Нить

      Долго, очень долго Дрим стоял в одиночестве посреди их разрушенного дома. Лишь каменная статуя, в которой ещё теплилась жизнь. Один, среди кучи трупов, под алым небом, перед разрушенным, почерневшим деревом. Дети, мужчины, женщины. Найтмер убил их всех, поддавшись той ненависти и тьме, что окружали его. Он вернул всё то, что давали ему жители, и теперь Дримтейл стал обителью смерти и ненависти. Мечтатель медленно сходил с ума во всём этом. В один день весь его мир обрушился, словно карточный домик. Лишь то, что тело превратилось в камень, увлекая за собой душу, спасало его от полного безумия. Так было, пока в один день в Дримтейл не пришёл один странный скелет. Белые зрачки выражали абсолютную пустоту, словно он не был живым, словно не чувствовал ничего. Впрочем, так оно и было. Бездушный художник, марионетка создателей. Он пришёл сюда, ведомый нитью. Неизвестно, откуда у бездушного родственная душа, но ответ на этот вопрос кроется слишком глубоко в истории, там, куда нам не дано заглянуть. Скелет подошёл к статуе, осторожно проведя по скуле рукой. В глазах на миг промелькнуло что-то, но оно погасло в безразличии слишком быстро, для того чтобы его узнать. Вздохнув, он закрыл глаза и начал осторожно просчитывать коды. Дрима ещё можно спасти. Через какое-то время камень словно стал растворяться, обнажая белоснежные кости. В глазницах загорелись зрачки, и хранитель посмотрел на художника. На глаза навернулись слёзы, и он едва не упал, точнее, упал на соулмейта. Послышались тихие рыдания, и, вздохнув, Инк обнял его, прижимая к себе. Нить обернулась вокруг них, слово заставляя ближе прижаться друг к другу. Тогда и появился новый дуэт, что сделал всё, чтобы защитить мультивёрс.       В мыслях клубилась тьма, в которой извивалась ярко-алая нить, ведущая куда-то вдаль. Найтмер открыл глаз и помотал головой, прогоняя это видение. Ему не нужен соулмейт. Ему вообще никто не нужен. Зачем они все ему, повелителю кошмаров, грозе мультивселенной? Ему нужен только мир, что будет находиться под его полным контролем и в котором он будет в безопасности. Чьи-то жизни — не такая уж и большая цена. Он должен сделать так, чтобы он мог стать счастливым и наконец вновь стать собой в мире, где уже никто не посмеет принести ему вреда или насмехаться над ним. Мар подошёл к окну, смотря на пустой, безжизненный лес, состоящий из чёрных обгорелых деревьев с острыми ветвями. Из замка сюда открывался прекрасный вид. В дверь постучали. «Войдите» Найт даже не обернулся. Он и так знал, кто пришёл и что ему скажут. «Я закончил, Найтмер» Киллер всегда был быстрым, даже несмотря на то, что работал один, это радовало кошмара. Такой преданный пёс был очень полезен. «Отлично, свободен.» Лорда ждут неотложные дела, хотя, пожалуй, он может ещё немного понаблюдать за видом из окна, витая где-то в своих мыслях.       Эррор лениво просматривает вселенные через окна, думая о своём. У него появился конкурент на звание ужаса мультивёрса, и, кажется, он уже его ненавидит. Действия грубы и слишком быстры, хотя видно, что учится он быстро, на ходу меняя стратегию и выбирая наиболее выгодные для себя варианты. Умён, но ещё молод и пока не до конца знает мультивселенную. Эррор умеет читать людей, надавить, заставить, проанализировать. Это несложно, а когда противник так неопытен, это и вовсе не составляет никакого труда. Хотя это становится сложнее и сложнее. Он спрятался, теперь его не найдёшь, нашёл приспешника, которым умело манипулирует. Разрушитель улыбается своим мыслям. Что же, у него появилась новая игрушка, и, кажется, она намного, намного интереснее предыдущих. Эта игра определённо будет весёлой, пусть пока о ней не знает никто, кроме него самого. Они точно скоро встретятся. Глюк чувствует: что-то грядёт, и это что-то очень быстро поменяет соотношение сил во вселенной.       Дрим спал в доме художника. Пока он жил у него, так как других вариантов всё равно не было, да и ему надо было оправиться от всего. Золотое яблоко заменило ему душу, и теперь его стало намного проще защищать. Он обещал себе, что спасёт брата и защитит тот плод, что остался. Решимость позволяла приходить в себя быстрее, да и соулмейт при всей своей бездушности выручал. Он знал: он должен вступить в бой, и теперь, обретя союзника, он готовился к будущей войне. Пусть это было невыносимо сложно, но тем не менее необходимо. Он должен спасти брата и мир. Теперь отступать уже поздно. В этой войне они на разных сторонах, и теперь каждый сделает всё, чтобы достичь своей цели. . . . . . Жаль только, что они не поняли, что у них одна цель, пусть и совсем разные методы.