Всего лишь человек

Колючие струи с размаху врезаются в неуязвимую кожу, пытаясь укусить побольнее. Алек прислоняется лбом к холодной плитке и закрывает глаза. Мерный шум воды успокаивает, помогает привести мысли в порядок, приглушает тревогу, которая стала вечной спутницей одиноких вечеров. Алек закручивает краны и надевает домашние штаны, а когда выходит из ванной, слышит Магнуса. Гул большого города пропадает, и остаются только тихие стоны, от которых подкашиваются ноги. Джейс появляется спустя одно бесконечное мгновение. Алеку не нужно спрашивать, что случилось. Слишком острое зрение, слишком чуткий слух рисуют картинку, рассказывают историю, которую невозможно будет забыть. — Алек, — тихо зовёт Джейс, и время, закусив удила, бросается вскачь. За ним не поспеть обыкновенному человеку, но Алек не просто человек. — Кость цела? — спрашивает он сухим голосом, и Джейс теряется. — Положи его на диван, — командует Алек, запрещая себе испытывать любые эмоции. — В спальне комод. В нижнем отделении большой чёрный ящик. Принеси его сюда. Джейс исчезает, а Алек опускается на колени возле дивана. Магнус тяжело дышит, баюкая руку. Он закусывает губу, когда горячие пальцы обвиваются вокруг запястья и безжалостно отводят ладонь от предплечья. — Будет больно, — предупреждает Алек. — Очень. Я просканирую руку. Если рана будет слишком серьёзной, мы полетим в больницу. Ясно? Магнус кивает. Треск разрываемой ткани оглушает. Чёрный пластиковый ящик опускается на белые лоскуты рубашки, и Джейс, не сдержавшись, охает. — Открой, — приказывает ему Алек, прикладывая ладонь к горячему лбу. — Тебе придётся держать его. Нужно вычистить рану. Кость не задета, только мышцы. Ему повезло, — Алек усмехается и еле слышно добавляет: — Благосклонность госпожи Удачи стала обходиться тебе слишком дорого. — Что есть, то есть, — хрипит Магнус, пытаясь улыбнуться, и Алек закусывает губу. — Я вколю ридпредназон, — предупреждает он, наполняя шприц мутноватой жидкостью. Джейс хватает его за локоть, но сразу же отпускает, повинуясь ледяному взгляду. Магнус послушно зажимает валик зубами и закрывает глаза, позволяя колыбельной анестетика приглушить все инстинкты. А Алек мысленно отсчитывает нужные ему минуты, кивает Джейсу, прижимающему плечи Магнуса к дивану, и принимается за дело. Стремительно, не оставляя сомнениям ни единого шанса, натягивает стерильные перчатки, вычищает рану, обрабатывает ровные края кожи, дезинфицирует, вслушиваясь в рваный ритм сердца. — Джейс, дай мне квадратную белую коробочку. Она на дне, — говорит Алек и терпеливо ждёт, пока дрожащие руки брата не распакуют нужный ему гель. — Что это? — шёпотом спрашивает Джейс, но Алек отмахивается и берёт шпатель. Полупрозрачная масса зеленоватого цвета ровным слоем заполняет два разреза, пока Магнус сипит от боли. — Что это? — громче повторяет Джейс, удерживая мечущегося по дивану Магнуса. — Спиритидал, — цедит Алек, осторожно касаясь ладонью смуглой щеки. — Откуда? — лепечет Джейс, заворожённо наблюдая, как Алек накладывает тугую повязку и фиксирует её водонепроницаемой защитной плёнкой. — Откуда у тебя всё это? Но Алек молчит, вглядываясь в лицо Магнуса. Короткие чёрные ресницы дрожат, и, когда Магнус открывает глаза, он облегчённо выдыхает. — Вот и поиграли в доктора, — произносит Магнус, и в руках Алека распадается на части пластиковая упаковка. — Идиот, — безапелляционно заявляет он Магнусу и поднимается с пола, но замирает, услышав тихое «Спасибо». — Как ты себя чувствуешь? — Херово, — признаётся Магнус. — А будешь очень херово, когда обезболивающее перестанет действовать, — мрачно обещает Алек. — Джейс, останься с ним. У меня внезапно появились дела. Магнус пробует подняться, когда тяжёлая ладонь горячим камнем ложится ему на грудь. Алек стискивает зубы, удерживая гнев, и спокойно произносит: — Ты не будешь меня останавливать. Даже не думай. Он перешёл все границы. — Не ищи его, Алек, пожалуйста, — молит его Магнус. — Он убьёт тебя. — Меня не так-то легко убить. А ему давно пора отработать зрение на равном противнике. Вот и посмотрим, пошли ли мне в прок наши тренировки. — Алек, — обречённо произносит Магнус. — Не уходи, пожалуйста. — Чего ты добиваешься, Магнус? А что, если он решит ещё кого-нибудь использовать вместо мишени? — Он злится только на меня. — Злится? Он злится, и поэтому ему всё можно? Что такого ты ему сделал? Алека трясёт, и Джейс оттягивает его от дивана. — Отпусти! — Нет. Ты не в себе. — Возможно, я не в себе, потому что ты обещал защитить его, а вместо этого снова считал ворон. — Я виноват, я знаю. Я не должен был отвлекаться, — Джейс сглатывает горький комок, застрявший в горле, и тихо продолжает: — Я не думал, что Джонатан способен сделать что-то подобное. — Не думал? Ты никогда этого не делаешь. Магнус вскрикивает, стоит Алеку вздёрнуть его вверх и развернуть к Джейсу спиной. В мягком свете гостиной шрамы кажутся ещё более уродливыми. От них веет болью и страхом. Алека мелко потряхивает, когда он видит в глазах брата ужас. Груз вины горбит плечи Джейса, тянет уголки губ вниз, обвивается вокруг шеи колючей верёвкой. Но Алеку не до жалости, когда горячий лоб Магнуса прижимается к груди. — Убирайся, — цедит Алек и кивает Джейсу на окно. — Мы поговорим завтра. — Нет, — внезапно возражает ему Джейс. — Я не оставлю вас, ни тебя, ни Магнуса. Магнус тихо стонет и поднимает голову, вглядываясь в лицо Алека. — Не уходи, — шепчет он, — пожалуйста. — Ты понимаешь, о чём просишь? — спрашивает Алек. — Даже сейчас ты его защищаешь. Магнус закусывает губу, но Алек слишком хорошо его знает. Сквозь боль, приглушённую лекарствами, сквозь страх и волнение, сквозь маску, которую человек в его объятиях привык носить годами, Алек различает одну секунду сомнения, один удар сердца, одно движение глаз. — Не его, — понимает он. — Из-за чего вы поссорились? — задаёт вопрос Алек, пока по его позвоночнику стекает холодная капля пота. — Я останусь, если ты расскажешь. Правду. Если не будешь скрывать. Алек знает, что это самая невыгодная сделка, которую он мог бы предложить, но Магнус не раздумывает. — Я расскажу, — эхом откликается он, — если ты останешься. Но сначала мне кое-что нужно сделать. Здоровой рукой Магнус упирается Алеку в грудь и отталкивает от себя. Пара с трудом сделанных шагов приводит его к Джейсу, который стоит, низко опустив голову. Но Магнус настойчив. Он коротко выдыхает и прижимается к нему, заставляя Джейса подавиться воздухом. — Спасибо, — говорит Магнус, улыбаясь. — Спасибо, что не растерялся и отнёс меня к Алеку. И прости, что мы ничего не рассказали тебе. Нужно было предупредить тебя. Алек качает головой, но молчит, а Магнус не сдаётся, отвоёвывая Джейса у чувства вины: — Лети к Клэри. Сейчас же. Напиши мне потом. Ты должен быть там. — Магнус, — беспомощно тянет Джейс. — Ты и сам понимаешь, что я прав. Позвони ей, а потом лети. Останься с ней на ночь. — А если Джонатан решит наведаться к тебе? — Не решит. Он никогда так не делал. Чтобы ни происходило между нами, первый шаг всегда делал я. Лети, я волнуюсь за неё. — Ты отправляешь Джейса к его девушке? Сейчас? — уточняет Алек, и Магнус разворачивается к нему. — Я отправляю его к сестре Джонатана, которую искал все эти годы, — отвечает он, и глаза Алека округляются. — Ты хотел правду, я обещал рассказать, но это будет долгий рассказ. Джейс кидает на Алека вопросительный взгляд, и Алек машет рукой. — Лети. Я вряд ли смогу сейчас мыслить здраво. Может, завтра я попрошу у тебя прощения за своё поведение сегодня, но пока я ещё злюсь. Джейс вылетает в окно, а Магнус беспомощно оглядывается, пытаясь отыскать, чем накрыться. Красный плащ обнимает его, закручиваясь вокруг тела, и прошлое возвращается. Слова, которых было так много, перемешиваются, сливаются в горячую массу, распирающую грудную клетку. Магнус всхлипывает, и его слёзы пропитывают серую мятую футболку, которую Алек успел натянуть, перед тем как обрабатывать рану. Они стоят, прижавшись друг к другу, пока свист рассекаемого воздуха не врезается в барабанные перепонки. Но шум стихает, и Алек разжимает крепко стиснутые зубы. — Пошли в спальню. Разговоры подождут. Тебе нужно выспаться. — Алек. — Я никуда не уйду. Буду рядом. Если так переживаешь, то тебе придётся разрешить мне спать рядом. — Да, — шепчет Магнус. Алек подхватывает его на руки и относит в комнату, а там бережно укладывает на простыни. Под одним одеялом, совсем рядом, они молча лежат, разделяя одну беду и множество тайн. Смартфон Алека вспыхивает от короткого сообщения, озаряя лицо Магнуса мертвенно-бледным светом. Пара мгновений, не больше, но Алеку достаточно и этого. Словно в первый раз он видит чернильные круги под глазами, замечает борозды морщин, вгрызшихся в гладкую кожу лба, не может отвести взгляда от заострившихся скул. — Сегодня я закончил расследование, — глухой голос роняет булыжники слов, и они увлекают за собой лавину. — Взрыв — действительно дело рук Зеро. Но, как говорят эксперты, которых опросили мои люди, здание не должно было обрушиться. — Я видел что-то подобное. Однако здание было очень старым, поэтому некоторые строители предполагают, что при некоторых обстоятельствах такое могло случиться. — Реконструкция была шесть лет назад. Город выделял деньги. — Погоди, разве ремонт был не косметическим? — Не совсем. Первоначальный тендер был связан именно с капитальным ремонтом. Но никто не хотел браться. Тогда тендеры разделили. Косметический был выставлен на аукцион. Его выиграла компания Сияние. Ты должен был видеть интервью с их руководством. — Да, — подтверждает Алек, — они рассказали вам что-то особенное? — Не они. Рабочие, которых нам удалось найти, однозначно указали на то, что работали по свежему ремонту. А вот дальше оказалось сложнее. Комитет по восстановлению зданий стал искать не единую компанию, которая взялась бы за ремонт, а отдельных подрядчиков. Ты ведь брал уже готовую квартиру? — Да. — Как и подавляющее большинство жителей этого города. Лишь отдельные сумасшедшие или параноики пытаются сделать всё сами. — Такие, как ты. — Такие, как я. В этом городе это довольно сложно. Но лицам из мэрии должно было быть легче. Так вот. Вместо одного ты получаешь охапку контактов. Иногда это прямые контракты, а иногда тебе приходится работать с посредником или с посредником посредника. И проблема здесь не только в том, что цена взлетает, а в том, что... — Понять, кто напортачил, будет практически невозможно. — Именно, — усмехается Магнус. — Невозможно для человека с улицы, но для того, кто исследовал строительный бизнес, это, скажем так, проблематично, но осуществимо. Помнишь, я рассказывал тебе, что перед тем, как попасть на работу в Хантер, мы с ребятами занимались делом девелоперов, которые выселили людей из их домов ради нового торгового центра? — Как не помнить? — усмехается Алек. — Тогда ты познакомился с Джонатаном. — И это тоже. Но познакомился я с ним, потому что следил за Валом. Он был замешан. Мне удалось добыть немного информации. Но, как бы это сделать понятным, её было достаточно для шантажа, но не достаточно для полиции. Наряду с должностью в Хантер я выторговал обещание, что Вал больше не будет прикрывать грязные делишки одной компании. Через три месяца та обанкротилась. Я успокоился и сосредоточился на супергероях. Тем не менее документы по делу и аудиозаписи сохранились. — А какое отношение это всё имеет к нашему зданию? — Владелец компании, которому Вал помогал с лоббированием, создал новую компанию, и именно она занималась организацией капитального ремонта, они искали подрядчиков и через третьи фирмы отмывали деньги. Когда Вал умер, Джонатану пришлось вступить в наследство, я видел данные по активам. Я сумел пробить все эти доли. У Вала была доля в этой новой компании. А ещё я посмотрел репортажи о строительстве. В Хантер были заказные статьи по прямым конкурентам и откровенно хвалебные по другим проектам. Это создавало нужный фон, но основная работа шла на уровне муниципалитетов. — Как ты узнал? — Не я. Моя команда. Я просто связал всё воедино и дополнил тем, что у меня было. Взрыв, который устроил Зеро, не должен был разрушить здание, он должен был уничтожить архив, так же как и тот, во Дворце Правосудия. Но плохое качество стройматериалов повлекло за собой трагедию. Это и увидел Джонатан. Выводы о том, что если бы Валентин не поддерживал эту компанию, то вполне возможно, она бы не смогла вести свою деятельность. — Они бы не получили тендер, здание смогло бы устоять, Валентин был бы жив, — шепчет Алек, и Магнус усмехается. — Там было ещё много чего. Я хотел полететь с ним домой и обстоятельно поговорить об этом, но всё пошло наперекосяк. — Почему? — Что почему? — Почему всё пошло наперекосяк? — Я перенервничал, и он заметил. — Ты обещал говорить правду. Он злится не только на тебя, он злится на меня. — Алек, не надо. — Я хочу знать, я имею право знать. Это из-за меня? — Это из-за моей безалаберности. Нужно было спрятать папку, но я совсем потерялся. Да и это был не самый важный вывод. Видишь ли... — Не увиливай. Магнус умоляюще смотрит, но Алек непреклонен. — Он увидел засос, я забыл его замазать. Он решил, что мы снова вместе. Он злится на тебя, Алек. Даже больше, чем на меня. На тебя и твою семью, потому что считает, что вы забираете всех его близких людей, одного за другим. В его голове всё перемешалось, и я боюсь, что он больше никому не верит. Он считает, что я его предал. — Он сумасшедший, Магнус. — Нет, Алек. Весь этот город сошёл с ума. Посмотри на себя. Я говорю тебе, что, расследуя это дело, пришёл к очень важным выводам, а тебя это не интересует. — Сначала меня интересуешь ты, а потом всё остальное. — Вот и Джонатан сделал точно такой же вывод, только по отношению ко мне. В его глазах я всегда выбираю тебя, а он всегда на втором месте. Он думает, что из-за тебя я не могу мыслить здраво. Ну чего ты улыбаешься? — То есть в последнюю нашу встречу это твой мозг захотел меня трахнуть? Магнус зло выдыхает и, забывая о боли, замахивается, но его запястье сразу оказывается в крепком капкане. — Рука, рука, — испуганно тараторит Алек. — Тебе нельзя её беспокоить. — Ты такой идиот! Как меня вообще угораздило в тебя влюбиться? Магнус хмурится, когда улыбка Алека становится ещё шире, и обиженно бурчит: — Ну что ещё смешного я сказал? — Ты сказал, что любишь меня. — А то ты этого не знал. — Одно дело знать, другое — слышать. Я тоже тебя люблю. — Не-е-ет. Даже не начинай, это нечестно. — Потому что ты, наконец, признаешь, что можешь вернуться ко мне? — Нет, не могу. Наши непримиримые противоречия никуда не делись. — Возвращайся, просто возвращайся. Я знаю, что ты мне не веришь, но давай попытаемся. Ты же понимаешь, что нам в любом случае придётся сотрудничать. — Сотрудничать, а не жить вместе. — Хочешь попытать счастья с Джейсом? — Когда ты успел стать таким шантажистом? — Когда понял, что мне не нравится эта квартира без тебя, мне вообще ничего без тебя не нравится. — Это запрещённый приём. — Это правда. Слушай, мы либо переживём это и сможем прийти к общему знаменателю, либо окончательно разругаемся, станем непримиримыми врагами и в старости напишем друг о друге разоблачающие биографии. Скажи мне да сейчас. Если завтра передумаешь, я не буду тебя держать, постараюсь, во всяком случае. Алек замолкает. Его пугает это молчание, растерянность в тёмно-карих глазах, сомнение, которое поджимает губы, и колебания, что заставляют сердце бешено колотиться. — Если хочешь, мы установим правила, — добавляет он, цепляясь за тонкую соломинку. — Нет, — выдыхает Магнус, и Алек летит в пропасть. — Не нужно правил. Пусть это будет да, хотя бы на сегодняшний вечер.