***
Раннее осеннее утро. Небо за окном было предсказуемо серым, как и большую часть дней в году. Телефонная трель разносилась по квартире. Арсений разлепил глаза, прогоняя сон, и посмотрел на часы. Пять минут до будильника. Прелестно. Звонить ему мог только один человек. Других контактов попросту не было. — Здравствуйте, босс. — Утречка, надеюсь, ты не спал. Мои люди смогли продвинуться в переговорах, так что хватай мальчишку и тащи по адресу — получишь смской. — Куда? — не понял Арсений. — У нас, скажем так, предварительное слушание и осмотр улик. Они хотят убедиться, что дела с мальчишкой действительно обстоят так, как мы им говорим. — Простите, но вы предлагаете вести главную улику прямо в бандитский улей? Его же могут прибить с порога. — Вот и следи, чтобы этого не произошло! Профессионал ты или нет? — в трубке послышался тяжелый вздох. — Ты много думаешь, Арс, я не для этого тебя нанимал. — Понял. Буду вовремя.***
Дверь в подвал скрипнула. Антон сонно дернулся, вжался в свой угол и зажмурился от яркого света, льющегося из коридора. Он даже приблизительно не знал, сколько прошло времени с прошлого визита Арса. Но он готов был сидеть вечность на холодном полу, вдыхая едкий запах мочи, перемешанный с металлическим отзвуком крови, только бы не видеть его снова. Антон был в ужасе, когда услышал тихие шаги. Антон свернулся калачиком, уперевшись лбом в пол. Только не снова. Только не этот кошмар. Мужчина молча остановился в нескольких шагах, буравя взглядом выгнутую колесом спину, на которой буквально можно было пересчитать все позвонки, виднеющиеся через натянутую ткань. В полуметре валялся смятый пакет от круассана, покрытый бордовыми пятнами свернувшейся крови. Арсений присел на корточки и легонько толкнул Антона в плечо. — Развернись ко мне, нужно обработать тебе руку. Антон не двигался, мышцы сковало страхом. — Быстрее, иначе заражение будет. Тебе оно надо? — мужчина настойчиво потянул за локоть, приводя парня в движение. Шастун развернулся, открывая взору простреленную руку. Пальцы подрагивали под запекшейся кровью. Он не смотрел ни на Арсения, ни на неё, лишь тупо уставился взглядом в пол, не замечая ничего вокруг. Кроме боли. Парень чувствовал, что она подступает с каждой секундой всё ближе и ближе. Таблетки переставали действовать. Прилив. Это от его ран исходили волны, выжигающие нервные окончания и заставляющие кожу покрываться капельками пота. Звякнул металл. Арсений расстегнул наручник, и аккуратно обхватил изувеченную руку. Мужские пальцы порхали над раной, отработанными движениями стирая с неё налипшую грязь. Продезинфицировав и смазав обнаженную плоть, он принялся накладывать бинт. Очень бережно, стараясь лишний раз не вызвать стон боли у страдающего Антона. Антон оторвал взгляд от пола. Он наблюдал, как работает мужчина. Как пряди отросшей чёлки спадают на лицо, загораживая глаза. Как пальцы случайно касаются чувствительной кожи. Как осторожно он придерживает руку. До невозможного противоречивые чувства сковывали грудь. Его похититель, его мучитель, даже возможно его будущий убийца, стоял рядом с Антоном, утыкаясь коленями в грязный пол, и с трепетом обрабатывал рану, нанесенную им самим. Как же это пугающе и по-блядски отвратительно. Но, чёрт возьми, как же это красиво. Закончив бинтовать руку, Арсений вложил в неё маленький предмет, и плотно сжал пальцы Антона в кулак. Предмет давил на рану, вырывая у парня шипение. Шастун притянул руку к себе, вырывая из пальцев мужчины и раскрыл ладонь. — Твоё кольцо. Ты говорил, с ними лучше себя чувствуешь, — пояснил Арсений на недоумённый взгляд со стороны Антона. — Их было больше, — приглушенно прохрипел парень, опасаясь говорить громче. — Больше ты пока не заслужил, — сказал, как отрезал. — Вставай, нам нужно ехать. Таблетки дам в машине.***
— Милости прошу, — Арсений открыл багажник и сделал пригласительный жест рукой. Антон замялся, шумно сглотнув ком в горле. — Я не хочу в нём ехать, — прошептал он, глядя только на свои ноги, — пожалуйста не надо, у меня клаустрофобия… пожалуйста, — голос сорвался на всхлипы. Арсений раздраженно нахмурился и ткнул дулом пистолета парню в загривок, заставляя поёжиться. — Я думал, мы прошли стадию, когда я тебе доверял и позволял выбирать, — прорычал мужчина, касаясь губами уха Антона. — У тебя был шанс на нормальные отношения, при которых мы не мешаем друг другу жить. Но ты проебал его, как и моё расположение. Так что полезай в сраный багажник и не еби мне мозг. Антон вздрогнул, но повиновался. Он лёг, коряво согнув коленки, и прижал длинные ноги к себе. Места явно не хватало на его рост. Крышка гроба захлопнулась. Дыхание участилось. Сердце забилось, как бешеное. Одышка. У Антона закружилась голова. Он с силой зажмурился. «Всё хорошо, ничего не случится, я в безопасности, ничего не случится», — повторял он свою мантру в попытке успокоиться, заранее обречённой на провал. В последние дни Шастун стал абсолютно неразлучен со страхом. Можно было бы сказать, что они подружились, но это было бы ложью. Страх паразитировал на Антоне. Привязался, как вирус, проник под кожу, растёкся по венам, и забрался в мозг, растворившись в крови. Если Антон чудом выживет в плену у Арсения, то можно быть уверенным, что Страх уж точно его сожрёт. Высосет все силы, иссушит до костей, сведёт с ума и вышвырнет на обочине.***
Крышка багажника отворилась, давая путь спасительному свету. Антон сделал глубокий глоток свежего воздуха, будто только вынырнул из пучины океана. Нужно было отдышаться. Как-то прийти в себя и начать соображать. Избавиться от дрожи. Но разве кто-то даст ему на это время? — Босс сказал, чтоб ты кляп не забыл ему вставить. Рано пока мальчишке болтать, — раздался незнакомый голос откуда-то сбоку. Шастун огляделся. Они стояли под крышей недостроенного здания. Неподалёку было припарковано ещё несколько машин, а рядом с ними расположились мужчины с оружием наперевес. Антон тяжело сглотнул. — Да понял я, — ответил голосу Арсений, и достал окровавленную тряпку. — Лучше открой ротик сам, ты знаешь что будет в противном случае, — прошептал он так, что слышно было только Антону. Парень послушно сделал то, что от него требовали. Весь мятежный дух давно испарился, уступив место инстинкту самосохранения. Закончив с кляпом, залепив ещё и изолентой для надёжности (или из вредности, Антон не понял), Арсений застегнул на парне наручники, и потянул его за собой. Шастун неловко шаркал простреленной ногой, передвигаясь скачками. Таблетки частично сняли боль, но переносить вес он всё равно не мог. — Быстрее, босс ждёт уже! — рявкнул один из вооружённых мужчин, шедших сзади, и двинул дулом автомата между лопаток Антона. Обессиленный парень покачнулся и полетел вниз, инстинктивно выставляя сцепленные наручниками ладони перед лицом и жмурясь. Но удара так и не последовало. Вместо этого Антон почувствовал, как его подхватили сильные руки и прижали к себе. Он глубоко вдохнул знакомый запах и уткнулся носом в темную ткань плаща. — Ты ослеп?! Он не может быстрее, — рявкнул Арсений. — Ещё раз его толкнёшь, будешь сам перед боссом отчитываться, почему ты должен быть на посту, а вместо этого лежишь за мусорными баками с простреленными конечностями. — Понял, не тупой, — хмыкнул мужчина и развёл руками в ответ, на всякий случай отходя от Арсения на почтительное расстояние. Попов аккуратно притянул парня к себе и крепко обхватил за талию. Теперь Антон буквально висел на мужчине, и мог практически не прилагать усилий для того, чтобы идти. — Я, конечно, сглупил, нужно было тебе костыли какие сообразить, — шептал Арсений на ухо парню, — но ты так меня разозлил, что я не мог рационально мыслить. Антон недовольно промычал, избегая лишний раз смотреть на мужчину.***
Антона посадили на стул и примотали к нему веревкой для надёжности. «Как будто я могу сбежать, вот клоуны», — раздраженно думал Шастун, чувствуя, как жёсткое волокно упирается в грудную клетку, и стягивает, не давая дышать полной грудью. «Уже и воздуха лишили, падлы». Просторное помещение недостроенного здания, отовсюду пестрящее серым бетоном. Две группки вооруженных людей, стоящих чуть поодаль от Антона. Среди них явно угадывались главари — они вальяжно расположились на расстоянии нескольких метров друг от друга, строго и снисходительно смотрели на людей вокруг, всем видом выражая свой высокий статус. Один из главарей сказал что-то рядом стоящему мужчине и махнул рукой на Антона. Мужчина кивнул и подошёл. — Босс хочет убедиться, что это тот самый мальчишка, а не левый, — сказал бандит стоящему за спиной Антона Арсению. Шастун вздрогнул от пронзившего воздух голоса, и поднял глаза. Точно. Это был один из тех отморозков, которые ворвались в квартиру и пытали его семью. Антон почувствовал, как его лоб покрылся испариной. Воображение услужливо нарисовало изуродованное лицо его матери, будто прямо на поверхности глаз, чтобы ни стереть, ни зажмуриться, ни отвернуться. А в ушах стоял её истошный крик, прерванный оглушающим выстрелом. Антона трясло. Мужчина несколько секунд изучающе всматривался в черты его лица, и, почувствовав волны страха, щупальцами расходящиеся от парня, гаденько заулыбался. — У меня не такая хорошая память на лица, — обратился он к застывшему, точно прекрасная статуя средневекового стража, Арсению, — а вот раны я все всегда помню. У мальчишки должна быть прострелена нога. — Она прострелена, — отстраненно ответил Попов. — Ну, я всё-таки проверю, мой босс хочет знать наверняка, — он развернулся к Шастуну. — Поднимай ногу, пацан! Антон нервно дёрнулся и приподнял ногу, которую тут же поймала грязная мужская рука. Преступник, не церемонясь, задрал штанину, обнажив нездорового цвета кожу и припухшую голень, перетянутую бинтом. Водянистые глаза мерзенько шарились по парню. Пальцы с обломанными ногтями грубо разрывали марлю, надавливая на воспалённую рану. Антон закричал от боли. Из-за спины тут же бесшумно скользнула тень и оттолкнула мужчину. Арсений стоял перед Антоном, закрывая его собой, направив пистолет бандиту на лицо. — Не. Трогай. Его, — процедил Арсений, отдельно выплёвывая каждое слово. Казалось, он спокоен, держит себя в руках. Чёткие движения, беспристрастная мимика, не отражающая эмоций. Но Антон видел пульсирующую жилку на его шее. Несмотря на то, что Попов стоял к нему спиной, Антон был готов поклясться, что в точности знает, как сейчас подрагивают густые ресницы, а глаза-океаны покрываются хлопьями снега. Преступник предостерегающе вскинул руки. — Я не собираюсь сейчас выяснять отношения из-за какого-то мальчишки. Сам тогда рану показывай, мне нужно удостовериться, — он помолчал несколько секунд, пронзая Арса мстительным взглядом. — Но я это запомнил. Как и то, что ты убил двух моих корешей. — Давай только без этого. Да срать ты хотел на своих корешей, тебе же выгоднее, что единственный к главарю примчался, да ещё и с той сумкой. Ещё и небось благодарил меня в тот день, когда твой босс награду выдавал, — покачал головой Арсений, сохраняя маску невозмутимости. Бандит на эту реплику только хмыкнул и закатил глаза. Прав Арс и всё, нечего и спорить. Попов сел на колени перед парнем и, осторожно придерживая ногу, стал снимать бинт. Прикосновения ухоженных рук были приятны. Антон был испуган. Он был заворожен. Он хотел сбежать. Он боялся остаться один. Он абсолютно по-блядски запутался. А ещё ему было смешно. По его опыту Арсений позволял себе грубые выражения только когда был очень-очень раздражен. Тем временем рана была показана. Бандит удовлетворенно кивнул и пошел докладывать своему боссу. Прошло минут двадцать. Всё это время у двух главарей шло бурное обсуждение на повышенных тонах. Рядом стояли вооружённые наёмники, готовые в любой момент начать перестрелку. До Антона долетали обрывки фраз, но общую картину происходящего он составить не мог. Споры утихли, главари разошлись по двум сторонам, к своим людям. Босс спешно подошёл к Арсению, по пути переговариваясь с солидного вида человеком, держащим в руках не оружие, а портфель с какими-то документами. «Адвокат, что ли?», — задумался Антон, всё ещё пытаясь разобраться в происходящем. — Арс, хватай пацана и неси ноги отсюда, — спешно прошептал босс, подходя к брюнету практически вплотную. — Я отдал парням приказ ехать рядом и вас прикрывать. Арсений лишь кивнул, снимая с Антона верёвки, приковывающие его к стулу. Скучающие неподалёку стрелки подобрались и пошли в сторону парковки. Уже подхватив Антона под руку, Арсений остановился и замер. Он нахмурился. Антон мог чувствовать, как всё естество мужчины напряглось. Будто хищник перед опасным прыжком. Наконец Попов развернулся к боссу и спросил: — Если что, лучше дать ему шанс сбежать, или застрелить? — Нельзя, чтобы он попал к ним в руки, — чуть помедлив, ответил босс. Антон вздрогнул и пропустил вдох. Арсений снова кивнул, стиснув зубы. Голубые глаза потемнели.