Черт, Радио-Демон – часть моей загробной жизни

Загробная жизнь Хаска после того, как в нее вошел Аластор, была чертовски красочной. И в хорошем, и в плохом смыслах. Хорошие времена были самыми яркими в его скучном существовании. Регулярно были хорошие времена, когда одного из них приглашали на обед, ужин или просто на стакан виски к другому. Или когда они вместе ходили в паб. Когда они вместе ходили за продуктами, просто чтобы Аластор мог получить удовольствие от потрясенных взглядов других демонов, когда он нес корзину Хаска. Как-то раз Аластор устроил стэнд-ап и целый час рассказывал только отцовские анекдоты, а Хаск просто разрывался по швам от смеха наполовину из-за ужасных шуток, а наполовину из-за реакции остальной аудитории – ублюдки не знали, можно ли им стонать от отчаяния или они обязаны смеяться, чтобы не умереть, черт возьми. Время от времени они посещали книжные магазины, благотворительные магазины, антикварные лавки или магазины старых пластинок в поисках новых старых вещей, которые можно было бы почитать или послушать. Всякий раз, находя фильм или телешоу, достаточно старых для одобрения Аластора, они смотрели их вместе дома у Хаска. Лучшие времена были, когда они вместе ходили в казино. Жуткий покерфейс Аластора был не от мира сего, и было чертовски забавно наблюдать, как другие посетители слетали с катушек рядом с ним. Они всегда убивали вместе, а потом шли в лучший паб в городе, угощали всех шампанским и веселились всю ночь напролет. На самом деле, эти ночи были лучшими временами всего существования Хаска, жизни и загробной жизни вместе взятых. Вот почему он соглашался на них очень редко – он не хотел, чтобы они когда-нибудь потеряли свою магию, и у него была потенциально вся буквальная вечность, чтобы распробовать их. Так что, максимум раз в год, как бы сильно ему ни хотелось делать это почаще. Конечно, были и плохие времена. Времена, когда Хаск слишком много вспоминал о войне по тем или иным причинам, и он проводил недели, выпивая днем и ночью, чтобы притупить воспоминания. В те редкие моменты, когда Аластор вдруг вспоминал о попытке самоубийства Хаска, он начинал паниковать и успокаивался, только если ему удавалось подолгу обниматься с Хаском. Времена, когда они ссорились из-за глупого дерьма. Времена, когда Аластор сталкивался лицом к лицу с кем-то могущественным и нуждался во всех своих приспешниках, а Хаск слишком беспокоился об Аласторе, чтобы пустить его, будь то военная травма или нет. Случаи, когда Аластор решал втянуть Хаска в свои дерьмовые развлекательные проекты, которые были забавным только для Аластора и в основном раздражающими, пугающими, утомляющими или стрессовыми для Хаска. Как в тот раз, когда Аластор захотел пошалить на станции Вокса – да, ебаного Вокса! – и Хаск был назначен отвлекающим маневром. Он чуть не погиб в процессе и выжил только потому, что Аластор вмешался в самый последний момент. Аластор преуспевал в любой ерунде, которую он творил, и был под кайфом в течение нескольких недель, но Хаск был ужасно зол на него еще достаточно долго. А потом наступило самое худшее время. Тот самый раз, когда Хаск действительно умер. Это был ебаный хаос. Ситуация была похожа на случай с Воксом, но в заведении другого известного демона. Вот только этот демон знал, что Хаск был союзником Аластора, так что отвлечение внимания закончилось очень быстро с очень мертвым телом Хаска. Хаск был мертв уже целую неделю и, очевидно, сам не был свидетелем каких-либо прямых последствий, но он слышал и видел некоторые результаты позже. Аластор уничтожил буквально половину Пентаграмм-Сити в отместку с горя. Особняк демона, убившего Хаска, конечно, был уничтожен. Затем – непосредственная территория вокруг него. Тогда у Аластора были долгие передачи дважды в день, каждый день недели, пока Хаск был мертв и мучительно выздоравливал. Потом он продолжал это еще неделю, когда Хаск отказывался видеть его после того, как очнулся от смерти, и остановился только тогда, когда Хаск, уставший от воспоминаний о войне из-за криков по радио, заорал на него по рации. Кто знает, как долго он бы продолжал, если бы не вмешался Хаск. Ад стал действительно чертовски пустым и тихим в течение следующего месяца или около того. Позже, во время посещения паба, бармен сообщил Хаску, что сам Люцифер велел местным демонам с громкими именами не трогать и волос на голове Хаска в попытке добраться до Аластора, иначе Люцифер лично проткнет виновного ангельским оружием. Теперь не было никакого способа доказать, что слух имел хоть какое-то основание на истину, – а Хаск действительно сомневался в этом – но он отказывался умирать в течение следующих двух лет, и Хаск был в чертовской безопасности в течение этого времени. Демон, убивший Хаска, был стерт ангелами во время следующего истребления. Аластор никогда не признавался в этом, но Хаск был на сто процентов уверен, что это его рук дело. Он чувствовал себя странно тронутым этим. Но помимо этого он был чертовски зол на Аластора за то, что тот косвенно убил его. Когда он очнулся от своей временной смерти, Хаск посылал Аластора нахуй каждый раз как тот появлялся рядом за то, что тот по сути организовал его смерть. Потребовалось почти четыре недели, чтобы Хаск почувствовал себя достаточно хорошо после травмы смерти в аду – это было не слишком приятное переживание – и простил достаточно, чтобы позволить Аластору снова стать его другом. Им обоим потребовалось немало времени, чтобы оправиться от эмоциональной травмы, вызванной всей этой гребаной катастрофой, и чтобы их отношения восстановились должным образом, но в конце концов они снова обрели равновесие. После этого Аластор никогда напрямую не подвергал его опасности, хотя и продолжал время от времени подкупать, чтобы он присоединился к его более безопасным дерьмовым проектам. И Хаск продолжал присоединяться к многочисленным приключениям Аластора, хотя ему теперь приходилось держать ухо востро, поскольку Аластор больше не вызывал его туда автоматически, как раньше. Хаск был в равной степени раздражен и тронут. В общем, это был неплохой способ провести примерно сорок лет своей загробной жизни. Хаск был уверен, что в тот или иной момент он добровольно вышел бы на улицу в день уничтожения, если бы не Аластор, который оживлял монотонность его загробной жизни и составлял ему компанию. Конечно, были запои, которые отпускали его настолько низко, что он переставал заботиться о чем-либо, и Аластор лично поднимал его каждый раз. Честно говоря, Аластор был лучшим гребаным событием, которое когда-либо случалось с Хаском. Но сейчас? Аластор снова вернулся к своему ебаному дерьму. Хаск все еще злился из-за того, что потерял довольно внушительную часть внимания только потому, что Аластору захотелось поучаствовать в нелепо глупом благотворительном проекте. Отель, который, черт возьми, реабилитирует грешников? Что, блять, курила принцесса и мог ли Хаск пожалуйста никогда не соприкасаться с этим дерьмом? Неужели Аластор с самого начала не понимал, что все это обречено? Хаск мог бы спросить, но он не собирался говорить с Аластором в ближайшее время, с бесплатным бухлом или без него. Разве он не велел этому засранцу звонить, прежде чем магически притягивать его к себе? У него даже был с собой плеер, поскольку это был день после дня уничтожения, и Аластор, возможно, почувствовал бы необходимость проверить его, так что ублюдок мог легко дать Хаску пару минут, прежде чем телепортировать его от стола, полного денег? Он мог бы открыть свои карты минутой раньше и выиграть! А теперь он опять потерял все свои деньги! Он что-то проворчал себе под нос и повернулся, чтобы посмотреть на свой новый винный шкаф. Он предполагал, что он предназначен для его несуществующих клиентов, но у него был плохой гребаный день, и он сидел прямо рядом с бесплатным алкоголем, поэтому, черт возьми, да, он собирался выпить это дерьмо. Он достал бутылку дешевой водки и налил себе полный стакан, не утруждая себя пересчетом мер. Он выпил треть за один присест. — О, Хаскер! Уже получаешь плату за работу, да еще в таком темпе? А я-то думал, что ты будешь счастлив смене обстановки и порадуешься изменениям в своей рутине! Блять, конечно, это был Аластор. Хаск зарычал, и его уши повернулись назад, давая идиоту понять, что он недоволен. В остальном он проигнорировал его и сделал еще один глоток, успокаиваясь от обжигающего горло алкоголя. Аластор вторгся в его поле зрения, усмехающийся и пахнущий джамбалайей. На самом деле, теперь, когда Хаск был вынужден посмотреть на него, он заметил, что у Аластора была тарелка с этим блюдом. Как по команде, она был поставлена на стойку перед Хаском. — Я заметил, что ты не пришел пообедать с остальными, поэтому я решил принести тебе немного, — сказал Аластор, положив рядом вилку и нож. Хаск хотел не обращать внимания на еду, просто быть мелочным. Он действительно думал об этом. Но в последний раз он ел утром, а Аластор уже давно не готовил джамбалайю, так что сопротивляться было просто невозможно. Он бросил на Аластора свирепый взгляд, прежде чем сесть, взял столовые приборы и молча принялся за еду. Ну или молчание с его стороны, Аластор не был знаком с этой концепцией и все болтал и болтал о своих новых коллегах. Гребаные коллеги. Хаск не мог поверить, что ему придется работать – не получая ни гроша, на минуту, – черт знает сколько времени. Разве он не ясно дал понять, что не хочет работать днем? Очевидно, недостаточно ясно. Но он сделал бы это для Аластора, даже если бы ненавидел этого засранца прямо сейчас. Подмигивание и немного дешевого бухла творили чудеса в качестве взятки, но только когда они исходили от Аластора. Он бросил столовые приборы на опустевшую тарелку и повернулся спиной к другу, надеясь, что его уже оставили в покое. Очевидно, нет. — Этого было достаточно? Я могу принести тебе еще, если ты все еще голоден... Хаскер? Хаск демонстративно не обратил на него никакого внимания. Он знал, что игнорирование и молчание – лучший способ дать Аластору понять, что он опять с чем-то напортачил. Ну, на самом деле, единственный способ, потому что крики только забавляли его, если ситуация не была достаточно плохой, чтобы Хаск был действительно чертовски зол, что было редкостью. Аластор появился рядом с ним и обнял его сбоку. — Хаскер, мой милый, милый, ворчливый котенок! Ты злишься на меня? Хаск подавил желание закричать, потому что именно этого и хотел Аластор. Вместо этого он взъерошил перья и попытался отгородиться от неизбежного соприкосновения крылом. Аластор просто потерся щекой о крыло с невыносимой усмешкой. — Я приму это за "да". Почему же? Это из-за брови? ... Ну сейчас это уж точно было и из-за нее тоже! Он действительно забыл об этом после всего этого гребаного шоу идиота Пентиуса снаружи. Он коротко зашипел на Аластора, но тот лишь усмехнулся. Мудак. — Я не мог устоять! Она торчала! Я уверен, что позже она бы упала в твой напиток, так что ты должен поблагодарить меня. Черт бы побрал этого парня. — Да пошел ты нахуй, придурок, — сказал Хаск, наконец-то отказавшись от молчаливого обращения, поскольку сегодня оно явно не работало. — И нет, на самом деле я злюсь потому, что ты снова втягиваешь меня в свои дерьмовые проекты. Чего ты вообще пытаешься здесь достичь? Это никогда, блять, не сработает. Аластор выглядел абсолютно довольным ответом, и сердце Хаска, возможно, пропустило удар. К черту все это. — О, я знаю. Вот в чем вся прелесть! Я уже могу представить себе всех отчаявшихся грешников, которые думают, что в них все еще есть хоть капля добра, с нежной надеждой в сердце и мечтами о воссоединении со своими близкими... только чтобы узнать, что путь искупления долг, утомителен, каменист и совершенно невозможен с тем скудным снаряжением, которое у них есть! Хаск закатил глаза. — Ладно, значит, садизм. Понял. Но почему я должен быть вовлечен? Я не получаю удовольствия от этого дерьма. Когти Аластора дернулись. — Не надо так выражаться. О, Хаскер, конечно, ты должен принять в этом участие! Я думаю, что буду работать над этим маленьким проектом долго и интенсивно. Я не хочу, чтобы тебе было одиноко, пока я занят. ... Фактически Аластор сказал, что сделал это, потому что хотел иметь рядом Хаска. Черт побери, его сердце разрывалось от радости и нежности, а обнимающий его Аластор вообще не помогал. Почему им так легко манипулировать? Кроме того, черт возьми, он поймал себя на том, что тихо мурлычет, чего не должно быть, когда он пытается оставаться злым! Он тут же прекратил и мог только надеяться, что... — Нет, не останавливайся! — Сказал Аластор и поднес руку к голове Хаска, чтобы почесать его за ухом в нужном месте, и черт побери, он снова замурлыкал. — Так-то лучше. Хаск, это будет весело, если ты дашь этому шанс. У тебя дома есть вся оставшаяся вечность, чтобы размышлять и рефлексировать. Ты, конечно, сможешь уделить этому делу несколько месяцев или пару лет? Блять. Он был слишком слаб для этого человека. — Наверное. Аластор счастливо рассмеялся и уткнулся носом в щеку Хаска, и да, тогда-то он и понял, что у него не было шансов. По крайней мере, он был в хорошей компании.