Всего лишь человек

Алек медленно выдыхает и закусывает губу. И надо же было угодить под проливной дождь вместе с температурящим примитивным. Можно, конечно, подождать, пока горячая кожа сама высушит промокшую одежду, но даже его минимальных знаний по медицине хватает, чтобы понять, что это плохая идея. Магнус приоткрывает глаза, когда Алек начинает осторожно избавлять его от прилипшей к телу рубашки, и пытается испуганно отодвинуться. Страх почти осязаем, и он сжимает быстро бьющееся сердце своей холодной ладонью: сколько же подонков видел Магнус, что принял его действия за что-то непристойное. — Нужно снять одежду, Магнус, а потом ещё согреться в душе, выпить лекарства. У меня нет жаропонижающего, но если ты скажешь, что нужно, то я добуду. Я не сделаю тебе ничего плохого, — Алек старается, чтобы его голос звучал как можно увереннее, но недоверие из тёмных глаз напротив никуда не пропадает. — Я сам со всем справлюсь. — Магнус старается застегнуть ворот своей рубашки дрожащей рукой. — Где ванная? Ноги совсем не держат, и комната начинает вращаться перед глазами после двух маленьких шагов. Сильные руки обвиваются вокруг талии, удерживают от падения, прижимают к себе и дарят обманчивое чувство безопасности. Никому из супергероев нельзя доверять, любой из них может представлять опасность, но Магнусу не до соблюдения собственных правил, когда голову заполняет шум от льющейся в огромную ванну воды, а проворные пальцы ловко расправляются с пуговицами. Сочувствие и жалость, смешанные в тёплом ореховом взгляде, немного приводят в себя, и Магнус устало усмехается: — Благосклонность Госпожи Удачи дорого обходится примитивным, Найт. Белые шрамы расчертили мускулистое поджарое тело, а не прошедшие до конца синяки превратили его в произведение абстрактного искусства. Ровный тонкий след от ножа проходит под рёбрами, неровные рубцы над левым соском — Алек видел такие же, когда навещал детей, которых спас из пожара. Стёртая до красноты кожа — метка недельной давности, почти зажила, но до полного восстановления ещё далеко. — Я не причиню тебе вреда, — повторяет Алек, задевая пряжку ремня, и Магнус вздрагивает от прикосновения горячих пальцев. Он позволяет стянуть с себя брюки, закрывая глаза, чтобы не выдавать своего смущения, хоть Алек и делает это максимально тактично, стараясь как можно меньше прикасаться к обнажённым ногам, которые полностью покрыты почти зажившими царапинами и порезами. — Мне придётся снять с тебя боксеры, — тихо предупреждает Алек, но смуглые пальцы ловят его руки. — Я сам. Пожалуйста. Алек отворачивается, продолжая следить за Магнусом в отражении металлического смесителя. Дрожащие руки плохо справляются с мокрой тканью, и непрошеная слеза чертит влажный след по румяной щеке, когда Магнусу приходится делать паузы, чтобы не упасть в обморок от перенапряжения. Алек сжимает кулаки, но не двигается с места. Возможно, гордость — это всё, что досталось примитивным в этом мире. Тихий всплеск, и Алек уже сидит рядом на бортике, смотря Магнусу прямо в глаза. — Просто полежи, должно стать легче. Магнус медленно кивает и почти сразу начинает уходить под воду, но Алек удерживает его, снова, перемещая тёмную макушку к себе на сгиб локтя. Они проводят в таком положении ещё десять минут, а потом дыхание Магнуса становится глубоким, и Алек осторожно вытягивает его из воды, заворачивая в огромное полотенце. Магнус даже не просыпается, когда его укладывают на большую кровать и укрывают одеялом. Так проходит ночь, спокойная для Магнуса и полная телефонных разговоров для Алека. Самым коротким и при этом единственно полезным оказывается звонок Изабель, которая услышав в голосе брата тревогу, лаконично перечисляет нужные препараты и обещает прикрыть перед всеми остальными. Магнус просыпается перед рассветом и сразу теряется в темноте. — Я Найт, и мы у меня дома. Ты отрубился в ванной, поэтому я перенёс тебя в спальню, предварительно завернув в полотенце. Сейчас пять тридцать утра. Тебе нужно выпить жаропонижающее и воды. Если хочешь есть, то я могу что-нибудь разогреть. Магнус с трудом переваривает вываленную на него информацию, а потом с усилием разлепляет пересохшие губы. — Мне нужно позвонить друзьям, они волнуются. — Можешь воспользоваться моим телефоном, — просто предлагает Алек, и Магнус понятливо улыбается. — Твоя щедрость поражает до глубины души. Но если я болею, это не означает, что я сошёл с ума. — Я не собирался отслеживать твои звонки, хотя бы потому, что мне потом будет сложно объяснить своим коллегам, почему Магнус Бейн звонил по моему телефону, — зло поясняет Алек, а потом берёт себя в руки и забрасывает удочку. — Это те друзья, что обеспечили тебе алиби на момент теракта? — Не понимаю, о чём ты говоришь, Найт. — Конечно, — соглашается Алек, — как я мог сомневаться? Господи, я даже не уверен, что ты опять меня не обманываешь. — Это легко проверить. Ты можешь зайти на сайт Хантер Интертеймент. Моё лицо занимает почётное место среди журналистов Моргенштерна. И я не собирался тебя обманывать, это была шутка. Я думал, что ты узнал меня, как только я снял свою маску, но оказалось, что моя популярность сильно преувеличена. Странно, что тебя не напрягло моё выдуманное имя. — А что с ним не так? — Если сразу не понял, то нет смысла объяснять. Я переоценил твои знания. Давай телефон, я передумал насчёт его использования. — Только после того, как выпьешь лекарство. — Без проблем. Магнус протягивает руку, ожидая таблеток, и Алек удивлённо оглядывает его. — Ты внезапно стал мне доверять? — Ни на йоту. Но с твоими возможностями ты и так сможешь сделать со мной всё, что захочешь, нет смысла строить из себя параноика. Давай колёса и телефон. Магнус забрасывает в себя пару таблеток, запивает их стаканом воды и знаком указывает Найту на тонкий ноутбук, намекая на проверку. Алек отходит в дальний угол комнаты, продолжая следить за действиями Магнуса, но яркая фотография красивого мужчины отвлекает его от разглядывания завораживающе плавных движений изящных пальцев, которые скользят по большому экрану смартфона, не останавливаясь ни на секунду. Длинный список расследований впечатляет, и Алек углубляется в чтение. Он знает обо всех этих случаях, каждый раз он проклинал людей, которые снова и снова ставили репутацию всех супергероев под угрозу. Неудивительно, что его мать ненавидит Магнуса Бейна. Он расшатал пьедестал, на котором находились супергерои, сорвал с них маски, обнажив все пороки. Как и совершенно неудивителен тот факт, что Магнус так недоверчив. А кто бы на его месте не был? — Я закончил, — раздаётся тихий голос с кровати, и Алек решает рискнуть, почти не надеясь на ответ. — Что ты сделал? — Скачал тебе новый браузер, установил кое-какое приложение, отправил через него весточку друзьям, потом снёс его, почистил кэш и историю, удалил браузер и сбросил настройки до заводских. Прости, тебе придётся устанавливать всё заново. Но Алека сейчас волнует совсем не это. — Честный ответ. С чего бы вдруг? — Ты дал мне свой телефон. — Магнус опускает глаза, а потом неуверенно спрашивает. — Иззи — твоя девушка или твоя сестра? — Сестра. — Жаль, а я хотел вас шипперить. А Голдмен? — Брат, — улыбается Алек, замечая разочарованную мордашку. — И тут облом. Но ведь вы совсем не похожи. — Моя очередь задавать вопросы. Как ты догадался, что Иззи — моя сестра? — Вы похожи. — И всё? — Личный опыт. Будь я на её месте, я бы щекой не ограничился. — Оу, ты довольно откровенен. — Это плохо? — Наоборот, хорошо. Мне нравится. Закончим с расспросами, ложись спать. Кровать в твоём полном расположении. Мне нужно уйти. Только не сбегай отсюда, ты недостаточно окреп. Я не могу никого пригласить приглядеть за тобой, но надеюсь на твоё благоразумие. А ещё, — Алек делает паузу и выразительно смотрит на большие часы, висящие на стене, — на снотворное, которое тебе дал. Отдыхай, Магнус. — Обманщик, — шепчет Магнус, проваливаясь в глубокий сон, пока горячие руки поправляют ему подушку и закутывают в одеяло.

***

— Где ты был, Алек? Почему ты ушёл с мероприятия? Что ты делал? Тебя видели в восточной части Шэдоу Сити. — Сколько вопросов, мама. Я был у себя. На этом празднике было скучно, и я ушёл. Там было больше сотни супергероев, уверен, что если бы даже случилось что-то непредвиденное, они вполне справились бы без меня. Я не прав? — Нет, просто ты никогда так не поступал. — Ты преувеличиваешь. Всем прекрасно известно, что я не большой любитель подобных развлечений, да и повод уж сильно попахивал. Что-то случилось? Обычно ты спокойно относишься к такому моему поведению, а в этот раз практически оборвала телефон. — Магнус Бейн не смог остаться в стороне. Посмотри, что он натворил. Мариза кидает взгляд, полный ярости, на утренние газеты, и Алек присаживается в кресло, чтобы увидеть вчерашнее событие глазами репортёров. "И даже небо плачет вместе с родителями" — жалостливая статья о родственниках и родных детей, но ни слова о Магнусе. "Скорбь тысяч и лицемерие сотен. Как Миракл разделил Шэдоу Сити" — почти до буквы слизанное расследование Магнуса и километры слезливых строчек о вчерашней презентации, но автор не счёл нужным рассказать о талантливом журналисте, который это расследование провёл. "Почему скрывается Магнус Бейн?" — а это уже интересно, в особенности комментарии Моргенштерна, который практически прямым текстом посоветовал журналистам заняться делом, а не приставать к его работнику, который в данный момент находится за пределами Шэдоу Сити. Знал бы Валентин, насколько он прав и не прав одновременно. "Когда молчание рассказывает больше криков" — статья в Хантер Дэйли. В длинном тексте нет ни единой строчки, посвящённой Магнусу, словно он никогда не существовал и не общался с семьями родных, словно не он проводил дни, пытаясь пробиться сквозь завесу лжи. Только описание вчерашнего события и одобрение действий таинственного нарушителя спокойствия, который своим смелым поступком напомнил всем, что никто из жертв не забыт. Ни единого упоминания имени Магнуса, но сразу становится понятно, кто стоит за этим. Отличная работа. Кто же автор? Алека перекашивает, когда он видит подпись Валентина под блестящей статьёй, и для Маризы это не остаётся незамеченным: — Они даже не скрывают, что это Бейн. Моргенштерн совсем обнаглел. Он спускает с рук этому репортёрешке всё, что угодно. Не удивлюсь, если между ними не только рабочие отношения, уж слишком яростно защищает Валентин этого примитивного. — А почему ты так яростно нападаешь на него? — Что ты имеешь в виду, Алек? — Тебе нужны пояснения? Я не припомню ни единого случая, чтобы Бейн хоть как-нибудь нападал на тебя, отца, меня, Джейса или Изабель и ещё сотню-другую героев. Почему ты так ненавидишь его? У вас с ним давние счёты? — Это полный бред, Алек. Как ты вообще посмел что-то такое вообразить? Кто тебя надоумил? Это Джонатан, так? Грязный ублюдок Моргенштерна всегда метил на твоё место. — Моё место? Разве мы соревнуемся? О каких местах идёт речь, мама? — Не придирайся, Алек. Это всего лишь образное выражение. Так это он настраивает тебя против меня? — Я никогда близко не общался с Джонатаном и не собираюсь даже начинать. Но ты уходишь от ответа. Чем так провинился перед тобой Магнус Бейн? — А ты сам не видишь, Алек? Он методично уничтожает образ супергероев. Лишённый каких-либо способностей, этот примитивный стремится уничтожить нас как класс, показать всем, что мы сплошь мерзавцы и негодяи. — Но он никогда так не говорил. Ни в одной своей статье Бейн не делает такого вывода. Он всегда предельно конкретен. — Но люди сделают этот вывод за него, Алек. Люди всегда боялись тех, кто превосходит их. Так было, когда появились первые развитые. Примитивные много небылиц тогда рассказывали про них, но шли года, и обыкновенные люди оказались в меньшинстве, их мнение потеряло вес. Миром стали править люди со способностями. А потом появились супергерои, наши предки. Мы были почти богами для примитивных, но для развитых мы всегда были угрозой, и во имя мира нам пришлось отказаться от власти, стать защитниками, но времена меняются. Супергероев становится больше, именно поэтому Бейн выполняет заказ Моргенштерна, он порочит супергероев, чтобы закрыть нам путь в большую политику, чтобы лишить власти. Развитые делают с нами то же, что когда-то с ними пытались сделать примитивные. А Магнус Бейн получает за это деньги и живёт в своё удовольствие. Продажная примитивная шлюха! Мариза тяжело дышит, и Алек видит, как гнев уродует красивое лицо его матери, искажая родные черты, и слова против воли слетают с его языка. — Но ведь все супергерои из его расследований действительно мерзавцы. Даже если он с потрохами продался Валентину, как ты можешь отрицать тот факт, что все, о ком он писал, не достойны носить звание супергероя! — Ты слишком юн, Алек, чтобы понять. — Если ты не можешь объяснить, значит, разумных объяснений попросту не существует! — Алек срывается на крик, и в комнату тут же вбегает Роберт. — Как ты смеешь разговаривать в таком тоне со своей матерью, Алек! Что за муха тебя укусила? Все статьи Бейна посвящены супергероям, но ни одного расследования о развитом. Никто в здравом уме не будет кусать руку, которая его кормит. Или ты всерьёз думаешь, что среди развитых нет ни одного грешника, особенно среди тех, кто сидит в правительстве? — Я уже ничего не знаю, папа. Алек качает головой и быстрым шагом выходит из комнаты, натыкаясь на Изабель, которая сочувственно смотрит на своего старшего брата. — Я могу тебе чем-то помочь? — Нет, Иззи. Я должен разобраться с этим самостоятельно. — Кажется, твоё расследование придётся отложить на потом. — Изабель смотрит на экран смартфона и хмурит брови. — В парке Всех Влюблённых загорелось колесо обозрения. Не исключено, что это было умышленно и там действует целая банда. Нам нужно помочь, Алек. Растерянный взгляд на часы, и внутренний хронометр начинает свой неумолимый отсчёт. Алеку остаётся только надеяться, что он успеет до того, как Магнус проснётся.