От крови огня

      Ещё долго Гало смотрел пустыми глазами на дверь. В голове не было ни одной мысли, только та самая дверь, те белые халаты и бледное измученное лицо Лио. Вокруг него пробегали врачи, медсёстры и медбратья, говорили на повышенных тонах, кричали друг другу или друг на друга, иногда толкали его. Ему было как-то всё равно. Мир уменьшился до одного человека, а того забрали, не сказав ни слова.       Что-то мягкое коснулось его руки, но он не заметил – столько раз его задели, что он перестал обращать внимание. Уже четвёртый раз Айна тянула Тимоса за локоть и звала по имени. На пятый он обернулся, не глаза – кристально чистый лёд. Айна сразу отпустила его, прижав к груди ладонь, которой к нему прикасалась. Будто пыталась согреть её. – Г-гало, пошли…отсюда? Мы мешаем, – сказала Айна, понизив голос и оглядываясь по сторонам. Он молчал, не сводя с неё безразличного взгляда. Она снова потянула его за локоть: – Ну же, Гало. Тимос обернулся на дверь, шумно выдохнул и направился к диванчикам в приёмном отделении. Он уже собрался садиться, но Ардэбит удержала его, схватив за руку. – В чём дело, Айна? – спросил он из-за плеча. – Надо проветриться, – отрезала она, а затем добавила, – нам обоим, мне тоже. – Я останусь, пока… – Айна дёрнула его руку вниз. – Не останешься. Хватит, Гало! Я тоже переживаю за него, но это не значит, что надо вести себя так, как будто он умирает! – она сорвалась на крик и, смутившись своей несдержанности, медленно разжала ладонь. «Взяла за руку, ещё и накричала на него». Ему была нужна встряска, и он получил её. Взгляд прояснился, глаза распахнулись, будто он узнал истину, правящую миром. – Ты права. – Да? – Айна удивилась. Обычно Гало куда упрямее. – Да, идём. Они вышли, провожаемые заинтересованными взглядами медицинского персонала. Тимос сел на белую лавочку, положил локти на колени и смотрел себе под ноги. Мысли зашевелились, но он не мог ухватиться за какую-то одну. Подул лёгкий ветерок, и Гало поднял глаза на Промеполис. Город погружался в сон. То и дело мимо проносились машины скорой помощи, где-то далеко раздавались сирены пожарных машин, устраняющих последствия пожара на телебашне. Но, когда они умолкали, летняя ночь торжествовала. Она была тёплая, пахла цветами, играла музыку ветром в листве деревьев. Под подошвами Айны захрустел песок, она переступила с ноги на ногу. Гало заметил, что Ардэбит поёжилась, сложив руки на груди. – Холодно? – М, – она мотнула головой, – это нервное. У меня для тебя кое-что есть, – она протянула ему небольшой чёрный свёрток. – Это… моя футболка? – Я за вами побежала и нашла на дороге. Она не очень чистая, но всё же лучше, чем ничего. Думаю, тебе надо одеться, это всё-таки больница. Он взял её и вдумчиво погладил большими пальцами, словно проверял, не осталось ли там тепла Лио. Пару минут назад он держал его на руках в этом самом куске ткани, а теперь Фотиа где-то в недрах больничных палат. В него наверняка втыкают иголки, забирают кровь, вливают капельницы. Гало вжал голову в плечи. – Ты не голоден? Гало поднял на неё рассеянный взгляд: – Что? – Уверена, ты сегодня тоже ничего не ел. Тут японское кафе за углом, принести тебе чего-нибудь перекусить с далёких восточных островов? Что скажешь? – она постаралась улыбнуться. – Нет, – он помолчал, – но спасибо. Ты иди. Не надо голодовок за компанию. – Я быстро. – Угу.       Было тихо. Тишину нарушали отдаляющиеся шаги Айны, шелест листьев и приглушенные разговоры врачей. Гало смотрел на футболку в своих руках, перебирал в памяти первую помощь Лио. Тогда он ещё думал, что тот очнётся в любую минуту, ему быстро наложат гипс, и они втроём полетят в родную пожарную часть бинтовать раны и писать отчёты. Гало устало опустил лицо в чёрную ткань. «Совсем ничего. Только охлаждающий гель» Плечу стало горячо. Он поднял голову. Ардэбит вернулась с коробкой и двумя стаканчиками в подставке, один из которых она приложила к плечу Тимоса. – Ты ведь всю ночь дежурить собрался? Можешь не отвечать, и так ясно. Давай, бери. Иначе сам в голодном обмороке свалишься. Пахло кофе и травами. Гало протянул руку к ближайшему стакану, но Айна подняла его выше. – Не так быстро! Получишь свой кофе после трёх рисовых шариков. – Онигири, что ли? – Ага. Не знала, что ты любишь, но мне сказали, что их едят все. – Она поставила стаканы, положила коробку и, повернув её к Гало, открыла: – Вперёд. – Я правда не хочу. – Один уголок его рта скользнул вверх, но тут же опустился. Гало снова ушёл в себя. Айна достала из коробки увесистый рисовый шарик и ткнула им Тимоса в уголок рта, но тот не отреагировал. Она немного осунулась и положила онигири обратно. Снова молчание. – Жалеешь меня? Девушка вздрогнула, помолчала, вникая в вопрос, и почему-то отвернулась. – Жалею. Но не тебя. – Лио жалость тоже не нужна. Он не такой. Он сильный и гордый. – Верно. Его тоже не жалею. – А кого тогда? – Неважно. Гало, знаешь, от твоего волнения ничего не изменится. Я тоже очень-очень переживаю за Лио, правда. – Она сделала вдох, чтобы продолжить. – Это я виноват, понимаешь? – Он всё ещё смотрел на футболку. – Огонёк с самого начала…а я не заметил. Шутил. – Гало помолчал. – Пожарный-идиот. Не уследил, потерял его, ещё и руку сломал. – Всё будет хорошо, я уверена, он быстро поправится, и рука…– она протянула ладонь, хотела положить ему на плечо, поддержать, дать понять, что он не один, но остановилась и одёрнула её. – Обморочные за две минуты просыпаются, а он – нет. Это ужасало его больше всего. Гало успел подумать о самом худшем: об отравлении угарным газом, болезни сердца и даже коме. – Я не смогу простить себя, если он… если с ним… – слова разбежались, все мысли вытеснили воспоминания о том, что произошло в башне. Всё это время Ардэбит слушала, сжав кулачки на коленях, ощущая свою беспомощность. Но внезапно к ней пришло осознание, что сейчас она единственный человек, кто может привести Гало в чувство. Она резко выдохнула. Подошла к нему и с известным усилием опустила кулак на капну непослушных волос.       Внезапно в голове прояснилось. – За что? – Если нытьё не прекратишь, ещё добавлю! Соберись. – Кто ноет? Я ною?! – Ты! – она снова прижала к его макушке кулак. – А вот и нет! – он подпрыгул. – Так-то лучше, – она улыбнулась, – передай зелёный стаканчик. – Мятный чай? – Ага. – Почему не кофе? – Сегодня был долгий день. Завтра будет не многим легче, надо выспаться. Пока я была в кафе, позвонил Рэми, сказал, что завтра утром нам предстоит бумажная работа. Игнис будет ждать нас к началу смены. – Она сделала глоток. – Техногенная катастрофа – вещь серьёзная. Думаю, отчёты будем писать до ночи. – Айна грустно улыбнулась. – Не останешься? Она покачала головой, не отрывая взгляда от чая. – А я останусь. – Поэтому у тебя кофе. Гало понимающе кивнул. Он натянул футболку и взял коричневый стаканчик. – Айна. – М? – Она подняла брови, показывая, что слушает, а сама смотрела куда-то в сердце Промеполиса. – Спасибо. – За что? – девушка перевела на него взгляд. Веки были полуопущены. На её усталость наложилась успокаивающая сила мяты. – Да за всё. Всегда рядом, всегда приходишь на помощь. Прям с первого дня! Настоящий друг. «Друг?» – Ну да, друг, – с ноткой грусти согласилась она. Тимос списал это на утомление. – Поэтому и всегда рядом. Сердце отчаянно сжималось, и шум крови в ушах стал завесой от внешнего мира. «Значит, друг» Её руки задрожали. – Даже не знаю, как тебя благодарить. – Продолжил Гало, разрывая пакетик с сахаром в свой кофе. Безмолвное признание и случайный отказ. – Лучше скажи, как ты рассчитал траекторию полёта, когда выпрыгнул с Лио на руках? – разговор мучил её. Она посмотрела на него выжидающе, пытаясь уловить в его движениях или словах хоть что-то, что могло бы выдать смятение Гало. – Да никак, – отстранённо бросил Тимос, занятый своими мыслями и помешиванием сахара в толще кофейной пены. – Ты что, просто надеялся, что я вас поймаю? – Айна опешила. Она резко повернулась к нему и не удержала руке стаканчик чая. Он упал, издав глухой хлопок. Гало повернулся. На секунду их глаза столкнулись. Щёки Ардэбит тронул румянец.       Тимос посмотрел на разлившийся чай и вернулся к её глазам. Смотрел прямо, без тени эмоций. – Ну да, – он протянул ей свой кофе, она коротко мотнула головой. Гало пожал плечами и отпил. – Ни на что не надеялся. Даже не думал – времени не было. Я бы, может, и выжил, а у Лио не было ни шанса без доспеха. – Вот как, – еле слышно ответила и снова сложила на груди руки.       Её робкие девичьи надежды как волны разбились об камень дружеского равнодушия. В жаркую летнюю ночь, когда и без того тёплый воздух был раскалён пламенем горящей башни, её бил озноб. Чтобы не смотреть на Гало, Айна повернула голову в сторону самолёта. Внутренний шторм, потопив все корабли, успокоился. Он не оставил после себя ничего, кроме почётного титула «настоящего друга». Она сделала глубокий вдох, чтобы заполнить внутреннюю дыру хотя бы воздухом. – Я…пойду? – Да. Выспись за нас двоих, – он искренне улыбнулся. – А ты…можешь завтра попозже прийти, к 12. Игнис разрешил. – М, – Гало кивнул. – Звони, ладно? Особенно, когда Лио проснётся, или врачи скажут, что с ним. – Ага. – Обязательно!! Это не дежурная фраза! – Понял я, понял. – Сказал он примирительно, почёсывая затылок. – Ну, спокойной ночи? – И тебе. Сильнее скрестив руки на груди, она опустила голову и двинулась к самолёту. Ардэбит прошла две трети пути, когда её снова окликнули: – Э-э-эй! Айна! – Гало поднял одну руку вверх и усиленно махал, используя вторую как рупор. – Что-о-о? – Ты так и не сказала, кого тебе жаль! – каждое слово было отчеканено, сказано громко, чётко и с паузами. Она опустила глаза и слегка покачала головой, как будто Гало мог это видеть. – О-о-о-о-о-й! – упёртый Тимос не унимался. – Не кричи, – она ответила ему через коммуникатор. – Скажи, – настаивал он. – Себя, – ответ был лёгкий, честный, прямой. К чему лукавить, когда истина кажется столь безумной. – Тебя?! – Да, себя. – Не понял… – До завтра, Гало! – она размашисто помахала ему на прощание, устало улыбаясь. Он действительно не понял, а её уход от ответа показался ему безобидной ложью во спасение чести Лио или его самого. С чего бы Айне жалеть себя?       Уже в самолёте комок мыслей камнем ударил её по голове. Она на автомате летела к дому, сажала самолёт на крышу, спускалась на свой этаж. У железной двери Айна застыла со связкой ключей на ладони. Хмурилась, пыталась понять, где она, зачем и что делать с вещью в руке. «Дом. Дверь. Ключ. Какой из...?» Опять ступор, но на сей раз недолгий. Выбрала. Не подошёл – перепутала с ключом от самолёта – такое часто происходило. Попытка вторая, щелчок, успех. Ардэбит, не включая свет, оперлась одной рукой о стену, стянула кроссовки и медленно поплелась по длинному коридору в ванную. Утром Элис удивится, почему сестра не убрала обувь, но ничего не спросит.       В кромешной тьме Айна сбросила одежду на пол. Двигаясь заторможено, вверяя себя мышечной памяти, девушка шагнула в душевую кабинку, чтобы почувствовать что-то холоднее взгляда Гало с его искренне-наивной дружбой. Ступни моментально заледенели. Она просто стояла, без воды, прислушиваясь к ощущениям тела: прохлада на коже и постылая лёгкость – под солнечным сплетением. Махнула указательным пальцем странным жестом, как если бы манила кого-то, а на деле подняла вверх ручку крана. Грохот упругих струй заполнил ночное спокойствие. Её окутал поток воды, не ледяной, но чуть тёплой. Она стояла прямо, спокойно, не закрывала глаза до последнего.       Айна думала о Гало и одновременно не думала ни о чём. Мысли не оформлялись во фразы и слова, внутренний голос умолк, а остатки сознания вытаскивали из памяти короткие, но почему-то запомнившиеся моменты с ним. Она ушла в себя и, скорее всего, осталась бы там надолго, но какой-то настойчивый щёлкающий звук вывел её из оцепенения. Стучали её собственные зубы. Громко и ритмично. Девушка зажала рот правой рукой, левую опустила на кран и почему-то не сразу убрала её. Ещё несколько мгновений она стояла так, закрыв глаза и вслушиваясь в гулкую тишину. Тело вздрагивало, но его душе так хотелось, она пыталась разделить свои страдания на двоих.       Босыми сырыми ступнями Айна не спеша шагала в сторону своей комнаты. Мягкие шаги и звонкие капли, падающие на пол с волос. Обнажённая, сырая, она дрожащими руками подняла уголок одеяла своей кровати. Как в детстве, Айна забралась в постель и свернулась калачиком, обняв колени. Она дрожала не то холода, не то от слёз. А может, и не было никаких слёз, всего лишь вода.       Ни злости, ни обиды. Только жалость к себе. И как это вышло? Она хорошо помнила, как рассказывала о нём и его поступке в первый день службы Элис за ужином. Незаметно для неё рассказы о выходках Гало стали традиционной частью вечерних разговоров с сестрой. Иногда она с порога начинала: «Представляешь, сегодня Гало…». Элис, конечно, всё поняла. Блеск в глазах и счастливую улыбку человека, нашедшего счастье в другом, ни с чем не спутать.       Сон настиг её в предрассветный час.