Всего лишь человек

Магнус всегда прав, раз за разом. Циник и скептик, не верящий в доброту и честность. Алек смотрит, как его мать, которую он считал жертвой, целуется взасос с одним, раздвигая ноги для другого, и понимает, почему человека, лежащего на полу, все ненавидят. Магнус всегда прав. Его ставка никогда не проигрывает, ведь он ставит на людские пороки. — Хватит! Магнус кряхтя поднимается с пола и решительно захлопывает крышку ноутбука, а затем присаживается на край стола, и в его глазах нет ни капли жалости, ни грана сочувствия. В них, словно в луже, отражается свет уличного фонаря. Тонкая плёнка почти чёрной воды, что скрывает за собой бездонную тьму. Эта тьма кистью, сделанной из усталости, нарисовала круги под глазами, острым резцом испортила гладкость лба, оставив на нём глубокие морщины, покрыла пылью и грязью золотистую кожу. У Алека — способности, а у Магнуса — демоны, что рвут его на части. — Кто ты? Магнус вздрагивает, как от удара, когда слышит пару слов, но не опускает голову. Презрительно кривит губы и усмехается. — Я человек, Найт. Разве ты этого не почувствовал, когда швырнул меня на пол? Алек смотрит на свои дрожащие руки, переводит взгляд на Магнуса и отступает на шаг назад. — Прости. Я не должен был. Я не хотел. — Засунь оправдания себе в задницу, Найт. Мне они не интересны. Убирайся из моей квартиры, а лучше всего и из моей жизни. Мне хватает одного долбанутого на всю голову героя. Двух я попросту не вывезу. Я вообще уже давно не справляюсь. Магнус отходит от стола и забирается с ногами на диван, обхватывая колени. — Я не могу уйти, Магнус. Не сейчас. Я должен узнать правду, чего бы это ни стоило. — Моя жизнь, видимо, тоже входит в это понятие. Магнус проводит языком по зубам, прижимает нежную плоть к острому краю, заменяя одной болью другую, но Алек медлит, не решаясь даже подумать о подобном выборе. — Не такие уж мы и разные, Найт. Алек сдавленно выдыхает, но Магнус уже принял решение. — Мне нравится твоё молчание. Так и должно быть. Задай ты мне этот вопрос, услышал бы то же самое. Алек боится приблизиться, боится стать угрозой, тем, от кого шарахаются в страхе, на кого смотрят с опаской и предпочитают не связываться. Но Магнус никак не реагирует, даже когда слышит первый осторожный шаг. Он сидит, уставившись в одну точку, словно видит что-то завораживающее в пустоте прямо перед ним. И тишина вокруг него — словно вязкое болото, в котором тонут все мысли. — Она не врала тебе, Алек, — внезапно произносит Магнус, когда Алек садится на пол возле дивана. — Я видел её тогда, я был рядом, пока она приходила в себя, я знаю, что это было изнасилование. И я совсем ничего не понимаю. Вообще. Магнус запускает пальцы в волосы, сжимая голову, как будто боится, что она разлетится на кусочки. — Что нам делать? Короткое «нам» даёт ещё один шанс, и Алек оказывается рядом, прижимает Магнуса к себе, утыкается в изгиб шеи, вдыхая запах прохладных улиц Шэдоу Сити. — Прости, прости, прости, — шепчет Алек, и Магнус закрывает глаза. — Как давно, Александр? — Что давно? — Как давно ты понял, что у тебя проблемы с контролем гнева? — Магнус. — Ты не Джонатан, Александр, но ты похож и на него. И ты не ответил на мой вопрос. Не только Магнус ревностно охраняет свои секреты, Алеку тоже есть что скрывать. Спрятанные глубоко внутри, почти задавленные воспоминания, которые придётся вытряхнуть прямо под ноги прозорливому человеку. — С детства. Это случалось только под воздействием исключительно сильных эмоций. Родители научили меня справляться с ними ещё до того, как я пошёл в подготовительный класс. С тех пор я принимал решения, опираясь только на голову, поэтому и стал лучшим. А потом я встретил тебя... И сорвался два раза за один день. Не очень хороший признак, да? — Херовый, если честно. Но я жив, по крайней мере, и даже обошёлся без увечий. Что ты принимаешь? — Ничего. — В смысле ничего? Алек сдерживает улыбку, когда видит округлившиеся глаза и чуть приоткрытый рот. — Я привык справляться самостоятельно. Я прохожу все тесты честно и никогда не жульничаю, ведь от этого зависит не только моя безопасность. Вот только с тобой не выходит. Магнус едва касается пальцами больших ладоней, что лежат у него на груди, и Алек стискивает зубы, чувствуя напряжение. Разлитое в воздухе, оно парализует и сковывает все движения, давит на плечи предчувствием скорой беды. — Ты прилетел за мной? — Да. — Как ты узнал, что я дома? — Услышал. Чем больше мы общаемся, тем легче я различаю стук твоего сердца среди прочих звуков. Мне даже усилий прилагать не приходится. — Звучит пугающе. Я не знал, что у тебя такой чуткий слух. Думаю, ты сможешь составить достойную конкуренцию Валентину. — Боюсь, что нет. Такое касается только близких мне людей. Я присматриваю за Иззи, Джейсом, мамой, папой и теперь за тобой. Они делают то же самое. А Валентин, я так понимаю, различает вообще всё. Магнус выскальзывает из объятий и поднимается с дивана, и Алек следит, как он подходит к столу, как проводит пальцами по крышке ноутбука, как закусывает губу, собираясь с мыслями. Алеку нужно задать вопрос и услышать на него ответ, но смелости не хватает, поэтому он молчит, наблюдая, как Магнус прячет в карман флешки. Молчит, когда Магнус подходит к окну и присаживается на корточки, чтобы убрать осколки. Молчит, но Магнус давно научился слышать невысказанные слова. — Не боюсь, — громко произносит он, сооружая пирамиду из разбившегося стекла. — Ты меня не пугаешь. Злишь — да, раздражаешь — тоже да, но не так часто, как ты думаешь. Иногда выводишь меня из себя, но я тебя не боюсь. Да не такой уж ты опасный, Александр. Я же прекрасно понимаю, что приложи ты чуть больше силы, висели бы мои внутренности на стенке образцом абстрактной живописи. Но вернёмся к насущным проблемам. Ты сможешь встретиться с Маризой и не выдать себя? Дышать становится тяжелее, а по горлу проносится волна жара, стягивая его противной сухостью. — Да, — выдавливает из себя Алек, и Магнус кивает. — Тогда полетели. И помни то, что я сказал тебе. Мариза была жертвой, такое не сыграешь, да и зачем бы ей это было нужно? Держи себя в руках. Всего пару часов, а потом я тебе кое-что расскажу. Магнус хмурится, нервно щёлкает пальцами и раздумывает, но всё равно решается. — Вот, — говорит он и протягивает Алеку три флешки. — Пусть они будут у тебя. Я доверяю тебе, Александр. Больше, чем любому другому в этом городе. Даже больше, чем самому себе. И это не потому, что ты мне нравишься. Это потому, что ты заслуживаешь этого. — Ты не боишься меня, но если я однажды обману твоё доверие? Об этом ты не подумал? Магнус приподнимает брови и хмыкает, а потом пожимает плечами и подходит ближе. — Если уж ты обманешь, Найт, то мне будет незачем бороться. Полетели, нас, наверное, уже заждались. Но Алек не торопится, тянет время, наслаждаясь тем, как привычно прохладные руки обвивают его шею. Бережно сохраняет каждое мгновение, когда Магнус прижимается к нему. Хрупкое счастье из тонкого стекла, до которого даже дотронуться страшно. Он отталкивается от подоконника и летит, измеряя время чужим дыханием, слушает свист рассекаемого воздуха, который пахнет ночью и морем. — Лгать очень просто, Александр. Алек замедляется, чтобы Магнусу не приходилось перекрикивать ветер, и чувствует, как холодные кончики пальцев касаются его губ, словно гладят крылья диковинной бабочки. — Чтобы искусно лгать, нужно верить в то, что ты говоришь. Но тебе придётся скрывать правду. Это сложно: не выдать себя неосторожным словом, жестом, взглядом. — И что делать? Молчать? — Молчание зачастую подозрительнее слов. Я переключу внимание, поставлю в центр сцены наши отношения. Следуй за мной и не вступай ни с кем в споры. Алек подчиняется и осторожно снижается. Магнус соскакивает на землю, тут же натягивая на лицо широкую улыбку. Фальшивую до зубовного скрежета. — Привет, — растягивает он слова и позволяет острому, как хирургический скальпель, взору Маризы вскрыть свою грудную клетку, чтобы распознать малейшие оттенки эмоций. Магнус как на ладони, его сердце и дыхание рассказывают историю за него, и поражение кажется неизбежным. — Всё в порядке? — спрашивает Люк, и получает в ответ крепкое рукопожатие. — Более или менее. Алек ждёт очередной выдумки, но Магнус на удивление немногословен. Он отводит Люка в сторону, чтобы извиниться, но при этом не упоминает ни причины своего отсутствия, ни того, что привело к ссоре. Коротко и по делу, оставляя супергероям, собравшимся здесь, жалкие крохи информации, которые запутают их ещё больше. — Не всё так гладко с Бейном, да, Найт? — подзуживает Даггер, но Алек только пожимает плечами, не желая подвести Магнуса. — Привет, Даггер. Рада тебя видеть, — вмешивается Изабель, пытаясь избавить брата от навязчивого знакомого, и Магнус замечает назревающий конфликт. Он подходит ближе, но при этом сохраняет небольшую дистанцию. «Мы вместе, — говорит его поза, — хоть и обижены друг на друга». — Да ты злюка, Бейн. Хватит мучить нашего лучшего супергероя. Мы думали, что вы там помиритесь как следует. Но Найт вернулся с такой кислой миной, что я начинаю думать, что хорош ты только в писанине. — Мило, что ты беспокоишься за наши отношения, Даггер. — Я беспокоюсь за Найта, — обрывает Магнуса Даггер. — Почему? Его показатели снизились? Он стал меньше времени уделять службе? Его решения стали менее удачными? — Мы, супергерои, никогда не привносим личное в свою работу. Магнус звонко смеётся, а у Алека бежит холодок по спине. — Ты выбрал самого неудачного человека, чтобы сказать эту фразу. Даггер берёт пару секунд на осмысление, а потом, когда вспоминает все расследования Магнуса, меняется в лице, приоткрывает рот и ловит им воздух. Алек подаётся вперёд, чтобы успеть убрать Магнуса с линии атаки, но внезапный громкий хохот меняет условия игры. — Ну ты и ...! Мне стоит умолкнуть, Магнус, чтобы не сказануть ещё чего. И, кажется, я проиграл пари. — Какое пари? Алек забывает о совете Магнуса и впивается взглядом в Даггера, начиная наступать. — Я спросил, о каком пари ты говорил? — Да чтоб вам пусто было! — громкий окрик Люка привлекает внимание, и все поворачиваются к нему. — Мой новый бар ещё не построен, а вы уже собрались здесь всё разнести. — Я думаю, что нам стоит прислушаться к нему, Найт. Выпей пива, остынь. Даггер пытается сгладить острые углы, но человек, стоящий позади Алека, путает все карты: — И что же заставило тебя, Даггер, подумать, что Найт в нашей паре сверху? Магнус приподнимает брови, Мариза краснеет, Рафаэль закатывает глаза, а Изабель прикладывает ладони к щекам и её глаза загораются в ожидании яркого шоу. — Вот только что ты меня закопал, чувак. От души тебе спасибо, — жалобно стонет Даггер, продолжая отступать. — У вас совсем совести не осталось? Алек чувствует себя единственным взрослым среди подростков, и следующие слова Клаудбёрста только подтверждают его правоту. — Совести — нет, не осталось, зато воображения до фига. Алек резко фыркает, а потом смотрит на Магнуса, который выглядит расслабленным и безмятежным. И причина этого спокойствия становится ясной. Всё идёт по изначальному плану. Магнус прячет одно за другим, искусно тасуя обстоятельства и факты, выставляет реакции своего тела напоказ, изменяя их причину. — Нам пора, — произносит Алек и протягивает Магнусу руку, чувствуя, как тот вцепляется в ладонь. — Повеселитесь там! — Позаботься о Найте, Магнус! — Больше никаких ссор! Крики ударяются в спину, но Алек слышит только тихий звук натянутых нервов. — Отнеси меня туда, где никого не будет, — просит Магнус, закрывая глаза, и Алек сворачивает на северо-запад, к горам, которые защищают Шэдоу Сити от холодных ветров. Тайное место, где не видно неба, только чёрное пространство небольшой пещеры. Магнус садится на пол, засыпанный мелким песком, и ждёт, когда глаза привыкнут к темноте. А потом Алек зажигает пару свечей. И сверкающий свод предстаёт перед Магнусом во всём своём величии. — Красиво, — шепчет он, наблюдая, как острые грани кристаллов окрашиваются в полупрозрачные цвета, сменяющие друг друга, стоит только наклонить голову. — Я как будто внутри драгоценного камня. Алек кивает и присаживается рядом, чтобы полюбоваться тем, как радужные отблески расписывают смуглую кожу, как пробегаются по кончикам тёмных ресниц, зажигая на них маленькие огоньки, как тонут в карих глазах, не в силах выбраться наружу. А Магнус думает, с чего начать свою историю, пытается найти ту самую точку отсчёта, с которой всё началось, тот самый момент, связавший разные судьбы в крепкий узел. — Ночи становятся всё длиннее, — произносит Алек, и Магнус вспоминает самую длинную ночь в своей жизни, самую тёмную, самую болезненную. — Моя мама умерла за два месяца до того, как я закончил колледж.