⊹──⊱✠⊰──⊹
Три часа ночи. Входная дверь скрипнула. Послышались шаги. — Тош? — раздался обеспокоенный голос. Мужчина присел на корточки и потрепал Антона по щекам. — Ты меня слышишь? Открой глаза, Тош. До Антона доходило всё словно через плотную завесу. Ему казалось, что глаза открыты, но вокруг был лишь туман. — Твою ж мать… Сильные руки подхватили подмышки и перетащили тело парня в ванну. Из душа полилась вода, которая на израненной коже чувствовалась летним дождём в жару. Антон жадно разомкнул губы, впитывая отрезвляющую влагу. Глаза открылись, в этот раз по-настоящему. Антон растерянно огляделся вокруг и остановил взгляд на лице, склонившемся над ним. Острые черты лица выражали обеспокоенность. — Арс, — прошептал Антон. Подушечки пальцев мягко коснулись колючей щетины. — Арс, ты весь в крови. — Это не моя. — А… — задумчиво протянул парень, — тогда ладно. Мужчина усмехнулся и накрыл ладонь Антона, блуждающую по лицу, своей. Антон наблюдал за этим широко раскрытыми глазами. — У тебя зрачки расширены, — недовольно заметил Попов и скользнул взглядом по пузырьку с таблетками. — Сколько ты съел? — Не помню, — честно ответил Антон спустя пары секунд раздумий, — больше, чем надо. — Я заметил, — резко ответил Арс и отодвинул подростковую руку от своего лица. — Я не намерен возиться ещё и с торчком, Тош. Вылезай из ванной, мне нужно отмыться от крови. Арсений ушёл в коридор, чтобы скинуть с себя верхнюю одежду и разобрать оружие. Антон лежал, разглядывая свои руки. Струи воды услужливо постукивали по лбу. Вся одежда промокла насквозь. А Антону было абсолютно плевать на всё, что происходит вокруг. Он будто был не здесь. Мысли совершенно не хотели течь быстрее киселя. Пустота в голове — спокойствие на душе. Ни о чем не думать и ничего не хотеть было очень приятно. Закончив свои дела, Арсений ввалился в ванную и уставился на не сдвинувшегося ни на миллиметр Антона. — Ты ещё здесь? Я не буду тебя таскать по квартире, ты не настолько беспомощный. Антон ничего не ответил. — Вылезать-то будешь? Мне нужно в душ. Шастун лениво поёрзал, счёл, что ему вполне комфортно лежится, и отрицательно покачал головой. — Ну как хочешь. Свои планы я менять не собираюсь. Антон слышал, как одежда шуршит и падает на пол. «Он же пошутил, не мог же он…» — Раз уж не ушёл, то хоть подвинься, — пробурчал Арсений и залез в ванну. «Блять», — сквозь пелену несвязных мыслей чётко прогремело слово. Конечно, это же Арсений. Арсений сказал, что идёт в душ — Арсений сделал. И никакие двухметровые подростки, развалившиеся на всю ванну, ему не помешают. Антон лежал, упираясь затылком в дальнюю стену, раскинув длинные ноги по краям. Арсений стоял между ними абсолютно голый. Казалось, сложившаяся ситуация его нисколько не смущала. Шастун никогда особо не задумывался о мужчинах, он ходил в бассейн два раза в неделю и постоянно видел в раздевалке мокрые, подтянутые тела парней. И его нисколько это не волновало и не смущало. Но Арсений, вот такой вот весь в чём мать родила, был до невозможного красив. Этого даже Антон отрицать не мог. Да и не хотел, если уж быть честным. Теплые струи воды стекали по шее, обмывали лопатки, капельками уходили по позвоночнику к копчику. Десятки родинок рассыпались по спине и, с затесавшимися между ними шрамами, складывались в замысловатую звёздную карту. «Ну точно бог, — подумал Антон, скользя взглядом по пересечениям невидимых линий, — по этой карте он наверное сможет попасть домой — на небо». Окрашенная кровью вода пропитала всю одежду парня, прежде чем стечь в сток. Это было некрасиво, ему не нравилось. Он даже не знал, чья это кровь. Возможно, если бы она была Арса, было бы совершенно не мерзко. Но это не его. Антон закопошился, пытаясь стянуть облепившие его вещи. — Ты что там делаешь? — наконец вспомнил о его существовании Арсений и соизволил повернуться не пятой точкой, а лицом. — Хочу раздеться, — пропыхтел Антон, путаясь в рукавах. — Я тоже хочу помыться. Арсений закатил глаза. — Я выйду и помоешься, — видя, что парень не унимается, Попов наклонился к нему и продолжил. — Я понимаю, что ты сейчас под таблетками, и тебе наплевать, но когда утром придёшь в себя, вспоминать, что мы одновременно были голые в ванной, тебе не захочется. А я, в свою очередь, не хочу лишних проблем и недопониманий. Так что прекрати устраивать стриптиз и сиди спокойно. Антон фыркнул. Видимо, Арсений считал, что вспоминать голого его Антону вот объебаться как захочется. И что раздевшийся Арсений это вот ни чуточку не стриптиз, тут всё прилично. А чтоб одновременно двое, так нет, до свидания здоровая башка, привет проблемы и недопонимания. Так может Арсу просто противно, и он не хочет лицезреть его безобразное голое тело? Шастун прекратил шевелиться, и на минуту повисло молчание, разряженное успокаивающим плеском воды. Потом и он прекратился, мужчина вылез из ванны и обмотал бёдра полотенцем. — Я урод, да? — спросил Антон подавленным голосом. Арсений снова обернулся на него, на этот раз удивлённо. Столько самоуничижения в голосе парня он никогда не слышал. — Ты запрещаешь мне раздеваться, потому что я урод. Ты не хочешь лишний раз меня видеть. Потому что я не такой, как ты. У меня нет чёртового звездопада родинок на всю спину, а мои шрамы и увечья совсем, блядь, не украшают. Я как подранный кусок мяса. Тебе так же неприятно видеть меня, как ту грязь, которую ты так нещадно постоянно оттираешь. Арсений перегнулся через бортик ванной, навис над парнем и провел пальцем по шраму, рассекающему щёку. — Не мели чепухи. Ты красивый, Антон. — Неправда. Тебе нравятся только твои пистолеты. Как ты мне ответил? «Это искусство». — Ты тоже искусство, Тош. — Но я же совершенно не красивый. Я — урод. Я же вижу, как тебе неприятно! — С чего ты это решил? Открою тебе секрет, ангел. Искусство не должно быть просто красивым. Оно должно заставлять чувствовать. А ты — искусство. — И что же ты чувствуешь, кроме отвращения? — с вызовом спросил он, сверкая зелёными глазами. На несколько секунд повисла тишина, Арсений замер, рассматривая шрамы на щеках Антона. А затем он быстро наклонился, обхватил подбородок парня и притянул к себе. Его губы коснулись истерзанных губ Антона, запечатлев лёгкий поцелуй. Он длился буквально несколько секунд, которые показались Шастуну вечностью. Арсений отстранился и криво улыбнулся уголками губ. Антон сидел с приоткрытым ртом, уставившись на мужчину, так и не успев хоть как-то отреагировать. В голове вмиг стало абсолютно пусто. Монахи бы позавидовали. — Ты красивый, Антон, — ещё раз сказал он и вышел из ванной, оставив Шастуна наедине с потревоженными чувствами.⊹──⊱✠⊰──⊹
Около полпятого утра. Арсений лежал на своей огромной кровати, слушая мирное тиканье часов. Где-то в темноте квартиры ворочался и матюкался Антон. Он успел кое-как помыться и доползти до своего дивана, на котором минут двадцать уже не мог уснуть. Арсений вздохнул и перевернулся на другой бок. Антон лежал, глядя в потолок. Спать совершенно не хотелось — и так целый день продрых на этом диване. Каша в голове не позволяла обдумывать хоть что-то дольше трёх секунд. Хотелось наполнить лёгкие свежим ночным воздухом. Он поднялся со злосчастного дивана, опёрся на свой стул, приспособленный под ходунки, и прошаркал к окну. Выглянув на улицу, он восторженно ойкнул, пропуская вдох. Окрыленный увиденным, на всех парах помчался (в случае Антона чертыхаясь поскакал на здоровой ноге, врезаясь во все углы) в комнату к Арсу. — Арс, там первый снег, иди посмотри! — с детским трепетом известил он, только открыв дверь. Шастун упал на кровать рядом с Арсением даже не беспокоясь о том, что тот может спать. Мужчина развернулся, высунув нос из-под одеяла. — Тебя ещё не отпустило, да? — устало спросил он, потирая виски. — Да там правда снег, так красиво. — Верю. И это повод врываться в мою комнату? Антон несколько раз открыл и закрыл рот, не зная, что и ответить. Он последовал своему первому порыву — рассказать ближайшему человеку про первый снег. Абсолютно по-детски. Ему даже стало на секунду стыдно, но потом прошло ещё две, и его снова перестало это ебать. Он просто радовался снегу. Арсений вздохнул и вытянул руку, чтобы потрепать Антона по голове. — Ты же всё равно не уснёшь, верно? — Думаю да, — неуверенно ответил Шастун. — Собирайся тогда. — Куда? — Посмотрим на твой первый снег, из-за которого ты не даёшь мне выспаться. Антон неверяще посмотрел на уже выползающего из-под одеяла Арсения и улыбнулся. Хозяин повёл неугомонного щенка на ночную прогулку.⊹──⊱✠⊰──⊹
Арсений чертовски хотел спать. Он был двое суток на ногах, последние из которых прожил на нескончаемом потоке кофе и нежелании находиться запертым в квартире. Он с радостью сбежал выполнять заказ, нырнув в работу с головой. И оставил Антона одного. За что теперь и поплатился, натягивая осеннее пальто среди ночи. «Ребёнка следует выгулять, чтобы потом хорошо спал и не мешал», — крутилось в голове. — Антон, лови, — позвал мужчина и кинул два небольших предмета мнущемуся в коридоре парню. Тот с горем пополам поймал, потратил несколько секунд на разглядывание, а потом радостно просиял. Кольцо с браслетом тут же заняли насиженное место на руке, наполняя душу спокойствием и приятной теплотой. — Спасибо, — он с благодарностью посмотрел Арсу в глаза. — А за ч… — Только не спрашивай, за какие заслуги я тебе их вернул. Антон закрыл рот, так и не договорив. Мужчина же потянулся к шкафу, но вместо одежды вытащил из него два костыля. У Антона округлились глаза. — Ты сегодня Сантой решил заделаться? — восторженно спросил он. — Ничего личного, не думай, что это подарок. Мне просто надоело тебя таскать. — А, — глубокомысленно ответил Антон и слегка сник.⊹──⊱✠⊰──⊹
Дверь отворилась, придерживаемая рукой мужчины, и из подъезда тут же выскочил Шастун. Он довольно скакал на костылях по замерзшей траве, иногда заваливаясь, ещё не привыкнув к новому способу передвижения. Он поднимал голову, широко раскрывал рот и ловил крошечные снежинки языком. Арсений стоял у подъезда, прислонившись спиной к шершавой стене. Они были абсолютно одни в этом дворе, под этим ночным небом, сыпящем сверху снежными хлопьями. — Смотри, Арс, самолёт, — воскликнул Антон, поднимая палец вверх, в небо. Арсений запрокинул голову и проследил взглядом мерцающие в облаках огни. Иногда ему очень хотелось собрать свои честно заработанные деньги, купить билет на ближайший рейс и улететь прочь из этого города, в котором столько льда. Но он так и не решился. Зачем? Там его никто не ждёт, заниматься чем-то законным он не умеет. Арсений плохо представлял себя сидящим в офисе или разносящим по столикам горячую пиццу. Можно конечно было бы снова пойти наёмником, но тогда не всё ли равно где и кого убивать? Там его никто не ждёт, здесь его никто не держит. Презабавная ситуация. В свете дальнего фонаря замаячила невысокая фигурка в толстом пуховике. Рядом с ним шествовала фигурка поменьше. Арсений бездумно смотрел, как двое приближаются, увеличиваясь в размере. Вскоре их заметил и играющий со снежинками Антон. Он вопросительно посмотрел на Арсения, не зная, что ему разрешено делать. Вариант «звать на помощь» был давно вычеркнут из списка идей, опыт показал, что ни к чему хорошему это не приводит. Да и какая помощь? Поехать в полицию и попасть прямо в руки бандитов? Спасибо, не надо, он лучше с Арсением поживёт. Тут вторая фигурка отделилась от своего компаньона и во всю прыть кинулась на Антона. Он успел только замереть и смотреть, как на него на всех парах несётся махина. Что будет если на пути неостановимой силы окажется несдвигаемый объект? Антон был близок к тому, чтобы это узнать. Махина, ничуть не замедлившись, впечаталась в него и повалила на землю, придавив лапами. Оказалось, Антон не такой уж и несдвигаемый, каким он себя считал. Сверху раздался довольный лай, и по его лицу прошёлся шершавый язык. Антон захихикал и стал чесать собаку за ушком. — Привет, Поз, — Попов протянул руку поравнявшемуся с ним мужчине. Тот пожал её и, поправив очки, взглянул на Антона, играющего с его псом. Мужчина, казалось, был доволен увиденным. — Привет, Арс, давно я тебя не видел. Тебя твой питомец тоже разбудил ни свет ни заря и потребовал срочно вывести его на улицу? — Ага, примерно так, — с улыбкой ответил Арсений, не сдерживая смешок. — Эй, меня что, собакой обозвали? — недовольно прокричал Антон, сидя на замёрзшей земле и отнимая у пса принесенную им же палку. — Как его зовут? Какими судьбами? На продажу или разводить будешь? — ровным голосом спросил Дима, с интересом глядя на Антона. Арсений слегка поморщился. Если бы он не поддерживал хорошие соседские отношения с Позовым, то подобный вопрос неминуемо бы привёл к конфликту. Но они когда-то давно на удивление быстро и легко нашли общий язык, и теперь, изредка встречаясь на улице или в подъезде с удовольствием проводили лишних минут пять, разговаривая ни о чём и утекая от реальности сквозь её собственные трещины. К странной манере общения, завязанной на собаках, он быстро привык. Это была профдеформация Позова, от которой со стороны его выражения могли показаться странными, и которые в то же время очень привлекали Арса. Вот и сейчас Попов лишь принял протянутую Димой сигарету и закурил, глядя как играют их подопечные. — Антон. Считай, он на передержке, пока его фактический хозяин не пожелает его видеть. Разводить этого дохляка никто не планирует, а продать он и так продан. — Ну тут я немного не согласен. На мой профессиональный взгляд данные у него неплохие. Красивый, собака такая. Шрамы, конечно, шерсть портят, но щенкам то они не передаются, загляденье бы были. — Я донесу до него твои изысканные комплименты. Мужчины докурили, оторвались от стены и вышли на лужайку. Ледяные хлопья точно пеплом припорошили их плечи и головы. Арсений присел на корточки рядом с Антоном и протянул руку к псу. — Привет, Барбос, — тепло поздоровался Арс и потрепал ластившегося пса по макушке. Тот оглушительно тявкнул и принялся вылизывать нос мужчине, на что получил в ответ невесомый перезвон смеха. Антон наблюдал за этим, широко раскрыв глаза. Морозный воздух и игры с животным развеяли туман в мыслях и мир снова приобрёл пусть не совсем былую, но чёткость. А может быть это была обратная сторона тумана, ведь Антон стал видеть всё слишком детально. Или ему это только казалось. Арсений с нежностью гладил собачье пузо, сосредоточив на нем всё внимание, а Антон в это время рассматривал белые хлопья снега, запутавшиеся в слегка кудрявой мужской чёлке. Ему показалось забавным, что на Арсении снег практически не тает. Падает, покрывает и остается на тонкой бледной коже, в густых ресницах, в синих глазах, словно снег в океане. На плечо Попова легла рука, облаченная в чёрную перчатку. Антон вздрогнул и поднял голову, встречаясь глазами с Димой. Взгляд мужчины был чересчур изучающим. Антон понял, что непозволительно долго залип на Арса, пока тот гладил пса. — Ну, мы пойдём, Арс, а то я уже подмёрз эту махину выгуливать, — произнёс Позов, чем тут же привлёк внимание до этого увлекшегося Арсением зверя. Собака вытянулась в струнку и преданно заглядывала в глаза хозяину, ожидая команды. Дима кивком указал ей на подъездную дверь, куда она тут же направилась, напоследок вильнув хвостом. Арсений встал и отряхнул полы пальто от налипшего снега. — Ещё увидимся, — сказал он, пожимая протянутую руку. — Конечно, — Дима немного помедлил, задерживая на Антоне взгляд. — А я тебе рассказывал, как у меня появился Барбос? — внезапно спросил он. Мужчина отрицательно покачал головой. — А, ну пойдём, проводишь меня, расскажу. Мужчины отошли от лужайки, где Шастун продолжал ловить снежинки языком и искать звёзды за облаками. У входа в подъезд они остановились. — Он был одной из тех собак, которых я разводил на бои. Они скулят ещё так забавно, когда им больно. Мне всегда это нравилось, — начал Позов, погружаясь в воспоминания. — Однако с Барбосом с самого начала пошло всё не так. Не знаю почему, но я его даже чувствовал, казалось по-другому. И раны его особо бережно залечивал, и корм подороже покупал, даже игрушку ему принёс, представляешь? А потом его поставили на боях против нескольких псов. Это даже не предполагалось как бой, его должны были просто разодрать на потеху толпе. И знаешь, Арс, вот что странно. Это же моя работа, я постоянно поставляю собак на такие побоища, и никогда мне не было их жалко или ещё что-то. Но с Барбосом… Я просто не смог. Веришь или нет, я ни к кому в своей жизни не привязывался. Кроме него. Я ж спас его получается. А Барбос он… Сколько бы раз я его не бил, пока тренировал, сколько боли не нанёс, а он будто помнит только как я ему раны залечивал да игрушки покупал. Собака всегда будет предана своему хозяину, которого она выбрала. И ты может поначалу будешь думать, что это удобно, и как легко ты потом ее отдашь на смерть и возьмешь новую. Но нет. Собаки всегда так делают с хозяевами. Каждый раз, Арс, когда она смотрит на тебя своим преданным взглядом, ты проваливаешься всё глубже. И в конце концов ты любишь её так сильно, что делаешь для неё то, чего бы никогда от себя не ожидал. Например, спасаешь от смерти. Губишь свою карьеру, заработанную годами непомерного труда. Или гуляешь с ней в пять утра по морозу, хотя безумно хочешь спать под теплым одеялом. Арсений вздрогнул и обхватил себя руками. — И что же тогда делать с этой собакой? Отдать раньше, чем будешь окончательно и бесповоротно ей очарован? Дима обессиленно покачал головой. — Я не знаю, Арс. Но даже если бы я мог, я бы никогда не поступил иначе. Я очень рад, что у меня есть Барбос. Да, я больше не занимаюсь собачьими боями, и я неплохо так натерпелся, пытаясь разгрести ту кашу, когда отказал важным шишкам в веселом зрелище. Но я здесь, Арс. Я живой. Он живой. И я почему-то действительно счастлив покупать ему новую косточку, выводить на прогулки в парк и почесывать за ушком. Я не могу указывать тебе, что делать. Но я бы ни за что не пожелал тебе потерять такого пса. — Я тебя услышал, — почти шепотом ответил Попов. — Удачи, Арс, — бросил напоследок Дима и зашёл в подъезд.