Черная Вдова

Атласная ткань шуршала по полу, привлекая к подолу юбки внимание, каблуки тихо стучали, а женщина двигалась слишком грациозно перед тем, как захлопнуть за мужчинами дверь и пройтись острым взглядом по их спинам, что, очевидно, не прошло мимо статного человека с высоким цилиндром в руках и в весьма интересном пальто. Мадам пыталась понять, кто они и зачем прибыли, ведь они уж точно не были похожи на ищеек Скотланд-Ярда, довольно часто выискивающих в соседнем районе преступников и воров. Миссис Адлер шла за ними, закрывая попутно плотными шторами арку, соединяющую гостиную со спальней и жестом пригласила гостей усесться в кресла, рядом с которыми стоял стол с китайским сервизом. Всего лишь на краткий миг она приподняла юбки, чтобы аккуратно, как подобает леди и хозяйке дома, усесться в кресло, а потом стала разглаживать складки атласной ткани, подмечая для себя каждую деталь в внешнем виде этих мужчин, при этом улыбаясь, когда заметила пристальный взгляд на своде стопы своей ноги — кто-то из них точно выглядел тем еще любителем женских прелестей. Мадам решила быть непреклонной и в то же время весьма щедрой до последнего вопроса, который адресуется ей. Стоило держать язык за зубами хозяйке этого «ателье», но она уже могла себе сказать, насколько умны мужчины, и женскими уловками здесь, увы, не обойдешься. Говорят, вежливость может принести хоть каплю здравого смысла в любой диалог, лишь бы только не выйти из себя. А у Мадам это иногда проскальзывало с мужчинами, которые на голову выше были ее в вопросах, в которых она разбиралась слишком хорошо. Все же, проигрывать чаще всего обидно и неприятно, а гнев, что клокочет в глубине сознания, не всегда правильный выход из ситуации, когда перестаешь находить границы дозволенного. Однако гнев со стороны Мадам можно было увидеть так редко, что многие даже сомневались, могла ли их достопочтенная хозяйка Дома проявлять хоть какие-то эмоции, кроме наигранной вежливости и холодного ума, которому не известны доводы чувств совсем. Никто никогда не видел ее в панике, тем более, по ее глазам мало что можно было прочитать — это явно не ее уязвимое место. Ведь маска всегда отлично держалась на ее лице, чтобы ни происходило вокруг самой Мадам. Долгие взгляды и ее легкая улыбка сделали в конце концов своего дела, но женщине совершенно не хотелось заводить разговор первой — леди никогда не начинает, пока мужчина не сделает что-то, что заставит ответить ее тем же. Хотя миссис Адлер вряд ли можно было назвать леди, она всегда строго придерживалась этого правила, еще с самого начала, когда ей исполнилось четырнадцать лет и взрослая жизнь ее уже поджидала, стучась в двери. Лишь только жесты и намеки. Выпить чаю, позвать служанку, чтобы она помогла джентльменам убрать их пальто и шляпы, достать небольшую книженцию, чтобы мужчины могли записать их разговор в некоторых подробностях, но больше ничего не происходило. — Итак, миссис Адлер, мы можем с вами поговорить теперь? — в нетерпении весь начал Холмс, пихая своего компаньона в бок, чтобы он с ним также согласился. — Чем я могу вам помочь, джентльмены? — спросила она мягко, но в то же время как-то отстраненно. — Вы явно не из тех мужчин, которым нравится здесь пребывать, учитывая, как вы вели себя с моими девушками и при первой же попытке решили уйти, хотя, наверное… ждали, пока я не позову вас. Рассчитывали вы именно на это. — Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Но для начала ответьте — почему ваш Дом под вывеской «Ателье М. Адлер»? — решил детектив сразу же разбрасываться вопросами в лоб, ведь пока это были весьма простые и очевидные для допроса выводы. — Так вы не знаете? — она усмехнулась, беря блюдце с чашкой в свои руки. — Хотя, полагаю, что вы мало осведомлены в этой сфере, мистер… Не поймите меня не правильно, но я люблю обращаться к людям по фамилиям. Всегда надо знать, с кем имеешь дело. — Я доктор Ватсон, а это мистер Шерлок Холмс, если вас это так интересует, — ответил за коллегу Ватсон, начиная записывать что-то в свою книжку. — И все же ваш ответ? — Все мы носим такие названия для прикрытия, иначе нельзя, тем более так можно избежать большую часть пересудов в обществе, и дамы ведь не знают, чем здесь занимаются внутри. Очень удобно. Вот у Мадам Росс через улицу вывеска аптеки, а внутри дамочки так отхлестывают клиентов, что это совсем никуда не годится для приличного Дома в Сохо, — миссис Адлер улыбнулась, отмечая, как менялись эмоции на лицах мужчин. — Немного личный для вас вопрос, миссис Адлер. Говорят, вы весьма загадочная особа, но что более всего интересно, никто о вас почти ничего не знает — ни о ваших браках, ни о вашей жизни до того, как вы решили стать Мадам. Тем более, мне также, как и всем, не совсем понятна причина, почему столь умная женщина решила устроить себе подобную жизнь, — Холмс пристально смотрел на нее, как и она, не отрывая взгляда от ее лица и рук. — Так кто же вы? — У меня к вам аналогичный вопрос, мистер Холмс. Вы проницательны, но не тот человек, который владеет поместьями и титулами, мало кому доверяете, а также ненавидите быть непунктуальным, поэтому носите часы на цепочке, как и ваш компаньон, чтобы и ему напоминать об этом. Столь скрытны и также загадочны. Тогда кто вы сами? — В скором времени вы узнаете об этом, когда поставите, вероятно, за мной слежку, и мне жаль, что потом вы поменяете свое мнение. Джон наблюдал за ними, своим другом и женщиной, которая, как и говорил Майкрофт, была ровней для такого умного эгоиста, как Холмс. И по выражению лица мужчины можно было заметить, как он тихо восхищался ей, попадая под те же чары, что и все остальные, кому удалось хотя бы на краткий миг поговорить с этой дамой. Юбки платья снова зашуршали, касаясь ботинок Холмса, отчего тот отвел голову в сторону, рассматривая улицу за окном, что не скрылось от женщины, которая нарочно задела туфлей его ногу, проводя ей слегка верх, отчего Холмс вздрогнул. Мадам поднялась и жестом просила мужчин сидеть, когда к ней постучали и на пороге оказалась вновь Китти, нашептывая своей хозяйке что-то очень важное. Девушка была взволнованна до предела, и ее руки подрагивали, пока на лице ее хозяйки не дрогнул ни один мускул, а взгляд глаз по-прежнему оставался пристальным и холодным. Из корсажа Китти вытащила небольшой клочок бумаги и передала его своей Мадам, мельком поглядывая за мужчинами, сидящими в креслах, словно она чего-то боялась. — Простите, джентльмены, что отвлеклась, но новости были срочными. Что еще вы хотели узнать, пока у меня остались для вас еще несколько свободных минут? — она села снова в кресло перед мужчинами, пряча бумагу в своем рукаве платья. — Расскажите про произошедшее здесь прошлой ночью, только без прикрас, четко и как можно лаконичнее, — начал Холмс, снова опуская голову вниз, рассматривая туфли женщины и изящные чулки с вышивкой, отчего он сглотнул ком в горле и ждал ответа женщины. — Ах, вы про мистера Латтимера? Он приходил к нам прошлой ночью, да. Он здесь был постоянным клиентом, приезжал почти каждую неделю в этот же день, изредка мог зайти ко мне, но я не даю просто так аудиенции мужчинам, которых не знаю довольно-таки хорошо. Но, очевидно, что до нас он так и не дошел, свалился сразу же у порога. Его нашла мисс Китти, сразу же подняла в доме шум, ревела бедняжка, как сумасшедшая, а потом пришлось вызвать констебля. Я списала все на сердечный приступ, ведь человек, такой грузный и статный, в любой момент мог свалиться с ног. Нет в этом ничего удивительного, хотя… Это место не просто так привлекло ваше внимание, не так ли? Если бы это был банальный приступ мужчины, вы бы не пришли сюда устраивать допрос, не так ли, джентльмены? Или вы хотите обвинить кого-нибудь из нас в этом Доме? — Пока мы просто спрашиваем, как было дело, чтобы больше оставалось деталей и подробностей, миссис Адлер, — начал Ватсон, даже не дав Холмсу открыть рот. — Мы не можем обвинять вас или ваших девушек, потому что для этого нет логических обоснований на данный момент. Да и знакомы мы с вами совсем немного. — Вы правы, доктор Ватсон, вся жизнь строится на логике, разве нет? Ищите доказательства, а мне уже пора заняться своими делами, — наконец она снова встала, теперь призывая сделать то же самое мужчин, и сделала небольшой реверанс им на прощание, попутно что-то доставая из-под сервиса. — Если я вам буду еще нужна, возьмите. И вы знаете, где меня найти, хотя не думаю, что в этом будет необходимость. Прощайте, господа. Миссис Адлер уже собиралась уходить, снова шурша своими юбками и оголяя немного ноги в изящных чулках, приоткрывая плотные бордовые шторы и заходя в свою спальню, как вдруг ее остановил бархатный низкий голос Холмса, который решился все же задать ей еще один вопрос. Она остановилась в проходе, однако не повернулась к мужчинам, слегка напрягая спину от ожидания и молчания этого невыносимого позера, как она успела его уже обозвать в своих мыслях. Хотя уж точно могла сказать, что за эту беседу мистер Холмс постоянно устремлял свой взгляд к ее ногам, что не скрылось от ее внимания совсем, к слову. — Вы сказали, что аудиенцию к вам еще нужно заслужить, то же самое шептали о вас девушки в холле. Однако мы незнакомцы, и вы спокойно впустили нас в свою нескромную обитель. Но вопрос в другом: зачем же вы даете аудиенцию своим гостям и для чего? Что они от вас хотят? — его глаза сверкнули типичным огоньком, когда Холмс брался за новое дело, поэтому сейчас он готов был ударить от радости в ладоши, когда заставил миссис Адлер на время задуматься. — Вы — особенный случай, мистер Холмс, но я не льщу вашему эго слишком сильно, — наверное, Холмс готов был поспорить сам с собой, когда в ее голосе он слышал нескрываемую усмешку. — Я не даю то, за чем приходят гости в этот дом. Однако как вы раньше успели заметить, из-за моей проницательности мужчины часто приходят обсудить свои финансовые дела или просто поговорить. — Значит, вы вели дела с мистером Латтимером? — Еще с какой стороны на это посмотреть, господа. А теперь мне надо собираться, а вам уходить, — миссис Адлер позвала лакея, чтобы он выпроводил мужчин, а сама скрылась за плотными бардовыми шторами, закрывая их за собой. Мадам сама много успела узнать, наблюдая за двумя незнакомцами, но ставить слежку она не решилась, ибо это поставило бы ее в весьма заурядную и предсказуемую ситуацию, а миссис Адлер всегда любила выделяться среди всех женщин своего возраста и не падать в грязь, когда за другими такие грешки водились. Она уже поняла, что в следующий раз они расспросят Китти и остальных в доме, однако все внимание пока приковано именно к ней. Она боялась показать свой страх, свои ночные кошмары, в которых мужчины понукали над ней, заставляя делать ее что-то против своей воли. Мадам и мистер Латтимер вели весьма интересное дело вместе, но как только он решил взять все в свои руки, лишь только посоветовавшись в некоторых вопросах, лишая Мадам крупных денег, тут-то и появился настоящий неконтролируемый страх и гнев, что ее водили вокруг пальца… Так было всегда, так почему она должна доверять сейчас каким-то мужчинам, пытающимся выведывать тайны ее собственного прошлого, которым она нисколько не гордилась, впрочем? Лили, совсем новенькая в этом Доме, сегодня была обязана сопровождать свою Мадам в настоящее ателье, чтобы забрать платья и закупить новые ткани. В конце концов она всегда вкладывала в такие вещи немалые деньги, которые придавали ее виду изящество и роскошь. Мадам предпочитала в основном атлас, зная, что шорох такого материала будоражил слух любого мужчины, а еще ей нравилось, как сама материя переливалась на свету. — Мистер Риддл, надеюсь, что платья уже готовы, как мы и договаривались? — спросила Мадам, входя в ателье и проходя к мужчине за прилавком. — А, это вы, миссис Адлер. Подождите всего минуту, я их сейчас вам покажу, — мужчина приветливо улыбнулся и через мгновение вышел с несколькими новыми платьями. — Вам нравится этот атлас? Или вы хотите в следующий раз что-то более практичное? — Нет, мистер Риддл, они прекрасны. То, что нужно, особенно изумрудное платье, — атлас с кружевами смотрелся потрясающе, особенно с таким аккуратным корсажем. — Как говорится, мой дорогой друг, любить дорогие ткани — любить быть на высоте. И эти чулки просто великолепны. Деньги здесь, сколько надо, вы помните, что помимо платьев нужно было мне передать? — мужчина кивнул, указывая на коробку. — Спасибо, мистер Риддл, а мне пора. Она осторожно сложила платья в большую коробку и достала что-то небольшое, тут же пряча в свою миниатюрную сумочку, и вышла из ателье, радуясь тому, что теперь у нее есть, в чем щеголять перед этим мистером Холмсом. Потому что уверенность ее не покидала — он еще появится на пороге ее дома, когда начнет понимать что к чему. Холмс и доктор Ватсон вышли весьма озадаченными из Дома, сразу же пытаясь поймать для себя кэб. С одной стороны, Мадам нельзя было ни в чем упрекнуть, к ней не вело ни единой зацепки, но эта фраза про аудиенцию не давала покоя Холмсу до самого дома на Бейкер-стрит. Оба мужчины молчали, обдумывая новые подробности, но стоило Холмсу притронуться к трубке с табаком и усесться в кресло, так сразу же заговорил, припоминая своему компаньону новые детали. Что-то здесь совершенно не сходилось, и детектив пока не понимал почему. Если бы мистер Латтимер умер у порога, кто-нибудь другой обнаружил его, вряд ли бы такого почтенного мужчину сочли за пьяницу, поэтому попытка свести все к сердечному приступу не очень вязалась с той, в которой он считал, что мертвеца отравили. — Как вы считаете, Холмс, Мадам говорила правду или все же что-то скрывала от нас? — начал Ватсон, просматривая внимательно записи, что он сделал в доме. — Сложные существа, эти женщины, Ватсон, однако пока я не знаю, как миссис Адлер связана с этим делом, могу лишь сказать только то, что она действительно особа проницательного ума и стойкого характера, — Холмс вдохнул запах табака и с наслаждением прикрыл глаза, припоминая себе изящную фигуру Мадам. — Могу с вами поспорить, но вы не сводили с ее ног внимания, Холмс. Неужели вам эта женщина так понравилась? — Она обаятельна, Ватсон, и знает, чего хочет по жизни, поэтому так много на себя берет и не скрывает, что ей это нравится. И не могу сказать, что она заурядна, этот изумительный свод стопы, я не смог не заметить, как только она приподняла подол платья, чтобы грациозно усесться. Леди до мозгов костей, но что-то мне подсказывает, что она не настолько высокого общества, коим хочет казаться, — Холмс улыбнулся собеседнику, видя, как в гостиную заходит миссис Хадсон, неся с собой горячий ужин и бокалы для виски. — Спасибо, миссис Хадсон, что дождались нас, а не легли спать, ведь уже довольно-таки поздно. — О, мистер Холмс, надеюсь, что вы не попали в передрягу, как всегда. Хотя на вас нет и пылинки, — она улыбнулась мужчинам и скрылась за дверью, давая им погреться у камина. — Кстати, вам там пришла записка, лежит на столе. Посмотрите ее. Холмс недовольно вскочил с кресла, но не без энтузиазма вскрыл ножом небольшой конверт, в котором лежал маленький клочок бумаги, как то, что они видели сегодня в Доме миссис Адлер. Безусловно, это была записка от той женщины, но зачем оставлять ее, если они совсем недавно виделись? У детектива оставалось еще слишком много сомнений, хотя ничего объективного в ней не говорилось, лишь только то, что Холмс решил скрыть от Ватсона и не показывать ему этот клочок. «И все же, про ценителей Домов я ошибалась. Лишь только ваш друг, который женат, мог смущаться во время разговора, но по вам видно, что нет. В следующий раз вы будете рассматривать не только мои изящные ступни, если сами того захотите М.» Холмс усмехнулся, когда понял, что миссис Адлер его подловила на его маленьком увлечении во время беседы, а теперь он знал, что подобного рода женщина непременно использует это против него, если Холмсу самому нужно будет встретиться с ней или же снова допросить. Не зря говорил Майкрофт, значит, что с ее репутацией и умом она сможет задеть любого мужчину. Он спрятал в карман своего синего халата бумажку, позже решив ее сжечь, чтобы у Ватсона не было желания ее читать. — Миссис Адлер? — спросил Ватсон, интересуясь. — Нет, всего лишь один из моих посыльных. Думаю, что Мадам пока не станет к нам приставлять шпионов, раз я ее об этом предупредил. Зато нам следует послать к ней кого-нибудь, кто будет незаметным и кто будет следить за ее домом постоянно. Не все мне нравится в этой женщине. — Она достаточно умна, чтобы заподозрить опасность вкруг себя, — заметил Ватсон, поворачиваясь к другу. — Есть варианты, что она причастна к этому? — У меня есть теории, но пока нет доказательств, я не буду их поднимать на всеобщее обозрение, Ватсон. Но как мне кажется, ее бордель — не единственная вещь, которой она занимается. Здесь что-то больше, гораздо больше. — Что ж, я должен кое-что вам сообщить, пока не ушел спать. Я отлучусь по делам в Йоркшир, пока вы возьмете свое дело в руки, а потом останусь на несколько дней с женой, — Ватсон поднялся с кресла, оставляя шляпу на столе и подымаясь наконец в свою комнату, так и не став дожидаться ответа своего друга. Холмс полностью был погружен в свои мысли, что даже не заметил ухода Ватсона. Он пытался понять мотив того, почему миссис Адлер умело скрывала что-то прямо под его носом. У нее полностью загадочное прошлое, не менее интригующее настоящее и огромное состояние, которое у нее имелось, судя по дорогим интерьерам и платьям, в которые она облачалась. Чтобы мыслить более глобально, пришлось достать из закромов ампулу, шприц и жгут, чтобы облегчить себе жизнь и мыслительный процесс. Морфий приятно расходился по венам, делая тело легким, словно перышко, а разум мужчины улетал достаточно далеко, чтобы снова воспроизвести картину увиденного сегодня вечером и понять, что из виду он упускал. Если бы увидел его сейчас Ватсон, то от внушаемой морали ему нельзя было бы уйти. Он проснулся рано утром, лежа все еще у камина, перед которым в позе лотоса он колол себе в вену наркотик, однако он готов был поклясться, что в комнате витал аромат женских духов, а по полу шуршали юбки. В гостиной перед ним всего лишь стояла Мэри, пристально уставившись на Холмса из-под вуали. Пришлось изобразить наподобие улыбки на своем лице и приподняться лишь для того, чтобы сесть обратно в кресло. — Который час? — хриплым голосом прошептал Холмс, пытаясь протереть глаза ладонями. — Довольно рано для вас обоих, мистер Холмс, однако вам повезло, что мой муж не застал вас в таком состоянии, — Мэри присела на подлокотник соседнего кресла, рассматривая на полу бумажку, которая случайно выскользнула из кармана халата Холмса, пока, видимо, он был в наркотическом бреду. — Мэри, скажите, пожалуйста, что вы можете сказать об одной даме лишь только по этой записке, — она недоверчиво подняла бумажку с пола, однако он не противился, лишь наоборот просил у нее совета. — О, значит, это Мадам. Очевидно, она очень проницательна и умна, раз смогла вам уличить в подобном занятии, а еще она, скорее всего, богата, раз может себе позволить изящные чулки, которые в ателье стоят непомерные деньги. Наверное, вы взялись за какое-то дело, в котором замешана эта загадочная женщина? — Мэри, даже вы мне не скажете, кто она, однако в обществе ее почему-то все зовут Черной Вдовой, что наводит на мысли о неоднократном неудачном браке, но видно было вчера, она ни о чем не сожалеет, — мужчина вырвал этот клочок бумаги и снова взял его себе. — Не говорите ничего Ватсону об этой записке, он все равно собрался куда-то уезжать, поэтому придется вести дело самому. — Будьте осторожны, мистер Холмс. Если в обществе ее зовут Черной Вдовой, то это уже о кое-чем говорит, надо лишь пораскинуть мозгами на эту тему. Что ж, приятно было вас увидеть, а я пойду, найду мужа и подниму его — нам еще предстоит долгая поездка…