О главном

      На самом деле, они ни разу не говорили о том, чтобы съехаться. Несмотря на частые встречи и весьма тесные отношения, жили они всё равно раздельно, хоть и в доме Тревиля Ришелье чувствовал себя как в своём собственном. Дети тоже воспринимали дядю Армана как шестого члена их семьи, и было весьма удивительно, почему все они до сих пор жили раздельно.       Впрочем, нарушать устаканившийся порядок ни одна сторона не спешила. Хотя Ришелье с каждым своим приходом этот самый порядок рушил.       В доме Тревиля он чувствовал себя как в своём. Чувствовал себя хозяином, имеющим право что-то менять и привносить новое. Обычно это были какие-то мелочи, с которыми, в принципе, все домочадцы были согласны, но иногда…       Иногда сенатор всё-таки переступал черту.       Ни для кого не была секретом любовь Ришелье к котам. В Сенате даже ходили слухи, что у себя дома он держит не одного и даже не двух котов, а целых четырнадцать! Как он, правда, успевает за всеми ними приглядывать, было для всех загадкой, однако для высшего света для таких случаев всегда срабатывало железное оправдание.       Прислуга.       У Ришелье, правда, никогда не было прислуги, о чём никто не догадывался. Дело было в том, что он не доверял чужим людям, а потому предпочитал не пускать их в дом без особой надобности. Четырнадцати котов у него, кстати, тоже не было. Был лишь один, по кличке Кардинал, пушистый, белый, с длинной мягкой шерстью. Гордый и высокомерный до жути — короче говоря, весь в своего хозяина.       Ну, а что до любви Ришелье к котам, то проявлялась она в несколько иной способ.       Первый кот в доме Тревиля появляется случайно и незаметно. Сенатор находит его на улице и не в силах признать свою слабость, но в прямом смысле не может пройти мимо этого кота, который вежливо сидит в тени дома и внимательным умным взглядом смотрит на остановившегося человека. — Если хочешь, можешь пойти со мной, — Ришелье предсказуемо проигрывает этот недолгий бой, а кот, словно понимая слова мужчины, встаёт на лапы и послушно семенит следом.       Таким образом, тихий и флегматичный рыжий бродяга приходит вместе с Арманом во время его очередного визита. Кот оказывается мягким, почти плюшевым, короткошёрстным, но пушистым. Невероятно терпеливым и по-философски сдержанным — он сразу западает в душу Атосу, который словно находит в нём родственную душу. — Присмотрите за ним, — видя, как старший из сыновей Тревиля смотрит на терпеливо и сдержанно щурящего глаза кота, в то время как младшие мальчишки тискают его и гладят, небрежно роняет Ришелье. Сам он взять этого рыжего красавца не может, но и оставлять его на улице тоже сущее преступление. — Мы правда можем его оставить? — на всякий случай недоверчиво переспрашивает Атос, на что сенатор лишь ухмыляется: — Ваш отец не будет против. Он просто будет поставлен перед фактом, — в ответ на слова взрослого раздаётся довольный писк мелочи, и Ришелье думает, что это была хорошая идея.       Так кот, в итоге, и остаётся в доме комиссара. Ответственным за него становится Атос, и кот Круассан, которому даёт кличку, почему-то, Арамис, вовсе этому не против. Наоборот, он словно признаёт в старшем мальчике брата по несчастью и смотрит с флегматичным пониманием. Особенно тогда, когда младшие братья опять творят какие-то ребяческие глупости.       Круассан действительно оказывается очень умным и интеллигентным котом, так что Тревиль всё-таки не сильно сопротивляется его появлению в доме.       Но там, где один кот, как известно, есть и второй. Не всегда, конечно, эта истина работает, но Тревиль именно тот счастливчик, которому повезло.       Второй кот, который вообще-то кошка, появляется в доме тоже с лёгкой руки Ришелье. Ею оказывается красивая, благородная, породистая сиамка, которую сенатор случайно встречает на выставке котов. Он, конечно, завсегдатай подобных мероприятий, однако это лишь второй раз, когда он не смог устоять перед соблазном кого-нибудь купить (первым разом как раз была выставка, на которой сенатор обзавёлся собственным котом).       Глядя на кошку, которая смотрела на человека надменным томным взглядом ярко-голубых глаз и так и спрашивала взглядом «ну, и что ты от меня хочешь?», Ришелье подумал, что характер у этой дамы будет весьма своевольным и непростым.       «Идеальный подарок для Арамиса», — мысленно ухмыльнувшись, сенатор, таким образом, закрыл вставший перед ним ребром вопрос, что подарить мальчику на день рождения. — Серьёзно, ещё один кот? — Тревиль, в отличие от Арамиса, мгновенно сцапавшего опешившую от такой наглости кошку, в восторге явно не был. — А что? — как ни в чём не бывало пожал плечами сенатор. — Круассану нужна подруга, — комиссар в ответ лишь хлопнул рукой по лбу.       Сам Круассан, меж тем, с флегматичным сочувствием взирал на возмущённую «подругу», всем своим видом так и говоря: «Крепись».       Кошка, которой не оставили другого выбора, но нарекли Принцессой, поначалу всё-таки пыталась демонстрировать характер. Она царапалась и кусалась, не даваясь на руки, мстила обитателям дома, обдирая стену в коридоре и пару раз демонстративно скинув несколько тарелок со стола.       Арамис, бывший хозяином этой обиженной гордости, уже со своего юного возраста начал демонстрировать чудеса покорения женских сердец. И пофиг, что первой его жертвой при этом стала кошка.       Договориться с Принцессой оказалось сложно, но возможно. Наблюдая потуги человека, ему помочь решил ещё и Круассан, который тихо мяукал, словно терпеливо что-то объясняя в ответ на громкое, недовольно мяуканье дамы. — Интересно, о чём они разговаривают? — шёпотом, не обращаясь ни к кому конкретно, спросил д’Артаньян, вместе с братьями подглядывая за котами. — Что в этом доме можно только смириться со своей судьбой, — со знанием дела покивал Портос, скрестив руки на груди. — Да, а нам не мешало бы до прихода отца убрать последствия дамской истерики, — ненавязчиво кивая на осколки очередной тарелки, напомнил Атос.       Мальчишкам повезло, что родитель уехал на неделю в командировку и не застал всех прелестей демонстрации кошачьего характера. Иначе Принцессе влетело бы по первое число, и это точно была бы обида на всю долгую кошачью жизнь. И дай бог, чтоб только на одну, а не все девять.       Пока Арамис и д’Артаньян убирались на кухне, Атос с Портосом пытались что-нибудь сделать с ободранными в коридоре обоями. — Н-да, — почесав затылок, протянул Портос. — Надо отдать Принцессе должное: упрямства и острых когтей ей не занимать. Что будем делать? — он посмотрел на брата, который, тем временем, скосил глаза в сторону на закончивших разговор, а теперь внимательно наблюдающих котов. — Есть идеи? — Атос насмешливо вскинул бровь.       Круассан наклонил голову в сторону и потоптался передними лапами на месте. После вдруг поднялся на них и трусцой посеменил в комнату, заставляя братьев удивлённо переглянуться друг с другом. Со второго этажа тут же донеслось громкое настойчивое мяуканье, и Атос пошёл на него.       Круассан сидел в комнате около куска деревяшки, выделенного ему под домашнюю когтеточку. — Ты гений, парень, — улыбнувшись коту и погладив его по умной голове, усмехнулся Атос и, подхватив деревяшку, быстро сбежал по лестнице вниз. Круассан послушно последовал за ним. — Точно! Можем прибить когтеточку к стене и закрыть дырку в обоях! — увидев брата с деревяшкой, просиял Портос.       Как главный мастер на все руки среди своих братьев, именно он этим делом и занялся. Деревяшка встала на место кошачьего преступления как влитая, целиком и полностью закрывая его. — Идеально! — восхитился вышедший из кухни Арамис, а после присел напротив Принцессы. Та стыдливо отвела голову в сторону, и мальчик по-доброму усмехнулся. — Пожалуйста, когда ты в доме, точи когти об эту деревяшку, ладно? Папе и так хватает проблем, чтобы заморачиваться ещё и ремонтом, — кошка в ответ тихо мяукнула, но голову не повернула, словно всё ещё чувствовала себя виноватой.       Арамис улыбнулся и ласково погладил её под челюстью, тем самым показывая, что строптивица прощена.       Таким образом, второй кот относительно быстро и безболезненно вливается в семью, и оказывается, что это вовсе не её предел.       Налёты Ришелье на дом своего возлюбленного друга всегда носили стихийный и абсолютно непредсказуемый характер. Сенатор приходил в гости всегда, когда сам того хотел, и этим сам немало напоминал своевольного кота, независимого и гордого.       Этот раз не становится исключением, и в доме Тревиля раздаётся входной звонок. На пороге стоит Ришелье, держа какую-то коробку в руках. Выражение лица сенатора при этом такое, словно он каждый день ходит к комиссару в гости со странными коробками в руках.       Тревиль вскидывает вопросительно бровь и пожимает плечами в ответ на молчаливые вопросы, отразившиеся на лицах вышедших поздороваться детей. — Жан, — пройдя в гостиную и всё ещё держа коробку в руках, Арман смотрит упрямо. Тревиль на всякий случай напрягается, по тону сенатора понимая, что тот явно что-то задумал. — Что бы ты сказал, если бы однажды я пришёл домой с четырьмя котятами? — пара котов, обосновавшаяся не так давно в доме комиссара, заинтересовано посмотрела на человека. Вообще, за время, проведённое вместе, эти двое неплохо так спелись, так что их трогательное единодушие было не столь уж и удивительно.       Тревиль напрягся ещё больше, тем более не предчувствуя ничего хорошего. — Арман, что у тебя в коробке? — это был глупый вопрос, но он должен был быть озвучен. Ришелье промолчал, отводя глаза в сторону, и Тревиль, начиная нервничать, повторил вопрос: — Арман, что в коробке? — Я думаю, ты и сам догадываешься, — подтверждая чужие опасения, сенатор с вызовом посмотрел на собеседника.       Тот закатил глаза и простонал: — Арман, нет! У нас и так уже есть два кота! — Я сенатор! Ты не смеешь указывать мне, сколько котов у меня может быть! — с видом оскорблённой гордости возмущённо произнёс Ришелье. — Да пожалуйста! — так же возмущённо откликнулся Тревиль. — Но не в моём доме, чёрт возьми! У нас и так уже благодаря тебе два кота живёт, куда ещё четверых брать?! — Но они же ещё совсем котята! — воскликнул сенатор. — Неужели ты оставишь их погибать на улице? — конечно, он знал, на какие точки комиссара следует давить, чтобы достичь желаемого результата. — Почему ты не можешь взять их к себе домой? — пыл Тревиля заметно поубавился, и несмотря на заданный вопрос, комиссар уже знает на него ответ. — Ты же знаешь, какой я занятой человек. Я не могу позволить себе такую ответственность, — категорично отозвался Ришелье.       Тревиль, слишком, на самом деле, добрый, конечно, не мог позволить котятам погибать на улице. А потому и этот бой оказался проигран им ещё до своего начала. — Но только попробуй притащить ко мне ещё одного кота, — отбирая у довольного возлюбленного друга коробку, проворчал комиссар. — Зато теперь у Круассана и Принцессы есть дети. Прям как у настоящей семьи, — ухмыляясь, резюмировал Арамис, заглядывая в коробку, которую забрал д’Артаньян. — Ага, и у каждого члена нашей семьи есть свой кот, — глядя на спящих, свернувшись маленькими пушистыми клубочками, котят, воодушевлённо добавил д’Артаньян. — У нас четверых и у вас с дядей Арманом, — широко улыбнулся постепенно оттаивающему отцу мальчик. А после сгрёб в охапку коробку и вместе с ней и братьями удалился в комнату, обустраивать котятам их личный уголок.       Пара «счастливых родителей» послушно и уверенно посеменила следом.       Тревиль проводил сыновей с улыбкой на губах, а после хмыкнул, лукаво посмотрев на довольного Ришелье. — Слышал, дядя Арман? — ухмыляясь, обратился к нему он. — Теперь у тебя есть в этом доме свой личный кот. Так что ты должен переехать к нам, иначе о нём некому будет заботиться.       Ришелье в ответ на слова Тревиля лишь прищурился и тонко улыбнулся, позволяя ему сгрести себя в объятия. — Я ведь могу воспринять твои слова буквально, — осторожно напомнил он, на что Тревиль издал тихий смешок. — И да, у меня дома тоже живёт кот. — После четырёх детей и шести котов, знаешь, мне уже ничего не страшно, — беззлобно проворчал комиссар, лохматя чужие волосы. — Так что одного сенатора и его кота, думаю, я как-нибудь переживу.