Я тебя не хочу, а вот он - самый сок

      Солнечные лучи пробивались сквозь тюль и освещали просторную комнату. Настенные часы тихо тикали, двигая часовую стрелку к десяти. Под часами располагалась кровать со спящей девушкой, подле неё тумбочка с будильником и мягкий ковёр. На молочных стенах висели несколько картин с цветочными полями. Возле дубовой двери стоял платяной шкаф, хранивший в своих недрах пару десятков платьев с костюмами. Два красных кресла в центре комнаты, кофейный столик и маленький фикус завершали композицию.       Повернувшись на спину, Маринетт сонно протёрла глаза и уставилась в белый зеркальный потолок. Ощущения после сна были приятные, будто всё, что произошло — заложено судьбой. Усталость прошла, наделяя организм бодростью и энергией. Так сказывались удобный матрац и мягкая постель. Сладко потянувшись, Маринетт обвела свою комнату взглядом и улыбнулась. Ей выпала честь жить в особняке модного дизайнера Габриэля Агреста. Мужчина он, конечно, суровый, но найти общий язык можно, если не мешать работать, не перечить и выполнять поручения по пошиву одежды согласно указаниям. Маринетт должна была не только удивить Агреста экстравагантными эскизами, но и показать, как она умеет подбирать ткань и что более важное — работать с ней. То, что она шила для себя в школьном возрасте не подходит по уровню к тому, что она будет создавать под присмотром Габриэля. Он лично взялся за неё и намерен расширить возможности юной Дюпэн-Чэн.       Встав с кровати, Маринетт подошла к панорамному окну и удивлённо вскинула брови. Улыбка с лица моментально исчезла, заставив губы сжаться, ее взгляд стал серьёзным. С такой высоты Париж был как на ладони, и вид действительно захватывал. Со вчера ничего не изменилось. Город по прежнему был пуст. Каждая улочка или широкий проспект выглядели так, будто люди покинули свои дома много лет назад. Не будь перед носом стекла, Маринет бы вдохнула запах старой пыли, ржавого металла Эйфелевой башни и одиночества.       — Тикки, где же ты… — коснувшись пальцами стекла, девушка сжала ладонь в кулак. — Я доберусь до истины. Ради тебя, я доберусь.       Умывшись, Маринетт натянула на себя свитер и джинсы и, засунув телефон в карман, вышла из комнаты. Что справа, что слева — коридор. Ковровой дорожки не было, лишь дорогой паркет и пара высоких ваз с цветами у стены. Брюнетка повернула направо и медленным шагом направилась изучать территорию. Она блуждала в лабиринте коридоров, задумываясь о пустынном городе: — «Почему из всех зданий, жилым домом, остался лишь особняк Агрестов? Не может же быть, что акума ненавидела лишь простолюдинов и пошла уничтожать людей по другим городам. Это глупо… Но ведь желанной ЛедиБаг в Париже не оказалось, мог ли Бражник отступить от своей заветной цели?». Маринетт тогда ещё не знала, насколько близко к разгадке она оказалась. Но девушка отбросила эту мысль, так как считала Бражника неугомонным эгоистом. «Ему же плевать на всех. Он даже не пожалел людей всего Парижа, и я наверняка уверена, что, как только я здесь появилась, все подозрения о пятнистой героине упали на меня. Вот незадача…» — девушка завернула за угол. — «Получается, Тикки могла предвидеть это и улететь к мастеру Фу, но серёжки-то остались при мне». Маринетт решила убедиться в действительности своих мыслей и дотронулась до пустых мочек ушей.       — Ч-что?.. — девушка замерла и забыла, как дышать.       — Что «что»? — Адриан вышел к гостье и закрыл дверь. Изучающий взгляд скользнул по одежде Дюпэн-Чэн. — Хорошо выглядишь.       — Спасибо, — ответ обоим показался сухим и даже несколько грубоватым, отчего юноша замялся и не знал, как продолжить неожиданный разговор.       — Маринетт, я не знаю, за что ты на меня сердишься, но, пожалуйста, давай разберёмся и уладим, э-э, конфликт? — Адриан облизнул губы и указал ладонью на дверь. — Думаю, эта гостиная здесь неспроста, — и улыбнулся, нажимая на ручку.       Девушка ничего не ответила, но гордо прошла в приоткрытую для неё дверь. Юноша потоптался на месте и зашёл следом. Гостиная выглядела стильно, чувствовались отголоски модерна. Квадратный лакированный столик, бежевые кресла и мягкий диван, который Маринетт заняла сразу по приходу. Её взгляд упал на прозрачные настенные часы, как ни странно, тоже в форме квадрата. Мимолетная улыбка скользнула по губам. Внимание привлекли и декоративная пальма в углу комнаты, и камин с плазменным телевизором над ним.       — Уютненько, — девушка не солгала, она не могла не наслаждаться интерьером.       — Да, вполне, — уверенность пропала сама собой, будто её и не было. О чем там Адриан вообще хотел спросить? Ах, да… Но надо было начать из далека, что парень и сделал. — Маринетт, мы с тобой не виделись с выпускного, — он присел в кресло напротив и говорил осторожно, потому что, как только поймал взгляд девушки, тут же потупил взгляд на свою обувь. — В чем причина твоего скорого отъезда? Тем более за границу.       Маринетт напряглась, это было видно по опустившимся плечам и появившимся жилам на шее. Адриан тут же понял, что что-то неладное и хотел разобраться, что именно. Какая работа может быть между дизайнером и моделью, если с самого начала шло все наперекор. В школе заикалась и трусила от одного вида, словно её воротило от парня, а здесь вот такая вот спокойная, гордая и уверенная в себе. Только с искрами равнодушия в глазах и с сжатыми в линию губами.       — Я уехала, — Маринетт старалась говорить сдержанно, — потому что захотела отучиться и получить образование мечты.       — Но почему за границей? В Париже тоже есть университет моды, — Адриан искренне не понимал, что заставило Маринетт, которая не любит трудности и расставания с друзьями, покинуть родной город.       — Нет. Здесь не хотела. Хотела попробовать что-то новенькое, — на губах появилась усмешка. — От поцелуев в щёку воротит, Эйфелева башня в печенке, а мадемуазель Буржуа является внутривенным ядом. Не смотри на меня так, эта выскочка писала мне в директ каждые выходные.       Адриан шумно вдохнул, но не сдержался и прыснул. Такая ситуация его забавляла. Сама Хлоя решила докучать ненавистной ею Маринетт не только в школе, но и за границей. Век информационных технологий, — Жесть.       — Да ладно, я не шибко отвечала. Мне больше мальчики нравятся, — девушка холодно сверкнула в сторону Адриана взглядом, отчего сердце парня пропустило пару ударов.       — Я и не думал, что Хло предпочитает девочек…       — Боже мой… Мальчик, ты с нашей планеты? Кто полюбит Буржуа с её то характером?! — Маринетт всплеснула руками и, откинувшись на спинку дивана, уложила на неё локти. — Она же бешеная.       Юноша смотрел на одноклассницу и не верил своим ни глазам, ни ушам. «И это Маринетт? Нет, её точно подменили! Не может быть, чтобы милая и скромная девочка такой… такой стервой?» Адриан снова замолчал и скрепил пальцы в замок.       — Гхм, так… почему ты, э-эм, так странно ведёшь себя? — блондин не знал, как выразить это словами и просто решил назвать «это» странным, хотя в голове клубилось много вопросов. Начиная от того, почему отец так ждал соглашение о сотрудничестве именно от Маринетт и заканчивая изменениями самой девушки. И это не казалось ему проникновением в личное пространство. Вот от слова «совсем».       — Что ты имеешь в виду?       — Я… Я не знаю, как это сказать, честно! Ты стала чертовски в себе уверенной, не заикаешься. У тебя изменился характер, да и в разговоре холодна, словно сталь. В чем причина?       — У меня был хороший кузнец.       Повисшая тишина трактовалась для каждого по-своему. Маринетт чувствовала себя канатоходцем, качаясь между дружеских и нейтральных сторон отношений. Адриан же не мог разобрать обтекаемую фразу, любезно предоставленную ему девушкой. Слишком сложно.       — Я не понимаю. В каком смысле «хороший кузнец»?       — Даже не знаю, раскрыть ли тебе тайну личности, — Маринетт приложила палец к губам и устремила взгляд в потолок. Адриана так и передёрнуло. — Вспомни выпускной.       — Не могу.       — Что значит, «не могу»?       — Я не могу вспомнить, потому что я не помню, — Адриан буквально вдавил в слова смысл «Я много выпил, выносите. Да не ногами вперёд, дебилы!»       — Тогда забудь наш разговор. Это больше не имеет смысла, — Маринетт встала с дивана и направилась к выходу.       Глубоко в душе она ожидала, что блондин схватить её за руку и остановит, но этого не произошло. Она остановилась сама, о чем тут же пожалела. Адриан с надеждой посмотрел ей в спину. — Кузнецом был ты, Адриан.

***

      Плагг уже полчаса слушал умные и не очень версии юного падавана. Блондинистая макушка то отрывалась от стола, то тут же падала с шумом обратно. Адриан даже после слов Маринетт не мог понять, в чем провинился.       — Может я отдавил ей ногу?       — Нет.       — Я вывернул на неё свой желудок?       — Нет.       — Я завёл её в туалет и…       — Адриан, Святой Камамбер, нет!       — Я хотел сказать, что я её…       — НЕТ.