Всего лишь человек

В маленькой квартирке Люка всегда спокойно и уютно. Там порядок и запах дома. Магнус сидит на узком подоконнике, смотрит на руки, которые то рубят воздух ребром ладони, то заламывают пальцы в попытке достучаться до чувств, что давным-давно канули в Лету. Люк говорит, Люк убеждает, Люк обвиняет, Люк спасает сегодняшний день, но Магнус видит гораздо дальше. Он уже стоит на развилке между дружбой и принципами, он знает, какую дорогу выберет. Мозг цепляет отдельные фразы, вспыхивает электрическими импульсами в ответ на обидные слова, и только сердце молчит. В какой-то момент Магнусу даже кажется, что оно не бьётся, что оно остановилось, превратив его в живого мертвеца. — Ты не хочешь меня услышать! — гневно выкрикивает Люк, и удар его кулака о лакированную поверхность стола должен поставить точку, установить пограничный столб восклицательного знака. — Что именно она хотела узнать обо мне? — Магнус повторяет этот вопрос в четвёртый раз, задаёт его тихим, уверенным голосом, глядя в глаза. — Да ответь ты ему наконец! — не выдерживает Катарина, и Рагнор дотрагивается до её ладони, чтобы успокоить. — Если Магнусу это так важно, почему ты молчишь? — Потому что это личное, потому что его вопросы унижают меня, потому что никто из нас не задаёт этих вопросов ему. Вот почему. — Можешь задать. — Найт когда-нибудь просил тебя рассказать о нас? Каждое слово, произнесённое Рагнором, заполняет комнату пугающей откровенностью, и короткое «Нет» звучит как вызов, на который Люк должен ответить. Магнус скрещивает руки на груди, а Катарина беспомощно смотрит на Люка, сжимающего в руках телефон, на котором высвечивается входящее сообщение. И все в этой комнате знают, от кого оно. — Вэлишн нужна поддержка. У неё сейчас тяжёлый период в жизни. Да, иногда мы разговариваем о Найте и о тебе, Магнус. Но я не выдал ни одного твоего секрета, можешь не беспокоиться. Вэлишн не получит от меня информацию, которая может тебе навредить. Катарина выдыхает, Рагнор улыбается, но Магнус идёт дальше, отметая всё ненужное. — Это мне решать, Люк. Нанесёт ли эта информация мне вред, или нет. Что конкретно ты ей рассказал? Когда она задавала тебе эти вопросы? Как реагировала на ответы? — Магнус, это перебор, — Рагнор пытается образумить друга, но Магнус уже закусил удила. — Она может быть причастной к моему похищению, она может быть убийцей. — Ключевое слово «может», — не сдается Люк, и Магнус спрыгивает с подоконника, встаёт перед Люком и поднимает голову. — Хорошо. Я говорю тебе, что она убийца. Я это знаю. Достаточно? Магнус ставит Люка на ту же развилку и ждёт его решения. — Нет. — Ты не веришь моему слову, — Магнус подводит итог и кивает. — Неправда. Если я тебе скажу, что Найт — убийца, ты поверишь, расстанешься с ним? — Да. Потому что сейчас, здесь, твоё слово для меня — единственное, что имеет вес. А теперь скажи мне правду. Найт — убийца? Мне нужно с ним расстаться? — Нет, — тихо произносит Люк, и тень от старого абажура касается смуглой кожи Магнуса, скрывая все его эмоции. В комнате повисает тягостное молчание, когда из глубокого кресла, стоящего в дальнем углу, поднимается Рафаэль. Дверной замок глухо щёлкает, стоит лишь подрагивающим пальцам коснуться его, но язычок послушно покидает стальной тупик, и рассохшаяся дверь с противным скрипом открывается наружу. Люку достаётся несколько мгновений, пока Магнус пересекает комнату, но все они обращаются в пыль, серую, грязную, вызывающую отвращение. Магнус перешагивает через высокий порог, оставляя ещё один тяжёлый разговор позади. Счёт — четыре-ноль в пользу одиночества. Джонатан, Люк, Катарина, Рагнор. Горький итог, отдающий тупой болью в левую сторону груди. Магнуса тянет назад, но, когда он оборачивается, видит спокойного и сдержанного Рафаэля, который следует за ним по пятам. — Почему ты пошёл за мной? Почему поддержал, Рафа? На неосвещённой улочке один силуэт берёт второй за руку и ведёт к одинокому умирающему фонарю, стоящему на углу. Дрожащий поток света слаб и беспомощен. Пытаясь сражаться с ночной тьмой, он забывает про цвета, про яркие оттенки, но его достаточно, чтобы Магнус увидел самое главное. — Я знаю тебя намного дольше, чем Люк, и гораздо лучше, чем Рагнор или Катарина. Я доверяю тебе, Магнус. Доверяю свою жизнь, свою душу, всего себя. Если однажды тебе придётся опуститься на самое дно, я прыгну за тобой. Потому что ты мой друг, потому что каждый твой шаг взвешен не только твоим умом. Люди вокруг тебя всегда много говорят, но их слова — это бесполезный шум. Я был рядом, когда ты открыл своё издание, не сомневался в тебе, когда ты устроился на работу к Валентину, не испугался, когда ты начал разоблачать супергероев. И сейчас я рядом, Магнус. Вэлишн вызывает подозрения и у меня, но даже если бы я ни капли не сомневался в её праведности, то всё равно пошёл бы за тобой. — А вдруг я ошибаюсь, Рафа? — Ты не ошибаешься, Магнус. Никогда. Полезть проверить свои подозрения — это не ошибка. Ошибка — это наплевать на предчувствия и инстинкты, ошибка — это жалость и чувство вины, которое ты сейчас испытываешь. Может, она ангел во плоти, может, это мы испорчены этим городом настолько, что видим грязь даже там, где её нет. Может. Но как мы узнаем это, если не прыгнем с обрыва? — Напомни мне, почему я не женился на тебе? Магнус улыбается, и свет словно становится ярче. Серая рубашка возвращает себе нежный сиреневый оттенок, на веках возрождаются цвета, а в волосах манит глубиной океана прядь, выкрашенная в электрический синий. — Видимо, потому что хотел дождаться его. Рафаэль кивает за спину Магнусу и отходит от него на пару шагов, позволяя черноте сомкнуться над его головой. — Привет. Алек вступает в круг, очерченный светом, и Магнус стирает все события сегодняшнего дня. Время между утром с Алеком и вечерней неожиданной встречей сжимается в точку, отходит на второй план. — Привет, — говорит Магнус, осторожно дотрагиваясь кончиками пальцев до горячей щеки. Острые волоски щетины щекочут подушечки, колют кожу реальностью происходящего. — Я могу отнести вас двоих домой, — неуверенно предлагает Алек и слышит из темноты насмешливое хмыканье. — Полетели, Рафа, — уговаривает друга Магнус и протягивает ему руку. — Если это моя пламенная речь произвела на тебя такое впечатление, то просто забудь всё, что я сказал тебе. — Я никогда этого не забуду, Рафаэль. Магнус взглядом просит поддержки у Алека, и тот пробует ещё раз: — Ты можешь забраться ко мне на спину. — Давай, Рафа. Ты же всегда хотел полетать. — Вам нельзя было встречаться, — ворчит Рафаэль, но все трое понимают, что его сопротивление сломлено. — Из вас получился слишком хороший дуэт. Алек быстро объясняет Рафаэлю, как следует держаться, и для безопасности пристёгивает его ремнём, который супергерои всегда носят с собой. — Готовы? Магнус кивает, и Алек берёт его на руки, а сзади слышится покряхтывание. Но недовольство Рафаэля сменяется восторгом, как только они поднимаются в ночное небо. Чистое, без единого облачка, оно усыпано звёздами, огни которых обычно не видны из-за рекламных вывесок, обещающих сладкое счастье. Алек замедляется, зависая над городом, и Рафаэль вдыхает свежий воздух, пропитанный океанической свежестью. Здесь, на высоте, где их никто не видит, есть только бесконечное пространство, наполненное свободой, о которой любой примитивный может только мечтать. Магнус тянет Алека к себе, шепчет ему что-то на ухо, пока Рафаэль любуется ровной линией горизонта, в которой сходятся две тьмы — узкая полоса, где бархатные чернила вод спорят с глубиной ночного неба. Алек начинает медленно снижаться, шеи касается сдавленный выдох сожаления, но самое интересное ждёт Рафаэля впереди. Воздух жалобно свистит, когда они взмывают навстречу бесконечному космосу. Холод пробирается под одежду, но Рафаэлю не до этого. Он наслаждается каждой секундой этого полёта, запоминает каждое мгновение, забыв о том, что ждёт его на земле. Алек делает ещё пару пируэтов, слыша за спиной искренний, радостный смех. Чистое счастье, которое длится совсем недолго. Алек возвращается в город и бережно ставит Магнуса на ноги, но это мало помогает. Магнуса шатает из стороны в сторону, и он хватается рукой за обшарпанную кирпичную стену. — Идиот! Рафаэль подбегает к другу, пока Алек опускает голову, придавленный чувством вины. Он снова послушался Магнуса. — Только попробуй сказать, что это того не стоило, — откликается Магнус, закрывая глаза. — Просто дайте мне немного времени. Алек слишком тщательно проверяет ремень, мучительно долго прячет его, но ему всё равно приходится встретиться взглядом с Рафаэлем. — У меня всё было под контролем. — Я знаю. Я хотел поблагодарить. Спасибо за всё. Алек пожимает протянутую руку. И они оба понимают, что позади них пытается восстановить дыхание человек, который дорог им обоим. — Мне пора, — прощается Рафаэль и отвешивает Магнусу дружеский подзатыльник. — Больше так не делай. — Ничего не могу обещать, — бурчит Магнус, потирая голову. — И ты не ответил. — Да. Это того стоило, хренов ты шантажист. До встречи. Рафаэль уходит, и в узком проулке повисает тишина. — Я впервые за пять лет услышал, как он смеётся, — прерывает молчание Магнус. — Он всегда хмурый, всегда сосредоточенный, но он любит небо. В те вечера, когда мы оба чувствуем, что можем расслабиться и быть чуточку откровеннее, мы говорим о мечтах, о том, что вряд ли когда-нибудь получим. Однажды я решил сделать ему сюрприз, и мы отправились на аттракцион. «К звёздам вместе с супергероем». Слышал о таком? Алек кивает, и Магнус продолжает: — Рафе хватило пяти минут. Он спустился на землю, а после попросил больше так не делать. — Но сегодня... — Потому что это ты, Найт. Потому что я тоже попытался полетать там, чтобы понять. Ты делишься чувствами, показываешь, за что ты любишь небо, ты даришь ощущение свободы. А всё, что мы получили на этом аттракционе — это унижение, ещё одно напоминание о том, что небо нам не принадлежит. Рафа уже сказал тебе спасибо, теперь моя очередь. Спасибо. За то, что ты рядом, за то, что ты веришь, за то, что помогаешь, за то, что у этого дня было отличное начало и прекрасное завершение. — Он ещё не закончен, этот день, — говорит Алек, и Магнус берёт секунду на размышления. — Да, — произносит он и подходит ближе. — Этот день ещё не закончен. Но вряд ли я осилю ещё один полёт. А потому, не хочешь зайти ко мне? — Хочу. — Голоден? — Да, — отвечает Алек. — Очень. Магнус хмурится, вспоминая, что у него есть в холодильнике, но Алеку нужна не еда. Его руки скользят по широким плечам, касаются крепких мышц, обтянутых мягкой тканью. И Магнус понимает. — Наверх, — шепчет он Алеку, обвивая его шею. Очертания серой бетонной высотки размываются, превращая её в грязное пятно, и Магнус расслабленно смеётся, оказываясь внутри своей квартиры. Горячие губы обжигают его шею лихорадочными поцелуями, пока ладони с твёрдыми мозолями беспорядочно гладят спину. — Алек, — тихо зовёт Магнус, но его слова тонут в неровном дыхании. Алек вздрагивает, когда прохладные пальцы касаются его щеки, и приходит в себя. — Извини. — Пойдём в душ, — предлагает Магнус. — А потом ты решишь, чего хочешь. В просторной ванной комнате царит приятный полумрак, а влажный воздух холодит кожу. Магнус стаскивает одежду и включает воду, пар от которой заполняет душевую кабину. Он оседает крупными прозрачными каплями на стекле, и те словно слёзы стекают вниз, оставляя после себя узкие линии, сквозь которые проглядывает любимый силуэт. Алек переминается с ноги на ногу, не зная, можно ли ему присоединиться, но за него решает громкий крик Магнуса. — Ох! — доносится до Алека, и он шагает прямо под горячие струи. — Что случилось? — Ударился локтем, когда мыл голову, — объясняет Магнус и заглядывает Алеку в глаза. — Что случилось, Алек? — Я не хочу об этом говорить. Не сейчас. — А чего ты хочешь? Алек хочет длинных поцелуев и коротких вдохов. Он хочет распробовать вкус каждого дюйма смуглой кожи, неровность каждого шрама. Алеку нужно слышать короткие глухие стоны, ощущать тяжесть чужого члена на языке. Ему нужны пальцы, впивающиеся в его плечо, твёрдые плиты под коленями и ресницы, слипающиеся от влаги. Алек просит быть с ним, Алек просит забыть обо всём, что есть за дверями этой комнаты, просит не спрашивать и жить этим моментом. — Александр, — выдыхает Магнус, сдерживая себя из последних сил, но Алек неумолим. Зубы, что легко могут превратить металл в пыль, нежно прикусывают чувствительную кожу, и снова сменяются губами, которые без устали скользят по пенису. Магнуса хватает всего на несколько мгновений, а затем он уступает удовольствию, которое прокатывается во всему его телу, выжимая мышцы. Ноги подкашиваются, но Алек уже держит его за талию, прижимая к себе. Магнус не желает выплывать из послеоргазменной неги, но действительность раздирает ему душу, когда он поднимает голову и замечает полный боли взгляд. — Расскажи, — умоляет Магнус, и Алек сдаётся без боя этому голосу и этим глазам. — Я думаю, что мама была беременна и ей пришлось что-то сделать с ребёнком. — Алек выдыхает и стискивает Магнуса ещё крепче, а из его голоса пропадают любые эмоции. — Я сказал, что я думаю, но правда в том, что я почти уверен в этом.