От крови огня

      Гало протолкнул последний рисовый шарик в набитый рот, даже не пытаясь понять, каковы они на вкус. Он ел быстро, бездумно, лишь бы скорее расправиться с коробкой и пойти к Лио. Стратегия, как обычно, нарисовалась сама: не пустят к Лио – пойдёт к врачу, а если и к нему нельзя, то будет действовать на нервы медсёстрам. Это он умеет. Его точно пустят, он вон как пылает, сразу видно, кто переживает больше всех. А если и это не поможет, значит, усядется у палаты самым верным сторожевым псом. Будет слушать каждый шорох внутри и ждать, когда его (да-да, именно его) Огонёк сам выйдет и скажет, что Гало идиот. Его по-детски богатое воображение живо показало Лио в больничной ночнушке, растрёпанного, смущённого, возмущённого, но главное, живого, здорового и способного самостоятельно передвигаться.       Искра зажглась. Гало Тимос снова горел, был полон решимости и уверенности в том, что всё будет хорошо. Легко, как баскетболист мирового уровня, он отправил в урну скомканный стаканчик, а за ним и коробку. Победно сжатый кулак. Да, его соревнования с Варисом не прошли бесследно. Всё это время он стоял спиной к погружённому в ночь городу, а если бы повернулся, то заметил приближающихся Мэйса и Гуэйру.       Хуже дня, который они прожили сегодня, был только тот, когда Полковник Вулкан выпустил в Лио пулю абсолютной заморозки. Из-за техногенной катастрофы были мобилизованы практически все пожарные части, а те несколько, что остались, весь день без малейшего перерыва колесили по огромному мегаполису. Находясь в дороге от одного вызова к другому, они успели посмотреть выпуск новостей в телефоне Мэйса. Гуэйра завыл волком в капкане: он здесь, по уши в работе, а Лио там, возможно, в опасности.       Поздно вечером по рабочей линии им позвонил Игнис и сказал, что Лио был доставлен без сознания в больницу. Полгода назад они точно бы плюнули на свои обязанности, которые считали чем-то средним между средством возвращения к прошлой жизни и попыткой искупить вину за разрушения веселья ради. Они чувствовали вину за все разрушения, что были устроены ими забавы ради. Но всё изменилось.       Пришло понимание того, что от них зависят жизни людей, в них нуждаются. И вместе с тем, каждый понимал совершенно чётко, Лио Фотиа не простит проявление сверхзаботы о нём и безразличия – к тем, кто ждёт помощи. Время сошло с рельс: стрелки часов дрожали и не двигались. Ребята раз за разом бежали навстречу рыжему огню, вырывали из его пасти человеческие жизни и принимали благодарности. Потом садились в машину, спешили на другой вызов и думали об одном – Лио Фотиа.       Гало застали в короткую минуту душевного подъёма. И без того агрессивно настроенный Гуэйра впал в бешенство. Он шёл очень быстро, подаваясь вперёд. В нём горело желание выбить всю спесь из пожарного-придурка, по чьей вине его босс ступал по острому краю жизни и смерти. Гуэйра перестал что-либо понимать и видел перед собой только затылок с коротко стрижеными волосами. Одной ногой он был уже в будущем, повернул Тимоса за плечо и ударом правой руки в лицо помог прилечь на асфальт.       Мэйс едва поспевал за ним. Он видел, что Гуэйра в плену у ярости и, в силу своей импульсивности, не остановится сам. Гало был уже у двери, когда Гуэйра настиг его. Из-за шума в холле и собственных громких мыслей Тимос не замечал приближающихся шагов. Когда расстояние между ними сократилось до считанных метров, Гало, наконец, обернулся. – Ты, – хрипя выдавил из себя Гуэйра, приближаясь. Миролюбивый по своей природе Гало не ожидал от окружающих проявления агрессии, тем более, когда речь шла о друзьях Лио. И всё же Гуэйра замахнулся. Гало понял это слишком поздно и успел только сделать полушаг назад и выставить вперёд локти. Удара не последовало. – Пусти меня! Мэйс! Последний, поняв намерения Гуэйры, успел поймать его под руки сзади. – Угомонись, слышишь? – Ты на чьей стороне? Он босса чуть не угробил! – Как ты объяснишь Лио его раскрашенную физиономию? Прекрати. Гуэйра так же легко отходил, как и заводился, но продолжал упрямо брыкаться, не желая отказываться от намерения хорошенько врезать Тимосу. – И правда, отпусти его, Мэйс. Они замерли, переваривая услышанное. Замешательством Мэйса воспользовался Гуэйра, вырвался и снова пошёл на Гало. – Остановись! – Он схватил его за запястье. – Вперёд, Гуэйра, – сделав паузу, Гало добавил. – Я заслужил. На него уставил две пары непонимающих глаз. На лице Гуэйры расплылась хищная улыбка. – Ты его слышал, – бросил он через плечо своему спутнику, высвобождая руку. – Тимос, остатки мозгов расплавились? Вы у больницы! Гуэйра! – он пытался вразумить их, но больше не вмешивался. – Готовь зубы, пожарник!       Удар пришёлся в челюсть. Если бы Гало не был готов, то, однозначно, уже валялся бы на земле. Они смотрели друг другу в глаза, Гуэйра – с вызовом, Гало просто смотрел. Мэйсу показалось, что в глазах Тимоса он видел благодарность.       Сердце Гуэйры бешено колотило по рёбрам, он тяжело дышал, и всё же обнажил свои зубы в улыбке. По венам ещё нёсся адреналин, но ярость отпускала его. – Я скажу тебе две вещи, – начал Гало, разминая челюсть рукой. – Первая: отличный удар. Ты явно сильнее, чем кажешься. Гуэйра ухмыльнулся и выпрямился. – Вторая: вы вовремя, я как раз собирался к Лио. – Легко отделался, – в голосе Гуэйры не было и тени злорадства, как будто говорил со старым другом после ссоры. Мэйс тоже думал, что Тимос легко отделался. Ещё он ждал, что тот объяснит свою провокацию, но нет. Тот не выглядел ни разозлённым, ни униженным, что было ожидаемо после всего произошедшего. Что у него на уме? События годовой давности убедили Мэйса в том, что Гало – избирательный придурок, потому что придурок обыкновенный точно не смог бы спасти планету.       Они вошли в холл. Там стало заметно тише: шарканье белых тапочек снующих медсестёр, шелест бумаги у стойки регистрации, редкие голоса из-за дверей дальше по коридору тоже почти стихли. Наплыв пострадавших прекратился, и теперь персонал больницы переводил дух. За серо-голубым столом пряталась девушка в белом колпаке и что-то непрерывно печатала, сверяя с планшетом. Когда трое молодых людей подошли к ней, она поднялась и обратилась к тому, кто выкрикивал своё имя на всё отделение: – Гало Тимос? Ваш напарник был переведён в отельную палату. Сейчас он под капельницей и… – Что с ним? – Гуэйра отпихнул Гало и облокотился на стойку, теряя терпение. – Он всё ещё не приходил в сознание, но состояние стабильное. Небольшая трещина уже зафиксирована, как я и сказала, ему поставили капельницу. С минуты на минуту мне… – её прервал телефонный звонок. Женский голос в трубке что-то сказал и, не дожидаясь ответа, отключился. – Вы можете подняться к нему. У нас не хватает персонала, поэтому одному из вас придётся остаться с ним на ночь. Гало и Гуэйра сразу посмотрели друг на друга. – Даже не думай, придурок. – Уже подумал. – Тогда я сделаю тебя его соседом по палате! – А ну цыц! – Шикнула на них девушка. – Иначе оба будете ждать своего друга за дверью. За дверью больницы, – для убедительности она указала на неё пальцем. – Мы сделали для вас исключение только потому что сегодня чрезвычайная ситуация. Дежурной этажа понадобится помощь. – Да, мэм, – они поникли, пристыженные. Она положила на стойку три аккуратно сложенных халата и три пары белых резиновых бахил: – Наденьте. Затем идите прямо по коридору к лифту. Выйдете на 25 этаже, повернёте направо и увидите стойку дежурной. Ваш друг в палате рядом с её постом.       Конфликт продолжился, как только они скрылись в кабине лифта. Мэйс встал между ними и скрестил на груди руки, нахмурившись. От этих двоих, особенно от вспыльчивого и накалённого происшествием Гуэйры, можно было ждать чего угодно. – Из-за тебя, кретина..., – Гуэйра пошёл в атаку. – Гуэйра! – Не защищай его! – И не думал. Я на стороне здравого смысла. В ответ Гуэйра только издал утробный рык, оскалившись, и ждал кулаки. Он продолжал угрожающе смотреть на Гало. Мэйс похлопал его по плечу, как бы награждая его победу над эмоциями. – Послушай…, – он запнулся на слове «Тимос» и выдохнул, – Послушай, Гало. Не знаю, как это выглядит со стороны, но я тоже зол. Мы доверили тебе человека, который значит для нас больше, чем ты можешь себе представить. Гало набрал воздуха в лёгкие. – Молчи и слушай! – Мэйс повысил голос. Его лицо перекосило, но он быстро взял себя в руки. – Мы были уверены, что ты поможешь ему научиться жить без огня, среди людей, забыть о необходимости бороться и выживать. Прикроешь его спину, как это делали мы. Нам казалось, что мы не сможем дать ему то, что можешь дать ты. А ты оставил его одного.       Это укололо Гало так сильно, что он забыл всё, что хотел сказать в свою защиту. Повисшую тишину нарушало ненавязчивое жужжание лифта, но Тимос слышал только грохот крови в ушах. Мэйс украдкой следил за его реакцией и видел под тонкой обтягивающей футболкой, как неистово колотится сердце Гало. Мэйс говорил о большем, но и не надеялся, что Тимос поймёт это прямо сейчас. Он и Гуэйра делали всё, чтобы Лио не ушёл в себя после всего пережитого. Они занимали его в выходные, звали с ночёвками и в каждую встречу предлагали ему переехать к ним – тщетно. Механизм рефлексии и последующего самоуничтожения был запущен ещё когда он стоял на останках Парнаса. «И что теперь?» – пронеслось в голове Лио тогда. Гало, безыскусный прямой миротворец, решил все проблемы и поручился за успех своей задумки. – Я бы и сам без зазрения совести разукрасил тебя, если бы это что-то поменяло, – бросил Мэйс и отвернулся, – и при этом я до сих пор думаю, что ему нужен ты, а не мы. Даже сейчас. – Их с Гало взгляды пересеклись. Мэйс смотрел испытующе, как наставник, Тимос же смотрел с надеждой, как провинившийся ребёнок, которому дали второй шанс. Гуэйра пытался возразить, но Мэйс, не прерывая зрительный контакт, снова положил ладонь на его плечо, призывая к терпению. Гуэйра едва сдерживал себя, но молчал. Он сам всё ещё находился в нездоровой зависимости от фигуры Лио Фотиа в своём сознании, продолжал называть его боссом и почти боготворил. Он предан Лио как цепной пёс, вот и пытается «укусить обидчика». Мэйс всегда относился к Лио более адекватно. Поэтому Гуэйра, интуитивно чувствуя, что тот поступает правильно, не вмешивался.        Разговор был тяжёлым для всех троих: их общение и близко не подошло к стадии, когда уместны беседы по душам и дружеские наставления. Едва ли Мэйс желал научить Гало жизни, он хотел донести простую истину: у Лио есть друзья, его боевые товарищи, с кем можно поговорить и повеселиться, вспомнить былое; сейчас ему нужны не они. Веселье Лио пропадает в бездне отчаяния. Это видели и Гуэйра, и Мэйс, протягивали ему руки помощи и получали почти искреннюю улыбку с отказом. Фотиа решил, что не будет «третьим лишним». Либо справится сам, либо пойдёт ко дну один, как настоящий капитан корабля своей жизни. Но даже Гуэйра нехотя признавал, что Тимосу удаётся разжечь огонь Лио из его единственной искры. – Почему-то из всех людей именно ты, Гало Тимос. Нравится нам это или нет. Ты занимаешь особое место в его жизни, поэтому эта бессонная ночь у его кровати – твоя. Считай это работой над ошибками, – он улыбнулся одними уголками губ. Этого хватило, чтобы Гало просиял. Мэйс едва ли увидел в нём то, что видел Лио, но в нём говорила человечность. Он заметил раскаяние Тимоса и дал Гало то, в чём он нуждался: хлёсткую критику его безответственности и шанс всё исправить. Было ещё кое-что, пожалуй, даже более важное: Мэйс рассказал то, что никогда не озвучивал Лио – Гало важен для него. Тимос не знал этого наверняка, хотя догадывался на чувственном уровне.       Лифт замер, озвучил этаж и бесшумно открыл дверь. Резиновые бахилы делали их шаги мягкими. Они вышли в узкий тёмный коридор, где единственная лампа дневного света горела над столом дежурной медсестры. Девушка в белом костюме стояла к ним спиной и что-то искала в одном из ящиков. Когда они подошли, она, не оборачиваясь, кивнула им на ближайшую дверь в просторную палату с окнами, выходившими в коридор, закрытыми горизонтальными жалюзи. – Один к нему, двое останутся со мной, – она повернулась, держа в руках голубые резиновые перчатки, – можете звать меня Сани. Ну, кто куда? – Она выглядела уставшей, но всё же улыбнулась. – Док, что надо будет делать? – взгляд Гало метался от лица медсестры на дверь палаты и обратно. – Следить. Если очнётся – позвать меня. В любом случае, я только что поставила ему капельницу, так что загляну к вам примерно через 40 минут. – Зачем следить, если его состояние стабильно? – Тимос смотрел на неё так же, как на Крэя в момент, когда вернул ему медаль. Сани почувствовала напряжение между молодыми людьми и ответила не сразу. – Он стабильно без сознания, – она снова слабо улыбнулась, пытаясь разрядить обстановку. – Выдохните, у него нет серьёзных повреждений. Признаться, мы ждали, что он придёт в себя намного быстрее, – она посмотрела на циферблат электронных наручных часов, – час ночи. У него есть время до утра. Если его состояние не изменится, мы начнём серьёзные обследования. Ну нет, не надо делать такие страшные лица. Он не умирает, это точно. Хотя… – Сани прикрыла один глаз, размышляя, – если его физические нагрузки и режим питания останутся такими же, то мы с вами встретимся такой компанией ещё ни раз. А теперь к делу. Распишитесь в журнале посещений на стойке и идите, – последнюю фразу девушка произнесла холодно. Этим она дала понять, что сказала больше, чем должна была. Гало не удостоил её ответом или жестом согласия. Слабо понимая, что делает, он черкнул свою фамилию в пустой строчке и направился в палату Лио. Гало уже открыл дверь, когда услышал голос Мэйса: – Не заставляй меня пожалеть о том, что я сказал и сделал. – Оправдаешь своё звание пожарного-идиота в другой раз, – беззлобно пошутил Гуэйра. Они оба по-своему пытались поддержать Гало, но тот всё ещё был взвинчен. Это он, а не они, оказался плечом к плечу с Лио в эпицентре техногенной катастрофы, а потом вынес его на руках. Тимос с дежурной улыбкой отсалютовал им двумя пальцами и скрылся в палате. – Дайте мне 10 минут, сниму капельницу в 4 палате и вернусь. Советую морально подготовиться к переноске ящиков с медикаментами в перевязочную, – предупредила Сани, прежде чем скрыться из виду. Гуэйра устало опустился на скамейку у палаты Лио и предпринял несколько попыток заглянуть внутрь сквозь щели жалюзи. – А-а, это безнадёжно, – сказал он, взъерошив волосы на затылке, – слушай, Мэйс. – М? – Как думаешь, а у неё есть парень? – С чего ты это вдруг? – Да так, подумал, как ей удаётся с такой работой жить. Вместо ответа Мэйс положил ладонь на шею Гуэйры, наклонился и увлёк его в поцелуй. Отстранившись, он довольно улыбнулся, увидев растерянно-счастливое лицо Гуэйры. – Ну и что это было? Мы в общественном месте, если ты не заметил, – с наигранным недовольством спросил тот. – Небольшая награда за хорошее поведение. Не думал, что ты смутишься как в первый раз. – Я спас Тимоса от смерти, – Гуэйра решил сменить тему. – Самоконтроль, да? – усмехнулся Мэйс. – Верно. Так я заслуживаю чего-то большего? Скажем… – Вряд ли. – Это почему? – Спроси у Сани. – Что? – Про парня, – он едва сдерживал смех. – Какого…? Нет, ты серьёзно?! Мэйс! – А вот и она. Сани не поняла причину оживления, но подыграла: – Да, вот и я, идёмте.       Бросив последний взгляд на тёмное стекло палаты Лио, Гуэйра пошёл за Мэйсом и медсестрой, которые уже обсуждали предстоящую работу.