***
— Что значит кадан-асала? Кит давится рагу из калабы. Ему требуется время, чтобы вытереть подбородок рукавом и закончить жевать. — Где ты это услышал? — Неделю назад от твоей мамы, — говорит Широ, без особого аппетита ковыряя еду в своей чашке ложкой. Это мясо невероятно твердое для человеческих зубов даже после того, как его тушили на медленном огне на протяжении нескольких часов. Калабы известны своей выносливостью и глупостью, и в благодарность за помощь галра Коливан подарил Арусу стадо из трех сотен огромных волов; по крайней мере, они будут хорошим кормом для Атааши. — Она сказала мне спросить тебя об этом. Щеки Кита ярко-алые, он тяжело сглатывает, прежде чем заговорить. — Ну, — говорит он, переставая возиться со своей ложкой, — это слово используется для кого-то… особенного. — Особенного? — Широ отрывает небольшой кусок от булки хлеба и макает его в темный бульон. У него насыщенный и мясной вкус — как и у большинства блюд галранской кухни — рагу также имеет подгоревший привкус, что, по словам Хэнка, связано с особым способом обжарки заправки для соуса. — Это значит «где лежит сердце», — мягко говорит Кит, почти извиваясь на своем месте. — Это слово трудно перевести точно, но это своего рода романтический вариант для человека, без которого ты не можешь жить. Оно, эм, используется между возлюбленными. То есть, очень преданными возлюбленными. Родственными душами. — Оу, — говорит Широ, стуча корочкой своего хлеба по столу, смущение обжигает его собственные щеки. Он не знает, как будет смотреть в глаза Кролии при следующей их встрече. — Теперь понятно. — У меня такое ощущение, что этот разговор должен был состояться наедине между вами, — говорит Лэнс с другого конца стола. Аллура — по-видимому, слишком воспитанная, чтобы открыто согласиться с этим мнением — вежливо улыбается и продолжает есть, словно она не слышала ни слова из их разговора. Первым сдается Лотор. — Принц Широ, сир Кит, пожалуйста, перенесите это обсуждение в мою библиотеку, если жилье, которое я предоставил вам обоим, каким-то образом не подходит, — предлагает он очень осторожно. — Или, возможно, в гостиную. Ах, или в королевский сад? — То есть куда-угодно, кроме этой столовой, — поясняет Лэнс, невозмутимо поедая свое рагу, он впервые согласен с недавно коронованным императором. Лотор же вздрагивает и прячет лицо за своими ладонями. Аллура в это время очень усердно старается сохранять невозмутимый вид, пока жует свой обед. Так что Широ и Кит берут свои чашки и уходят — Кит, прежде чем уйти, намеренно пинает скамейку как раз в тот момент, когда Лэнс подносит ложку с горячим рагу к губам. Они медленно идут вдоль одного из коридоров дворца Лотора, макают свой хлеб в бульон рагу из калабы и медленно пережевывают. — Влечет ли это за собой церемонию или что-то в этом роде? — спрашивает Широ, его интересует все, что является частью культуры его возлюбленного, что является важным для него. Полгода Кит провел, полностью погрузившись в культуру галра, впитывая их обычаи и углубляясь в них, чтобы найти нити, что соединяют его с его матерью и большой семьей в Клинках Марморы. Его наследие галра простирается далеко за пределы маленьких клыков и сверхъестественного ночного видения, острого обоняния и выносливости, сродни волку. Оно бежит в его крови, в его страсти и его стремлениях, в остроте его чувств и пламенной преданности. — Не думаю, — шепчет в ответ Кит. — Это просто… есть. По крайней мере, для моих родителей это так, — добавляет он почти застенчиво. — Кадан-асала, — снова произносит Широ, улыбаясь от того, как Кит задерживает дыхание и краснеет вплоть до ушей. — Хм. Хорошо звучит.***
Им не удается вернуться в покои Широ. Вместо этого они натыкаются на небольшой кабинет в крыле дворца, которое Лотор предоставил паладинам. Он наполнен запахом пыли, старых книг и древесного ладана, который так любят использовать галра. Руки Кита настойчивы, они бродят по телу Широ, словно он не может решить, куда в первую очередь положить ладонь, где сжать, куда впиться ногтями. Он скользит ими за воротник его рубашки, по его животу, запускает их в его волосы, тянет именно так, как нужно. Принц едва успевает повернуть замок в двери, прежде чем Кит надвигается на него, прижимая его к тяжелому столу, что стоит напротив очага с тлеющими углями. Их губы встречаются с голодом, совершенно неудовлетворенным ранними блюдами. Это совсем непохоже на их прошлые поцелуи — невинные, нежные, пробные — и то, что они неловко делали в темноте в последние несколько ночей. Столкновение их губ сильное и требовательное, внезапное безумие захлестывает их обоих. Кажется, что эта цепь поцелуев никогда не прервется, из-за этого в груди Широ болит, но это только усиливает его возбуждение. Кит дает волю своим желаниям. Широ проводит языком по зубам своего рыцаря и чувствует заостренные кончики удлинившихся клыков. Теперь он знает, что эта черта принадлежит его галранской части, обычно она проявлялась во время битв и спаррингов. Но он и не думал, что клыки Кита могут быть вызваны так — развязными поцелуями и пылкими прикосновениями. — Чего ты хочешь, Широ? — спрашивает его Кит, затаив дыхание, когда они отдаляются, их грудные клетки тяжело вздымаются. — Не знаю, — признается Широ. Он не новичок в интимной близости — на его счету подростковые исследования с конюшим во дворце, несколько свиданий с Адамом тогда, когда они все еще были в хороших отношениях и планировали помолвку — но ничто не готовило его к перспективе быть с кем-то вроде Кита. Ничто не готовило его к тому, что он так отчаянно будет хотеть кого-то. — Тебя. Просто… тебя, — говорит Широ, его рука скользит по щеке Кита, рассеченной шрамом. — В любом возможном виде. Кит улыбается. — Гораздо проще и быстрее будет перечислить невозможные. Это признание смущает Широ, он мямлит что-то невнятное, его дыхание сбивается, когда Кит наклоняется к нему с поцелуем, опрометчиво забыв про острые клыки. Рыцарь, тихо извиняясь, проводит языком по покрасневшим отметинам на нижней губе Широ, а затем оставляет мягкие поцелуи вдоль челюсти принца с благоговением монаха, что укладывает подношения на алтарь храма. — Чего ты хочешь, Кит? — спрашивает Широ, склоняя голову в сторону, он довольно вздыхает, когда его шею усыпают поцелуями. Кит останавливается. Его губы покоятся на пульсирующей точке на шее Широ. Его голос огрубел из-за желания. — Есть… кое-что, о чем я думаю уже долгое время. Наверное, Кит чувствует, как пульс Широ учащается в этот момент. Долгое время. Кит думал о нем в таком ключе долгое время. Так же долго, как сам Широ жаждал его? От одной только мысли об этом его сердце трепещет; уголок его губ еле заметно вздергивается вверх, он затаивает дыхание, взволнованный тем, что Кит запланировал для них. — Мм, делай, как тебе хочется, Кит. Я весь твой, — У Широ перехватывает дыхание, когда он думает о лучшем варианте фразы. — Сделай меня своим. Это дает волю Киту. Его темные глаза горят словно огонь на воде, что сверкает над бездонными глубинами. Руками он крепко обхватывает талию Широ, дергает и скручивает ткань, пока низ рубашки не выправляется из-за пояса штанов, позволяя ему скользить ладонями по голой коже. — Мой, — мурчит Кит, уткнувшись в кожу, когда губами ведет вдоль челюсти Широ, а затем нежно прижимается к его уху. — Мой принц, мой король, мой кадан-асала. — Он оставляет поцелуй после каждого произнесенного утверждения. Широ слышит быструю серию резких звуков, и только когда Кит бубнит поспешные извинения, он понимает, что Кит разорвал его рубашку. Его тихий смех переходит в скулеж, стоит мягким губам и жгучему языку коснуться его груди, они прокладывают влажную дорожку поцелуев от соска и до грудной клетки, затем поднимаются выше, ко впадинке у основания шеи, движутся вдоль ключицы, а затем спускаются к мышцам на ребрах. Кит делает это медленно, с обожанием, дразнит Широ, пока его спина не изгибается. Кит без предупреждений медленно опускается на колени перед Широ, скользя ладонями по его ребрам, животу и бедрам. Он закрывает глаза и глубоко вдыхает, длинные ресницы покоятся на щеках. Это напоминает Широ момент, когда Кит преклонил перед ним колено несколько лет назад, он был посвящен в рыцари посреди оживленного вестибюля за пределами тронного зала, тогда принц настоял на своем, и Кит с радостью принес ему клятву. На протяжении нескольких месяцев его запросы на разрешение посвятить Кита в рыцари и назначить его королевским вассалом отклонялись, и вот чем это завершилось: Широ обнажил свой меч под оскорбленные вздохи придворных и приглушенный шепот рождающихся сплетен, он отбросил все заботы, чтобы назначить Киту заслуженную должность. Лучи солнца падали на Кита — словно сами боги были свидетелями этой церемонии — мягкие и разноцветные, когда они просачивались через высокие окна, оклеенные крашеной бумагой. Облаченный в хорошо сшитый наряд в цветах дома Широгане, он совсем отличался от воришки, что ловко уложил Широ на лопатки на столичной улице. Кит торжественно поклялся ему и позволил мечу Широ коснуться его горла с обеих сторон, руками Широ он стал рыцарем… Но вздохи в этой комнате принадлежат только Широ, они вырываются из него, когда Кит стягивает вниз пояс его штанов и скользит языком по чувствительной коже прямо под пупком принца. Широ накрывает свой рот рукой и бросает взгляд в сторону закрытой двери, опасаясь коридора по другую сторону. Мимо может проходить кто угодно. Слуга может попробовать войти… Кит развязывает шнуровку его штанов и, не тратя время попусту, обхватывает рукой стояк Широ, удерживая его вес в своей ладони. Его губы невесомо касаются головки члена, этого едва заметного касания хватает, чтобы внизу живота Широ рассыпались искры. Поцелуй, затем еще один, Кит проводит губами по всей длине члена Широ, прежде чем оставить легкий засос на внутреннем бедре принца. Кит невыносимо медленно поцелуями прокладывает путь назад, даже когда Широ запускает руку в его густые волосы и молит о большем. — Концентрация требует спокойствия, Ваше Высочество, — говорит ему Кит, проводя краем его члена по своей нижней губе, теплое дыхание заставляет мужчину над ним дрожать. Он ухмыляется, дразня его, словно распутник. — Я запомню это, когда придет твой черед, — шепчет Широ откуда-то сверху, его слова застревают в тяжелой сухости его горла. — Хм, я надеюсь на это, — Кит все еще мягко смеется, когда наконец обхватывает Широ своими губами, медленно опускаясь по всей его длине. Реакция на неожиданность этого действия умирает в горле Широ и сменяется страстным стоном, который он пытается сдержать за стиснутыми зубами и плотно сжатыми губами. Но его все еще слышно, принц чувствует улыбку Кита и его воодушевленный вздох. От накатившего жара Широ обхватывает руками край стола, его ногти беспомощно скребут гладкое дерево. Рот Кита горячий, словно печь, и на удивление гостеприимный. Из-за прохладного воздуха комнаты Широ шипит каждый раз, когда Кит отдаляется, оголяя залитую слюной часть его тела. — Ох, з-зубы, — шепчет Широ, когда чувствует, как кончик одного из клыков Кита царапает его. Кит не останавливается, но успокаивающе поглаживает бедро принца. После этого он становится еще более осторожным, такой внимательный и обходительный, даже когда заглатывает Широ и доставляет ему самое головокружительное удовольствие в его жизни. Возможно, он старается слишком сильно, потому что дважды он берет слишком глубоко и задыхается, но стряхивает обеспокоенные поглаживания Широ и сразу же возвращается к прежнему ритму. Проходит еще минута или около того, но благодаря Киту она ощущается как благословленная бесконечность. С тихим звуком Кит отстраняется и вместо этого сжимает член в руке, Широ ощущает все его мозоли от меча, когда ладонь скользит по его гладкой коже. — Это, ух… больше, чем я ожидал, — говорит Кит, опускаясь на пятки и поднимая взгляд вверх с легкой улыбкой. Его губы темные и набухшие, а вместе с румянцем на щеках это выглядит прелестно. — Прости. Я не очень в этом. — Ты хорошо справляешься, — с трудом выдыхает Широ, последнее слово обрывается, потому что движения Кита становится более быстрыми и требовательными. — Черт, более чем хорошо, Кит! Боги, тебе, наверное, придется выносить меня отсюда после этого. — С радостью, — бесстыдно отвечает Кит, он поворачивает голову и проводит языком по нижней стороне члена принца. — Пожалуйста, Кит, — умоляет Широ, он теряет счет времени, пока губы Кита обхватывают его плоть, зажимает кисть руки между зубов, чтобы хотя бы постараться сдержать самые громкие стоны. Его ресницы трепещут, а глаза закрываются, когда Кит нарочито медленно и неторопливо берет глубже, прежде чем вернуться к его прежнему темпу; Широ весь потный и раскрасневшийся от напористости чувств своего рыцаря. Широ не уверен, милосердие ли это, когда Кит глядит на него снизу и ускоряет свой темп, его рука скользит вместе с движениями головы. Свободная рука рыцаря легко поднимается вверх по его бедру и бокам чтобы развеять напряжение в прессе Широ, пальцы мягко зарываются в его восстановленные мышцы. Широ накрывает руку Кита своей, сильнее прижимает ее к своему телу. Каждый тяжелый вздох ощущается так, словно он может быть последним: Кит доводит его до грани оргазма, он словно удерживает его над обрывом, а затем скидывает. Когда Широ кончает, в его глазах темнеет, легкие сжимаются, а сердце отчаянно бьется о ребра — он чувствует привкус маленькой смерти. Его семя изливается в теплоту рта Кита и грязно стекает по его подбородку, а сам мужчина не может выглядеть еще более самодовольным, когда поднимается с колен и начисто вытирает свое лицо носовым платком, вытащенным из кармана Широ. Он лениво падает вперед, обвивая руками шею Широ и прислоняясь к телу принца. Кит счастливо вздыхает, когда Широ наклоняет свою голову, и их лбы соприкасаются. — Спасибо. Если бы у Широ были силы, он бы рассмеялся. — За что ты благодаришь меня? Кит низко мурлычет, прикрытые глаза резко раскрываются и смотрят на Широ с озорством. — За то, что подарил мне лучшую больную челюсть в моей жизни. У Широ открывается второе дыхание, и ему удается рассмеяться. — Полагаю, это и правда лучше, чем получить такое повреждение на тренировочной площадке. И все же тебе не нужно испытывать боль и вредить себе ради меня, — добавляет он. — С практикой станет легче, как и все остальное. Тебе не стоит обо мне беспокоиться, Широ. Моя любовь к тебе не какая-то хрупкая вещь, и я тоже не хрупкий, — фыркает Кит, он прижимает губы к челюсти Широ и трется бедрами о его тело. Боги, он определенно не хрупкий. Кит всегда был сильным для своих габаритов, но год битв с высокими ставками и тренировок с Марморой сделал его силой, с которой стоит считаться. Целуя Широ медленно и нежно, Кит меняет свое положение серией мягких, преднамеренных толчков, пока его принц не оказывается расположен так, как ему надо. Широ чувствует силу в Ките, когда он широко разводит его бедра и вращает тазом, вжимаясь в него всем своим жилистым телом; Широ запускает свою руку под рубашку Кита и находит впадинку вдоль его спины, влажную от пота, и притягивает его ближе. Несмотря на материал его облегающих штанов из драконьей кожи, своим бедром он чувствует жаркий стояк Кита, что настойчиво к нему прижимается. Широ умудряется просунуть руку в тесное пространство между ними, ведет ее вниз по животу Кита, пальцы проскальзывают под тугой пояс. Это слишком плотно, чтобы он мог вместить целую руку, и в порыве нетерпения он тянет завязки на штанах Кита, дергает их, развязывая. Костяшками пальцев он проводит по натянутой ткани, дразня, и когда Кит бубнит тихое пожалуйста в его шею, Широ сдавленно смеется и запускает руку в его штаны. Его рыцарь задыхается, дышит горячо в его ухо, но не замедляется. Кит держится за широкие плечи Широ, его бедра приподнимаются ради первого намека на прикосновение. Он двигается так бесстыже. И очаровательно страстно. Член Кита горячий в его руке, болезненно возбужденный от его ранних действий на коленях перед Широ и ленивого трения его паха о бедра принца. Большим пальцем Широ водит кругами по головке, она уже влажная и липкая от возбуждения; даже из-за этих незначительных действий Кит зарывает лицо в основании его шеи, клыкастым ртом прижимается к его горлу и стонет в осыпанную поцелуями кожу. Чтобы выманить еще больше стонов, Широ проводит пальцем вниз по внутренней стороне набухшего члена Кита, чувствуя заметные горбинки, и… Ох… Должно быть, это еще одна особенность галра. Даже когда его рука оказывается зажатой между двумя телами, Широ все равно удается касаться Кита прерывистыми движениями. Он представляет, как шершаво ощущается его ладонь на теплой, нежной коже Кита, неровная от мозолей и вылеченных шрамов. Но, кажется, это вовсе не беспокоит Кита. И, боги… его голос, Широ не ожидал такого. Но в более спокойной части его сознания возникает мысль о том, что это вполне объяснимо, учитывая, как Кит всегда громок во время их спаррингов, он фыркает с каждым блоком и тихо рычит во время более сильных ударов. Широ с трудом слышит свои мысли за шумом крови в своих ушах и тяжелого дыхания Кита ему в ухо, что смешивается с тихим рычанием, когда он поднимает ногу выше и отчаянно прижимается к своему принцу. Кит стонет низко и протяжно, тяжелые веки нависают над его глазами под беспорядком потных волос, но даже так Широ кажется, что он может видеть отблески желтого на его радужке. Он толкается бедрами в Широ с достаточной силой, чтобы снести чернила и перья со стола позади них, твердые края дерева остро впиваются в заднюю часть бедер принца. Единственная вещь, что заглушает его, это приглушенный, требовательный поцелуй. Внезапная струя тепла разливается по пальцам и запястью Широ, и Кит кричит, опустив голову и вцепившись зубами в плечо Широ. Он вздрагивает всем телом, покачивание его бедер становится вялым, но остается все таким же настойчивым, он все еще не готов остановиться, даже несмотря на ошеломляющие чувства. Широ незамедлительно обнимает Кита за талию и прижимает его ближе, поддерживая весь его вес на одной согнутой ноге. Они оба потные и со сбившимся дыханием, но Кит определенно выглядит более потрепанным. Или так думает Широ — здесь нет зеркала, чтобы провести точное сравнение, но потом приходит осознание, что Кит оставил дюжину отметин на его шее и ключицах. Ах. И его разорванная рубашка, которой недостает больше половины пуговиц. И темное пятно, растекшееся на передней части его угольно-черных штанов. Широ облизывает губы и чувствует слабую боль от ранних укусов Кита. Боги, мы безнадежны. Широ без понятия, как они будут добираться до его комнаты в их нынешнем состоянии, ведь коридоры полны глаз, и немалая часть из них — очень наблюдательные Клинки Марморы. Но по мере того, как Кит тяжело падает на него, бормоча горячо и удовлетворенно, он понимает, что его не особо заботит, кто их увидит.***
Широ все еще привыкает к ощущениям его новой руки — гладкий, ровный сильверит и звездный металл, соединенные вместе алтеанской магией, что горит белым и солнечным золотым в соединениях, — и это проявляется в его склонности бросать предметы без предупреждения или сильно недооценивать силу своей хватки. Это огромное улучшение, и он до сих пор не смог должным образом поблагодарить Пидж, Хэнка и Аллуру. Новая рука не доставляет ему головных болей и усталости, не шепчет проклятия, что жаждут крови. Ладони и подушечки пальцев этой руки сделаны из драконьей кожи, ее текстура не только позволяет удерживать вещи, но и достаточно мягкая для того, чтобы без опаски касаться Кита; никаких зверских когтей, что несут опасность дорогим его сердцу людям, никакой жгучей энергии, что может создать новые и ужасные шрамы. И сколь бы хороша ни была конструкция — а это, безусловно, шедевр инженерии — именно магия Аллуры вдохнула жизнь в его новую конечность. Это чудо, загадка. Когда Кит соединяет их руки, ладонь к ладони, Широ может чувствовать все: тепло плоти Кита, легкую влажность его кожи, быструю дрожь, что пробегает по нему. Хоть и неотчетливо, но Широ чувствует даже тонкие пряди волос Кита, когда он проводит сквозь них своими новыми пальцами, они ощущаются такими же легкими, как и паутина паука. Рука приносит огромную пользу, когда, наконец, приходит время возвращаться в Арус. Они загружают повозки припасами и подготавливают караваны мятежных солдат, беженцев и стадо из трехсот ужасно упертых волов. Лэнс признается, что его беспокоит Лотор, хоть все это время он и был гостеприимным хозяином и надежным союзником, вооруженным продуманными планами, направленными на исправление всех ошибок, что совершила империя по отношению к дюжине завоеванных королевств. Широ пытается понять, связаны ли опасения Лэнса с его ревностью из-за близости нового императора к Аллуре. — Мы будем держать ухо востро, — говорит Широ однажды, хотя Лэнс выглядит совершенно неудовлетворенным таким ответом. Но они не могут сомневаться в этом союзе, основываясь лишь на ощущении, предчувствии. Не когда они полагаются на Лотора в выслеживании Сендака и Хаггар, что скрылись на востоке и собираются принести новую войну в Арус. — Зато Аллура едет с нами. Эти слова заставляют Лэнса улыбнуться. Он очень хочет показать принцессе свой дом и представить ее своей семье; кажется, она тоже заинтересована такой возможностью. Где-то в глубине души Широ и сам рад тому, что Аллура присоединяется к ним. Нет сомнений, что Лотор ее обожает, но… Он вздыхает. Пидж и Хэнк, кажется, загрузили половину лаборатории Лотора в накрытую повозку. Широ просто проходит мимо и делает вид, что ничего не замечает. В конюшнях Широ находит Шабрана и начинает седлать его, он так счастлив делать это, наконец, собственными руками, учитывая склонность лошади… к раздражительности. Космо дремлет на соломе стойла Шабрана, свернувшись клубком, и Широ улыбается этому зрелищу. Он доволен — и абсолютно поражен — тем, что эти двое стали такими близкими друзьями. Возможно, дело в возрасте его коня, что делает его более мягкосердечным. Или ему просто стало одиноко за недели долгого отдыха и восстановления Широ, и он обнаружил, что волк Кита может составить хорошую компанию. Это было долгое путешествие как для Широ, так и для Шабрана, и он думает, что конь будет доволен, когда вернется на зеленые поля Аруса, где растут яблоки и арбузы, а ручьи прохладные и чистые. Путь до Дьявольской Пропасти по главной дороге займет всего день; к закату они смогут вернуться в родные земли впервые за год. Широ не слышит приближение Кита. Только по возбужденному сопению и быстрому движению ушей Шабрана он понимает, что его рыцарь близко, ступает, словно горный кот. Он натягивает уздечку на голову лошади, улыбаясь, когда руки внезапно касаются его талии, и знакомое тепло мягко прижимается к его спине. Широ откидывается назад, чуть-чуть поворачивая голову, когда он чувствует, как Кит поднимается на носочки и касается губами его затылка, глубоко вдыхая через нос. — Доброе утро. — Тебе нужно было разбудить меня, — жалуется Кит, руки бродят по бокам Широ. Его прикосновение перемещается к новой руке Широ, ногти скользят вдоль соединений сияющего сильверита, усиленного звездным металлом, сравнимым с тем, что король Альфор использовал для ковки доспехов паладинов. — Ты выглядишь умиротворенным, — говорит Широ, надевая Шабрану удила. Умиротворенным и основательно утомленным после прошлой ночи; Широ не особо хотелось бы проводить целый день в седле в своем нынешнем болезненном состоянии, но дискомфорт стоит удовольствия прошлой ночи. — Ты, ух, будешь седлать Атааши? Кит отстраняется и хватает яблоко из корзины, предназначенной для лошадей, он грызет его с хрустом, который разносится по почти пустой конюшне. — Я не планировал, нет. А должен? — Оу. Нет… — мгновенно отвечает Широ и отворачивается, чтобы скрыть разочарование. Он проводит рукой по темной и блестящей шерсти Шабрана, прежде чем проверить подпругу седла, вздыхая долго и низко. Он чувствует, как Кит сверлит его взглядом. Видит его краем глаза: его руки скрещены, кроме тех моментов, когда он поднимает яблоко для очередного укуса, его брови нахмурены, пока он внимательно изучает Широ. — Это проблема, если я поеду с тобой? — резко спрашивает Кит. — Я подумал, что Шабран не будет против нас двоих всего на день. — Ты едешь с нами? — резко выпаливает Широ, отчаянно желая получить подтверждение того, на что он надеялся. — А я… конечно я еду, ты… ух, Широ, — стонет Кит, бросая остаток яблока в сторону Шабрана, совершенно не обращая внимания на то, как гигантский конь ловит его в воздухе и съедает в один укус. — Это причина, по которой ты был таким тихим в последнее время? Широ не уверен, что сказать. Вся способность говорить исчезает, когда Кит сокращает всякое расстояние между ними, ему становится неловко даже просто взглянуть на него. — Почему ты думал, что я могу остаться здесь? Мое место рядом с тобой, как и всегда. А твое — рядом со мной, — добавляет он, тыкая в ребра Широ через его темную кожаную одежду для верховой езды. — Я не хотел строить догадки, — слабо отвечает Широ. — Я подумал, что твое чувство долга потребует, чтобы ты остался здесь, с Марморой. Скорее, он боялся этого, и тщательно избегал любых слов, которые могли пролить свет на эту тему. Ему горько от одной только мысли о разлуке с Китом, но последнее, чего он когда-либо желал, — это оторвать его от всего, за что он так долго боролся: от его матери, его прошлого, его народа. От его собственной цели. — Мармора постоянно отправляют Клинков за пределы империи, — говорит Кит, пожимая плечом и одаривая его кривой улыбкой. — В конце концов, так я и оказался здесь… — И я благодарю богов за это, — бубнит Широ. И спасибо Коливану за то, что он поручил Кролии задание следить за Арусом те несколько лет назад. — Я такой же человек и арусианец, как и галра, — добавляет Кит. Он берет обе руки Широ в свои и целует его костяшки. — И моя клятва тебе на первом месте. Ты на первом месте. Широ высвобождает свои руки только чтобы запустить их в темную копну волос Кита, он проводит большим пальцем под его челюстью и приподнимает его подбородок. — Я люблю тебя. И я… Ты не представляешь, как я рад, Кит. Не знаю, что бы я делал без тебя. Это признание вызывают самодовольную ухмылку на лице Кит, он так быстро впитывает похвалу, когда она исходит от нужного человека. И Широ готов осыпать его этим, наслаждаясь тем, как Кит краснеет и гордится собой в его руках. — Ты нужен мне, чтобы оберегать от ножей в спину. Кит Когане, мой защитник, что всегда спасает меня. Кит мычит, осторожно наклоняя голову Широ вниз, пока их лбы не соприкасаются, его глубокие, темные, словно поздняя ночь, глаза закрываются. — Мы спасли друг друга, — бормочет он, теплое дыхание окутывает губы Широ. Это правда. Их жизни оказались переплетены между собой с того самого дня, череда доброты и самопожертвования, которые достигли своей кульминации здесь и привели ко всему этому. Они не стояли бы здесь без помощи друг друга. Они не были бы теми, кем являются сейчас. — Кролия тоже едет, — говорит Кит, когда они отдаляются друг от друга, потирая потными ладонями темную ткань своего удобного костюма для верховой езды. — Повеселись, придумывая, как представить двух галра в своем высшем командовании кучке встревоженных арусианских дворян. Проходит еще час, и караван выдвигается в путь. Его ведет предоставленная Лотором почетная гвардия в сопровождении Клинков Марморы. В переходе через Дайбазаал, как всегда, есть определенная опасность, но настроение у паладинов легкое — в конце концов, это возвращение домой, и они это заслужили. Пидж очень хочет снова увидеть свою семью и продемонстрировать свою работу над рукой Широ, в то время как Хэнк с нетерпением ждет, когда у него будет время сесть и записать свои подвиги, пока воспоминания еще свежи. Лэнс загипнотизировал Аллуру и Корана рассказами о Варадерианском побережье и его многочисленных фестивалях, он был в полном восторге от того, что его семья принимает паладинов. Между тем, Кит пытает Широ, шепча ему обо всей еде, что они смогут съесть, когда вернутся в Арус, напоминая Широ о вещах, которые он не пробовал уже несколько лет. Даже от мысли о простой каше из сладкого риса, что растет в Долине Нарахира, у него слюнки текут. — Мы найдем трактир, где подают фондю, — шепчет Кит, отчего Широ запрокидывает голову и стонет. Кит опускает подбородок на плечо Широ, но он так удобно обнимает своего принца со спины, что об этом стыдно и упоминать. — И горячий шоколад. Золотистый пирог с медом. Я могу сделать оладушки с цуккини прямо как ты любишь, если мы найдем ферму. А как только мы окажемся на побережье, я нырну и добуду тебе свежих морских ежей… — Кит, нет! — смеется Широ, сама эта идея нелепа. Кит отказывался даже ногой ступить в океан, когда однажды Широ взял его с собой в Нарахир, и вместо это взволнованно бродил вдоль берега, пока Широ плавал и нырял, чтобы найти ему отборные ракушки. — Зачем? Почему? — И кальмаров, и всех угрей, которые смогут уместиться в твоем животе, — продолжает Кит, неустрашимый. В его голосе звучит нотка решительности, и это начинает волновать Широ, потому что однажды утром он может проснуться рядом с промокшим Китом, держащего в руках охапку морских существ. Впрочем, об этом позже. Попытки отговорить Кита прямо сейчас не приведут ни к чему, но лишь укрепят его решимость. Вместо этого Широ некоторое время дразнит его тем же — Кит испытывает слабость к пикантным пирогам и ароматным травам Аризианских Пустынь и громко скулит при упоминании жареного сладкого картофеля и другой жирной уличной еды столицы. Одно слово о его любимом десерте из дворца заставляет его стонать в спину Широ, и принц наконец смеется и успокаивается. Теперь он думает о том, чтобы выкупить первый попавшийся на пути магазин сладостей и позволить Киту опустошить его. В конце концов они переходят к разговору о том, что ждет их дальше, и судя по тому, как Кит крепче обнимает Широ, он нервничает из-за того, как Кролия и его собственные кровные узы будут восприняты их союзниками. Галра были частью страшных сказок на протяжении сотен и сотен лет, живя в воображении арусианцев как неповоротливые монстры, порожденные волками и драконами, готовые схватить детей с их кроватей и съесть их. — Что ты им скажешь? — спрашивает Кит, его руки крепко сжимают ткань и удобный кожаный доспех на груди Широ. — Что, если они… Что, если они отвернутся от тебя из-за моего нахождения рядом с тобой? — Значит, они не нужны мне, — просто отвечает Широ, пожимая плечами. Все, конечно, гораздо сложнее, так всегда бывает со всеми политиками, лордами, леди и другой знатью, но в этой фразе заключена главная мысль. Он не будет унижаться, чтобы удержать тех, кто посмотрит на Кита и рискнет усмехнуться. — Но они нужны тебе. Их поддержка, — Кит обеспокоен. Он боится, что станет тем камнем преткновения, из-за которого Широ лишится его армии и его притязаний на трон. Боится того, что с ними будет. Руки Широ крепко сжимают перевязанные кожей поводья. Не то чтобы он хотел видеть, как верные ему арусианцы плюются и отворачиваются от него, оскорбляют Кита и выводят своих солдат из его войска, но это цена, которую он готов заплатить. У них есть обещание Лотора предоставить двадцать тысяч воинов-галра, если понадобится… сильное вмешательство иностранных сил на землях Аруса не лучшая идея, но Широ готов пойти на это, если потребуется. — Мне нужен ты, — говорит он, поворачиваясь, чтобы бросить на Кита остроумный взгляд. — Цена не имеет значения, если это касается твоего благополучия. И если у кого-то, кто клялся мне в верности, есть претензии к тебе как к моему принцу-консорту, то они могут пойти к черту. Честно. — Широ! — Что? Война уже идет. Прекрасная возможность, чтобы проредить засидевшуюся знать, — ворчит он, в его словах звучит некая горечь. — Я всегда могу взрастить новое дворянство, и скоро появятся несколько благородных домов без глав, тогда я выберу достойных рыцарей, которые не будут возражать, если им присвоят земли и титул. Но, оказывается, это не та часть его слов, которая привлекла внимание Кита. Он бормочет что-то неразборчивое, а затем пытается снова. — П-принц-консорт? То есть брак? Со мной? Официально? Вопрос на мгновение ставит Широ в тупик, и он ненароком тянет Шабрана вбок, из-за чего они чуть не врезаются в одного упертого калабу, послушно идущего вместе с караваном. Широ рассеянно замечает синий ошейник на шее и понимает, что это, должно быть, питомец Лэнса, Калтенекер. Лучше держать Атааши подальше от него. — Разве это не было очевидно? А ты думал, кем ты для меня будешь? Секретом? — спрашивает Широ, его сердце наполняется чувством вины из-за того, что он не изгнал эти мысли из головы Кит раньше. — Я бы никогда не заставил тебя пройти через такое, Кит. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной на равных. — Я не хотел строить догадки, — говорит Кит, повторяя утреннюю фразу из конюшен, он застенчиво отводит взгляд. — Я имею в виду, члены королевской семьи не заключают браки вот так, — продолжает он, указывая на себя. — Речь идет о семьях, союзах и наследниках. А я… — Единственный человек, которого я могу представить рядом с собой, — Широ заканчивает предложение вместо него, его челюсть плотно сжата. — Наполовину галра, — добавляет Кит, его брови изгибаются, отражая его неуверенность. — Люди не будут доверять мне. А потом и тебе тоже. Они будут говорит, что я шепчу тебе на ухо… — Ох, тебе и правда лучше делать это, — Широ ухмыляется. — В любом случае, теперь у нас есть союзы с двумя независимыми фракциями галра и подписанный мирный договор с реформированной империей. Наши подданные будут… учиться жить вместе. Следует поощрять хорошие отношения. В конце концов, мой долг — подавать пример. — Я рад снова видеть тебя таким уверенным, — фыркает Кит. Судя по его виду, теперь он более расслаблен. Его рука опускается на бедро Широ, большой палец скользит взад и вперед по тонкой ткани и мягкой коже. — Но… Я не уверен, что твоя семья будет рада такому твоему решению. Широ фыркает. — А когда они вообще были рады? Кроме его дедушки. И нескольких добродушных тетушек, дядюшек и старших двоюродных братьев и сестер, которые относились к нему не столько как к единственному наследнику Железной Королевы, но как к озорному чертенку, которым он часто бывал. Он редко получал одобрение от своей леди-матери, чаще всего она хвалила его за кровавые победы, которые укрепляли или расширяли границы Аруса, но обременяли его сознание. — Некоторые из них недовольны даже тем, что я все еще дышу, — добавляет принц, думая о том, как много членов дома Широгане на данный момент в союзе с его оппонентами. — Я намерен постоянно поддерживать их разочарование. После всего, через что он прошел — после стольких новых шрамов и длинных ночей, во время которых у него появлялись мысли, что он не доживет до рассвета, — Широ влюблен в жизнь больше, чем когда-либо прежде. Он многое преодолел в одиночку и с Китом на его стороне, и он не хочет тратить оставшееся время на попытки успокоить людей, которые ценят его только за звание, кровь или услуги, которые он может им оказать. Настоящая преданность Кита заслуживает искренней благодарности, и Широ желает осыпать его этим. Он хочет прожить жизнь, наполненную любовью, тишиной и покоем, с мужчиной, которого он любит больше всего на свете, его кадан-асала, его самый дорогой друг и самый любимый рыцарь. — Я горжусь тобой, Широ. Широ изгибает бровь, когда поворачивается, чтобы взглянуть назад. — Мной? Почему? — Я могу перечислять причины отсюда и до самого Аруса, — смеется Кит. Утренний свет тусклый, но сквозь туманное небо Дайбазаала проникает гораздо больше лучей, чем месяц назад. Он самым красивым образом подчеркивает черты лица Кита, сияя в его темно-сине-фиолетовых глазах и отражаясь в его сияющей улыбке. — Ты станешь чудесным королем, Широ. — Только если все вы будете держать меня под контролем, — отвечает Широ. И это правда. Он не был бы там, где он сейчас — кем он сейчас является — без всех них. На широких и извилистых просторах Дьявольской Пропасти Аллура отдыхает и готовится открыть портал, который переместит их караван туда, где их ждут Аризианские Пустыни. Кит спешивается первым, он подпрыгивает на месте и разминает длинные ноги. Как только Широ слезает с Шабрана, рыцарь тут же прислоняется к нему. Кит не отлипает от него, даже когда они, спотыкаясь, направляются в сторону захудалого кустика, чтобы справить нужду, и Широ чувствует себя таким молодым и глупым, каким он не чувствовал себя уже много лет. На обратном пути они игриво толкают друг друга плечами и затем несколько минут выбирают интересные камни. — Я хотел спросить, полетишь ли ты со мной, — небрежно говорит Кит, когда они сравнивают свои находки во время неторопливой прогулки до остановившегося каравана, — на Атааши. Широ кладет блестящий черный осколок, что дал ему Кит, в поясную сумку и поднимает взгляд в небо. Атааши скользит над ними ленивыми кругами, облетая потоки теплого воздуха, что поднимаются из твердой почвы и очерчивают границы Дьявольской Пропасти. За последние несколько месяцев она выросла, размах ее крыльев теперь больше, чем корабли, на которых Широ доводилось выходить в море, а ее аппетит значительно улучшился. — С удовольствием, — говорит он, ухмыляясь Киту. В последний раз, когда Широ пролетал над Дьявольской Пропастью, он цеплялся за спину верного и смертельно раненого дракона Улаза, парализованный страхом; эти воспоминания приходят непрошенными, но теперь он решительно настроен не позволить прошлому тянуть его назад. В мире еще так много вещей столь же фантастических, как и перспектива взлететь в небо вместе с Китом. — Только не дай мне упасть. Кит лишь закатывает глаза на это замечание, но то, как он берет в свои руки обе руки Широ — его хватка такая же свирепая, как и его нрав, — несет в себе искреннее обещание. — Никогда, Широ. Широ вверяет Шабрана Кролии, чтобы она провела его через портал. Волевой конь доверяет ей, так что он позволяет привязать себя к ее ездовому животному и идет рядом с ними, не огрызаясь; Космо остается рядом с Шабраном, успокаивая его, когда два его любимых человека уходят. Звенящим свистом Кит подзывает Атааши, он ведет себя с ней непринужденно, словно она овчарка. Подготовив ее к полету, он помогает Широ забраться на спину дракона и закрепляет его в более массивном и удобном седле, чем те, что обычно используют Мармора. На нем есть пряжки, которые застегиваются на бедрах, и рукояти по кожаному краю, за которые можно держаться, и когда Кит уверен в безопасности своего принца, он осторожно садится перед Широ и берет поводья Атааши. Он не предупреждает Широ, когда поднимает дракона в небо, и пока Широ отчаянно обнимает Кита за живот и крепко сжимает его, принц чувствует его смех. — Ты сделал это специально, — обвиняет он Кита, но все его слова, похоже, теряются среди громовых взмахов хлопающих крыльев и стремительных потоков воздуха по чешуйчатой коже Атааши. Стоит ей только взлететь в воздух, как они уже достигают края пропасти, и земля уходит прочь, исчезая в глубинах, что поглощают свет и не возвращают ничего, кроме зловещего воздуха древнего разрушения. У Широ сжимается живот, даже когда он сильнее вжимается в Кита, уткнувшись носом в густые волосы, обрамляющие его лицо. Кит слепо тянет руку назад и сжимает его бедро, успокаивая. Воздух вокруг них подобен приливу или стремительному потоку, уносящему их прочь и заглушающему все остальное. Сейчас здесь только они — вместе плывут по небу, стремятся к дому, восхищенные чистым пространством земли внизу и непостижимым размахом залитого облаками неба. Крылья Атааши мерцают с каждым взмахом, солнечный свет здесь ярче, поэтому ее пестрые красно-черные чешуйки окунаются в разноцветный блеск, что почти ослепляет. Она трясет длинной шеей, когда Кит направляет ее прикосновением или легким натягиванием поводьев, шипы, идущие вдоль ее спины как плавник, разделяют воздух подобно рулю. Кит ведет ее извилистым маршрутом, они широко раскачиваются и быстро ныряют, и это дает Широ почувствовать на себе сложные маневры, которые регулярно совершают Мармора. По велению Кита Атааши поднимается выше, и они сломя голову летят сквозь облака, окрашенные в золотой цвет под низко покоящимся солнцем. Это похоже на сон, и Широ задумывается, не так ли выглядит Орианд. Кит уговаривает Широ поднять руки, чтобы скользить пальцами по влажному, туманному пуху, и он решается на это, доверяя Киту и Атааши настолько, что он ослабляет хватку на талии возлюбленного. Они подобны ястребам, которых Широ выращивал в детстве, он позволял им бороздить небо, наблюдая за полетами из хорошо защищенных окон башни. Если бы сейчас была ночь, он смог бы дотянуться до звезд и рассыпать их своим прикосновением, смог бы переделать созвездия, чтобы рассказать новую историю. Возможно, их историю. Историю потерянного и павшего принца, храброго воришки, что обратился благородным рыцарем, и как часто и, казалось бы, невозможно они спасали друг друга — сквозь года, чужие страны и разломы жестокой магии. О том, как они и группа их друзей и союзников свергли древнего врага и положили конец разрушению мира. О любви, которая расцвела и пылала с постоянством звезд на небе, яркой, как полнолуние в ясные ночи, такой же вечной, как ветер. Широ определенно не был бы первым Широгане, записавшим себя в небеса, и если и есть кто-нибудь, кто заслуживает увековечения в ночном небе, то это Кит. К тому моменту, как они с Китом, наконец, приближаются к Аризианским Пустыням, солнце уже садится и раскрашивает пустынную землю яркими красными и оранжевыми цветами. Они могут видеть на многие мили вперед, и Широ даже кажется, что он узнает ориентиры благодаря годам, проведенным за изучением карт и путешествиями по окрестностям: окаменевший лес, солончаки, высокие столбы Тысячи Игл. Эти земли прекрасны, и каждый их сантиметр напоминает ему о Ките. Вдалеке они замечают остальную часть каравана, костры в лагере уже горят, когда они устраиваются на свою первую ночь на территории Аруса. Атааши рычит от признания и восторга, и даже отсюда Широ может видеть, как звук заставляет людей вздрогнуть. Они успокаиваются, когда дракон легко нависает над головой, знакомый и обнадеживающе не заинтересованный в поедании компаньонов своего любимого наездника. Кит продолжает их с Широ полет, они проносятся над усыпанным зеленью плоскогорьем, а затем снижаются, чтобы посмотреть на солончаки, сверкающие в остатках дневного света. Тяжелые удары крыльев дракона звенят в ушах Широ, когда они делают повороты, от которых горизонт плывет перед его глазами, и он думает, что мог бы вечно летать с Китом и при этом никогда не устать от этого — небо, принадлежащее лишь им двоим, уединение и тепло их тел, восторг от прекрасных видов, разделенный только с ним одним. Когда они возвращаются, Кит заводит руку за спину, его пальцы извиваются в поисках руки принца. Широ протягивает ему обе, зажимает между ними ладонь Кита и бережливо сплетает их пальцы. Хорошо быть дома.