Дороги которые мы выбираем

Тралл дал Гаррошу топор, топор его отца, а вместе с ним и массивный, тяжелый трон Вождя. Гаррош же не просил ни того, ни другого. Он разом стал владельцем чужой, не им собранной Орды, о которой толком ничего не знал и которую никогда бы не смог собрать сам, и владельцем топора, ставшего легендарным благодаря чужим подвигам - не его. Вместо трепета он чувствовал одно - смятение и страх. Ни потёртая кожа удобной рукояти, ни надежды Тралла, возложенные на него, не разгибали спину гордостью, а напротив - пригибали к земле. Словно ящики - батрака. Он был так слаб. Но все же взял на свои плечи оба груза, которые никогда не предназначались ему. Чужую вещь и чужие чаяния. Спину же ему разогнули ждущие глаза воинов, уставших, но не сломленных после бед и потерь Нордскола. Расколотый Катаклизмом Оргриммар, больше напоминающий деревню, чем великий город воинов. Ясеневый Лес, источник таких близких и нужных для жителей пустынь и степей ресурсов и так жадно удерживаемый эльфами. Он шел по улицам Оргриммара движимый желанием стать достойным орком и хорошим вождем. В лицо ему светило солнце, жаркое, палящее - словно подбадривая, и бросая игривые блики на рукоять отцовского топора, к весу которого он привыкал все больше. Топора, славу о котором разнесли не его подвиги, но славу которого он мог умножить своими делами. Он начал привыкать называть его своим. Он учился буквально на ходу. Тактика, стратегия, чужие культуры и языки, гоблинские механизмы и чертежи - он ничего из этого не видел и не знал ранее, будучи маленьким мальчиком в расколотом, умирающем мире. Тогда за его детскими шалостями следила ласковая матушка Гейя, которая в результате всегда прощала, что бы ты не натворил. Иногда он старался спровоцировать ее специально, разозлить - чтобы узнать, докуда укоренилось ее бесконечное терпение. Этого он так и не узнал. Теперь за каждым его шагом, и, что более главное - за каждым моментом, когда он оступался, следило множество других глаз. Багровые и равнодушные ко всем, кроме своих дохляков, глаза Королевы Банши. Мудрые на первый взгляд, но потерявшие всякую связь с реальностью глаза стариков вроде Кэрна и Саурфанга, которые копили свои потери как драгоценности и до одури боялись новых, которые несли любые изменения. Тролль Вол'Джин, что как змея, с хищным и пристальным взглядом таился в траве, желая цапнуть - только потому, что Гаррош не был Траллом. Оценивающий, ищущий свою выгоду гоблинский взгляд Галливикса, нового союзника Орды. Глаза регента эльфов, который кажется сам не до конца понимал, что его народ делает в Орде. Он скучал по траве Награнда. Пока они оценивают, спорят и критикуют - он делает. Через боль, через ошибки, через вечные сомнения и страх. Что может, что умеет, чему научился тут, выхватил крохами, вырвал клыками. Пока вокруг него сомневаются все остальные, он не может позволить этого самому себе. Он делает отсутствие своих сомнений привычкой. И вместе с этой привычкой он заковывает в железо и сталь Оргриммар. Захватывает новые территории и трофеи, что по праву должны принадлежать им, находит новые земли. Новых союзников и друзей. Новых врагов. Потом его могут назвать кем угодно. Глупцом или тираном. Упрямым таблуком. Недальновидным безумцем. Шутом с мозгами огра. Для них он уже никогда не будет тем самым достойным орком и хорошим вождем, которым он сам так мечтал стать, когда шел по солнечным улицам Оргриммара. Но когда он передает топор, который никогда по-настоящему не принадлежал ему - топор, неотличимый почти ничем, от того, который ему отдал Тралл - своему отцу, он чувствует, что это сделать вправе. Отсутствие его сомнений - больше не самоубеждение и не привычка, не прикрытие. Он действительно больше не сомневается.