⊹──⊱✠⊰──⊹
На кухне витали приятные запахи. А Антон витал в облаках. Он сидел на стуле вполоборота, закинув руку на спинку и прислонившись к ней щекой, наблюдая за тем, как мужчина режет овощи на салат. Закатанные до локтя рукава позволяли увидеть линии вен под бледной кожей рук. — Тош, подойди сюда, — позвал Попов, поправляя непослушную прядку, так и норовящую попасть в глаза. — Помоги соус помешать, он уже кипит. Только руки помой. Шастун встал у плиты и принялся размеренно помешивать соус, ненароком задевая локоть мужчины. — Может наконец поговорим? — спокойно спросил Арс чуть хриплым голосом. Антон молча кивнул. За день он понял, что без помощи Арса начать этот разговор попросту не сможет. Мужчина, видимо, был схожего мнения. — Ты вчера имел в виду то, что имел, или это было лишь последствие таблеток и неповторимой ночной романтики первого снега? — Попов слегка повернул голову, всматриваясь в черты лица парня. Антон не смотрел на Арса. Ему давали выбор. Можно было просто свести всё на неудачное стечение обстоятельств, не придавать значения и больше не касаться этой темы. Наверное, так было бы лучше. Они же не друзья, не одногруппники, ни даже просто знакомые. Это преступник, а он — его жертва. Убитая семья, измученное тело, психика и гордость. Антон чувствовал себя надломанным во всех местах. Арс действительно думал, что ему нужен сейчас именно выбор? — Я вчера имел ввиду то, что сказал. Я так чувствую. И ты можешь снова прострелить мне руку или утверждать, что это от таблеток. Это ничего не поменяет, — сказал Антон со всей серьёзностью, и поднял на Арсения взгляд изумрудных глаз. Буквально с душой нараспашку. — Я и не собирался, — мягко ответил Арсений. — Но вот последнее утверждение можно оспорить. — Разве? За это время я увидел больше ужасного, чем за всю жизнь, — Антон звучал слегка потерянно. — Верно. А ещё больше ты не видел. Не зарекайся о том, чего не знаешь, ангел. Антон кивнул и привалился к мужчине, уткнувшись носом в плечо. Он прикрыл глаза. Было тепло и уютно. — Я помешал соус, — наконец выдохнул он.⊹──⊱✠⊰──⊹
Застекленный балкон спальни. Арсений выпускал сигаретный дым в открытое окно, локтями облокотившись о раму. Парень сидел рядом, примостив пятую точку на сваленную сюда за ненадобностью тумбочку, упираясь ногами в табуретку. — А ты? — задал одному ему понятный вопрос Антон, прорезая умиротворенную тишину. — Что я? — Ты… Я… я тебе нужен? — спросил он почти шепотом, продолжая разговор на кухне, будто и не прошло нескольких часов. — Я не знаю, Тош. — мужчина пожал плечами и чуть напрягся. В воздух полетели очередные клубы дыма. — Ясно. Хорошо, — сдавленно ответил Антон и опустил голову. Он почувствовал себя совершенно ничтожным. До него никогда и никому не было дела. Ни матери, ни, тем более, отцу. Никто не готовил ему шикарные блюда по нескольку раз в день, не заботился о его здоровье и не перевязывал раны. Антон всхлипнул. Покатились слёзы, оставляя за собой блестящие в лунном свете дорожки. Ему казалось, что Арсу он хоть немного, но дорог. Может он спутал обычную вежливость с чем-то большим? — Хей, Тош, ну ты чего? — растерянно спросил Арсений. Голубые глаза чуть удивлённо расширились, Попов совсем не ожидал такой реакции. Он потушил сигарету и потянулся к парню. Положил руки на острые коленки, успокаивающе погладил, и развёл их в стороны. Требовательно ступил вперед, пробиваясь телом между ног Антона. А тот всхлипывал, размазывая слёзы по щекам и всё пытался отодвинуться от мужчины как можно дальше, вжимаясь спиной в стекло. Арсений коснулся шрама на щеке парня и провёл по нему пальцем, завороженно разглядывая. Димка прав, его ангел невероятно красивый, а увечья отпугивают лишь тех, кто не достоин лицезреть это. Арсу нравились раны Антона, они буквально делали парня его собственностью. — Как ты можешь думать, что ты мне не нужен, ангел? — Но ты же сам сказал, — выдохнул Шастун, неотрывно следя за движениями мужчины. — Это мои заботы, тебя не должны они волновать. Иногда приходится говорить не то, что хочется, а то, что правильнее, — прошептал Арс прямо на ухо, чуть задевая губами мочку, отчего Антон тут же покрылся мурашками. Арсений отодвинулся, заглядывая парню в глаза. Они были непозволительно близко друг от друга, так, что их дыхания смешивались, образуя один воздух на двоих. Антон неосознанно подался вперед, а потом замер, точно испугавшись. — Я не гей, Арс, — тихо сказал он, словно извиняясь. — Так я тоже, — мужчина усмехнулся. — А, тогда ладно, — кивнул парень, будто это хоть что-то меняло. Арсений рывком сократил оставшееся расстояние и впился в дрогнувшие губы. Прошелся по ним языком, размазывая слюну, и прикусывал, вызывая у парня стоны. Антон неосознанно выгнулся, прижимаясь к Арсу, и оплёл его талию ногами, притягивая их бёдра друг к другу. Он послушно открыл рот и принял скользнувший в него язык. Было до дрожи в коленках охуенно чувствовать на себе так много Арсения. Его руки, то поглаживающие выпирающие ключицы, то изучающие тело, то ненароком задевающие соски сквозь тонкую ткань домашней майки. Парень даже чувствовал, как вставший член мужчины упирается в его собственный, и от этого сносило крышу. Мужские руки подхватили Шастуна под бедра. Несмотря на то, что тот был выше, Антон будто состоял исключительно из кожи и костей, поэтому Арсений без видимого труда понёс его с балкона в комнату. Он не особо разбирал куда шел, сшибая собой углы и продолжая целовать парня. Тот отвечал страстно, почти жадно, вцепившись в Арса всеми частями тела, обнимая его за шею и засовывая холодные тонкие пальцы под свитер. Мягкие подушки коснулись спины. Арсений повалил парня на кровать и навис над ним, прожигая голодным взглядом. Руки потянули вниз резинку домашних треников, стягивая их вместе с трусами и освобождая вставший член Антона. Арсений тяжело дышал. Он провел рукой по внутренней стороне бедра парня — молчаливое требование раздвинуть ноги шире. Антон вздрогнул, когда почувствовал пальцы между ягодиц. Сердце учащенно забилось от страха, охватившее всё тело возбуждение сошло на нет. Он не хотел. Нет, он определенно хотел Арса, и даже почти не обращал внимание на то, что они оба мужчины. Но Антон был просто не готов. От осознания, что чей-то член может находиться в его теле пробивала дрожь и сковывало мышцы. «Арс же не будет меня насиловать?» — в мыслях промелькнула паника. — Арс, стой, я не хочу, — пробормотал Антон, пытаясь сжать ноги. Арсений не реагировал. Он придавил Антона к кровати, и, казалось, даже не слышал его мольбы. — Арс, пожалуйста, отпусти. Мужчина прикусил кожу на ключицах, оставляя капельки крови и сразу же слизал их горячим языком, покрывая рану поцелуем. — Арс… — Антон почти плакал. Попов потянулся к своей ширинке, освобождая член. Парень почувствовал прикосновение плоти к своему животу. — Отпусти меня, Арс, пожалуйста, хватит! — что есть мочи закричал Антон срывающимся голосом, переполненным паникой. От неожиданного крика Арсений оторопел и замер. Шастун тут же выполз из-под него и вжался в изголовье кровати, прикрывая наготу подушкой. Он загнанно дышал и смотрел на мужчину округлившимися от страха глазами. Арсений поморгал пару раз и растерянно огляделся, будто пытаясь понять, что происходит. Его взгляд метнулся по комнате, кровати, остановился на парне и наконец сфокусировался, приняв более-менее осмысленное выражение. — Тош, — позвал Попов, и протянул к нему руку, пытаясь вытереть слёзы, на что Антон лишь дернулся в противоположную сторону. — Боже, Тоша, прости, я не хотел. Я не понимаю, как так вышло, мы же только секунду назад были на балконе, — зачастил Арсений обеспокоенным голосом. — Я… Мне жаль, ангел. Думаю, тебе сегодня лучше спать в другой комнате, — отрешенно закончил он.⊹──⊱✠⊰──⊹
Арсений сидел на кровати, так и не сдвинувшись ни на миллиметр с тех пор, как Антон на негнущихся ногах покинул комнату. Он слепо водил рукой по шелку одеяла, чувствуя, как тот остывает с каждой секундой всё больше и больше. Арсений абсолютно не понял, как так быстро успел потерять контроль и корил себя за то, что чуть не изнасиловал своего ангела. Он был не лучше Папочки. Может даже хуже, ведь Антон, как-никак, а всё же доверился ему. Этот щенок влюбился, чёрт возьми, а Арс чуть им просто не воспользовался. Попов лёг и уткнулся в подушку лицом, прячась от лунного света, льющегося из окон, и пустоты на душе. Он давно перестал чувствовать вину за свои поступки. Он делал вещи гораздо хуже, и продолжает их делать каждый день. Он этим не гордился, но ему и не было жаль. Никогда, до этого момента.