Курочка гриль

      Антон стоял возле машины, нервно топая ступнёй и скрестив руки на груди. Он ждал, пока Данил вытащит палатки и другие свои вещи. Сам Черемисин повесил на плечо свою большую чёрную сумку. Саша стоял рядом с Мишей, опираясь на светлый чемодан. Второй стоял с большим рюкзаком на спине и средней спортивной сумкой на руках. Наконец и Данил стоял с рюкзаком и немаленькой сумкой, которая была такая же, как у Иванова, но только больше. — Я предлагаю идти через гору, через пляж — это пипец, — сказал Гаврилов, подойдя с Антоном к парням. — Что же там на пляже такого, что ты побоялся идти туда? — Саша был явно заинтересован. — Не то чтобы побоялся, там не совсем прилично, как бы так сказать, — Данил засунул руки в карманы чёрных джинс и оставил только большие пальцы. — Мне бы не хотелось лицезреть. — Ну, пойдём по верху тогда, — Миша уже повернулся в сторону улицы, по которой они недавно шли.       Четверо снова были вынуждены бродить по улицам города. Антон то опережал всех, то отставал, ведь ему хотелось осмотреть каждый закоулок, даже несмотря на то, что он пробудет здесь всю неделю, а может парни задержатся ещё на пару дней, никто этого не знал. Они уже шли возле знакомого берега, только на этот раз свернули налево. Прямо перед подъемом на мост, который проходил над небольшой рекой, вытекавшей в море, часто стояли фотографы с арами и с обезьянами, реже с ящерами. Антон смотрел на животных и явно хотел потискать их, но сдерживался. После моста перед ним стояли всякие мини-аттракционы: дом страха, площадка «VR реальность» и детские развлечения.       Антон посмотрел на Данила и заметил, что тот тащил больше всех вещей. Если так подумать, то там ведь не совсем его-то и вещи, можно сказать, что они общие. — Дань, может, тебе помочь? — спросил Черемисин. — Вещи, может, понести какие? — Да не, не надо, — Гаврилов немного призадумался. — Хотя, возьми сумку.       Антон кивнул и остановился, чтобы Данил повесил ему на плечо спортивную сумку. Кратоса наконец-то перестало клонить в левую сторону, вес по сторонам стал практически равным. — Всё, пошли дальше, — сказал енот, когда увидел, что двое остальных пошли дальше.       Хоть и Черемисину было тяжело нести сразу две сумки, но ему было всё равно, главное, что помог Данилу. Он шёл рядом, но ком был в его горле. — Спасибо, конечно, — Гаврилов улыбнулся Антону, — но я всё равно возьму её обратно, когда мы будем подниматься. — Да я и так донесу, — парень улыбнулся в ответ. — Тебе не надо заморачиваться с этим. — Как скажешь, — Данил стал смотреть на дорогу.       Парни шли и снова говорили о всяком: то об играх, то о планах на эту неделю, то ещё о чём-то. — Сейчас мы сворачиваем налево, потом направо и так до конца, в итоге мы выходим на трассу, а по ней идём вверх, таким образом, мы скоро окажемся у леса, — предупредил друзей енот, указывая в левую сторону.       Все четверо шли по маршруту, который им только что кратко разъяснил Данил. — Кстати, а что мы будем делать сегодня? — спросил Иванов у всех. — Ну, мы будем обустраиваться на местности, так сказать, — ответил ему Данил. — А потом? — вновь спросил Миша. — Мы что, весь день будем палатки ставить и всякой другой мелочью заниматься? — Ну, не знаю, — пожал плечами енот. — А я думаю, что будет неплохо сходить на море, — предложил Черемисин. — Хорошая идея! — подключился к теме Саша. — Приятно будет после жаркого дня окунуться в проходную воду, что скажешь, Данил? — Ну а почему бы и нет, никто же не запрещает, — парень улыбнулся. — А я как раз видел всякие приколюхи возле берега, когда мы проходили мимо, — сказал Антон. — Надеюсь, это не гидроцикл, — усмехнулся енот. — Что-то мне не хочется, что бы ты ещё один разбил. — Ты думаешь, что я настолько плохо вожу? — Черемисин посмотрел на него с удивлением. — Нет, просто на всякий случай, лучше не рисковать, поверь мне, — он всё ещё улыбался.       Антон надулся от злости, из-за этого троим оставшимся стало только веселее. — Я тут злюсь, а они смеются, нормально так, — Кратос скрестил руки на груди, сделав это так, чтобы сумки, которые он нёс, не упали на асфальт. — Тоша, ну чего ты? — Данил приобнял парня за талию левой рукой.       Черемисин нервно сглотнул. — Д-данил, убери руку, — Антон отвернулся от него, не давая увидеть лицо. — Тош, ну ты что злишься-то? — Гаврилов ухмыльнулся.       Кратос недовольно фыркнул, на это Данил прижал его к себе ещё сильнее, и это заметили Михакер с Хеллом. — Воу-воу, Дань, полегче, — Саша посмеялся. — Страсти накаляются, да? — Ну, тут не только страсти, — Миша подмигнул Ренцу.       Оба парня снова подшутили над Кратосом и Квантумом. Антон вдруг подумал, что будет неплохо воспользоваться моментом и почувствовать хоть какое-нибудь тепло со стороны енота. Черемисин прижался к Данилу, который явно этого не ожидал. — Дань, — протянул Антон, — пошли лучше подальше от этих двух и я уже задолбался нести эти две сумки, так что давай побыстрее. — Так давай я возьму свою, — сказал Гаврилов как ни в чём ни бывало. — Нет, я же говорил, что донесу всё сам, — Черемисин закрыл глаза, приподняв брови. — Вот упрёшься ты во что-то и всё, не переубедишь, — Гаврилов снял сумку с Антона и повесил её на себя. — Ну и неси, — Тоша перевёл взгляд на енота.       Данил снова притянул к себе Кратоса за талию и, не убирая левой руки, продолжал идти. Парень, опустив голову к Антону, приложил её переносицей к его коротким волосам. Второй прислонился к плечу енота и улыбнулся, отводя взгляд. Сейчас они выглядели, как настоящая пара. — Пацаны, вы только не перегните, а то что люди подумают, — Миха усмехнулся. — Серьёзно, если бы я вас не знал, то подумал бы, что вы геи, — добавил Саша.       К тому моменту все четверо уже шли по трассе, и как же быстро летит время, когда болтаешь с близкими тебе людьми. Гаврилов отстранил голову и осмотрелся по сторонам. — Но тут же никого нет.       Машины ездили здесь не слишком часто, а скорее редко, чаще встречались только велосипедисты. — Ну, тогда продолжайте, я вам мешать не буду, — Саша вновь ухмыльнулся и вместе с Мишей ушли подальше, обсуждая вещи на темы, которые интересны только им.       Антон вновь почувствовал биение сердца в груди, он слышал каждый удар, который, казалось, эхом разносился по всему телу парня. И на этом моменте он выпалил глупость снова: — Данил, мне холодно. Может, согреешь, а?       А ведь солнце ещё светило, хоть и не так ярко, как днём или утром. На улице было довольно тепло, а ветер практически не дул, лишь слегка шелестел листьями и поправлял тонкие локоны волос на голове.       Парень теперь понял какую, всё-таки, глупость сморозил, и поэтому от небольшого смущения он отвернул голову и даже не надеялся на ответ, а только на смех. — Ну так подойди ближе и я тебя согрею, — Данил улыбнулся.       Антон посмотрел на Гаврилова, потом на расстояние между ними. — А куда ещё ближе? — Ну да, ты прав, хотя... — енот притих и посмотрел на смущающегося парня с коварной улыбкой, — что, если я сделаю так?       Данил крепко взял своей левой рукой уже руку Антона и поцеловал его в щёку. Для Гаврилова это был лишь небольшой прикол с забавным финалом, а для Черемисина момент, который хочется проигрывать как пластинку. Кратос загорелся и покраснел скорее от смущения и радости, чем от стыда. — Ну как, согрелся? — Данил улыбнулся ему. — Д-дурак ты... — быстро выдавил Антон сквозь зубы и нахмурился с закрытыми глазами, после он расслабился и посмотрел на улыбающегося енота, ещё сильнее сжимая руку. — Дурак, понял?       Они остановились, Кратос был всё ещё красным и смотрел глубоко в глаза Данила, тот смотрел в ответ и приложил правую руку к щеке Антона, проводя большим пальцем по самой щеке, а прохладными кончиками остальных он касался мягкой шеи парня возле уха. Черемисин прикрыл глаза и положил свою левую руку на плечо енота, нервно выдыхая. Сейчас был идеальный момент для всего: признания, поцелуя, влюблённых взглядов, началом «военных» действий, но их внезапно отвлёк Миша: — Так, голубки, заканчивайте ворковать, — крикнул им Иванов, который был спереди, но не слишком близко и не слишком далеко. — Мы уже пришли, как бы.       Антон с Данилом быстренько отпустили друг друга и подошли. Перед ними был лес с большой вытоптанной дорожкой и всякими знаками.