и в этот раз его цель находится ниже. Острие его меча находит тонкий зазор под задней частью нагрудника Сендака, но ему приходится приложить много сил, чтобы клинок смог проткнуть кольчужную тунику, толстую кожу и твердые мышцы. Меч вонзается левее позвоночника командира, между его ребер, но Кит не останавливается, пока лезвие не упирается в переднюю часть нагрудника Сендака. Он исчезает из поля зрения раньше, чем Сендак поворачивается к нему, рыча и обвивая свой торс родной рукой, пытаясь дотянуться до раны и остановить кровотечение. Лезвие баярда теперь по-настоящему красное, и кровь галра кажется ярче, чем у людей. — Подлая тварь, — Сендак рычит, даже когда он падает на одно колено, тяжело дыша. Кровь стекает по соединениям и швам его доспехов, мрачно скапливаясь в слое пыли, который оседает на всех поверхностях. — Ты позволишь ему сражаться вместо тебя, Чемпион? — Широ, оставь его! — умоляет Кит, когда принц приближается. Из-за дрожи земли его ноги на мгновение подкашиваются. — Или мы тоже будем похоронены тут. Широ широко раскрывает глаза, с раны на его брови стекает кровь, а волосы зализаны назад из-за пота. Проходя мимо, он пристально смотрит на Сендака, скривив губы в отвращении, но смягчается при виде Кита. — Кит… — Поблагодаришь меня позже, Широ, — говорит рыцарь, утягивая принца следом за собой. Когда они пересекают запыленную, разрушающуюся комнату, их преследует чувство утраты. Они провели здесь так мало времени, но покидать это место для Кита сродни тому, что его выбили из седла. Единственные уцелевшие останки Алтеи, хранившиеся здесь десять тысяч лет, если не больше, лишь для того, чтобы пришли галра и разрушили и их. По пути Кит едва не спотыкается о тело в длинном зале, и на мгновение он впадает в панику — но это лишь подчиненный Сендака, галра такого же роста, но менее крупного телосложения, уже убитый другими паладинами. У бледных, глянцевых дверей лифта, которые когда-то вели в небесную обсерваторию, их хватают за руки и втягивают внутрь. — Чертовски вовремя, — рычит Лэнс, перебивая хор криков и благодарностей богам. — Вы в порядке? — Пойдет, — быстро проговаривает Широ, хотя он избит, а по его подбородку стекает струйка крови, смешиваясь с потом на ее шее и попадая на воротник. — А вы? — Второй галра пытался напасть на нас со спины, — тихо говорит Пидж. Она выглядит невредимо, по крайней мере физически, но ее голос все еще дрожит. — Я остановила его. Кит кивает и прижимается к глянцевым стенам лифта, который внезапно кренится и дергается, почти останавливается, но все же продолжает двигаться вверх. Это напряженная поездка, и Кит не раз думает о том, а доберутся ли они вообще до поверхности, до бледного солнца и сухого ветра, и звезд, по которым он без труда может проложить путь. Мощная магия, которую отец Аллуры использовал для того, чтобы похоронить руины и спрятать от Заркона то, что было ему дорого, не могла жить вечно; заклинание было разрушено, и сокрушительный вес земли над пустыми залами алтеанского убежища взял свое. Когда лифт замирает, и Хэнк открывает двери, Кит видит далекий проблеск слабого вечернего солнца. Туннель растянулся, кажется, на десяток метров — несколько метров твердого камня, через который Аллуре пришлось прокладывать путь, и даже сейчас они слышат, как далеко внизу все рушится. — Лошади, — говорит Широ, затаив дыхание, они спешат к отверстию, которое выводит их на свежий воздух и просторы пустынь. — Они, наверное, в панике. — Мы не успеем убежать отсюда без них, — добавляет Хэнк, спотыкаясь, когда земля еще раз шумно вздрагивает. — Структурная целостность максимально ослаблена! Очень, очень скоро все обрушится. — Со мной, принцесса, — говорит Широ, когда они огибают четкий выступ камня, за которым располагается разбитый днем лагерь. — Хэнк, ты возьмешь Корана… — Эм, Широ? — Говорит Кит, хватая принца за руку, чтобы остановить его. Лагерь стоит там, где его разбили, а лошади все еще привязаны к окаменелому дереву, как и несколько часов назад. Они громко ржут, пытаясь спастись, от испуга их глаза закатываются, животные находятся в состоянии неконтролируемой паники — и это не из-за дрожащей земли под ними. — Дракон, — выдыхает Пидж откуда-то позади них. Кит теряется, чувствуя одновременно и благоговение, и первобытный ужас. Он видел это существо ранее, когда оно по приказу Сендака пробивалось сквозь землю и древние стены, чтобы добраться до добычи командующего. Сложно поверить в то, насколько это существо огромно, если не увидеть его собственными глазами. Одна только его голова больше чем Шабран, а за чешуйчатыми губами мерцают десятки зубов длиной с меч. Его состояние еще более ужасно. Кожа полосами свисает с его костей, некоторые куски плоти полностью отсутствуют. Дракон наполовину сгнил, и Кит не имеет ни малейшего представления о том, как он может летать на крыльях, изодранных как упавшее боевое знамя. Между его костями и сухожилиями проглядывает свечение магии галра — как у восставших солдат, с которыми они сражались внизу, как в руке Широ — а потом его пасть раскрывается в смертельном реве и извергает такой же фиолетово-красный свет. Земля вновь дрожит, а дракон сползает по скале, на которой ранее сидел. Его змеиная шея извивается, когда он оценивает свою новую добычу. Кит не представляет, как они смогут сбежать от этого, даже когда Широ и Лэнсу удается успокоить лошадей и отвязать их. Они спешно рассаживаются в седла. Кит не знает, как они будут сражаться с этим чудовищем — во всяком случае до тех пор, пока разрушающаяся под их ногами не поглотит их. Тем не менее, они скачут вперед. Это отчаянно и, вероятно, бесполезно, но больше им ничего не остается. Одного удара крыльев дракона достаточно, чтобы поднявшийся ветер отбросил Пидж, когда она пытается добраться до седла своего скакуна, но ей удается схватиться за поводья и удержаться. Гортанный и грубый звук, что они слышат позади, лишь тень того, как звучал настоящий рык до того, как его плоть сгнила. — Не останавливайтесь! — командует Аллура из-за спины Широ, подстегивая их скакать быстрее, ее внимание устремлено куда-то вперед. Но все, что она говорит потом, заглушается грохотом крыльев, что затмевают первые вечерние звезды поднятыми пыльными вихрями. Кит ускоряет Красную, держась чуть поодаль и правее от Широ, как он делал это и прежде. Где-то под слоем страха он чувствует спокойствие, но его сердце тяжело бьется, а тело обливается холодным потом. Если они умрут, то хотя бы вместе. Перед ними вспыхивает яркая искра света, и Красная, испугавшись, начинает вырываться. Но не Шабран — Широ и его жеребец держат курс: Аллура за его спиной широко раскинула руки, ее ладони светятся. Свет впереди растет и расширяется в диаметре, пока не образует мерцающий, подернутый дымкой голубой круг с пылающими рунами. Это портал, догадывается Кит, хотя считается, что этот вид магии давно утерян. Они не знают, что лежит по другую сторону, но им ничего не остается, кроме как довериться Аллуре и позволить ей отправить их в более безопасное место. Широ исчезает в этом свечении первый, на секунду опережая Кита и остальных. Кит делает глубокий вздох, прежде чем стремглав метнуться прямо в стену колеблющейся магии, она так близко, что он может видеть, как сияют звезды на небе за ней. Земля под ногами Красной рушится, он слышит рев безудержного тайфуна, когда дракон летит прямо на них, его фиолетовое пламя отражается в блестящем мерцании поверхности портала. Кит не знает, получится ли у него выжить, пока он не проходит сквозь стену. Копыта Красной ударяют по новой поверхности земли, и от этого звука Кит, наконец, ослабляет хватку. Он падает на спину и стонет, доспехи паладина смягчают его падение, и когда он открывает глаза, то упирается взглядом в ночное небо, на котором в два раза меньше звезд, чем он привык видеть. Чья-то рука находит его в темноте, накрывает его грудь. Это Широ, понимает Кит, они хватают друг друга за руки, и он позволяет принцу поднять его на ноги. Задней частью доспеха он чувствует твердый удар руки Широ по его спине, и, хотя объятия выходят неловкими из-за доспехов и ударяющихся друг об друга шлемов, Кит тает от этого прикосновения. — Все выжили, — говорит Широ близко, его дыхание ощущается прохладным на влажной от пота коже Кита, он чувствует легкое покалывание там, где влажные волосы прижимаются к вискам шлемом. Широ держит Кита, пока их дыхания не успокаиваются, а боль от царапин и синяков не притупляется. Широ тянет руки вперед, и Кит не понимает, что делает его принц, но крепления его красного шлема ослабевают, а большие руки мягко снимают его с головы Кита, не обращая внимание на потные и спутанные волосы под ним. Широ опускает шлем Кита на землю, а затем расстегивает свой собственный, бросая его к красному возле их ног. Вздох Кита застревает где-то в горле, когда Широ берет его за мокрый затылок, чтобы придвинуть его ближе. Принц наклоняется, прижимаясь своим мокрым лбом ко лбу Кита, они оба потные, грязные и все в крови, но он прикрывает глаза почти умиротворенно. — Кит… — подсохшая кровь покрывает половину лица Широ, там, где оно касается лица Кита, остаются красные следы. Его пальцы зарываются в клубок волос рыцаря, а большой палец нежно массирует точку на его шее, где бьется пульс. — Широ, — Киту впервые есть что сказать, но слова застывают в горле и умирают. Единственное, что находит путь — это имя Широ, поэтому он повторяет его снова и снова, он так благодарен за то, что принц все еще с ним. — Широ, Широ, — шепчет он, проводя руками сквозь его двухцветные волосы, зализанные назад потом и кровью. Он хотел бы, чтобы на его руках не было рукавиц, чтобы он мог по-настоящему его почувствовать, но пока он будет довольствоваться этим. — Где мы? — спрашивает Кит, когда кажется, что момент между ними прошел. Впервые он решает проверить остальных. Аллура лежит между Кораном и Лэнсом, что защищает ее от каменистой почвы; она в сознании, но выглядит очень ослабленной, ей едва хватает сил, чтобы сделать глоток воды, после чего она откидывается на Корана. Хэнк и Пидж изучают звезды — по крайней мере, пытаются — сквозь покрывающую небо туманную дымку. Лошади выглядят беспокойными, когда обнюхивают темную и бесплодную землю, на которой для них нет еды. — Думаю, где-то в Империи Галра.