«Ведь я люблю его»
– И давно ты тут стоишь? – Только подошёл. Не хотел спугнуть твой порыв к чтению. – Пошёл ты, – улыбнулся Гало. – Как раз собираюсь, – сказал Лио, поворачиваясь. – Э, куда? – В читальный зал, – ухмыльнулся он и медленно пошёл обратно. – Я с тобой! – Гало подбежал к нему. Они неспешно шагали по коридору. – Что это у тебя? – поинтересовался Лио, указывая глазами на книгу. – Джек Лондон! – Библиотекарь подсказала? – Ага! Я же дурак до приключений. – Дай угадаю, «Сердца трёх»? – Вау, как ты догадался? – удивлённо спросил Гало.Лио повернулся, готовый отчитать его за узкий кругозор, но встретился со взглядом голубых глаз, полным восхищения, и всё негодование улетучилось. «Я действительно люблю его» Он улыбнулся уголками губ: – Интуиция. Шторы взметнулись, когда поток воздуха устремился в открытую дверь. Лио рефлекторно повернул голову в сторону входящего – это был высокий мужчина с гладко зачёсанными назад чёрными волосамии высокими скулами. Белизна его халата резала глаза, а твёрдая походка говорила о непоколебимой уверенности в себе. Мужчина сделал всего несколько шагов, но даже по ним было видно, что он не просто идёт, а несёт себя, прекрасно зная о своих профессионализме и привлекательности. – Мистер Фотиа? – уточнил он, присаживаясь на стул. – Да, – Лио попытался подняться. – Мистер Фотиа, прошу вас, не геройствуйте, в вашем состоянии… – начал доктор покровительствующим тоном. – Вы правы, – ответил он холодно, – моё состояние оставляет желать лучшего. И всё же я достаточно оправился, чтобы сидеть на кровати. С вашего позволения, – он прислонил подушку к стенке кровати и сел. – Что ж, я и не ждал меньшего от лидера Ультраопалённых, – мужчина коротко улыбнулся и опустил взгляд, делая заметки в планшете. На мгновение глаза Фотиа округлились, но он быстро взял себя в руки: – Как я могу обращаться к вам, доктор? Его пальцы замерли, а уголки губ поползли вверх: – В вашем голосе сквозит враждебность, мистер Фотиа. – Я бы хотел знать, кому обязан жизнью. – Вы уже это знаете, – невозмутимо ответил тот, увеличивая и уменьшая изображения на экране, – даже я знаю. Вы и ваш синеволосый друг засветились во всех новостях как герои Промеполиса. Он встал и вытащил из кармана халата тонкий металлический браслет с оранжевым экраном: – Ваше запястье. Лио не отреагировал на просьбу, продолжая смотреть исподлобья прямо в глаза собеседнику. Он прислушивался к своим ощущениям, но от доктора не исходило прямой опасности. Лио долгое время был в центре внимания журналистов и полиции, поэтому перестал удивляться тому, что кто-то осведомлён о его прошлом. Те, кто узнавал его, в большинстве случаев старались не подавать виду не то из уважения, не то из страха. Он не знал наверняка, но его устраивало существующее положение вещей. После слов доктора, Лио понял, что насторожило в нём с самого начала, –заинтересованность. В любом другом случае он списал бы это на свойственное человеку любопытство, но перед ним стоял совершенно другой тип людей. В Средние века, размышлял Лио, такие, как он, вскрывали могилы ради запретных знаний. Раскованное поведение, блеск в глазах, неприкрытый интерес – Фотиа был почти уверен, что этот человек имеет какое-то отношение к экспериментам над опалёнными. Доктор, чей именной бейджик был спрятан в нагрудный карман, принял молчание за согласиеи наклонился, чтобы надеть датчик на руку Лио, но тот отдёрнул её, не прерывая зрительного контакта. – В чём дело, мистер Фотиа? – Этого вы не ожидали от лидера Ультраопалённых? Доктор вскинул брови и выпрямился. Обычно, его профессия, достижения и внешняя привлекательность выступали гарантией вежливости со стороны собеседника, поэтому он несколько растерялся. – Это устройство, – он снова сел и начал вертеть в руках браслет, – фиксирует температуру тела, частоту пульса, давление и передаёт на мой планшет, – он замолчал, будто о чём-то задумавшись. Лио не сводил с него взгляд, полный недоверия, граничащего с презрением. – Вот что, Мистер Фотиа, давайте начнём сначала, – он достал бейджик и протянул левую руку, – доктор Ричард Блэк. Лио скользнул взглядом по пластиковой карточке и, убедившись, что она идентична бейджику Сани, пожал ему руку. – Могу отметить, что к вам возвращаются силы, – сказал он, привычно улыбаясь, – очень уверенное рукопожатие… – Почему вы не сделали этого с самого начала? –Лио не дал ему договорить. Словно не услышав вопроса, он отвернулся к окну, где тёплый ветер раздувал шторы как паруса. – Видите ли, Мистер Фотиа, не в моих правилах знакомиться с пациентами, я представляюсь только если мы встречаемся дважды. Имя врача – это не то, чем здоровому человеку стоит забивать себе голову. Мне достаточно того, что я известен в научных кругах. Такова моя философия, – он повернулся к Лио и снова приготовился улыбнуться, но встретился с холодным взглядом. – Потому что здоровье пациентов не является для вас самоцелью. Это всего лишь побочный результат вашей работы. – Как грубо, мистер Фотиа. Я бы сказал иначе: не является единственной целью. Процесс исследований, открытия, научный прогресс… величайшие истины были открыты безумцами, которые смотрели на мир иначе, – сказал он примирительно, и между строк мелькало оправдание. – Под ваше описание подходит Крэй Форсайт, но этот безумец ставил опыты на людях и чуть не уничтожил планету, – парировал Лио. «Так вот, в чём дело», – доктор Блэк повёл бровью и едва заметно улыбнулся. Он встал и подошёл к окну: – Я был неосторожен и нетерпелив, поэтому имел глупость показать свой интерес к вашей персоне. – Он помолчал, сделал вдох и продолжил. – Несколько лет назад я получил личное приглашение от основателя Фонда Форсайта, где он хвалил мои работы по мутагенезу в привязке к феномену самовоспламенения и предлагал присоединиться одному из исследований, которое он спонсирует. Разумеется, я согласился. На место меня доставили в джете без окон, где я около часа подписывал документы, обязывающие меня хранить в тайне всё увиденное. Мистер Форсайт лично встретил меня и повёл внутрь. Там он показал камеры, где сидели люди. По их массивным наручникам я понял, что передо мной опалённые. Форсайт уверял, что получил разрешение правительства для проведения опытов над ними. Зрачки Лио задрожали, он сжал руку в кулак: – Продолжайте, – процедил он.Доктор повернулся и посмотрел на Фотиа, тот резко сфокусировал на нём взгляд широко раскрытых глаз. Его тело била мелкая дрожь назревающий ярости. – Я не смог, – выдохнул Ричард. Ему тяжело далось признание, словно он рассказал, как потерял сознание на операции при виде крови. От удивления Лио поменялся в лице. – Уверенный, что эти опыты действительно одобрены на государственном уровне, я молчал до крушения Парнаса. – Он снова сел. – Когда всё вскрылось, я сам пришёл в полицию как свидетель, а ушёл как обвиняемый. Меня проверяли вдоль и поперёк, и в ходе следствия я познакомился с бывшими опалёнными. Собственно, после этого и сменилась область моих научных интересов. Последний год львиная доля моих пациентов – бывшие опалённые, которые внезапно обнаруживают хронические заболевания разной степени серьёзности. «Хронические заболевания?» –В конечном счёте, я пришёл к выводу, что промары, вступая в резонанс с людьми, исцеляли их и поддерживали нормальное функционирование их организмов. Удивительный симбиоз между инопланетной формой жизни и человеком! –В его глазах снова промелькнул азарт, он умолк, погрузившись в своих размышления. – Что со мной? – голос Лио был ровным и бесцветным. Он приготовился услышать свой диагноз. – Анемия, мистер Фотиа, – легко ответил доктор. – Малокровие? – Лио опешил. – А вы ждали чего-то более серьёзного? – с улыбкой спросил мужчина. – Что ж, будьте уверены, то состояние, до которого вы себя довели, тоже серьёзно, – он понизил тон. – В крови больного анемией недостаточно эритроцитов и низкое содержание гемоглобина. Помните уроки биологии? Гемоглобин, белок красных кровяных телец – эритроцитов, который играет ключевую роль в клеточном дыхании. Именно он транспортирует кислород от альвеол в лёгких ко всем тканям организма. Он же выводит углекислый газ. Чтобы концентрация гемоглобина была достаточной, железо должно ежедневно поступать с пищей, правильно усваиваться и расходоваться по назначению. Лио едва заметно прищурился, ему не нравился назидательный тон собеседника, и он скептически относился к его словам, не веря, что вся цепочка событий прошлой ночи могла быть вызвана такой мелочью. Доктор это почувствовал:– Скажите, вам стало легче после капельниц? – Да, спасибо. – Причины возникновения анемии могут быть как внешние, так и внутренние, – он многозначительно посмотрел на Лио. – Внутривенно вы получали железо, фолиевую кислоту и витамин В12. Все эти вещества необходимы для формирования гемоглобина и эритроцитов. Но это заболевание может быть и следствием внешней причины. Самая очевидная – массивная кровопотеря из-за травмы или операции. Менее очевидная – питание: рацион и регулярность приёма пищи в соотношении с количеством физических нагрузок. Лио отвёл взгляд. – Сейчас я перечислю некоторые симптомы анемии, дайте мне знать, что вы наблюдали у себя. Головокружение, шум в ушах, мелькание мушек перед глазами, одышка, учащённое сердцебиение, бледность, – он внимательно следил за реакцией Лио, тот неотрывно смотрел перед собой. – Во время обострения возможны холодное потоотделение, понижение температуры и обмороки. Итак, мистер Фотиа?– он уже знал ответ.Лио поднял подбородок и повернулся к доктору: – Всё перечисленное, – невозмутимо подтвердил он, глядя ему в глаза. – Вот как, – он опустил глаза и поджал губы, чтобы скрыть свой триумф. – Расскажите мне о своём образе жизни. Режим сна, рацион, частота приёма пищи, физические нагрузки, половая жизнь, – на последней фразе он вскинул бровь. Лио тяжело вздохнул: – Это обязательно? – Да, – доктор Блэк поднял взгляд и улыбнулся, – исходя из этого, я направлю вас на дополнительные обследования, назначу препараты и составлю план лечения. А вы крепкий орешек, мистер Фотиа. – Он откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. – После событий на Парнасе я сосредоточился на помощи в реабилитации бывших опалённых. Среди них, или вернее сказать среди вас очень много больных анемией, но ваш случай, пожалуй, исключительный. Я видел ваши анализы крови и результаты осмотров. Чудо, что вы не попали в больницу раньше. Ещё более удивительно то, что вы так быстро пришли в себя при таком уровне истощения. Лио не знал, что ему ответить, поэтому просто молчал, поглядывая в сторону окна, где за развевающимися шторами виднелся кусочек неба. – Если бы я не знал наверняка, то решил бы, что у вас ещё сохранилась связь с промаром, – усмехнулся доктор, печатая что-то в планшете. «Если бы» – Лио вздохнул.– Уже сейчас могу сказать, что вам необходима реабилитация, но, к счастью, обойдётся без врачебного вмешательства. Возьмите отпуск и поезжайте к семье. Лио дёрнулся и уставился на него, но он этого не заметил и продолжил: – Побольше спите, посытнее ешьте, не забывайте о лекарствах. Разумеется, вас ждёт диета с высоким содержанием железа и ограничение физических нагрузок. – Он посмотрел на часы. – Думаю, в четыре часа будете свободны. Я скажу Сани, чтобы связалась с вашими коллегами. Список лекарств и диета тоже будут у неё. Лио умиротворённо опустился на подушку и закрыл глаза. Он вспомнил отчий дом, свою комнату, залитую утренним летним солнцем. Следом промелькнула мысль о том, что ему придётся вернуться в свою квартиру, найти в себе силы сходить в магазин и в аптеку. Он нахмурился и открыл глаза. Развивающиеся шторы, голубое небо и прозрачные облака. Лио улыбнулся. Ему придётся ответить на массу неприятных вопросов, пропустить первый тёплый день после долгих дождливых недель и вернуться в пустую квартиру, а не в родной дом. Но перед этим он увидит самого дорогого человека. Гало был так погружён в изучение рецептов, что уронил телефон в тележку с продуктами, когда раздался звонок. Аппарат истошно вопил и проваливался всё глубже, пока Гало пытался его достать. Нажимая на зелёный значок, Тимос уже догадывался, что его ждёт. – Айна? – осторожно спросил он. – Гало!! Сколько можно?! – Прости, уронил телефон, – виновато объяснил Гало. – Забудь про свой телефон! Звонили из больницы, к 15:30 ты должен привезти Лио одежду! – С ним всё в порядке? Я могу забрать его домой? Айна немного помолчала и ответила, заметно смягчившись: – Да, в порядке. Можешь. Гало вскинул кулак и дёрнул локоть вниз, сгибаясь: – Да! Отлично! Спасибо, Айна! Пока! – не дожидаясь ответа, он убрал телефон от лица. – Подожди, Гало! – А? – Гало! – Что? – Может, вас подбросить? – робко предложила девушка. – Да нет, я сам. Хотя… – Да? – его голос выдавал ещё теплившуюся в ней надежду. – Я возьму твой шлем? – Мой шлем? – Я не знаю, где шлем Лио. – А, да. Конечно, да, – она нервно хохотнула. – Тогда я заеду к вам в три. – Хорошо. Гало наконец почувствовал, что с ней что-то не так и решил приободрить как умел: – Айна, ты помнишь, что ты настоящий друг? – весело спросил он. – Помню, Гало, – будто смирившись, мягко ответила Айна. – Тогда до встречи! Он положил трубку, а она ещё долго слушала гудки. Гало посмотрел на тележку, доверху заваленную продуктами и бытовой химией. Прикрыв один глаз, где-то на потолке он рассматривал воображаемый список покупок. Он взял себе новую бритву и то, чем никогда не пользовался – ополаскиватель после чистки зубов, и зачем-то решил сменить лосьон после бритья. Выбор вещей для Лио стал для него одним из самых сложных выборов в жизни. Он не знал, какой жёсткости должны быть зубная щётка, какую купить пасту – с травами или отбеливающую. Полки с бальзамами и масками вовсе привели Гало в замешательство. Потом он наткнулся на гели для умывания, увлажняющие средства и схватился за голову. Гало вспомнил, каким привык видеть Лио. Из-за разницы в росте, он часто утыкался взглядом в его макушку, а проходя мимо, ощущал лёгкий шлейф его запаха. Тимос никогда не придавал значения тому, из чего он складывается, но даже после большой стирки мог безошибочно определить, какая красно-жёлтая куртка из общей кипы принадлежит Лио. Он попытался подобрать что-то по запаху, но отказался от этой идеи, когда понял, что держит в руках детский шампунь. Гало сразу представил, как разозлится Лио, поёжился и поставил розовую бутылку обратно. В конце концов, он решил посоветоваться с Айной, но когда он достал телефон, его глаза округлились. Как ужаленный Гало пронёсся вдоль отдела, похватал всё, что было «для всех типов» и поехал в сторону кассы. На полпути он вернулся, поменял синюю зубную щётку на чёрно-зелёную и взял прежний курс. Загруженный массивными бумажными пакетами и мыслями, он не замечал, что собирает взгляды прохожих. Девушки, видя, как под тонкой обтягивающей футболкой перекатывались мышцы, хихикали и строили глазки, а Гало шёл и вспоминал, когда в последний раз убирался дома. Он присвистнул, осознав, что это было несколько месяцев назад, и поморщился, представив какой фронт работ его ждёт. Зайдя в дом, он сразу двинулся на кухню. Не глядя раскладывая продукты по полкам, он изучал в телефоне меню для людей с дефицитом железа и выбирал рецепты. Это был сайт для любителей русской кухни, Гало и сам не понял, как забрёл на него, но, увидев блюда из железосодержащих продуктов, решил остаться. Завязывая фартук, он попытался произнести название супа, чтобы в случае чего блеснуть перед Лио: – Борч? Борш? – Он почесал затылок. – Борсч? А-а, – Гало взвыл, – пусть читает сам! Будучи любителем вредной еды, он неплохо готовил. На своей кухне Гало был и шеф-поваром, и дегустатором. Сначала приготовление еды было для него вынужденной необходимостью одинокого человека со средним достатком, но со временем он научился получать удовольствие от процесса. Выполняя привычные действия, он наконец расслабился и отвлёкся от мыслей. Он быстро резал овощи, перемешивал мясо с луковыми кольцами, легко подкидывая их на массивной сковороде. Когда суп и второе осталось довести до готовности, Гало, чтобы не терять времени, выудил из дальнего ящика спонтанно купленную по акции соковыжималку. С неделю он прилежно делал себе сок, а потом сделал выбор в пользу дополнительных минут сна и вернулся к соку в стеклянных бутылках. Начитавшись рекомендаций и запретов, помня о гурманских замашках Лио, Гало подумал, что Фотиа будет непросто отказаться от чая и кофе, поэтому решил, что приготовит ему свежевыжатый сок. Двух видов – овощной и фруктовый – чтобы наверняка. Если себе он выжимал что и как попало, то для Лио снял кожуру с апельсина, вынул косточки и даже почистил морковь. Гало то и дело смотрел на часы и злился, понимая, что время не на его стороне, а занимается чисткой морковок и поиском зёрен. Потом он убеждал себя, что по-другому нельзя, иначе Лио не будет есть. На деле же он просто не мог по-другому, когда дело касалось Лио. Закончив с едой, Гало сел на высокий табурет и сделал глоток воды, глядя на гору посуды в раковине. Он прекрасно понимал, что провёл на ногах больше суток с перерывом на дрёму и паршивым завтраком, и чувствовал, как усталость пытается смежить ему веки. Гало подошёл к холодильнику и несколько помедлил, прежде чем достал жестяную красно-чёрную банку с энергетиком. Ему не хотелось возвращаться к пагубной привычке студенческих лет, но уже утром в супермаркете он догадывался, что без этого просто свалится и уснёт. Через несколько минут его сердце стало биться чаще, ощутив прилив энергии, он сделал глубокий вдох и поднялся. Кухонная раковина лоснилась от жира, на плите блестели капельки масла, ковёр с длинным ворсом бережно хранил все виды просыпанных на него чипсов, а на окнах скопился такой слой грязи, что впору было разбивать грядку. Гало думал, что ванная моется по умолчанию каждый раз, когда он принимает душ.Когда он вытащил с балкона все коробки от игровых приставок, то удивился, обнаружив под ними стол и два стула. Протирая перила, он сделал второе открытие – они оказались не серыми, а хромированными. От обилия чистящих средств, воздух стал густым и тяжёлым, ему пришлось настежь открыть окна, а когда он повернулся, то увидел, как по чистым влажным поверхностям бегают блики. Стоя босыми ногами на мокром полу, Гало довольно смотрел на результат своих трудов. В кармане запищал телефон – сработал будильник. Ему пора выдвигаться. Он встал как вкопанный перед сумкой с вещами Лио. Во-первых, он понял, что смял и перемешал всё, что мог, во-вторых не представлял, что надо привезти, и в третьих он начисто забыл про обувь. Раздался второй будильник. Гало вытряхнул содержимое сумки на диван, выудил узкие как леггинсы брюки, белую футболку с принтом в виде чёрной линии, изогнутой в форме пламени, чёрную ветровку и носки. А потом замер. Он нагибался над кипой одежды несколько раз и снова вытягивался как по струнке. Третий будильник добавил Гало решимости, и он медленно взял двумя пальцами край чёрно-зелёных боксёров Лио. Доставая их, Гало вытянул руку и отвернулся, прикрыв рот тыльной стороной сжатой в кулак ладони. Он чувствовал, как пылают его щёки. Повинуясь необъяснимому желанию, он задержал дыхание, повернулся и взял боксёры за второй уголок, расправляя. «Какие маленькие» Он бросил их в открытую сумку и закрыл ладонью губы, глядя в пустоту. Гало стыдился своего странного порыва и не мог его объяснить. Телефон снова ожил, но на сей раз кричал не будильник.– Гало, где тебя носит?! Ты видел, который час? – Айна была вне себя. – Я уже в пути, – ляпнул он. Это было очень глупое оправдание для человека, который ездит на спортивном мотоцикле. – В каком пути?! – 15 минут, – Гало зажал телефон плечом и застегнул сумку. – Да ты через полчаса уже должен быть в больнице! Чем ты дума… – Айна, а ты можешь положить к шлему кроссовки Лио? Они должны быть в его шкафчике. Я забыл захватить ему что-нибудь на ноги, когда заезжал за вещами, – спокойно попросил Гало, привыкший к своеобразному выражению заботы Ардэбит. – Э? – Кроссовки Лио, – повторил Гало, направляясь к выходу. – Гало… – рассерженно процедила Айна. – Сделаю. Опоздаешь… – она многозначительно фыркнула, давая понять, что ему несдобровать. – Тогда засекай, – улыбнулся он и отключился. Уже обуваясь, Гало вспомнил, что оставил вещи Лио сваленными в одну большую кучу на диване. Он ударил себя по лбу и ринулся заталкивать их в свой шкаф. Он обязательно разберёт их и даже погладит, а пока их нужно спрятать. Он рассудил, что сначала предложит Лио переехать к нему, а потом осторожно скажет, что его переезд уже начался. Да, Фотиа непременно скажет Гало всё, что он о нём думает, но Гало был уверен, что сможет убедить Лио в искренности своих помыслов. И, возможно, признается в спонтанности этого решения. Айна заметно нервничала. Десятки клише, комбинируя которые она без труда писала. Отчёты разом испарились из памяти, она печатала по два предложения и правила их по три раза. Иногда так сильно ударяла по клавише пробела, что Винни, уминающий печенье рядом с ней, вздрагивал от испуга. Даже Рэми бросал на неё удивлённые взгляды. Ей требовалось движение. Она нашла не только свой шлем, но и шлем Лио, прочесав для этого весь ангар в своём красивом платье. Она искала глазами часы, потом телефон, шумно вздыхала, убирала за ухо распущенные волосы, которые перетекали с её плеч и закрывали лицо. Она ждала. Ещё одного звонка из больницы, звонка Гало, любого сигнала к действию. Айна предчувствовала, что происходящее изменит её жизнь, и не могла оставаться в стороне, но вместе с тем понимала, что от неё ничего не зависит. Ей начало казаться, что с часами что-то не так. Со всеми сразу. Прошла ни одна вечность, прежде чем наступило 15:00. Разговор с Гало в очередной раз оставил её один на один с тяжёлым облаком противоречивых мыслей. В горле застрял ком детской обиды – Гало совершенно искренен с ней, предельно откровенен и прост. Принимает её доброту и почти материнскую заботу за чистую монету, дар настоящей дружбы. Она не может злиться за это на него, только на себя, поэтому закрывает ноутбук и идёт искать кроссовки Лио, догадываясь, что остальные обменялись неоднозначными взглядами за её спиной. Она испытывает нечто, что ощущается как смирение. Из-за вчерашнего дождя чёрные с белыми вставками кроссовки испачканы грязевыми брызгами. Айна открывает свой шкафчик, берёт щётку для обуви, чистит их и кладёт в розовый пакет, пропахший дорогими сладковато-цитрусовыми духами, и идёт в ангар, куда должен заехать Гало. Частота пульса нарастает с каждым неуверенным шагом, как если бы она шла на казнь. Айна положила ладонь на грудь, пытаясь унять сердцебиение, и вздрогнула, покрывшись мурашками от собственной ледяной руки. Она встала у двери и закрыла глаза, прислушиваясь к тающей тишине – нарастал шум мотора. Дверь загудела, и на её лицо упал солнечный свет. Она открыла глаза. Облокотившись на косяк, Гало стоял, сложив на груди руки. Он довольно улыбался и смотрел на Айну, явно предвкушая момент своего триумфа, когда она признает, что он успел. Её полуулыбка вышла почти искренней – она действительно ждала этой встречи, была рада как никому больше. Но, идя к нему, она ощущала, что в эту самую секунду он отдаляется от неё. Он шёл ей навстречу, смотрел в глаза и улыбался, но думал не о ней, а о нём. Айне чудилось, что она видит красные всполохи в его зрачках, бьющееся пламя, живой огонь, и всё это – для Лио. Гало говорил с ней, но запредельно громкие удары сердца и шум в ушах делали его голос таким далёким, что до неё едва доходили отдельные слова. «Я… ужин… огонёк…переехать… что?» – Айна, приём, – Гало нахмурил брови. – Прости, я задумалась. – О чём? – Тимос выглядел так, будто что-то подозревает. – Ни о чём, – быстро отмахнулась она, – повтори, что ты там говорил? – Я говорю, что приготовил ужин для нашего больного, – Гало снова заулыбался, накормлю его, может, просвечивать перестанет. А потом того, переехать ко мне предложу, – он почувствовал себя неловко, отвёл взгляд и нервно потёр шею. – Так и с арендой проще, вдвоём убираться быстрее, и вообще, места полно, наверное, и пересекаться не будем, – он затараторил, пытаясь убедить и Айну, и самого себя в том, что это рационально и не имеет других причин. Её губы дрогнули, но Гало старательно смотрел по сторонам и не заметил этого. Она опустила голову и резко вытянула руку с пакетом: – Вот, я нашла кроссовки и шлем Лио. – Даже шлем нашла? – Гало уставился на неё. – Даже его, – Айна подняла взгляд и поджала губы, скрывая неискренность улыбки, – держи, тебе надо торопиться, – она чуть помолчала и добавила. – Лио ждёт. Гало выхватил пакет. – Молодчина, Айна! – он сделал шаг и прижал её к себе. Боясь поверить в реальность происходящего, она не двигалась и даже не дышала, и только сердце отчаянно билось о рёбра. – Я так благодарен тебе, – Гало мягко касался щекой её волос, и его тихий голос звучал над самым ухом. – Ты мой второй лучший друг. «Вторая после Лио» Ей хотелось кричать, но она молчала и сквозь шум в ушах слушала ровные удары его сердца. Гало шёл к этому дню долго и неосознанно. Сегодня он откроет своё сердце другому человеку. Это был вопрос времени. Айна упорно не замечала дружеское равнодушие Гало, не навязывала ему своей любви, и была счастлива просто дарить её. Этого было достаточно. Вокруг него ворковали девушки, и каждой из них он предлагал только одно – свою дружбу. Айна просто была рядом. Искренняя, настоящая. Гало тоже было этого достаточно. Её голова покоилась на его груди. Она чётко поняла, что это больше не повторится, хотя Гало не догадывался, что через пару часов он перейдёт черту, которая навсегда отдалит их друг от друга. Тепло его тела, его запах, его голос, дыхание на её волосах. Она никогда не будет ближе к нему, чем сейчас. Глаза Айны наполнились слезами, она освободила руки и крепко обняла его, прижимаясь изо всех сил. Внутренний голос кричал «Я люблю тебя! Люблю! Люблю!», она вздрагивала на каждом слове и пыталась обнять его ещё сильнее. Безмолвное прощание. Гало не понимал, что случилось с их весёлой Айной, почему она вдруг стала такой серьёзной и сентиментальной. – Эй, – сказал он на выдохе, пытаясь отстраниться, чтобы взглянуть ей в лицо, – в чём дело? Одно мгновение Айна сопротивлялась, а потом, отвернувшись, решительно оттолкнула его. Возвращая равновесие, он сделал несколько шагов назад и оказался снаружи. После полумрака ангара летнее солнце слепило, Гало щурился, почти не открывая глаз. Айна ударила по большой красной кнопке, и тяжёлая железная дверь стала быстро опускаться.– Тебе пора, а то опоздаешь! – крикнула Айна из-за двери, Гало видел только юбку её платья. – Подожди, Айна! – он выпустил из рук пакет и кинулся к двери, но не успел. Издав последний скрежет, она захлопнулась. – Айна! – он ударил по двери кулаком. – Передавай Лио, чтобы поправлялся! Пока! Гало стоял на коленях перед дверью, слушая звук отдаляющихся шагов. В кармане завибрировал телефон – сообщение от Айны. «Поторопись!»– И когда только успела? У него действительно осталось всего 15 минут. Гало вскочил, подхватил пакет и ринулся к мотоциклу. Айна стояла с обратной стороны двери, держась за неё, и зажимала рот. Как только гул мотора стих, она повисла на двери и заплакала. Навзрыд. Сжимая кулаки до побеления костяшек, прижавшись к холодному железу. Она плакала от собственного бессилия, поняв простую истину: ты можешь быть лучшей курсанткой выпуска, опытным пожарным, пилотом-асом, крутой мотоциклисткой, весёлой, фигуристой… самой лучшей, но нелюбимой. Её быстро покинули силы, в своём красивом платье она опустилась на пыльный бетонный пол и обняла колени, всхлипывая время от времени. Нет, её жизнь не разрушена. Она не будет говорить себе, что не сможет жить без него. Сможет. Надо просто подождать, когда пройдёт боль. Лючия стала невольным свидетелем их разговора, пока считывала данные оставленных в ангаре дронов. Фэкс слышала каждое слово, видела каждое движение. Она была так поражена, что не могла оторваться, хотя в другой ситуации отключила бы дрон из соображений приличия и уважения к друзьям. О странном треугольнике догадывались все, кроме его участников: навязчивая привязанность Гало к Лио, подчёркнутая холодность Лио по отношению к одному только Тимосу и безграничная забота Айны к Гало бросались в глаза даже тем, кто просто наблюдал за их компанией, проходя мимо. Когда в наушниках громыхнула закрытая дверь, Лючия опомнилась, выключила планшет и направилась к двери.– Лючия? – окликнул её шеф, не отрываясь от чтения отчёта Гало.– Пойду проветриться, – бросила она, махнув рукой. Лючия добрела до ближайшей лавочки в тени дерева и плюхнулась, откидывая голову назад. Рано или поздно, думала она, это должно было случится, но последние 24 часа и без того изобиловали неприятностями разных калибров. Она услышала шаги за головой, и рядом с ней раздался лязг железной банки, поставленной на деревянную поверхность.– Прости, я хочу побыть одна, – Фэкс лениво отвернулась в другую сторону. – Я уйду, как только ты скажешь, чем тебя так расстроили дроны.– Рэми? – она подпрыгнула и села, уставившись на него.– Ожидала увидеть Вариса? Понимаю, – он ухмыльнулся и открыл свою банку. – Что ты здесь делаешь? – она непонимающе хлопала глазами.– Ты не единственная, кто следит за этой троицей, – ответил Рэми, глядя вдаль.– Не понимаю, о чём ты, – Лючия пожала плечами и откинулась на спинку, беря газировку.– Он ей отказал? – спросил он и отпил. Лючия застыла. – Я не хочу знать подробностей и предпочёл бы не замечать их странные взаимоотношения вообще. – Но? – Фэкс бросила на него недоверчивый взгляд.– Это сказывается на работе. И то, что произошло с Лио – не случайность, а итог смешения личного и рабочего. – Не думаю.– Я не собираюсь убеждать тебя. – Тогда зачем этот разговор? – Готовлюсь к очередной порции проблем. – Я думаю, большая часть уже произошла. Сегодня всё должно проясниться, – она помолчала и добавила. – Или закончится. Рэми покосился на неё, вскинув бровь. – Значит, Айна всё поняла? Лючия едва заметно кивнула. – Так даже лучше. Обошлось без сцен и переводов в другие подразделения. Что ж, – он поднялся, – это всё, что мне нужно знать. Спасибо, – Пугуна направился в сторону пожарной части. – Рэми, – он остановился и встал вполоборота, – это ты заблокировал двери ангара так, чтобы их можно было открыть только изнутри? Рэми ухмыльнулся и не торопился с ответом.– Вспомни, у кого ещё есть доступ к управлению, – сказал он и ушёл, оставив озадаченнуюЛючию. «Командир?!» Гало безбожно опаздывает, за что получает первый нагоняй от медсестры на стойке регистрации, второй получает за попытку подняться к Лио. В конце концов, его просят подождать пациента снаружи. Он не спорит и встаёт вплотную к двери, смотрит пристально, отчего у персонала мороз по коже. Минуты ожидания приравниваются к часам. Гало успел посидеть на асфальте и припарковать мотоцикл поближе. Телефон показывает, что прошло всего 10 минут, Гало не верит, снова встаёт носом к двери, сложив руки на груди, и сканирует холл каждый раз, когда кто-то входит или выходит. Он пытается представить, какой будет их встреча и чувствует, как учащается сердцебиение. Их прощание вышло слишком сентиментальным, Гало нервно сглатывал, вспоминая свои ощущения и стыдясь их. Он ищет в памяти похожие чувства, но ничего не находит. Все, что были раньше, оказались и вполовину не такие яркие. Даже первый запуск матой-теха. Дверь в очередной раз открывается. Толстые металлические створки беззвучно исчезают, и появляется Лио. Он так близко, что Гало приходится смотреть сверху вниз, опустив голову. Все подготовленные приветствия улетучились, и Тимос просто стоит в дверях каменным изваянием, замерев на вдохе. Лио и не подозревает, сколько открытий совершил Гало за прошедшие ночь и день и какие решения принял, поэтому смотрит на него прямо и почти гордо. – Так и будешь стоять? – насмешливо спросил Лио. Гало суматошно отходит в сторону и вытягивается по стойке смирно. Лио замечает эти странности, но они его только забавляют, он думает, что Тимос как всегда чудит. Гало смотрит то ему вслед, то на дверь. – А что, эскорта не будет? – Если ты про Гуэйру и Мэйса, то я отправил их домой ещё утром. – Вот как, – облегчённо сказал Гало, будто присутствие этих двоих и было причиной его ступора. Лио подошёл к мотоциклу, провёл пальцами здоровой руки от руля до сидения и положил ладонь на свой шлем. – Доверяешь мне свой байк? – на грани вызова и шутки спросил Лио, беря в руки шлем. – Нет-нет-нет-нет-нет! – он завертел головой и подлетел к нему. – Куда ты собрался с…с этим, – он кивнул на его левую руку. Фотиа опустил шлем и машинально сжал фиксатор, скрытый под рукавом ветровки. – Спасибо, что напомнил, – процедил он, нахмурившись. Такого диалога не было ни в одном из сюжетов, придуманных Гало. – Да брось, я же другое имел в виду. – Хорошо, Гало, просто пошевеливайся и отвези меня домой, – устало ответил Лио и отвернулся. – Эм, на счёт этого, – Гало провёлся по волосам ладонью, пряча глаза. – Что? – почти сердито спросил Фотиа. – Не хочешь поужинать со мной? То есть, у меня. Я ужин приготовил. Или обед. У меня просто было время, – с каждым предложением он говорил всё тише, а последние слова и вовсе пробормотал себе под нос. – Ужин? – Или обед, – Гало кивнул. Воодушевившись тем, что Лио не отказал сразу, он пошёл в наступление. – Тебе всё равно придётся идти в магазин и готовить, а мне только разогреть. – Хм, – Лио чуть наклонил голову и коснулся склеенной гелем пряди волос. – Если чё, ты и в душ сходить можешь. Помнишь, какая у меня ванная огромная? – Тимос чувствовал, что близок к цели. – Тебе завтра на работу. – Не-а, – Гало расплылся в довольной улыбке, понимая, что последний аргумент в пользу отказа отпал. – То есть как? – А вот так, за ужином расскажу. Поехали! – он подошёл вплотную и взял в руки его шлем. – Давай помогу? – Хорошо, – Лио заправил волосы за уши и опустил взгляд. Его брови были чуть сдвинуты: мысленно он затыкал внутренний голос, кричащий, что он слаб и беспомощен. Гало поднял шлем над его головой и остановился. Мягкий ветер скользнул по фигуре Лио и забрался под футболку, создавая волны на тонкой ткани. «Какой красивый» Гало сделал шумный рваный вдох, поймав себя на мысли, что хочет обнять его. – В чём дело? – Лио распахнул глаза и смерил Тимоса ледяным взглядом. Уязвлённый своим состоянием, он превратился в оголённый нерв. – Ни в чём, просто… «Просто захотелось обнять тебя» – …я никогда не надевал шлем другому человеку, – буркнул он. – Тогда давай я сам. – Нет! Убери руку, то есть руки. Короче, стой как стоял. И глаза закрой! Гало приготовился к ругани, но Лио просто послушался. Внутренне порадовавшись, Гало привычным движением раздвинул «уши», и неловко натянул шлем на голову Лио, ловя мурашки от лёгкого касания его волос. – Гало, я ничего не вижу. – Да-да, сейчас, – он взял шлем по бокам и чуть приподнял. Гало не отпрянул и не отвёл взгляд, смотрел в глаза Лио, метаясь от одной радужки к другой. Это длилось не более нескольких секунд, но смутило обоих. Лио отвёл взгляд и поднял подбородок выше, как бы говоря «не забудь про ремешок». Гало облизал пересохшие губы. Застёгивая, он нарочно провёлся большими пальцами по белой коже, отчего Лио вздрогнул.– Прости, – выдавил из себя Гало, сам не понимая, что творит. – Ничего, – Лио солгал, на самом деле он покрылся мурашками до кончиков пальцев. Он видел, что Гало ведёт себя странно, но не задавал вопросов, догадываясь, что того терзает чувство вины. Но он не знал, что это верхушка айсберга. Последние сутки обрушились на Гало: пожар, спасение Лио, разговор с Мэйсом, кошмарная ночь в больнице, квартира Лио, его твёрдость, его жертвенность, его уязвимость. Всё это обострило до предела чувства Гало, открыло их для него самого и, хоть он всё ещё не мог объяснить своих желаний, гораздо сильнее его волновало то, что он не хочет их подавлять и даже не пытается. Он подхватил свой шлем и в два движения надел его. Лихо перекинув ногу, он сел на мотоцикл и убрал подножку. Гало повернулся к Лио корпусом и приглашающе похлопал по сидению. Тот только закатил глаза, стоя, уперев здоровую руку в бок. Как будто нет и не было утра и горячих слёз. – Помочь? – Гало решился заговорить. – Не стоит, – лёгко ответил Лио и, опираясь на сидение ладонью, мягко приземлился в паре сантиметров от Гало. – Лио, – он замялся, – прижмись… ко мне. – Само собой, – удивился Лио, – я же не могу держаться двумя руками, – скользнув по торсу узкой ладонью, он обнял его за талию и придвинулся так близко, что Тимоса обдала волна жара. Его спина моментально напряглась, он расправил плечи и сильнее сжал грипсы. Он сделал медленный глубокий вдох – мотоцикл и предвкушение скорости расслабляли и приводили мысли в порядок, отметая лишнее. Следующие двадцать минут Гало будет думать только о дороге и безопасности пассажира. – Чувствуй себя как дома. Ванная – первая… и вообще-то единственная дверь справа, – сказал Гало, развязывая шнурки кроссовок. Небольшой квадратный коридор выходил в просторную гостиную, соседствующую с кухней. Минуя дверь в ванную, Гало повернул вправо, обошёл минималистичный обеденный стол из дерева и открыл балкон, чтобы пустить в дом свежий вечерний бриз. Вдоль стены слева от балконной двери располагался кухонный гарнитур из тонированного дуба, а напротив него – барная стойка с парой высоких стульев на тонких ножках. – Угу, – Лио уже рассматривал просторную гостиную в стиле лофт. Он был здесь лишь однажды, когда Гало устроил вечеринку по случаю новоселья и пригласил всю бригаду Пламенных спасателей. Тогда ещё не было ни огромной плазмы, ни приставок, только куча коробок с вещами и мусорные пакеты в коридоре. Лио медленно шагал и смотрел по сторонам, выхватывая примечательные детали интерьера. На кирпичной стене, прямо вокруг знаменитой плазмы Тимоса тут и там висело пожарное снаряжение: каска, топор, свёрнутый колесом пожарный шланг. Пройдя дальше, Лио увидел, что ближе к двери, ведущей, вероятно, в спальню, на стене красуются заботливо спрятанные в деревянные рамки диплом об окончании Пожарной Академии, благодарственные и грамоты. На некоторых рамках висели золотые медали с единицами. Он подошёл ближе, чтобы прочесть, но заметил в стекле янтарный всполох и обернулся. Вечернее солнце добавило в палитру красок Промеполиса охру и мягкий жёлтый оттенок, окрасило небо в розовый. Отражаясь от зеркальной поверхности соседней высотки, солнце залило всю гостиную янтарным светом. Почему-то Лио не сразу заметил, что противоположная стена похожа на домашнюю смотровую площадку: четыре окна от потолка до пола были соединены тонкими железными креплениями, отчего кажется, что в стене зияет дыра, доходящая почти до самых углов. Он подошёл вплотную к стеклу – на тридцатом этаже город как игрушечный, люди едва различимы, а машины размером с горошину. – Нравится? – спросил Гало с нескрываемыми нотками гордости. – Да, пожалуй. – Признался Лио, глядя на линию горизонта. – Не думал, что ты можешь изолироваться от людей. – Стоя у этого окна, я чувствую, что не один. – Самый пламенный пожарный с горящей душой и одиночество? – хмыкнул Лио, медленно переводя взгляд вправо. В углу, где кончались окна, стоял деревянный шкаф с металлическим каркасом и стеллаж с полками, которые превратились в алтарь, посвящённый Гало Тимосу. Распечатки интернет-статей, разного размера фигурки, значки, брелоки, диски и даже мягкая игрушка соседствовали рядом с двумя десятками фотографий и везде – улыбающийся герой. После событий годовой давности популярность Гало взлетела до небес: за ним охотились журналисты, модные блоггеры, политические лидеры и звёзды со всей планеты. О нём говорили, писали, пели. Все чего от него хотели. Фото, автограф, разрезание ленты, кольцо на палец, детей, запись слогана для рекламы спортбайков, звезду на Аллее Славы. У Лио сложилось иначе, героем он был только для опалённых, для остального мира так и остался террористом. Его это вполне устраивало до тех пор, пока немое презрение оставалось таковым, и его фамилия не мелькала в заголовках туалетных изданий – он не должен был запятнать их честь. – Позвони любой девушке с фото, – он качнул голову в сторону шкафа, – через час она примчится из любого уголка планеты, прихватит дюжину папарацци, и вот ты уже не один. – Всё шутишь, – мягко ответил Гало. – Они, конечно, все красивые как картинки, но… – он замолчал. – Но что? – без интереса спросил Лио, считая количество строек, которые видно из окна. Прошёл всего год, Промеполис уже не в руинах, но былое величие ещё предстояло вернуть. – Не знаю. Всякие свидания, походы в гости… даже не думал об этом. – Почему? – У меня уже есть друзья.– Причём здесь дружба? – с раздражением спросил Фотиа. – А что ещё? – Гало с интересом посмотрел на него.– Не ты ли мечтал о семье? – Мечтал, – его плечи поникли, но Лио этого не видел. – Тогда в чём дело? Ждёшь, когда она сама постучит к тебе в тебе в дверь? – Я ничего не чувствую, когда вижу их. Они красивые и приятно пахнут. – Лио нахмурился и повернулся к нему, а Гало продолжил, глядя на темнеющее небо. – Мне нравится смотреть на них, но больше ничего. Ты ведь про, гм, то самое, да? Ну, хватит разговоров, ванная, наверное, уже налилась. – Ванная? Когда успел? – Когда ты восхищался моим безупречным вкусом и чувством стиля. Лио закатил глаза. – Готов поспорить, что ты где-нибудь прячешь коллекцию матоев, – он направился прямиком к шкафу. Побледневший Гало в два шага обогнал его и закрыл собой дверцы.– Там только одежда! «Твоя одежда» Лио смутился. Он был уверен, что даёт Гало очередной шанс продемонстрировать свою любовь к пожарному делу, но ошибся. – Прости, – он отвёл взгляд. «Это не ты должен извиняться» – Да всё в порядке, – он выдавил смешок и потрепал ёжик волос на затылке. – Полотенце на крючке. Шампунь и остальная дребедень на полке, увидишь. С кранами разберёшься? – Да, спасибо, – он кивнул и ушёл. Оклик Гало застал его в дверях. – У тебя 20 минут, Огонёк! Блюда от шеф-повара Гало Тимоса не будут ждать вечно! Услышав возню за дверью ванной, Гало вздохнул с облегчением и пошёл на кухню. Он перемешивал и разогревал механически, до головной боли думая, что он скажет Лио. Гало никак не мог подобрать слова, понимая, что на этот раз зашёл слишком далеко. Он почти начал сомневаться в правильности своего решения, но сразу понял, что иначе поступить было тоже практически невозможно, и всей его дипломатии не хватило бы, чтобы убедить Лио переехать к нему без нарушения личных границ. «Я видел счета? Твоя квартира как заброшенная библиотека? Ты умрёшь от истощения? Я буду готовить и убираться каждый день? Выбросим ту большую кровать в спальне и устроим тебе кабинет? Буду выращивать твой дурацкий чай на балконе? Нет! Полная фигня!» – Гало хлёстко ударил себя в лоб и провёлся ладонью по лицу. Он оценил фронт работ и с удивлением обнаружил, что всё готово, тарелки и приборы на столе, а свежевыжатый сок в графине. На новую партию посуды он махнул рукой. Часы, висящие на стене, за которой мылся Лио, показали, что осталось пять минут. Он положил голову на стол и закрыл глаза. В конце концов, выход есть всегда, ведь смог же он спасти всех год назад? Надопросто напрячь извилины. Гало не заметил, как провалился в полусон, где не было ничего, кроме густой тьмы. Он легко открыл глаза, ткнул экран смартфона и встрепенулся, когда понял, что прошло четверть часа. «Лио!» Он метнулся к ванной и, не думая ни секунды, открыл дверь.– Лио! – В чём дело? – стоя обнажённым перед зеркалом, Лио повернул голову в его сторону. Гало моментально покраснел, но не мог оторвать взгляд от его профиля. Изящные стройные ноги, молочная кожа с капельками влаги; Лио не стал бы моделью античного скульптора, но его тело было прекрасно. – Пришёл посмотреть? – беззастенчиво спросил Фотиа и снова повернулся к своему отражению, пытаясь справиться с правой рукой. Гало захлопнул дверь и прижался к ней спиной. – Прости. Я подумал, опять случилась какая-то фигня, – он сполз вниз. – Ты тоже виноват. – И в чём же? – Возишься, – буркнул Гало. – Не мог отмыть волосы. – Мог бы позвать.– Мог бы, – холодно ответил тот. – И чего не позвал?– Звал. – Что? – опешил Гало. Он повернулся и приложил к двери ухо. – Реально? Чёрт, я не слышал! – Это уже неважно, я нашёл выход, – спокойно ответил Лио. – Какой? – Ножницы. – Стой! Всё ещё обнажённый Лио бросил грозный взгляд в сторону Гало, стоящего в дверях. – Ты издеваешься? – Дай мне попробовать... – Выйди вон, – оборвал его Фотиа и снова занёс руку. – Нет! Лио терял терпение, он набрал воздуха, собираясь сказать всё, что думает о его воспитании, но желудок Тимоса издал долгий жалобный стон. Они обменялись удивлёнными взглядами и оба отвернулись, смутившись. – Кхм, – Гало сделал вид, что откашлялся, – давай просто разберёмся с этим и пойдём есть. «Я эгоист»– Лио протянул ему ножницы. – Не-а, – улыбнулся тот, закрывая дверь, – полезай обратно в воду.– Зачем? – Время большой головомойки от Гало Тимоса, – видя, что лицо Лио мрачнеет, он добавил, – в буквальном смысле. Лио фыркнул и повернулся к нему спиной. Гало напрягся и был готов ко всему, даже уворачиваться, но Фотиа поочерёдно опустил свои красивые ноги в ванную и сел, прислонившись к бортику. Если бы он видел, как Гало меняется в лице, то, вероятно, попросил бы его отвернуться. Не моргая, Гало ловил каждое его движение, скользя взглядом от узких плеч, между острых лопаток, плавной линии талии и до ложбинки ниже поясницы. Наконец он опустил взгляд на ягодицы и судорожно сглотнул, но звук потонул в плеске воды. Лио прижал подбородок к груди и ждал. С каждым шагом Гало он ощущал кожей движение воздуха и не мог унять нарастающего пульса. Он замер на вдохе, когда тот опустился на колени. Гало вытер вспотевшие ладони о штаны и потянулся к крану. – Лучше наклони голову назад и закрой глаза. Вот так, – он одобрительно кивнул, прижал ребро ладони по линии роста волос и направил на него душ. – Фишка в том, что вода должна быть прохладной, а лучше вообще холодной. После пожара остатки охлаждающего геля смываются обычной водой, а в гидрантах она не бывает тёплой. Да, у меня вроде как большой опыт в смывании этой штуки с волос. – Почему ты делаешь всё это? Гало ответил не сразу. – Потому что я облил тебя им, – проведя подушечками пальцев по шее, он собрал концы волос в ладонь. Лио вздрогнул, сотня тончайших иголок разом вонзились в спину, оставляя после себя мурашки. – А, чёрт. Замёрз, да? Рука холодная, не подумал. Сейчас, – Гало не ждал ответа, просто заполнял тишину. Он покрутил кран и направил душ на плечи Лио. – Сейчас согреешься. – Спасибо, – сухо ответил Фотиа, зная, что его тело отреагировало не на холод. – Хорошо, что ты не успел подстричься.– Ты прав, хорошо, что я сломал правую руку. – Лио, – он опустил руки и сжал кулаки, – это я тебе её сломал. – Специально? – Он повернулся и посмотрел Гало в глаза. – Конечно нет! Мне пришлось вытащить тебя из спас-доспеха и прыгнуть в джет Айны. – Тогда не думай об этом, – он отвернулся. – Я не думаю. Гало сидел, потупив взгляд. – Шеф-повар Гало Тимос, кажется, забыл, что его блюда не будут ждать вечно. – Гало не ответил. – Если ты хочешь подумать над своим поведением, найди для этого другое место и верни мне ножницы. – Попробуем мой шампунь, я им и не такое отмывал, – он встал и протянул руку над головой Лио. Раздался тихий щелчок, и в тёплом влажном воздухе сразу разлился аромат хвои. Лио медленно вдыхал его полной грудью, стараясь делать это как можно более незаметно. «Можжевельник, терпкие ноты древесной коры и сладкий апельсин. Запах Гало». Ощущения и ароматы обрушились на Лио. Окутанный клубами пара, он смаковал каждый вдох, отчего мурашки на его коже рассыпались и гасли как искры. Гало массировал аккуратно, не спеша опускаясь от висков к чувствительной шее, выбирая отдельные пряди, растирал их в ладонях. Тепло его рук передавалось Лио, перекатывалось по телу и опускалось внизу живота; он плотнее сжал колени, чтобы скрыть это. Но и Гало, оставаясь внешне спокойным, сходил с ума внутри. В ушах шумела кровь, чтобы успокоиться, он дышал через раз. Ему казалось, что его сердце колотится так громко, что Лио тоже может это слышать. Гало отворачивался, закрывал глаза, но снова возвращался к подрагивающим ресницам с хрустальными капельками, нежным мочкам и косточкам плеч; часто сглатывал, облизывал и закусывал пересохшие губы. Он прекрасно понимал, что испытывает. «Я спятил» – Опять холодно? – спросил Гало севшим голосом, увидев его мурашки. – Немного, – Лио солгал, ему было жарко. – Я заканчиваю, – он начал смывать шампуньи жадно смотрел, как белая пена стекает по плечам и рукам Лио. Он перебирал волосы, нарочно касаясь кожи за ушами. «Я точно свихнулся» «Хочу, чтобы это не кончалось» – думал Лио, приветствуя новую волну мурашек. – Сейчас согреешься, – Гало покрутил кран и направил душ на спину. Поколебавшись, он положил ладонь на шею, спустился ниже, пересчитывая позвонки подушечками пальцев, оглаживая плечи, заходил вперёд и касался ключиц и переходил на лопатки. «Какого чёрта я творю»– узел внизу живота Гало затягивался всё туже. Лио едва не издал стон удовольствия, но вовремя прикусил язык. Гало почувствовал тянущую боль и шумно выдохнул, подавшись вперёд. – Что случилось? – Лио распахнул глаза. – Ничего, здесь жарковато, – он издал неестественный смешок и оттянул горло футболки. – Иди, дальше я сам. – Ага, только давай не как в прошлый раз, – улыбнулся Гало, втягивая носом прохладный воздух из открытой двери. – Вытрусь, оденусь и приду. – О-кей, – он сделал ударение на первом слоге. Гало вышел, не переставая улыбаться, но как только закрылась дверь, он, опираясь о каждый встречающийся предмет, обошёл стол и рухнул на пол, прижимая ладони к паху. Ему как можно быстрее нужно было прийти в себя. Пошатываясь на полусогнутых ногах, он дошёл до раковины и включил холодную воду на максимум; подставил ладони и обливал себя, бил по щекам и потирал шею. «У меня… на Лио?!» Параллельно он старался заменить образ обнажённого Лио красным мотоциклом Yamaha лимитированной серии, тем самым, на который копил с первого дня работы в бригаде Пламенных спасателей. Несмотря на то, что изгибы его кузова были для Гало буквально соблазнительными, они не шли ни в какое сравнение с тем, что он видел несколько минут назад. «На Лио. На Лио. На. Лио. Какого…? Я тронулся. Просто тронулся» – услышав, что звуки воды стихли, Гало, не придумав ничего лучше, накинул фартук и стал заново греть еду. Его внутренняя борьба не прекращалась, внутренний голос затыкал сознание, которое упрямо возвращалось к мягким линиям плеч и бархату кожи. Лио вышел с полотенцем на голове, неуклюже пытаясь взъерошить волосы одной рукой. – Прошу к столу, – Гало отодвинул стул и сделал приглашающий жест. Лио молча сел и вновь оказался спиной к нему. Он злился на себя и свою беспомощность, сцепив от боли зубы, снова поднял правую руку и уронил её, когда понял, что терпеть невыносимо. Широкое горло футболки и опущенная голова открывали потрясающий вид на шею, но на смену желания пришла нежность, и Гало улыбнулся в кулак. – Сегодня в меню русская кухня, – Гало поставил две белоснежные тарелки с кроваво-красным бульоном. – Это что? – спросил Лио, не отрывая взгляда от содержимого своей тарелки. – Суп. – По рецепту мамы Уотерхаус*? – По рецепту из интернета, – Гало не понял умной иронии, но догадался, что это очередная колкость Лио, и поэтому пропустил её мимо ушей, как он это умел. Выхватив из рук Лио полотенце, Гало водрузил его на голову и начал тереть, игнорируя протесты. – В меню суп из свеклы и греча по-купечески. – Ты питаешься как крупный рогатый скот**? – Первый раз приготовил, – ответил Гало и в отместку за вредность начал тереть щёки Лио, но тот ударил его локтем в живот и продолжил диалог. – В честь чего? – Поздравляю с выпиской, у-у-у!–он повесил полотенце на руку и захлопал в ладоши. – Хочешь, чтобы я поскорее вернулся обратно? – Станешь здоровее всех здоровых! Кроме меня, разумеется. Лио фыркнул. – Там сплошь витамины. – Да ну? И какие же? – Железо там, ещё какие-нибудь, наверное. – Гало решил выложить всё, как есть. – Медсестричка оставила планшет, где было написано, какая тебе нужна диета. – Так ты шпионил? – спросил Лио, сощурившись. – Ещё чего, он лежал на видном месте, – Гало вышел на балкон и повесил полотенце. – Стало быть, разглашение врачебной тайны. – Стало быть ешь, пока не остыло, – он подошёл к холодильнику, – м, сметана. – Я не буду. – А я и не предлагал, – он сел за стол, взял ложку и, почерпнув сметаны, положил в тарелку Лио. – Я же сказал, что не буду. – Я же говорил, что я шеф-повар, – с улыбкой ответил Гало. – Что в этом супе? – Свекла, морковь, картошка, говядина… только капусту не добавил. – Почему? – Потому что её нельзя людям с железодефицитной анемией. Лио опешил. – Откуда ты знаешь? Гало перестал размешивать сметану в своей тарелке и пристально посмотрел на него. – Я, может, и правда пожарный-идиот, но не тупица. Кому ещё могли прописать железо и витамин В12? Лио опустил взгляд, ему стало совестно за своё поведение. – Так как, говоришь, называется суп? – Сам читай, – Гало положил перед ним свой телефон, – я чуть язык не поломал. – Так это борщ. – Что-что? Как ты это сделал? – Что? – Прочёл это стрёмное сочетание букв? – Никак, его нет в этом слове, там всего 4 буквы, и последняя даёт специфический звук. – Вау, – Гало забыл про суп, подпёр рукой щёку и с интересом слушал. – Откуда ты знаешь? – Хотел читать русскую классику в оригинале. – И как, читал? – Не случилось. – Почему? Вместо ответа Лио посмотрел Гало в глаза. «Промары»– догадался Тимос. Кое-как пристроив столовый прибор в левой руке, Лио не без опаски отправил в рот первую ложку супа. – Вкусно, – тихо констатировал он. – Я не расслышал, что ты сказал? – почти самодовольно спросил Гало. – Ты слышал. – Ладно-ладно, я всё равно помечу этот день красным. – Да уж, день незабываемый, – саркастически заметил Фотиа. – Так это ты главного не знаешь. Хорошо, что сидишь. Итак, Огонёк, через пару дней мы летим в Японию. Лио поперхнулся и выронил ложку, она упала прямиком в тарелку и забрызгала его белую футболку бордовыми каплями. Он непонимающе посмотрел на Гало, на себя и снова на него. – Зачем? – Благодарочка от Пожарного департамента за спасение телебашни Промеполиса. – Почему туда? – Лио заторможено стряхивал давно впитавшиеся алые капли, пытаясь переварить услышанное. – А вот это уже хороший вопрос, – он сложил локти на столе. – Как я понял, Пожарный департамент крупно облажался, когда отправил к нам вертолёты. Лио посмотрел на него, сдвинув брови. Гало выдохнул и устало почесал висок. От этого разговора было не уйти. Он впервые в жизни не хотел рассказывать о своих геройствах, потому что боялся задеть гордость Лио. – Когда я нашёл тебя, с потолка полился жидкий огонь. Если хочешь знать подробности, спроси у Рэми. Тогда мне ничего не оставалось, кроме как вытащить тебя из доспеха, облить охлаждающим гелем и запрыгнуть в джет Айны. Там я и… – он кивнул на повязку Лио, тот инстинктивно положил на неё ладонь. – Во-первых, Пожарный департамент готов был потушить башню вместе с нами, во-вторых они в своё время очень тупо поменяли в ней проводку. Короче, они кругом накосячили и поэтому под видом награды за спасение башни отправляют нас в Японию, на горные источники. – Подальше от журналистов? – В десяточку! Лио откинулся на спинку стула, уткнулся в локоть и посидел так с минуту. – Твой борсчт скоро покроется льдом, – напомнил Гало, отправляя в рот последнюю ложку, – второе? – Нет, спасибо, – он опустил голову и снова разглядывал россыпь алых пятен на белой ткани. – Да забудь ты про футболку, после ужина возьмёшь что-нибудь у меня, – он подошёл к плите и открыл одну из сковородок, – сколько ложек гречи тебе положить? – Нисколько. – Значит, три. Лио выдохнул, издав звук, похожий одновременно на рык и на стон. – У тебя есть чай? Он прикрыл глаза и почувствовал на кончике языка свой любимый брэмли, терпкий и насыщенный – энергия в чистом виде. – Само собой, – Гало отвернулся, пряча улыбку. – Ваша греча по-купечески и морковный сок, сэр, – наигранно вежливо произнёс он, держа грязное кухонное полотенце у запястья. Мечты Лио разбились о суровую действительность его диагноза, теперь чай и кофе для него запрещённые продукты. Но он надеялся, что Гало это неизвестно. Лио не хотел есть, он не хотел ровным счётом ничего, даже спать, а то, что вызывало в нём хоть какое-то желание, было под запретом. «И это не чай»– он вздохнул и принялся молча заталкивать в себя еду. Это было вкусно, да, Гало и правда хорошо готовит. С одной попыткой и диковинными ингредиентами, даже холодными его суп и второе были лучшими из того, что он ел в последние несколько лет. Изумительно мягкое мясо, овощи вместо приправ, аппетитный запах и минимум соли. Лио не без грусти думал, что ещё долго будет вспоминать этот ужин. – Так-то лучше, – он похлопал его по плечу. Лио не хотел есть, но и не хотел ехать домой. Сегодня он бы даже принял предложение остаться на фильм или заказать пиццу и подурачиться с VR-очками, но как раз сегодня этого не случится. У Гало мешки под глазами и смуглая кожа приобрела серый оттенок. Одному небу известно, сколько он спал и спал ли вообще. – Кто ещё поедет? – он сидел к Гало спиной и не захотел повернуться. – Никто. Наверное, потому что в пекле были только мы. – Понятно. – Ты всё? – Да, – он поднялся, сложил тарелки и положил их в раковину. – Спасибо за ужин. – Всегда пожалуйста! А в следующий раз капусту потушу, – сообщил он, замачивая посуду. – Звучит ужасно. – Согласен, но это вроде как полезно, – чёртова греча присохла к сковородке. – Возьми что-нибудь переодеться в шкафу. – В углу гостинной? – Ну да. – Можно? – А почему нет? – спросил он, щедро насыпая чистящий порошок. Гало слишком поздно понял, что натворил. Когда он кинулся к Лио, тот уже стоял у шкафа и молча смотрел на свои вещи, упавшие ему на ноги. Белые носки и боксёры, наскоро смятые в ком чёрные футболки. Он бросил взгляд в шкаф и убедился – Тимос собрал всё подчистую, даже заветную грелку, не было только зимних вещей. Лио медленно повернулся. Тревога Гало нарастала с каждой секундой и грозилась стать настоящей паникой. Вот он, наихудший исход, а в его голове крутились одни тошнотворные банальности «это не то, что ты думаешь» и «я могу всё объяснить». Гало гнал их в шею, но не мог придумать ничего лучше. Однако больше всего его пугало молчание. Опустив голову, Лио искоса смотрел в окно, пока его рука, крепко сжатая в кулак, содрогалась от напряжения. Он не из тех, кто молчит, видя несправедливость по отношению к другим, но сейчас… «Почему ты молчишь, когда тебе плохо?!» Оглушительная тишина, которую ни один из них не решался разбить, потому что знал, что за ней начнётся настоящая буря, а они оба слишком устали. И всё же не выдержал Гало. – Дай мне объяснить, окей? – начал он уверенным тоном и заглох, как старый мотор, когда Фотиа поднял на него взгляд. Гало будто ледяной водой окатили. Он чувствовал, как тепло покидает его конечности, а тело цепенеет. Радужки глаз Лио потемнели, а зрачки сузились, как в тот день в пещере. – Как ты посмел? – тихо спросил он. – Да я не мог поступить иначе! – на эмоциях Гало махнул рукой в сторону. – Что? – прошипел Лио сквозь зубы. – Я доверил тебе ключ от дома, а ты копался в моих вещах, притащил их сюда и спрятал. Чего ради?! Отвечай! – Отвечу! Ты чуть не умер, понимаешь? Прямо за моей спиной, даром, что в спас-доспехе. Ты больше не опалённый, никто не соберёт тебя из пепла, слышишь?! Какого чёрта ты живёшь так, как будто у тебя есть запасная жизнь? – Что за чушь! Прекрати нести весь этот вздор и ответь, почему ты прячешь мои вещи в своём шкафу! – Лио угрожающе подошёл к нему, но тот и не шелохнулся, а сложил руки на груди – Потому теперь всё знаю! Всё! Твои денежные переводы, карту с лагерями бывших опалённых и кухню, где есть нечего, зато можно устроить чаепитие хоть с английской королевой! – Ты. Копался. В. Моих. Вещах. – Лио отчеканил каждое слово, вырезал и разложил перед Гало. Констатировал самый главный для него факт, обличил подлость. Лио был унижен, оскорблён и, в конце концов, практически предан самым дорогим человеком. Пройдя вместе с ним долгий путь, он мог простить ему всё, от охлаждающего геля в волосах до сломанных конечностей, мог стать его шафером на свадьбе и крёстным первенца. Но не это. Последний год он усиленно претворялся живым, учился, проходил аттестацию спасателя, работал, встречался с друзьями в выходные и даже улыбался на праздниках. Иногда ему действительно было весело, и он почти забывал, что у его жизни есть другая сторона. Это серые стены, скрипучий диван c пружинами, столбы пыли и чёрные от старых книг подушечки пальцев. Хроническое отсутствие чувства голода. Хлопья, замороженные овощи, каши из пакетиков, консервы. Но он сумел очертить для себя круг из мела, куда никого не пускал. Там были походы в библиотеку, поездки к бывшим опалённым, игры с детьми, подарки и анонимные переводы с баснословными суммами – всеми его премиями и наградами. Там были Индия Монсун, Британский огонь, Йемен и Брэмли. Блокнот со стихами. Грелка в виде промара. Воспоминания о родителях, детской комнате, рояле в гостиной и голубых шторах-парусах. Его платоническая любовь к Гало. Вечерами, когда силы покидали его,когда он уже не мог цепляться за воздух, Лио возвращался туда. Это место было для него заповедной землёй, физическим воплощением дома души. Бывало, градус эскапизма повышался, ему становились ещё более безразлично то, что его окружает, он жил прошлым, чужими улыбками, искусством, лучшими сортами кофе и чая. Это уголок его жизни был неприкосновенен. И всё же Гало оказался в нём, наплевал на правила хорошего тона, не прикинулся слепым, втиснулся и выпотрошил всё, что хранилось за семью печатями. Всю боль, весь холод. Попытки загладить несуществующую вину. Этого не могло было произойти, не с Гало. Он же до слепоты простодушен. – Да не копался я нигде! Открыл окно, и ветер раскидал твои бумажки! Лио, послушай, – он запустил ладонь в волосы и сжал, – всё вышло максимально хреново. Я хотел всё объяснить, не успел просто. – Как ты объяснишь мои вещи в своём доме?! – Да послушай же ты! – Гало почти перешёл на крик. – Да, я сделал глупость, первое, что пришло в голову, но даже сейчас я понимаю, что по-другому никак. Разве ты согласился бы бросить свой чулан и переехать ко мне?! Чёрта с два! От возмущения Лио схватил ртом воздух и проглотил его вместе с оскорблением, которое едва не вырвалось. Он прикрыл глаза и, когда вновь посмотрел на Гало, взгляд был чист как лёд. – Верно, – в его голосе не было и намёка на эмоции, – не переехал бы. Во-первых, для этого нет ни одной причины. – Гало сцепил зубы, но промолчал. – Во-вторых, если у меня появятся какие-либо жизненные трудности, я сумею найти выход. Так было всегда. И грянул гром. – Да неужели! – Гало сделал несколько шагов вперёд и наклонился, оказавшись нос к носу с Лио. – Посмотри на свою руку. Это твой выход! Причём лучший из возможных! – в праведном гневе он наклонился вперёд, и Лио пришлось на шаг отодвинуться. – А вот другие, – он поднял руку и стал загибать пальцы. – Тебя нашёл бы не я, а дроныЛючии. На следующий день после пожара, само собой. Или ты мог бы лежать как Тутанхамон забинтованный с термическими ожогами четвёртой степени. Ну или от нас обоих могли остаться угли под соусом из механической пены! Кстати, ты в курсе, что Айна могла нас не поймать? Это уже четвёртое! – Прекрати, – его голос был монотонный и плавный, но в нём слышалась явная угроза. – Раз ты так просишь, ладно, – он сделал паузу, играя в послушание. Глядя Лио в глаза, он продолжил.– Озвучу и последнее! Пятым будет обрушение башни. Ты мог подвести нашу команду и весь Промеполис! – Замолчи! – выкрикнул Фотиа и, вскинув подбородок. – А ещё эти твои, братья по крови, они в палату рвались вперёд меня! Гало знал, за что задеть, чтобы Лио точно его услышал. И Фотиа действительно услышал, как до жестокости прямолинеен может быть Гало. Каждая фраза, как устная пощёчина, отдавалась эхом в его голове. Это была точка слома. Он был нашпигован унижениями как свинцом и, наконец, сломался. Всё то презрение к самому себе и своему состоянию, что он пытался игнорировать, набросилось на него следом за словами Гало. Лио сделал шаг вперёд, врезаясь в лоб. – Думаешь, я этого не знаю?! – Раз знаешь, почему не даёшь помочь?! – отчаянно воскликнул Гало. – Потому что мне не нужна твоя жалость! Прибереги её для фанатов и игр на публику! – Он выпрямился и вернул маску невозмутимости. – С меня хватит. Гало понял, что теряет его. – Да как ты не понимаешь, – он взял его за плечи. – Я же как лучше хочу! Что плохого в том, чтобы жить со мной? Глядя в глаза, полные неверного раскаяния, Лио стряхнул его руки. – Я ухожу, – он обогнул Гало, который остался стоять, наклонившись. – А вещи? – растерянно спросил Тимос, не вполне осознавая, что происходит. – Отправлю курьера. «Это не жалость» – Куда ты собрался? – взволнованно спросил Гало, держась за косяк и наблюдая за тем, как Лио заталкивает шнурки кроссовок внутрь. «Даже обуться сам не может» – Домой. Ключи, – он протянул раскрытую ладонь. – Ты не можешь, – пробормотал Гало в ответ. – Могу. – Не надо. Лио усмехнулся. – Ясно, – бросил он на выдохе и потянулся к замку. В критических ситуациях Гало привык не думать, а сразу делать. Далеко не всегда это было правильно, но ему неизменно удавалось изменить ход событий. Он и сам не понял, что произошло. Только спустя несколько секунд Гало осознал, что обнимает Лио. Бережно, не касаясь сломанной руки, прижимая к себе за талию. Обнимает его со спины, положив подбородок на плечо – тот самый восхитительный изгиб, от которого совсем недавно закипала кровь. Вдыхает запах его ещё влажных волос, ощущая их мягкость на щеке. – Останься со мной. Молчание. Лио закрыл глаза и улыбнулся, счастливый. «Даже если эти объятия – всего лишь доброта и жалость, я согласен принять их. Первый и последний раз» – Зачем? – тихо спросил он. – Потому что, – Гало помолчал. – Так поступают друзья. «Друзья. У тебя есть друг, которому твоя помощь нужна больше, чем мне» Лио набрал в лёгкие воздух, но Гало крепче сомкнул кольцо рук. – Я был идиотом. Не пожарным, просто идиотом. Я видел, что ты не в своей тарелке, но думал, что со временем ты привыкнешь. Прости меня. Я всё исправлю, обещаю, дай мне шанс. Ты же сам знаешь, как тяжело видеть чужую боль. Когда страдает близкий человек, это вообще невыносимо. Я не могу просто наблюдать за этим со стороны! – Мог и наблюдал. – Я не знал, что всё… так. – Хватит, – Лио сделал усилие, но Гало не шелохнулся, уставившись в одну точку. Паззл сложился. С их первой встречи. К заинтересованному взгляду Лио присоединился фрагмент, где он дразнит Гало. Куда вмиг делась вся его серьёзность? Потом кусочек, где Гало теряет дар речи, увидев Лио. Шутки про наготу. Деталь со сценой из пещеры. Лио вырубил его, а мог бы… и, пока грозный лидер опалённых рассказывал о судьбе своего народа, Тимос рассматривал его во все глаза. И только ему одному было дело до слёз огненного дракона. Кто бы ещё сделал Гало броню и матой во время боя? Защитил своим огнём, будучи скованным? Мог ли Промар Лио принять кого-то, кроме Гало и связать их души? Кто бы ещё поставил в приоритет спасение Лио, лишь потом спасение Земли? Только их пламя было способно вернуть к жизни. Деталь, где Гало тянется к Лио, цепляется за ту, где последний его избегает. Шутки Лючии. Внимательный взгляд опаловых глаз и настоящее хаори на день рождения. Волнительное ожидание встречи и тоска после прощания. Желание прикасаться. Страх потери. Слёзы радости. Забота. Влечение. Нежность. – Ты мне нравишься, Лио. «Что?» – Давно. Или даже всегда, не знаю, у меня такого ещё не было. – Когда ты это понял?– Сейчас. – Понятно, – почти разочарованно ответил он. – Что тебе понятно? Я не шучу!– Не бросайся словами, Гало. – Я готов ответить за каждое.***
– Какие планы на выходные, Лио? – спросила Айна, глядя на него в зеркало своего шкафчика. – Ещё не решил, – он пожал плечами. – Разве ты не идёшь в кино с Гало? – она обернулась к нему и сложила брови домиком. – Нет, он шумит и привлекает много внимания. В прошлый раз он болтал весь фильм напролёт, а после раздавал автографы. – Лио надел куртку и направился к выходу. – Знаешь, – она мягко улыбнулась, – в тот день, когда двигатель Парнаса снова запустился, подпитываемый твоим огнём, мы думали, что обречены. Все мы. Никто не знал, что делать, и только Гало был готов действовать. Я спросила у него каков план, на что он ответил: «Естественно, спасаем Лио». Рэми удивился: «Ты что, опять полезешь в двигатель?». Тогда Гало завёл песню про то, что он пламенный спасатель, сам знаешь, как это бывает. В конце он сказал: «Я спасу Лио и Землю». Фотиа слушал, не дыша. – Хороших выходных, Айна.***
– Переделаем спальню под кабинет. Перевезём твою библиотеку и чайно-кофейные прибамбасы. Хочешь, сделаем из балкона сад и будем выращивать там чай? Лио молчал. – Даже если тебе не нужен… кто-то вроде меня, я не буду…надоедать. Просто дай мне быть рядом, ладно? «Нужен»– он опустил подбородок на его предплечье и накрыл его ладонь своей. Лио не спалось, хотя он ощущал тяжесть в каждой конечности. События последних дней, особенно последних часов, навалились на него и придавили к кровати. Кровати Гало. Он оказался прав, дверь в конце гостиной вела в спальню. Светлые тона, полупрозрачные шторы и ковёр с длинным ворсом, ни кирпича, ни металлических полок. Из-за необъятной кровати она казалось маленькой, но это только добавляло ей уюта. Упругий матрас, объёмные подушки и одеяло делали её похожей на огромное облако. После сырой земли, ржавых пружин и больничной койки кровать Гало была удобна как ложе в райском саду. Лио был уверен, как гость, он займёт почётное место на холщёвом диване. Он был всё ещё намного лучше музейного экспоната, на котором спал Фотиа, поэтому его это более, чем устраивало. Трансатлантических габаритов, жестковатый, с кожаными вставками, диван мог вместить 6 человек, а при желании – даже 10. – Мне полагается одеяло? – спросил Лио, укладываясь. Гало посмотрел на него, явно не до конца понимая суть вопроса. – Нет. То есть да, но не здесь, – он глуповато улыбнулся. Лио повёл бровью. – Тебе будет удобнее на большой кровати, – Гало указал пальцем на его руку. Железный аргумент. – А как же ты? – А я привык спать на диване. Обычно вырубаюсь прямо за игрой. Фотиа непроизвольно бросил взгляд на плазму и стоящие рядом приставки. – Ладно, тогда я пошёл. – Спать?– Да. – Погоди! – он подлетел к шкафу, порадовался, что оттуда не упали вещи Лио, и протянул ему свою красную толстовку и белые тёплые носки. – Это ещё зачем? – Спальня на северной стороне, а это, – он потряс носками. – По дому гонять. Тапок у меня нет, только резиновые сланцы. Если чё, они новые. Носки в смысле. – Эм, спасибо, – он всё ещё испытывал неловкость и поспешил отвернуться. – Доброй ночи. – Доброй! Я помоюсь и тоже спать. Это… Огонёк! Он остановился в проёме. – Не закрывай дверь, ладно? Вдруг, что-то понадобится, – Гало чуть было не сказал «случится». – Хорошо. Следующие несколько часов Лио слушал отдалённый грохот посуды, шум воды и крики чаек. Потом хлопнула дверь, и остались только крики чаек. Он смотрел в белый потолок, провожал последние лучи солнца, уползающие на запад, глядя в окно, и время от времени разглядывал свой инопланетный «гипс» – напечатанный на 3D-принтере фиксатор со множеством отверстий. Гало оказался прав, с заходом солнца стало прохладнее, и Лио кое-как надел заботливо предложенную одежду. От усталости Лио то и дело закрывал глаза и ждал, когда его настигнет сон, но мысли не отпускали его. Он пытался сосредоточиться на потолке, а на месте пустоты тут же появлялся образ Гало или его голос. «Ты мне нравишься» Сердце Лио пропускало удар, он закрывал лицо рукой или утыкался в подушку и делал только хуже. Повсюду запах Гало. Наконец, когда он почувствовал, как проваливается в сон, шаги Тимоса мигом вернули его в реальность. Тяжёлая поступь босых ног. Его диван не скрипел, а хрустел своим плотным материалом. Гало тоже лёг. Он не просто устал, он был изнеможён практически до предела. После горячего душа энергетик окончательно испарился, и его тело сковывал сон. Сковывал, но не более. Он тоже думал. За два дня он пережил столько же потрясений, будто прожил десять лет. И в каждом из них – Лио. Гало поднял вверх ладони, едва различимые в темноте. «Я мыл его. Трогал его кожу, его волосы. Обнимал» Он раскинул руки в стороны, смутившись. Гало напоминал себе об усталости, поворачивался с одного бока на другой, но упрямый мозг доставал из памяти все встречи с Лио, от самой первой до Парнаса, а потом – самые яркие воспоминания, где черты лица Лио смягчаются и открывают эмоции. За чередой воспоминаний следовала мысль: «Как я раньше не понимал, что…» и всё начиналось с начала. Потом он услышал, как ворочается Лио и стал прислушиваться. Сначала он испугался но, услышав вздох, успокоился. – Ты не спишь? – громко спросил Гало. От неожиданности Лио вздрогнул и опоздал с ответом. Гало решил, что ошибся и поглубже завернулся в одеяло. – Нет. Гало подскочил. – Тебе… что-нибудь нужно? Он искал повод. – Принеси воды, пожалуйста. Лио тоже искал. Гало быстро подорвался, прошлёпал на кухню и появился в проёме со стаканом. Вместо приглашения Лио подвинулся. Неосознанно, вопреки логике, он придвинулся вперёд, навстречу, а не отодвинулся. Гало, конечно, этого не заметил и примостился на свободное место. В хлопковых штанах и традиционно без футболки. Слабый свет огней ночного города мягко ложился на его торс и оттенял без того великолепный рельеф. – Не спится на новом месте, да, Огонёк? – пошутил Гало, протягивая стакан. – Похоже на то. – Понял, – Гало кивнул и вышел. Хлопнула дверца шкафа, и он вернулся с грелкой-промаром. – Вот, – он положил её рядом с Лио и снова улёгся на кровать. – Наверное, всё дело в ней. «Он всегда был таким внимательным?» – Губы Лио тронула улыбка, но он не мог удержаться от насмешки. – Может, в твоём шкафу и мои книги припрятаны? Было бы очень кстати. Гало как обычно не понял иронии и стушевался. – Я… брал только самое необходимое на первое время. Могу дать планшет и оплатить все покупки в Google книге. – Не нужно, я пошутил, – он сделал глоток. – Почему ты не спишь? – Тоже не могу заснуть. Столько всего произошло: башня эта, вертолёты, Япония. – Угу. Лио согласился, но понял, что Гало думает о другом. Одна бессонница на двоих. – Такая странная цепочка событий, – продолжал Гало. – Как паззл. – Что ты имеешь в виду? – Эти два дня. Недостаток красных клеток крови вскрыл столько всякого, – он присвистнул. – Что, например? – Лио воспринял это как укор. «Мои чувства» – Подлость пожарного департамента, – но помолчав, он добавил. – В Японию поедем и… жить будем вместе. Круто же! – Ты ведь хочешь что-то у меня спросить? – сказал Лио в лоб серьёзным тоном, контрастирующим с воодушевлением Гало. Последний снова стушевался, обычно прямолинейность на нём. – Да нет, – он издал смешок. Молчание. – Хочу. – Спрашивай. – Что ты видел, пока был в отключке? От затылка вниз по спине и до самых кистей Лио промчались мурашки. Он сжал стакан. – Ты знаешь. Гало вздохнул. – Значит, он. Фотиа приложил холодное стекло к горячим губам. – И всё? – Было ещё кое-что. Лио открывался нехотя, как ржавый сейф. Тимос собрался с духом. Сейчас он будет делать больно. – Ты кричал. – Вот как, – ему стало ясно, почему Гало пришёл. Разговор не клеился. – Пойдём проветриться? Лио повернулся к нему, но не смог различить эмоции в темноте, только силуэт, обрамлённый льющимся из окна неоновым светом. – Идём-идём! – Гало вскочил и потянул Лио левую руку. – Какие прогулки на ночь глядя? Свихнулся? – проворчал Фотиа, поднимаясь. Он всем видом показывал, что затея идиотская, но продолжал следовать за Гало. – Ты куда? – спросил Лио, когда они прошли мимо коридора. – На балкон! Смотри! – он открыл дверь, и волна мягкого ветра обняла Лио. Он сощурился. Промеполис никогда не засыпал рано, жил почти до утра. На город опустилась летняя ночь, зажгла уличные фонари и нарисовала отражения в окнах небоскрёбов. По дорогам продолжали сновать машины, на террасах кафе играла музыка и разноцветные лучи устремлялись в ночное небо. На тридцатом этаже до них не доносились отдельные звуки, только стройный хор ночных жителей города, от этого Промеполис казался далёким и почти нереальным, но, протяни ладонь – достанешь крыло ветра. Тимос сделал глубокий вдох и облокотился на перила спиной. – Круто, а? Лио зачарованно кивнул и припал к хромированной ограде, подставляя свежему бризу лицо. – Теперь я остужаю голову здесь. Лио бросил на него короткий взгляд и вернулся к иссиня-чёрному небу и огням. Гало ждал, что ему тоже откроются, но створки раковины, в которой Фотиа спрятал свои чувства, только сильнее захлопнулись. Он хотел верить Гало, его словам, тому, что он… «Влюблён в меня» Его сердце пропустило удар, и он снова пресёк эту мысль. Гало влюблён? Влюблён в него? Лио списал его признание на стресс и усталость. После скитаний, бессчётных смертей и боёв он не мог быть другим, только рациональным и недоверчивым. «Испугался и просто не знал, как выразить привязанность» – он спрятал подбородок в изгибе руки, зарывшись в ткань толстовки. Снова терпкая древесная кора и апельсин. Лио вдохнул и прикрыл глаза.– Я пойду, – Гало решил, что достаточно наломал дров. – Куда? – Я всё понял. Оставить одного да? Это я могу. Балкон прикрой, когда будешь уходить, о’кей? – он переступил порог. Гало вдруг почувствовал смертельную усталость, его тело казалось ему слишком тяжёлым. Он был готов рухнуть прямо там и проспать целую вечность. Тоска по Лио, до которого он никак не мог достучаться, и ужасы последних дней легли на его плечи неподъёмным грузом. Обычно крепкие и напряжённые они стали покатыми. Он опустил голову и помял шею, медленно переставляя заплетающиеся ноги Лио почувствовал, что, если он вот так отпустит его, то пропасть между ними, границы которой он охранял, стократно расширится. Он не давал ему приближаться, но не хотел становиться чужим. – Останься. «Послышалось?»– он переступил с ноги на ногу. – Останься, Гало. Он вернулся. Без вопросов и шуток встал рядом с ним и, не глядя в его сторону, старался смотреть туда же, куда и Лио. Снова попытался увидеть мир его глазами. – Расскажи мне всё от момента, когда… – Хорошо.Гало выложил на одном дыхании всё от момента, когда понял, что бежит один до их утра: жидкое пламя, хладогель вместо спас-доспеха, поездка на пятой точке матой-теха, полёт, перелом, дорога в больницу, Сани, припадки, электрическое одеяло. Умолчал только о разговоре с Мэйсом и Гуэйрой. – Не помню, как заснул, а когда открыл глаза... дальше ты знаешь. – Он внезапно умолк, переводя дыхание. Воцарилось молчание. Фотиа не моргая смотрел вдаль и выглядел таким отрешённым, что Гало оставалось только гадать, разозлился ли он из-за перелома и одеяла или просто переваривает услышанное.– Э-э, Огонёк? – Моё будущее, моё настоящее, пришло время тебе найти свой путь, – еле слышно напел Лио. У Гало отвисла челюсть. – Какого…?! Так ты что, всё слышал?! – Слышал что? – уточнил Лио, глядя в небо. – Что-что! Песню! – Гало вплотную приблизился к нему. – Какую? – Ты издеваешься? – он оттянул свои щёки и простонал. – Если хочешь правильный ответ, задай правильный вопрос. – Он сел на стул и принялся растирать руку. – Я слышал её, пока был без сознания. Рядом со мной пела медсестра? – По-твоему у меня женский голос?! – возмутился Гало. – У тебя? – У меня! – он ткнул себя в грудь. – Подожди. Ты пел? – Откуда я мог знать, что ты всё слышишь?! – Но я ничего не слышал. – Не понял… Лио снова повернулся к ночному Промеполису. – Это было похоже на сон. Я видел женщину, которая вела меня за собой и пела эту песню, – он повторил мелодию голосом. – Ч-чего? – Да в чём дело? – не выдержал Фотиа. – Объясни, что за странная реакция! – Можешь её описать? Женщину. – Я не видел её лица, потому что шёл за ней сквозь темноту. – Ну хоть что-то? – С надеждой спросил Гало. – Длинные красные волосы, убранные в хвост, и белое платье. Лио заметил, как лицо Тимоса вытянулось. – Ты можешь объяснить, что происходит в твоей голове? – Не уверен. Идём, мне надо тебе кое-что показать. – Опять? Гало шёл впереди, и Лио попеременно испытывал чувство дежавю, проводя параллели со своим сном. Из галереи окон на него падал свет, прокладывал тени под рельефом спины и освещал шрамы на руке. Он ведь так и не узнал, откуда они. Тимос опустился рядом с прикроватной тумбочкой и начал выбрасывать оттуда вещи. Он повернулся к Лио, держа в руках коробку, и сел к окну. Фотиа проследовал за ним. Гало вытащил обугленную бумажку и протянул её Лио. – Похожа? – Сложно сказать. У неё распущены волосы и другая одежда, к тому же я видел только спину, – ответил он, разглядывая пожелтевшую с прожжёнными отверстиями фотографию молодой женщины в очках и строгом платье. Фотиа догадался, кто это, но не решался спросить. – Я уверен, что это была она, потому что, – он сглотнул, – это мамина колыбельная. Гало с нежностью вытер несуществующую пыль, и уголки его глаз заблестели. Лио заглянул в коробку, там лежала ещё одна фотография, где маленький Гало сидит на шее улыбчивого кареглазого мужчины с синими волосами. – Один в один, а? – Гало приставил фото к виску и также широко улыбнулся. – Да, – его ответ прозвучал печальнее, чем он ожидал.Гало, уловив в его голосе сочувствие, перестал храбриться. – Это всё, что осталось. Нашёл под обломками стены. – Он упал на кровать, раскинув руки, и закрыл глаза. – Я держу свой путь над горами под звёздным светом, поэтому знаю, где ты. Найди меня. В любое время, где угодно я спою тебе свою песню. – Мне жаль, – искренне сказал Лио. – Не надо. Как видишь, они всё равно рядом, – бодро отозвался Гало. – Ну а ты? Как оказался в наших краях? – Сбежал из дома и автостопом добрался до Детройта. А там случился первый резонанс, и путь домой мне был заказан. – Почему сбежал? У тебя строгие родители? – Просто понял, что размеренная жизнь не для меня. – С ними всё хорошо? – Гало повернулся на бок. – Да, вполне. Присылают мне бумажные письма и звонят по праздникам. – Ты что, не видел их с тех пор, как удрал? Даже когда мир перестал делиться на людей и опалённых? Лио промолчал. – Ну ты дурак, не? Чё ты там опять себе придумал? – Он пихнул его коленом. – Как только срастёшься – дуй к ним первым рейсом! – Ты не понимаешь. – Да не больно-то и хочется. – Идиот. – Да, и что с того? Если бы ты тоже меньше думал, не был бы ворчливым как старикашка. Фотиа фыркнул. – Я серьёзно, Лио. У тебя есть шанс, которого нет у меня. Вчера мне повезло, я вырвал тебя из пасти смерти, но всё могло быть иначе. Не теряй время. Лио обернулся и увидел, как пристально Гало смотрит на него. – Подвинься. – Куда? Зачем? – он замешкался. – Ясно. Тогда не двигайся. – Не понял. Лио забрался на кровать, переступил через торс Гало и плюхнулся рядом. – Даже не прогонишь меня со своей кровати? – Гало повернулся к нему. – Это не моя кровать. – Теперь твоя, – он довольно улыбнулся и попытался скрыть зевок. – Тебе нужно спать. – Не хочу. Когда ещё мы вот так поговорим? Лио почувствовал укор совести. Он настолько рьяно закрывался от Гало, что тот готов был истязать своё уставшее тело, лишь бы поговорить с ним. – У моей мамы была другая колыбельная. – Какая? – «Сияй, сияй, маленькая звёздочка»***. – О, так ты у нас маленькая звёздочка? Идёшь на повышение звания! – Судя по всему, ты всё-таки повредил мозг, придумывая прозвища. – Ну и ладно. Споёшь? – С какой стати? – Не знаю, я же тебе пел. Лио чуть не ответил, что не просил об этом, но вместо этого сделал глубокий вдох. Twinkle, twinkle, little star, How I wonder what you are! Мерцай, мерцай, маленькая звездочка, Вот бы узнать, какая ты! Up above the world so high, Like a diamond in the sky. Высоко-высоко над миром, Словно драгоценный камень в небе. When the blazing sun is gone, When he nothing shines upon, Когдапылающеесолнцеуходит, Когданичтонеосвещаетдороги, Then you show your little light, Twinkle, twinkle, all the night. Ты показываешь свой маленький огонёк, Мерцаешь, мерцаешьвсюночь. Then the traveller in the dark Thanksyouforyourtinysparks; Тогда странник, идущий в темноте, Благодарит тебя за крошечные искорки; He could not see which way to go, If you did not twinkle so. Он бы не смог найти свой путь, Если бы ты так не мерцала. In the dark blue sky you keep, Andoftenthroughmycurtainspeep, Ты держишься за темно-синий небосвод И часто украдкой смотришь на меня сквозь тюль, For you never shut your eye Tillthesunisinthesky Ведь ты никогда не сомкнёшь глаз Пока на небе не взойдёт солнце. As your bright and tiny spark Lights the traveller in the dark, Покатвоияркиекрошечныеискорки Вотьмесветятстраннику, Though I know not what you are, Twinkle, twinkle, littlestar. Хоть я и не знаю, какая ты, Мерцай, мерцай, маленькая звездочка. Поначалу Гало ловил каждую ноту чистого поставленного голоса и не мог сосредоточиться, потому что не верил в происходящее. Лио лежит в полуметре от него и поёт! Он решил, что обязательно спросит, где Лио этому научился, но к концу третьего куплета уснул.– Была ещё одна, не помню слов, но помню, что от неё всегда становилось грустно. После разговоров и его собственного голоса, заполняющего комнату, тишина была чем-то противоестественным. – Гало? В ответ он услышал только сопение. Лио повернул голову и долго рассматривал размытые уличными фонарями и темнотой очертания его фигуры и лица. Гало дёрнулся и свернулся. «Замёрз» Он сел и натянул одеяло, закутывая его голый торс. Слишком близко. Лио не удержался и невесомо коснулся его ладони, обвёл кончиком пальца костяшки и погладил пальцы. Любовь, нежность и одуряющий запах Гало смешались, умножились на близость и тепло кожи. Лио упёрся ладонью и начал медленно наклоняться к его лицу. В ночь откровений он позволил себе эту почти преступную вольность. Всё ещё сомневаясь в том, что Гало правильно подобрал слова для своих мыслей, Лио только сильнее убедился, что он сам готов умереть и возродиться рядом с этим человеком. Когда до цели были считанные сантиметры, он облокотился на локоть многострадальной руки, прикидывая, что такая нагрузка не повредит, но ошибся. Лио зашипел сквозь зубы, откинулся на подушку и, закусив губу, посмотрел на Гало. – Спокойной ночи, – прошептал он и осторожно отвернулся. С мягким хлопком на него опустилось одеяло. – Спокойной ночи, – Гало чмокнул его макушку, уткнулся в шею и снова монотонно засопел. * Мама Уотерхаус - первая в Англии женщина, казненная за колдовство. ** В Америке и Западной Европе гречиху выращивают только в качестве кормовой культуры. *** Английская колыбельная на стихотворение поэтессы Джейн Тейлор «The Star» (XIX век).