С чистого листа

      Вэй Ин позорно летел в объятиях Ван Цзи на Би Чэне. Единственным плюсом во всей этой ситуации было то, что Лань Чжань зачем-то решил спасти Мо Сюань Юя от Цзян Чэна. Старейшина Илин устало вздохнул, поднимая взгляд на спокойно глядящего вдаль мужчину. Его лицо будто состояло из камня: ни одной эмоции. В этом он совершенно не изменился. Много лет назад Вэй У Сянь наслаждался, доводя Второго господина клана Лань до белого каления, отчего тот даже брался за меч.              Вэй Ин усмехнулся, припоминая, как у него краснели уши, если У Сяню удавалось смутить Лань Чжаня какими-либо пошлостями. Время, когда им было по пятнадцать лет, сейчас Старейшина Илин считал самым лучшим в его жизни хотя бы потому, что все были живы.              Основатель дьявольского культа нервно сглотнул, а потом уткнулся лицом в белоснежную грудь, будто пытаясь скрыться от воспоминаний. Жестокое убийство Вэнь Нина оставило глубокий след в душе Вэй Ина. Впервые за прожитые годы он ощутил как момент, когда рука Вэнь Нина вырвала еще бьющееся сердце Цзинь Цзы Сюаня, разделил его мир на до и после.              Вэй Ин с трудом сдержал подкатывающие к горлу слезы. Почему-то в этом теле он чувствовал себя слишком слабым, слишком чувствительным. Сейчас и правда хотелось расплакаться на груди альфы, причем именно Лань Чжаня.              У Сянь прикрыл глаза, зачем-то продолжая погружаться в пучину тревожащих сердце воспоминаний. Следом умерла Вэнь Цин, девушка, которой бы жить и жить… Та, что не смогла быть с Цзян Чэном из-за своей фамилии Вэнь. Та, что отдала свою жизнь, рассчитывая, что так сможет искупить все свои грехи и помочь Вэй Ину.              А потом смерть шицзе, после которой У Сянь окончательно сошел с ума. Есть особый предел, переходя который перестаешь трезво мыслить. Старейшина Илин перешел его. Хорошо, что хватило сил на то, чтобы уничтожить Стигийскую тигриную печать.              Вэй Ин невольно вспомнил свои собственные слова, сказанные в лицо Цзинь Лину.              «Как я мог такое ляпнуть?! Хотел же пожурить за невоспитанность, упомянул и отца, и мать… Они оба погибли по моей вине… Как я мог? Как я мог…» — Вэй Ин был слишком погружен в свои мысли, но иногда он ворочался в объятиях Ван Цзи. Впрочем, странно было, что он в принципе всю дорогу молчал.              Опустившись на твердую землю, Вэй Ин принялся бегать и прыгать, чтобы вернуть кровь в затекшие конечности. Глядя на вход в Облачные Глубины, У Сянь вздохнул.              — Лань Чжань, я ни за что туда не пойду! Отпусти меня! Зачем я вообще тебе нужен…              — Хань Гуан Цзюнь, кажется, он и правда сумасшедший. Никто не смеет вот так фамильярно обращаться к вам…              Вэй Ин распахнул глаза, поняв, что назвал Ван Цзи именем, данным при рождении. Омега взглянул на спокойного альфу. Его темные волосы развевались на ветру, донося до У Сяня аромат сандала.              — Пусть называет так, — выдал альфа, не сводя взгляд с Вэй Ина.              Ученики Гу Су Лань не стали спорить, хотя подобное казалось им чем-то совершенно вопиющим — чтобы такой омега обращался к их великому наставнику вот так… Хань Гуан Цзюнь вел себя слишком странно. Притащил в Облачные Глубины сумасшедшего оборванца, омегу, на которых Ван Цзи никогда ранее не заглядывался.              — Брат! — с улыбкой позвал Си Чэнь, подходя к компании.              Сы Чжуй и Цзин И поклонились главе ордена. Вэй Ин застыл, глядя на Первого нефрита клана Гу Су Лань.              — У тебя гость? — спросил Лань Си Чэнь, разглядывая рваные одежды миловидного омеги с растрепанными волосами и каким-то странным, пронизывающим взглядом.              — Мгм.              — Лань Си Чэнь, — представился мужчина, поклонившись.              Вэй Ин охнул и тут же вежливо поклонился в ответ.              — Вэ… Кхм, Мо Сюань Юй.              Лань Чжань прожигал своими янтарными глазами хрупкую фигуру рядом с собой. Для Си Чэня, отлично знающего брата, это было очень неожиданно. Практически все были уверены, что после смерти Старейшины Илин он так и продолжит носить траурные наряды, отказываясь от знакомств для создания брака. Но вот Лань Чжань приводит омегу в Облачные Глубины и взгляда от него не отрывает.              Отказываться войти при главе ордена было подобно высшей невежливости, поэтому омега поплелся за альфами и бетами, желая только одного: сбежать.              Ван Цзи разговаривал о левой руке с братом, пока Вэй Ин тащился за ними, преодолевая уже сотую ступеньку. Да, его прошлое тело даже без ядра было в сотни раз сильнее. Вэй Ин не мог даже справиться с физической нагрузкой — с ума сойти можно. По его вискам стекал пот, а ноги дрожали.              — Лань… Лань Чжань, подожди… — попросил он, тяжело дыша.              Альфа тут же остановился, поэтому Вэй Ин случайно толкнулся лицом в спину мужчины. Лань Ван Цзи медленно повернулся и, осмотрев омегу, потянул руки к его талии.              Его снова несли на руках. Вэй Ин был весь красный не столько от физической нагрузки, сколько от стыда. Но молчал, не вырывался и вообще вел себя тихо.              Си Чэнь старался подавить рвущуюся улыбку: настолько поведение брата его забавляло. Правда, что-то тут было не так, и это волновало главу ордена. Сильные и теплые чувства Ван Цзи испытывал только лишь к одному альфе, к темному заклинателю, сбившемуся с пути. Странно, что он подобрал этого омегу и вот так заботился о нем.              Этот взгляд Лань Чжаня, поведение Мо Сюань Юя…              «Неужели?..» — подумалось Первому нефриту Гу Су Лань, и он еще раз бросил взгляд на парочку, чтобы убедиться.              И хотя лицо Ван Цзи, казалось, не выражало ничего, в его глазах он видел радость. Кончики губ были чуть приподняты — улыбался. Руки, держащие омегу, еле заметно дрожали от счастья. Мо Сюань Юй чуть ли не плакал от безысходности. То накрывал лицо руками, то скучающим видом осматривал прекрасные виды, будто бы они ему уже наскучили, то поднимал смущенный взгляд на Ван Цзи, то прижимался к его груди, пряча лицо.              Си Чень покачал головой, а потом все же улыбнулся, молча принимая эти отношения.       

***

      Вэй Ин оказался в комнате Хань Гуан Цзюня. Здесь было катастрофически мало вещей. Слишком скромное убранство для Второго Нефрита. Омега прошелся по покоям, невольно вдыхая приятный аромат.              У Цзян Чэна был резкий, но не совсем отторгающий аромат чего-то свежего и горького. У Си Чэня — приятный, ненавязчивый аромат, сладковатый. Однако запах Лань Чжаня творил с У Сянем что-то невероятное. Раньше, в своем родном теле, он никогда не испытывал таких чувств и ощущений, просто вдыхая знакомый аромат. А сейчас и ноги подкашивались, и голова туманилась, а с сердцем творилось что-то странное.              — Вэй Ин, — позвал его альфа.              У Сянь обернулся, в шоке глядя на Ван Цзи.              — Лань Чжань… — прошептал он, тщетно пытаясь понять, где именно ошибся. Как он его узнал? Темная магия изменения бумаги? Нежелание идти в Облачные Глубины? Или когда он позвал его именем, данным при рождении?              Нет, все не то. Он с самого начала знал, что Мо Сюань Юй — Вэй Ин, и поэтому решил защитить. Но откуда? Как? Это был очередной провал У Сяня. Вселился в тело омеги, попался в руки Лань Чжаня…              Старейшина Илин сделал шаг назад, когда Ван Цзи приблизился к нему. Поняв, что бессмысленно бегать от альфы на его же территории, парень остановился, вздыхая. Лань Чжань неожиданно обнял его, гладя по растрепанным и непослушным волосам.              — А? Лань Чжань? Ты хочешь обниматься?              — Мгм.              Вэй У Сянь задорно рассмеялся, расслабившись. Он обнял альфу в ответ, вновь вспоминая, как Второй Нефрит защищал его, не жалея сил. Наверное, его репутация в те времена оставляла желать лучшего — он из раза в раз вставал на сторону темного заклинателя, сбившегося с верного пути. Если бы у Вэй Ина был выбор, он бы никогда не пошел по кривой дорожке, но никакого другого выхода не было. Он обязан был защитить любимых людей. Тогда У Сянь самоуверенно считал, что из этого выйдет что-то хорошее, однако практически все, кого он защищал, погибли по его вине.              — Лань Чжань, ты скучал? — зачем-то спросил Вэй Ин, а потом ощутил прикосновение чужих губ к макушке.              — Мгм.              Омега уткнулся в его грудь в очередной раз, прижимаясь к источнику тепла. Еще в далеком прошлом Вэй Ин частенько замерзал, а вот Ван Цзи, с детства закаленный в холодном источнике, от подобного никогда не страдал.              — Лань Чжань, ты теплый…              — Мгм.              Вэй Ин улыбнулся, а потом поднял взгляд на альфу. Коснулся чуть покрасневших ушей Ван Цзи. Лань Чжань некоторое время вглядывался в серые глаза, а потом медленно наклонился, касаясь мягких губ Вэй Ина.