Всего лишь человек

«Но, к сожалению, таинственный репортёр пожелал остаться неизвестным», — заканчивает ведущий главный блок, и тяжёлый стакан летит в стену, но оказывается пойманным ловкой рукой. — Ничего страшного не произошло, мама, — тихий голос насквозь пропитан чувством вины, и это гасит вспышку гнева. — Позаботься о своём брате, Алек. Не дай этим пронырам заполучить хоть какой-нибудь компромат. Магнус Бейн открыл сезон охоты на нас, и мы как никогда должны защищать друг друга. — Не волнуйся, я обо всём позабочусь. Едва заметный сквозняк приподнимает уголки многочисленных газет, что в беспорядке раскиданы по столу, и темноволосая женщина, тяжело вздохнув, опускается в кресло. Её ответственный сын ещё никогда не подводил. *** «Этот вечер будет посвящён годовщине великой битвы. Все супергерои соберутся в холле Дворца Мира, чтобы выразить своё почтение славному подвигу своих товарищей», — диктор тепло улыбается в камеру, прощаясь со зрителями, и грязный стакан летит в кирпичную стену, разбиваясь на несколько частей, что уродливыми осколками падают на заблёванный пол. — Эти мерзавцы опять выкрутились. Воздадут почести Мираклу под видом воспоминаний о какой-то богом забытой битве, и никто не вспомнит, что этот ублюдок насиловал детей. — А разве когда-нибудь было по-другому, Люк? Журналисты каждый день ловят какого-нибудь героя на горячем, а они каждый раз уходят от ответственности. Эти разрисованные клоуны в трико одерживают впечатляющие победы над злодеями, и всем плевать, что из-за них страдают примитивные. — И что? Мы так и будем молчать, Рафаэль? Неужели из всех людей только у Магнуса есть яйца? Мы должны напомнить этим подонкам, что никто из нас не собирается забывать. — Не смей вмешивать Магнуса в это дело, Гэрроуэй. Он еле выбрался прошлый раз. Этот репортаж едва не стоил ему свободы, а Саймону жизни. — И не собирался, но мы не можем сидеть сложа руки. — Мы и не будем. Я поговорю с Катариной и Рагнором, попробуем что-нибудь придумать, но ни слова Бейну. Пусть отдохнет. Птенца тоже не трожь. Ему сейчас несладко приходится. Моррисон его практически живьём съел, если бы не Магнус. — Только мы четверо, Раф. Больше никого. — Хорошо, а пока не привлекай внимания. Вчера пара подозрительных субъектов ошивались вокруг бара, поэтому будь паинькой, и клиентов своих попридержи. — Не указывай мне, как вести бизнес, Рафаэль. Завтра встречаемся после закрытия. Обсудим у меня в офисе. *** — Прекрати напиваться, Джейс. Здесь полно репортёров. — И что? Миракл был педофилом, а его всё равно провожают в последний путь, как будто он идеал. Кому будет дело до моих пьяных выходок? — Мне будет дело. Мы не можем порочить звание супергероев, Джейс. Журналисты в последнюю неделю, как с цепи сорвались, только и ждут, когда мы споткнёмся. — Тогда зачем мы пришли сюда, Алек? Зачем упорно делаем вид, что хоть кто-то из нас помнит о местечковой битве, которая случилась сто лет назад? Мариза ненавидит Бейна, но разве это он относится к примитивным как к бессловесному скоту? Он как вода капал и капал, пока плотина не рухнула, а сейчас к нему присоединились и остальные стервятники. Вчера я хотел поздороваться с мальчуганом, ему было всего семь лет, я видел свои фотографии у него в руках. Но его мать оттащила паренька от меня, словно я прокажённый. Люди продолжают восхищаться нами, но они больше не доверяют нам. И кто бы стал их винить? Следствие по делу Миракла идёт очень медленно, многие уже высказались, что нужно прекратить его. А сегодня мы вообще пришли на его похороны, словно поддерживали эту мразь. — И поэтому ты решил напиться, чтобы у людей появился ещё один повод позлословить? Всё, что мы можем сделать — это стать ещё лучше. Каждым своим поступком мы должны убеждать людей, что супергерои на их стороне. Вот, что мы должны делать, а не устраивать пьяные дебоши. Повзрослей, Джейс. Я не могу вечно прикрывать тебя и Иззи. Я не всесилен. Алек делает паузу, но Джейс сразу понимает причину: — Всё ещё переживаешь из-за того примитивного, который обвёл тебя вокруг пальца? Я бы с ним познакомился поближе. — Он не простой примитивный. Единственный след, который остался после него — это отверстие от абордажных кошек на этом здании и соседнем. Его нет на камерах, никто из свидетелей ничего не видел. Ни единой улики. Все злодеи молчат, но стрельба велась с двенадцатого этажа, пулемёт исчез, остались только гильзы, которые практически ничего не дают. Причём ни один герой не пострадал, словно этот Брюс просто пытался привлечь внимание, дать повод. А ещё этот загадочный анонимный звонок в полицию с одноразового телефона, и чёртова видеозапись про террористов, на которой видно, что все они развитые. Зачем примитивному помогать людям со способностями? И он вернулся, чтобы меня спасти. Честно говоря, меня не покидает ощущение, что он опознал Нюкту и знал, что мне понадобится время, чтобы с ней справиться. Джейс улыбается, присвистывает и качает головой, но тут же мрачнеет, стоит ему увидеть Монтеро, который присоединяется к их беседе. — Если бы я не знал, что Бейн в это время напивался в задрипанном баре на окраине Шэдоу Сити, я бы голову дал на отсечение, что это он. — Отвали, Джонатан. Ты всех собак готов повесить на Бейна, потому что он отказался брать у тебя интервью. И даже твой папочка ему не указ. — Следи за языком, Джейс, — огрызается Джонатан, а потом натягивает на лицо широкую улыбку, замечая репортёршу известного светского издания. — Голдмен, Найт и Монтеро вместе. Можно мне ваше фото? — щебечет девушка, но не успевает даже навести камеру, как Найт перемещается в другой конец огромной залы, а Голдмен демонстративно убирает руку Монтеро со своего плеча. — Мы здесь, чтобы почтить память настоящих героев, которые отдали свои жизни за людей. Не думаю, что это удачное время, чтобы делать светские фотографии. Голдмен вежливо кивает журналистке и начинает искать глазами своего сводного брата, но тот как будто сквозь землю провалился. Вермильон едва заметно пожимает плечами в ответ на немой вопрос, и Джейс выдыхает и с грустью смотрит на целую батарею крепких напитков. И как только Алеку удаётся парой слов изменить все планы. Время тянется нестерпимо медленно, но Алек, каменной статуей застывший на тёмном балконе, никак не может расслабиться. Предчувствие чего-то плохого заставляет его внимательно следить и за гостями, и за многочисленной обслугой этого вечера. Но его особое внимание привлекает мужчина в чёрном костюме, который, как и он, не отрывает взгляда от персонала. Лица не разглядеть, но температура его тела колеблется в районе тридцати девяти градусов. Он, конечно, не супергерой, но точно человек со способностями. Этот странный гость может быть главной угрозой, а может оказаться помощником, но подходить ближе Найт не решается и продолжает своё молчаливое наблюдение. Громкий голос ведущего призывает гостей взглянуть на огромные экраны, установленные прямо напротив Дворца Мира, и огромная толпа людей послушно задирает голову, а многочисленные герои выходят на террасу. С балкона будет плохо видно, но кому нужна предсказуемая до последнего кадра презентация, посвящённая древним героям. Куда интереснее следить за таинственным незнакомцем, который в данный момент буквально гипнотизирует рабочих взглядом. Найт внимательнее присматривается к четвёрке людей, но они совершенно не вызывают подозрений. Однако собственное чутьё заставляет покинуть укрытие и развеять все сомнения, которые превращаются в глухую уверенность, как только становится ясно, что все четверо — примитивные. — Что вы здесь делаете? Лица в масках, видны только глаза, в которых горит отчаянная решимость. И рука одного зависла над клавиатурой. — Отойдите от пульта управления. — Пожалуйста, — женский голос способен разжалобить даже статую, но Найт неумолим. — Повторяю в последний раз: отойдите от пульта управления. Небольшой камень ударяет его по затылку, и Найт оборачивается: на самом краю балкона, пошатываясь, стоит тот самый развитый и держит в руках какое-то устройство, напоминающее рогатку. Зря он позволил себе отвлечься — один из злоумышленников успел нажать кнопку и теперь с вызовом смотрит на Найта. Судя по звукам, презентация началась, но этим четверым в любом случае придётся ответить перед законом. И они понимают, что бежать некуда: разворачиваются и демонстративно сцепляют руки за спиной. Внимательный взгляд цепляет неясное отражение в заляпанной чёрной глянцевой поверхности. Тот самый развитый расправляет руки и делает шаг в пропасть. В работе супергероев много нюансов и правил, но одно остаётся неизменным: на первом месте всегда стоит спасение жизни. Найт успевает почти на последних секундах, ему даже удаётся немного смягчить приземление. Но мужчина в его руках совсем не держится на ногах. Он стремительно оседает на землю и ничего не говорит, и кажется, стал ещё горячее. Маска зло сдёргивается, и Найт охает. В его руках тот самый Брюс. Смуглая кожа так и пышет жаром, неудивительно, что он принял его за развитого, по всей видимости, приключения не прошли даром. Найт беспомощно оглядывается, но четвёрки и след простыл, а оставлять здесь тяжело больного примитивного нельзя. А потом Брюс открывает глаза и усмехается: — Ты ведь всё равно меня посадишь, Найт. Выполни последнюю просьбу умирающего: покажи, что творится на площади. Найт прислушивается и мрачное предчувствие только усиливается. На площади царит гнетущее молчание, и решение приходит само собой. Брюс тихо охает и обвивает руками его шею, когда Найт, осторожно его придерживая, взмывает в воздух. На больших экранах веселятся дети, они играют, радуются жизни и радостно задувают девять разноцветных свечек на большом торте. — Это Закария, — горячий шёпот обжигает кожу. — Он верил, что супергерои защищают нас, пока Миракл не сломал его веру. Он в больнице, отказывается говорить, есть, двигаться. Его отца посадили за хулиганство. Бедный примитивный тоже верил, что закон одинаков для всех. Оказалось, что разбить окна в доме того, кто изнасиловал твоего ребёнка, преступление, заслуживающее немедленной кары, а само насилие — нет. Кадры сменяют друг друга, и голос становится тише, Брюс говорит с таким трудом. — А это маленький Шайло. Он любил рисовать, но сейчас в его рисунках есть только один цвет. Догадаешься, какой, Найт? Кто не знает, какого цвета костюм Мистера Миракла? — Бордовый. — Найт прижимает к себе почти теряющего сознание примитивного и смотрит вниз. Он видит слёзы и крепко стиснутые зубы, сжатые в кулаки руки и боль, что заполняет до краёв многолюдную площадь, а ещё ужас на лицах своих товарищей, которые не в силах отвернуться. Долг так категоричен и однозначен, но горячее тело в руках отметает все доводы рассудка. — Ты не туда несёшь меня, Найт. Полицейское управление в другой стороне. — Не трать силы на разговоры, Брюс. Я позабочусь о тебе. — А ты уверен в этом, рыцарь без страха и упрёка? Я обманул тебя, Найт. Меня зовут Магнус Бейн, и я организовал эту диверсию. Поэтому возвращайся, пока можешь, герой. Они зависают в воздухе, и Магнус мысленно усмехается. Никто не заподозрит этих четверых остолопов, а ему давно уже пора на покой: слишком уж он стар для этого дерьма. — Ты ни при чём, Магнус. Я следил за тобой почти с самого начала. Возможно, ты пытаешься сейчас спасти своих друзей, но ты точно не был в курсе того, что они задумали. Как и твои товарищи. Они даже не знают, что ты здесь, так? — Люди не врут, ты и вправду умён. Хорошо, что не все такие. Найт упорно уносит его подальше от центра Шэдоу Сити, ясно давая понять, что их спор окончен. Остаётся только вздохнуть и откинуть гудящую голову на твёрдое плечо. Он сделал всё, что мог. И как только его друзьям взбрело в голову провернуть такое без него? Хорошо, что он во время понял и сумел предпринять необходимые меры. А так некстати испортившая его отпуск простуда помогла прикинуться развитым и проникнуть на это мероприятие. Мысли путаются, и уставшее тело отказывается сопротивляться и затуманивает разум, погружая Магнуса в забытьё. Найт прислушивается к прерывистому дыханию спящего у него на руках человека и немного снижает скорость. Плана нет, объяснений, почему он поступает таким образом, тоже. Но обрывки разговоров, мелкие несоответствия и ненависть, которую все старшие испытывают к Магнусу Бейну, убеждают самого принципиального и справедливого среди супергероев, что он поступает правильно.