Всего лишь человек

Магнус внимательно смотрит на Алека, а потом переводит взгляд на Зеро. — Это отвратительно, Зеро. Сначала ты называешь его верным псом своей матери, а потом предлагаешь использовать в качестве источника информации о ней. И что он мне расскажет, по-твоему? Это самое глупое предложение, которое я слышал в своей жизни. Громкий смех Валентина служит великолепным звуковым оформлением к вытянувшемуся лицу Зеро, а затем и сам злодей присоединяется к хохоту, и Алек чувствует себя инородным элементом на этом странном собрании примитивного, развитого и суперзлодея. Зато Магнус в своей стихии: он совсем не смотрит на Алека, замыкая треугольник на себя, своего босса и Зеро. — Твоя правда, Магнус. Но ты оставил меня без ответа. Возьмёшься? — Нет, — Магнус обворожительно улыбается, и Зеро приподнимается с места. — Твоя дерзость завораживает. Ты ведь понимаешь, что тебя ждёт в случае отказа? — Может просветишь? Зеро медленно обходит маленький столик и останавливается прямо напротив Магнуса, который смотрит на него снизу вверх. — Ну, во-первых, я тщательно обыщу тебя, мой маленький примитивный. А потом, когда я найду записывающее устройство в твоём левом кармане, то внятно объясню тебе, что так нельзя делать. — Убедительно. Я согласен заняться твоим делом. И да, насчёт диктофона. Магнус лезет в карман своих брюк и достаёт маленькую чёрную коробочку. — Я бы ни за что не посмел записать наш разговор, Зеро. Я временами храбрый, но точно не сумасшедший. Оставь его себе, если нужно. — Умница. Приятно, когда ты такой послушный. — В прошлый раз ты преподал мне хороший урок, а я всегда был примерным учеником. — Не хочешь отдать его мне, Вал? Я бы заплатил хорошую цену. — Не сегодня. — Валентин встаёт и протягивает руку, а потом усмехается. — Как же я мог забыть. Было приятно пообщаться, Зеро. Прислать материалы можешь на почту, интервью мы будем брать вместе с Магнусом. И, пожалуйста, больше не используй свои оригинальные способы доставки сообщений. Это был хороший пиар-ход, но вряд ли он сработает во второй раз. — Забирай Магнуса, мои люди проводят вас, — Зеро прощается со своими гостями, но наталкивается на упрямый взгляд. — Я полечу с Найтом. Мы пришли вместе, вместе уйдём отсюда. Магнус подходит к Алеку и встаёт между ним и злодеем, который снова с интересом оглядывает этого несносного журналиста. — Как тебе угодно, Магнус. Если ты доверяешь своему бойфренду, кто я такой, чтобы препятствовать двум влюблённым. До встречи. Зеро кивает и выходит за дверь вместе с Валентином, и всё огромное пространство сразу же погружается во мрак: гаснут светильники, озарявшие комнату тёплым светом, выжигающие глаза прожекторы, мигнув напоследок, скрываются во тьме. И Магнус вскрикивает, когда Алек резко прижимает его к себе. — Прости, не хотел тебя пугать. Готов? Тебе даже глаза не придётся закрывать, — Алек шутит, не желая доставлять удовольствие чутким ушам Валентина, и Магнус поддерживает его игру. Он крепко обнимает в ответ, и Алек замирает, зная, что это в последний раз. — Полетели? — спрашивает Магнус и не может сдержать вскрика, когда Алек слишком резко отталкивается. — Мне придётся немного полихачить, — предупреждает Алек, и его сердце останавливается, а потом снова пускается вскачь, когда он слышит в ответ. — Я не боюсь, я тебе верю. Алек вкручивается в темноту у них под ногами, чтобы не стать лёгкой мишенью, а заодно проверить, насколько глубока кроличья нора. Острый слух различает резкий щелчок, и ему приходится тут же взмыть вверх и на полной скорости по касательной залететь в узкий выход. Возгласы Магнуса эхом прокатываются по стенам, но так звучит восторг, а не ужас. Порыв ветра приносит с собой вечернюю прохладу, и Алек медленно тормозит у самого выхода. — Открой глаза, — тихо просит он, но Магнус только фыркает в ответ. — Ты сказал, что веришь мне. Тебе понравится, обещаю. И Магнус подчиняется, сжимая руки, когда оказывается напротив самого красивого заката в своей жизни. Он так давно не был за пределами Шэдоу Сити, что уже забыл, каково это, когда огромный оранжево-красный диск касается края земли, а затем начинает медленно скрываться за горизонтом. И между вами лишь прозрачный воздух, наполненный светом. Небо сменяет свои одежды на более тёмные, но Магнус никак не может отвести взгляда от завораживающей картины. — Нам пора, — шепчет ему Алек, ощущая, как стремительно понижается температура, и холод начинает пробираться под кожу. — Ещё чуть-чуть. Они остаются, наблюдая, как ночь размывает все цвета, заменяя их на чёрно-серые тона. Как замирает жизнь, связанная с дневным светилом, и пробуждаются существа, чьё существование неотделимо от звёзд и луны. Мелкая дрожь прокатывается по телу, и Магнус вжимается спиной в широкую грудь в поисках тепла, а когда две крепкие руки обнимают его, заключая в горячее во всех смыслах объятие, блаженно расслабляется. — Ты согреваешь не хуже солнца. — Алек чувствует эту улыбку, и дарит звёздному небу ещё одну, сплетая пальцы. — Мы должны вернуться, — голос звучит совсем неуверенно, но Магнус послушно откликается. — Знаю. Но ведь мы сможем прилететь сюда однажды? — Сюда? Нет, — Алек настроен очень решительно. — Только когда выкурим Зеро из его норы. Но я покажу тебе другие места, если позволишь. — Так ты романтик? — Просто люблю одиночество. Алек взлетает в небо, и Магнус привычно закрывает глаза, устраиваясь у него на руках. Он почти засыпает, когда Алек приземляется на краю того самого обрыва, заметив несколько чёрных фигур. — Магнус. — Губы осторожно прикасаются к виску, и Магнус открывает глаза. Алек осторожно ставит его на землю, заводя за спину. Вокруг супергерои, но, как показывает, опыт, и среди них тоже может найтись тот, кто захочет навредить. — Найт, ты ослушался приказа, — голос Вэлишн закладывает уши, но Алек только пожимает плечами: о каком приказе может идти речь? — Я действовал как частное лицо. Изабель и Джейс сочувственно смотрят на него, зато все остальные едва ли могут скрыть какой-то нездоровый интерес. Но интерес быстро уступает место шоку, когда наглый примитивный, ради которого самый принципиальный супергерой наплевал на все правила и законы, выходит из-за спины своего спасителя и, не обращая ни на кого внимания, подходит почти вплотную к Маризе. — Нам нужно поговорить, Вэлишн. Наедине. Пожалуйста. — Мне не о чем разговаривать с таким, как ты. Вэлишн хочет развернуться, но смуглая рука ловит сильную ладонь, разворачивает её и указательный палец осторожно прикасается к плотной коже. — Отпусти меня! Алек шагает вперёд, чтобы успеть защитить Магнуса от собственной матери, но тот снова всех удивляет. Его вторая рука, не останавливаясь ни на секунду, выводит пересечение загадочных линий, и Вэлишн вздрагивает всем телом. — Расходитесь, я сама позабочусь о мистере Бейне. Мариза никогда официально не стояла во главе, но ей подчиняются все и сразу. Её голос холоден и невозмутим, полон решимости, её приказы не подлежат обсуждению, поэтому воздух бурлит вокруг супергероев, что устремляются в небо, яркими точками раскрашивая чёрный холст. И только один остаётся стоять. — Я отдала приказ, Алек. — Я слышал. Но он мой парень. — Тебе лучше уйти, Найт. Это касается только меня и Маризы. Удар под дых. Для Магнуса он Найт, а его мать Мариза. — Нравится? — шипит Вэлишн, перехватывая чужое запястье и сжимая его так, что Магнус морщится. — Этого ты добивался? — Я не понимаю. — Таким растерянным Магнуса он ещё не видел, и не просто растерянным, Магнус выглядит так, словно его наказывают ни за что. Он обижен, разочарован и потерян. — Хватит. Летим на базу, и там мы обсудим всё. Вместе. Предложение от Алека, такое разумное и взвешенное, но Мариза лишь коротко усмехается, а Магнус виновато опускает глаза: — Это не очень хорошая идея, Найт. — Алек. Найт я для чужих людей. Алек решительно разжимает пальцы Маризы и взмывает в воздух вместе с Магнусом под аккомпанемент его испуганного вскрика. — Прости. — Всё почти в порядке. Просто впредь не делай это так стремительно. — И за то, что назвал тебя своим парнем, не спросив твоего мнения, тоже прости. — Как я могу отказать тебе в прощении, находясь на высоте нескольких километров над землёй? Алек молчит и крепче прижимает его к себе, запрещая себе думать о матери, которая держится в пределах видимости, и которая, по всей видимости, слышала весь разговор. Они летят в сторону загородного дома, и Алек даже не пытается понять, почему мама, всегда такая осторожная и предусмотрительная, внезапно решила привести ненавидимого ею человека в их крепость. Мариза не входит, нет, она врывается в дом. Дверь с громким стуком бьёт по стене, и Магнус вздрагивает. — Говори, — приказывает она, и даже Алек, привыкший к командному голосу, ёжится от этих интонаций. — Зеро хочет, чтобы я провёл расследование, чтобы нарыл что-то на тебя, — Магнус взвешивает каждое слово, но это не помогает. — Ну и зачем ты пришёл ко мне? Ты лучше меня знаешь обо всех моих промахах. Или решил оправдаться перед моим сыном? А я всё ждала, когда великий Магнус Бейн доберётся до меня. Столько лет, как, наверное, приятно чувствовать свою власть. Сладкое ощущение, которое только усилилось, когда ты влюбил в себя моего сына. Ненавижу тебя, Бейн. Все эти годы я жила в постоянном страхе. Каждый раз, когда я слышала о твоём новом расследовании, моё сердце останавливалось. Что ж, ты добился своего. Можешь рассказать Зеро о всех моих грехах, выпустить самый скандальный репортаж. Вперёд. Ты даже Алека умудрился в это вмешать. Ты победил. — Я бы мог, — Магнус отвечает, и его голос еле слышен, но с каждым новым словом набирает силу. — Да, я бы мог. Если бы не уничтожил все доказательства. Я пошёл на преступление ради тебя, Мариза. Я не предпринял ни единой попытки поговорить, потому что боялся сделать тебе больно, боялся, что один мой вид напомнит тебе о том, что ты пережила. Я думал, ты это понимаешь. Мне казалось, что ты отличаешься от остальных. Видимо, я ошибся. А знаешь, что самое ироничное. Ты считала, что я держу тебя в руках, но на самом деле вся власть сейчас у тебя. Я знал только об одном твоём преступлении, и сделал всё, чтобы больше о нём никто не узнал. И я уверен, что это был твой единственный промах. Но если ты мне не поможешь, то Зеро убьёт меня. Тебе не кажется это смешным? По мне так, ситуация просто обхохочешься. Магнус беспомощно оглядывается, и Мариза шумно выдыхает. — Зачем ты это сделал? — Потому что это хотя бы отчасти было справедливым, в каком-то извращённом смысле, но всё же. А ещё потому, что ты была .., — Магнус замолкает и переводит взгляд на Алека, а потом обратно на Маризу. И она принимает решение. — Жертвой, потому что я была жертвой, — заканчивает Мариза его фразу. — Мне нужно выпить. Тебе тоже. Разговор предстоит долгий. — Если ты не хочешь или не готова... — Я не хочу и не готова, и видит бог, никогда не буду. Но сейчас не время для сантиментов и жалости. Садись, Алек. Алек медленно опускается на диван, пока на столе появляются два пузатых бокала и бутылка виски. — Девять лет назад, так, Бейн? Я должна была возглавить супергероев, всё к этому шло. Первая женщина супергероиня. — Мариза делает глоток и сжимает толстое стекло. — И это многим не нравилось. Их не устраивала моя категоричность, моя стратегия, моя популярность, мой пол, моё влияние. А я была счастлива. У меня был муж и трое детей, способности и возможность изменить мир. Я была на вершине, а потом оказалась в грязной канаве на окраине Шэдоу Сити. Их было трое. Один из них был моим близким другом. Именно он и подсыпал мне наркотик в стакан. Я была такой наивной. Если бы он не пожадничал, я бы отрубилась, но мой друг обладал прекрасным зрением и чувствительными руками. Ровно столько, чтобы я не могла сопротивляться, но при этом была в сознании. Мариза делает паузу, но голос звучит так же ровно, и Алек знает, что последует за этими словами. Он хочет пересесть к матери, чтобы обнять и защитить от всего мира, но Мариза одним жестом останавливает его. — Не нужно, Алек, иначе я не смогу. Они изнасиловали меня. Я чувствовала себя такой слабой, а они вовсю наслаждались своей властью. Рядом проходили люди, но никто не помог. Супергероев боялись все. Но им и этого было мало. Они захотели меня пометить, сделать так, чтобы я никогда не забывала, как будто такое можно забыть? Именно тогда раздались звуки полицейской сирены. Машина на полном ходу влетела в одного из этих ублюдков, а затем раздалась пулемётная очередь. Трусы, они улетели, а я осталась умирать в грязной канаве. Я очнулась в тёмной комнате, мои руки были связаны, а рядом сидел человек. Ты помнишь то, что сказал мне, Бейн? — Я не причиню тебе вреда, но ты должна пообещать мне, что ты тоже не станешь этого делать. — Я не могла говорить. Магнус развязал мне руки. Каждый день он обрабатывал мои раны, а я не могла ничего сказать, внутри ничего не было. Этот кляп, который они мне вставили, он словно остался, не давал произнести ни слова. Я онемела. Постепенно мы стали общаться, он спрашивал, а я чертила на его ладони ответ. Я не знала, зачем он это делает, зачем ухаживает за мной. Но мне казалось, что у него есть свои планы. Потому что в нашем мире никто не может помогать просто так, потому что в нашем мире меня предал мой друг. Я ждала, ждала, когда этот примитивный предъявит мне счёт, но так и не дождалась. Я ушла в тот день, когда смогла сказать своему отражению, что хочу отомстить. В моё отсутствие главой стал мужчина. Мой друг сумел убедить Роберта, что я испугалась ответственности и не хочу ни с кем общаться. Я не знаю, почему мой муж поверил этому уроду, может, потому что считал, что все вокруг правы насчёт меня. Может, потому что не хотел, чтобы я стала главной, чтобы заняла позицию выше. Но я смогла вернуться. Я даже смогла улыбнуться тому мерзавцу, что держал на руках мою дочь. А потом я убила их, одного за другим. Я убила их всех. А после ушла в академию, чтобы на ранних этапах выявлять мерзавцев и уродов, вроде тех, что поиздевались надо мной, чтобы больше ни один человек не мог пострадать. Но оставался ты, Магнус. Единственный, кто знал о том, что я жестоко расправилась с тремя супергероями, был ты, Магнус. Тогда же появилось твоё первое расследование. И я подумала, ты говоришь мне: "Ты следующая, Вэлишн". После каждого такого расследования я общалась с прессой, а в голове крутилась только одна мысль: "Я хуже всех тех, кого ты разоблачил". — Я отвлекал внимание от этих смертей, а заодно уничтожал следы, что ты оставила. Стирал записи с камер, подменил вещдоки, уничтожил результаты экспертизы. Никто, кроме меня, Мариза, не знает о том, что тогда произошло. — Даже врач? — Он умер четыре года спустя, он ничего не рассказал, я уверен в этом. Не осталось ни единой улики или зацепки, которая смогла бы связать тебя с их смертями. Я позаботился обо всём. — Но почему? — Примитивных женщин всегда насиловали: супергерои, развитые, свои примитивные. Никто из них не обращается в полицию, никогда. Давным-давно они пытались. Но у полиции всегда есть оправдание. Если это свои, то вы сами разберётесь. Если же кто-то из девушек обвинял развитого, то нажим усиливался. Во что ты была одета, как ты себя вела, ты улыбалась ему, может, подмигнула? Зачем ты надела юбку, почему шла одна по тёмной улице? Ты этого хотела, а теперь пошла на попятный. Что же касается непогрешимых супергероев, то после того, как пару жертв затравили, никто и никогда не пытался помочь таким людям. Мы писали об этом в нашей газете, печатали всё то, что остальные говорили о них, пытались привлечь внимание к жестокости, остановить это безумие, но тщетно. Каждый день, каждый час потоки грязи лились на Лили и Мари. Их гнобили даже свои, те, кто должен защищать. Их обвиняли в том, что они хотели испортить жизнь, что они завидовали, что стремились получить выгоду. Они обе шагнули с моста. Никто из нас не успел. Мы пытались, но не смогли. Наш голос никто не слышал. Беспомощность — вот, что мы ощущали, пока вокруг набатом разносилось: "Они сами виноваты". После этого случая, супергерои получили карт-бланш. Они прилетали, ловили, издевались, насиловали и улетали. Если не сопротивляться, то можно не просто остаться живой, но и вполне себе невредимой. Но те трое супергероев, что затеяли игру с примитивными женщинами, они были не такими. Даже полиция переполошилась, но они не знали, как себя вести. Этим новостям не давали просочиться в верхний город, чтобы не смущать общественность. Те трое, они были будто на голову отбитые, звери и то имеют больше сострадания. Ни одна из их жертв не выжила. Мы находили лишь обезображенные трупы. Ты не первая, не единственная, но ты стала последней. Нам пришлось обзавестись полицейскими сиренами и оружием, чтобы хоть как-то уравнять шансы. И ты не права. Людям было до тебя дело. Мы пытались создавать патрули, пытались сами защитить наших родных и близких. В то время никто не ходил по одиночке, только вместе, только толпой. Одна из женщин сообщила мне о возможном изнасиловании, и я рванул туда. Но всё равно не успел. Той ночью я растерялся. Ты не была примитивной, ты была супергероиней. И я не пошёл в полицию, вызвал врача, мы сняли все побои, он взял смывы, сделал всё, как нужно, чтобы можно было засадить их за решётку, но я чувствовал, что это не твой путь. И был прав. Я спросил, и ты ответила "Нет". Ни секунды не сомневаясь, два коротких удара по раскрытой ладони. Когда ты убила первого ублюдка, я пошёл к Валентину, и после третьего убийства выпустил статью, чтобы завладеть вниманием жителей Шэдоу Сити. Я не стал к тебе приближаться, чтобы не вызвать подозрений. И ещё я подумал, что ты сама придёшь, когда будешь готова. А даже если этого никогда не случится, то ты избавила наш мир от трёх уродов. Сделала то, что не смог сделать ни один из нас. — Но при этом оказалась той ещё сукой, — Мариза залпом выпивает виски и со стуком опускает его на стол. — Прости, Магнус, я так виновата перед тобой.