Черная Вдова

Говорят, что дьявол кроется в деталях; он неизбежен, его трудно поймать, но если дойти до сути дела, он покажет хоть небольшую часть правды. Обманывать можно годами, в то время пока правду произносить почти невозможно. Слова крутятся в голове, однако их нельзя произнести, потому что правда слишком тяжела для простого человека. Но не для того, кто всю жизнь свою поставил на кону, чтобы разгадывать загадки и поступать справедливо. На Бейкер-стрит было тихо, пустынно. Все замерло, будто время остановилось. После той встречи с Мадам, детектив, не сумев заснуть, пытался понять смысл ее слов. Где могла миссис Адлер привирать? Что было ложью, а что правдой? Она успела побывать три раза замужем, и каждый раз исход оканчивался печальной новостью, но по женщине нельзя было сказать, что она горевала от утрат, которые перенесла за последние года. Мужья с большим наследством и имениями, однако ни в одном из них она не решилась остаться. Вопрос в том, были ли тогда у ее мужей наследники? Были ли другие браки? Здесь, в Чертогах Разума можно найти разную информацию о криминальной хронике, о науке, наблюдениях, но только не о женщине, которая оставила за собой лишь флер тайн. Да, мужчине казалось, что она непременно связана с убийством у ее борделя; возможно, Мадам хранила даже на этот случай яд или какие-нибудь таблетки, но тогда для чего ей все это? Каким образом мистер Латтимер мог перейти ей дорогу? Веки тяжело поднялись, взгляд пытался сфокусироваться на любом предмете в комнате, однако все плыло перед глазами, будто кто-то подсунул ему под нос снотворное. Стоящий у окна, он свалился на пол, чувствуя слабость в ногах и очнулся лишь утром, когда миссис Хадсон принесла утренний чай. — Миссис Хадсон, могу я полюбопытствовать, что произошло вчера ночью? — спросил он, приподымаясь с пола, а затем скидывая с себя темно-синий шелковый халат. — К вам приходила женщина, сказала, что вы не приняли ее дело. Мне кажется, она выглядела такой разочарованной, что стало ее жалко. Бедняжка! Холмс с трудом мог припомнить разговор с миссис Адлер, однако он запомнил аромат ее духов, тот запах, что она оставила за собой. Он едва мог воссоздать в своей памяти, как она напоследок наклонилась к нему, долго дыша ему в ухо, и только потом начала говорить. Однако Холмс точно был уверен, что она подмешала в собственные духи что-то, что заставило его отключиться на долгое время. Снотворное, медленного действия яд? Что это могло быть? Голова раскалывалась на куски сейчас, однако ему нужно было наведаться к миссис Адлер, если он хотел продолжить расследовать ту загадочную смерть. И все же запахи говорили много о чем — от незначительных деталей до раскрытия преступления. Запахи, как и пыль, становились универсальным помощником в поисках справедливости. И теперь Холмс наверняка знал, что женщина хранила такие тайны, о которых боялась поведать даже самой себе. Либо это означало осуждение, либо наказание за то, что произошло много лет назад. У нее за плечами прожитых три брака, трое мужчин, которые при загадочных обстоятельствах скончались, и никто не знал, почему вместо скорбящей любящей жены она стала холодной и расчетливой владелицей одного из самых дорогих борделей Лондона. Холмс нахмурился — откуда тогда у нее было столько денег, что она смогла купить дом в одном из лучших районов города, обустроила его под своей вкус, да еще и платит жалование всем людям, которые работали на нее целыми ночами? Мадам упоминала вскользь, что она сколотила свое состояние сама, но женщина их века никогда не имела подобного права и способностей, чтобы сделать самостоятельную карьеру без посторонней помощи. В данном случае, помощи мужчин. Столько всего вопросов оставалось в голове, но слишком мало ответов. Лишь только предположения и догадки, которые не имели особого смысла. Возможно, миссис Адлер и была превосходной лгуньей, но даже такому человеку, как Холмс, потребуется достаточно времени, чтобы разоблачить женские гнусные планы. Холмс видел, что она старается выйти сухой из воды, но иногда выбалтывает лишнее, особенно когда дело заходило ее прошлого. Неосмотрительно, но мужчине на руку. Он должен знать, что находится в том сундуке, должен увидеть собственными глазами спрятанное от лишних глаз сокровище, бережно сохраненное самой Мадам. Если дело зайдет дальше этого сундука, он обязан осмотреть комнаты внимательно, не упуская из виду ни единой детали. Может быть, в комнатах кроется больше, чем просто мебель или дорогие платья. Однако Холмс обнаружил для себя небольшую проблему: просто так заявляться к Мадам и устраивать допрос не было смысла, потому что женщина увернется от его настойчивых вопросов. Вчера она подметила, что детектив не умеет играть в маскарад, хотя на самом деле в этом он преуспел. Мужчина усмехнулся, когда окончательно в своей голове придумал план, для которого ему понадобится Билли и еще пару бездомных, добывающих для него информацию. — Сегодня будут какие-то поручения, сэр? — оживленно спросил мальчик, подавая ему шляпу вместо цилиндра. — Да, Билли, и мне нужно, чтобы вы кое-что сделали для меня. Мы отправляемся в Сохо, к «Ателье М. Адлер», поэтому собери небольшую толпу, вы нужны мне для небольшого представления. — Вы хотите, чтобы мы устроили драку на улице, мистер Холмс? — Билли непонимающе уставился на мужчину, который в это время уже успел поймать кэб и заплатить вознице за поездку. — Разумеется. И чем вы больше вовлечете в это посторонних, тем будет лучше. Подопечные миссис Адлер сразу же выйдут на улицу. Ты же знаешь, мой дорогой друг, какие слабые барышни, когда дело доходит до мужских увечий и побоев. — Конечно, сэр. Мне нужно немного времени, чтобы собрать людей, и мы окажемся раньше вас там, — Билли быстро накинул на плечи шарф и шерстяные перчатки и собрался уже идти, как услышал позади себя голос из кэба. — Спасибо, Билли, я знал, что не просто так взял тебя к себе. Холмс даже представить себе не мог, что через некоторое время толпа устроит такую драку, что из-за этого пришлось вызывать жандармов. Толпа все обрастала и обрастала, женщины вокруг лепетали, пытаясь отогнать своих мужей от сборища бездомных, пьяниц и просто любителей выяснять отношения, а люди стали постепенно выходить из домов, слыша крики людей, пока дело не дошло и до Дома. Холмс внимательно смотрел, как сначала они приоткрывали легкие шторы, чтобы увидеть происходящее, а потом начали спускаться вниз и к парадной двери, чтобы можно было разглядеть получше всех. Немного времени оставалось у мужчины, поэтому пришлось работать быстро. Воспользовавшись моментом, он проникнул в Дом через черный вход и осторожно прошел к комнатам Мадам, прекрасно понимая, что она уехала. Набор отмычек, быстрота действий и ловкость рук — практика, которую он нарабатывал годами, когда дело касалось разоблачения преступника и его помыслов. Он бывал в этих комнатах лишь однажды, но припоминает себе каждую деталь, потому что восхищаться не оставалось совсем времени. Он искал глазами небольшой сундук, вспоминая разговор с Билли, что хранила его Мадам в спальне. Успел заметить и тот факт, что нигде не было ни одной фотографии с супругами, за которых она вышла замуж, или фотографии семьи. На столике оказалось слишком много разных духов, которые явно были сделаны на ее заказ. Один из них по рецептуре он узнал — это оказался тот самый аромат, который он смог учуять еще вчера вечером. Однако нужного вещества он не обнаружил. Либо она тщательно приготовилась к его внезапному приходу, либо она просто всегда была настолько осторожной, что боялась кому-то попасться под неправильную руку. Сундук хранился не там, где говорил Билли, однако он успел его быстро найти. Умно весьма прятать вещи в тайниках, о которых мало кто знает, потому что только что он обнаружил нишу в шкафу, о существовании которой не знали даже, наверное, горничные, здесь время от времени прибиравшие комнаты своей Мадам. Там же сыщик увидел еще одну нишу и был удивлен ее содержанию, когда смог вынуть содержимое — плети, стеки, кожаные наручники или фиксаторы, розги, трости, ремни… Не хватало, наверное, еще только прибора в стиле «лошадки Беркли» сюда, чтобы разнообразить жизнь борделя. В голове всплыл сразу же неподобающий вопрос о том, знакомы ли миссис Адлер с миссис Беркли [1], живущей когда-то на Шарлотт-стрит. Об этой даме слухи давно ходили, и сыщик нисколько бы не удивился, если этим умениям она обучала и Мадам в последние годы ее жизни. Да, Майкрофт в свое время умудрился рассказать скандальные истории об этой женщине, но сам сыщик никак не рассчитывал на то, что встретит нечто похожее и у миссис Адлер. Значит, это не просто был Дом терпимости под вывеской «ателье», вдобавок тут находились исключительные девушки, обученные подобному ремеслу. Возможно, именно по этой причине этот Дом так ценился. Искусительницы, которые предлагают экзотическое приятное развлечение мужчинам через боль и унижение. Холмс сморщился, теперь понимая, откуда в миссис Адлер столько холода и высокомерия. Чтобы быть главной и подчинять, надо быть неприступной. Замок сундука имел сложную систему, однако спустя несколько мгновений он его сломал и нашел то, похоже, зачем пришел. На дне, усеянном письмами лежали старые фотографии, которые Холмс с интересом рассматривал. Судя по возрасте, осанке и такому стальному взгляду глаз Мадам на этих фотографиях было почти тридцать лет, а это значило, что и последний брак. Странно, он рассчитывал увидеть старого грузного мужчину на износе лет, но вместо этого рядом с ней позировал мужчина средних лет, в дорогом костюме и с легкой полуулыбкой на лице. Сзади фотографии значилась дата 1887 года и надпись «от фотографа Николаса Симеона для новоявленной супружеской пары мистера Алистера Финчера и его обворожительной супруги Ирене [2] Финчер». Определенно, это была первая зацепка, с которой он столкнулся. Достав из кармана пальто записную книжку и карандаш, Холмс записал то, что хотел, а потом снова стал осматривать содержимое сундука. Были и старые письма, весьма потрепанные, которые он аккуратно взял в руки. Очевидно, это были переписки между женами, а также с врачами их семей. Но на самом дне он увидел пожелтевший листок бумаги, в котором гласило большими печатными буквами «Завещание». Осторожно взяв в руки бумагу, он просматривал содержание текста, пока не увидел то, что искал. «Еще одна доля помимо моих наследников переходит моей второй супруге Рене». Все подробно было расписано, но у Холмса возникали сомнения, о происхождении миссис Адлер. Она не брала чужое имя, лишь только видоизменяла его. Для чего? С какой стати? Потом он заметил, какое имя значилось в самом низу и чья подпись. Это был Чарльз Сесил Джон, герцог Рутланд, который скончался в начале 1880 года [3]. Завидного мужа нашла себе ее семья. Мужчина был немолодой, и она знала, что он страдает от тяжелой болезни, поэтому не составляло никакого труда найти то, что ускорило бы процесс. Наверное, так она и получила наследство, подумал Холмс, усмехнувшись. — Что же еще вы можете скрывать, миссис Адлер? — прошептал мужчина, склонившись к сундуку. На улице стало все умолкать, а это значило, что скоро все вернутся обратно. Оставались считанные минуты, чтобы сложить все обратно, закрыть сундук и поместить его на прежнее место, прежде чем, крадучись, уйти через черный вход, как он сюда и пришел. Сегодня он узнал достаточно информации о ней и в то же время слишком мало, чтобы продвинуться в расследовании. Он узнавал по кусочкам ее прошлое, никак не связанное с настоящим. Оставалась только одна надежда в настоящее время, чтобы двигаться дальше — Майкрофт и его связи. По крайней мере так он мог узнать больше о мистере Латтимере, о двух мужьях Ирен и о ее семье. Это облегчит ситуацию. Выйти из Дома оказалось сложной задачей, так как девушки уже давно вернулись в свои комнаты, а лакеи бродили по первому этажу с разными поручениями. Холмс взглянул на свои собственные часы — если память ему не изменяла, то через полчаса должна была приехать сама миссис Адлер. Кэб ждал неподалеку, поэтому он быстро в него вскочил и решил не откладывать визит к старшему брату, пока в памяти оставались все детали свежими… Миссис Адлер поздно вернулась домой, несколько раздраженная и разгневанная. Ее лицо не отражало никаких эмоций, губы были сложены в тонкую складку, а глаза так и полыхали гневом оттого, что день прошел неудачно. Лили встретила Мадам у ее комнат, готовая выполнить любое поручение, однако женщина лишь шикнула на нее и хотела замахнуться рукой для пощечины, но в последний момент передумала. Она оттолкнула девушку и прошла к себе в комнаты, прося лишь приготовить ей ванную и новое платье, так как к ней вечером в любой момент могли приехать. Шурша юбками, она прошла маленькими шажками к себе в спальню, снимая аккуратно с шеи ожерелье и стала плавными движениями ладоней разминать себе шею, пока не заметила в отражении зеркала, как не плотно был закрыт шкаф. Мадам нахмурила брови и сначала подумала, что просто в спешке оставила приоткрытой дверь. Но она чувствовала неуловимый аромат мужского одеколона, который она поначалу не узнала. Где-то раньше она могла его встретить, но ее окружение насчитывало не один десяток мужчин, среди которых были не только ее клиенты, поэтому она не обратила внимание, пока не дошла до самого сундука. Это мог быть и один из лакеев, который, как всегда, осматривал освещение в комнатах в ее отсутствие. Она чувствовала, будто кто-то копался в ее личных вещах, будто кто-то решил проверить, что за вещи хранятся в этом платяном шкафу. Мадам быстро открыла его, проверив содержимое, и с облегчением вздохнула, понимая, что все на месте. Однако она оставалась не настолько глупой, чтобы все прятать лишь только в сундуке, о котором многие знали. Вещи она сумела надежно упрятать по всем комнатам, поэтому для тщательного осмотра ушло немало бы времени, прежде чем взломщика заподозрили. Сомнений не оставалось: одна из девчонок копалась в ее вещах, и от этого миссис Адлер приходила в ярость еще сильнее пущего. Она позвала первую попавшуюся по имени девушку и стала ждать, пока она зайдет к ней в комнаты. Лили сжалась от страха, когда услышала недовольный, злобный тон своей хозяйки и молча продолжила выполнять поручение, пока не услышала вопль и крики. Мадам таскала девушку за волосы, потом достала трость и по открытым ладоням стала бить ее, пока бедняжка продолжала покорно стоять на коленях и всхлипывать от слез и нахлынувшей боли, но руки не убирала. Становилось ясно, что эта девушка была совсем не при чем, однако она просто попала под раздачу. Первый раз в этом доме видели, как миссис Адлер по-настоящему проявляет свой гнев. — Кто это сделал, м? Отвечай! — кричала она, снова замахнувшись для удара. — Мадам, я ничего не знаю, я клянусь вам… — Кто это сделал?! — еще более грозно прозвучал вопрос. — Мадам, нас не было в Доме какое-то время, на улице произошла большая стачка и… — Что? Какая еще стачка? — гнев сменился на непонимание, и Мадам уже стояла, немного насупившись, в ожидании ответной реплики. — Какие-то бездомные начали драку с пьяными, потом туда набежало пару детей, и наши лакеи попытались разогнать всех, но оказались лишь вовлечены во все это. Мы тоже вышли, потому что гул становился нестерпимым, но уверяю вас, Мадам, никто не заходил в ваши комнаты… Мадам оттолкнула девушку с красными от крови руками и села на кровать, задумавшись. Тогда кто мог проникнуть в ее комнаты, если никого в доме не было? Смутная догадка озарила ее лицо, и она с отвращением посмотрела на то, что сделала с руками бедняжки. Значит, посторонние все же были, и этим человеком оказались далеко не свои преданные люди, а те, кто под нее начали недавно копать. Она несколько извиняющее посмотрела на девушку, потом перевела взгляд на Лили, стоящую в дверях, которая пыталась сказать молчаливо, что все готово для дальнейшего отдыха госпожи. — Вышло недоразумение, Анна, но я надеюсь, что в следующий раз вы будете осмотрительны и настороженны, потому что от этого сундука много зависит и стоит на кону. Иди в свою комнату, пусть тебе там кто-нибудь перебинтует руки. Сегодня работать не будешь, — она жестом показала девушке выход, а сама направилась принять ванну. — Иногда мне кажется, что я выхожу из себя. Давно такого не помню, чтобы со мной происходило. Лишь последний раз, когда я была замужем, я строго наказала служанку, но… — Мадам осеклась, боясь продолжать, а потом стала снимать с себя аккуратно платье, чтобы можно было расслабиться в теплой воде. — Спасибо, Лили, ты можешь пока идти. С остальным я справлюсь сама. Как она сразу же не поняла, что ее комнаты прочесывал Холмс? Ведь это было так очевидно: охота за уликами, приоткрытый шкаф, уличная стачка, знакомый одеколон. Холмс искал то, за чем пришел, но в сундуке хранилось не все. Если бы она не была такой умной, то ее, наверное, уже давно бы задержали за то, что она натворила в прошлом. Она решила, что навестит Холмса чуть позже, когда он сумеет заполучить чуть больше улик, а пока она решила наслаждаться жизнью, прекрасно понимая, что дело сыщика в тупике, а улики на ее Дом лишь косвенные. Мадам спокойно прикрыла глаза, погружаясь в теплую обволакивающую негу… Они встретились через неделю, когда она меньше всего этого ждала, но каким-то образом Холмс сумел незаметно проникнуть в ее комнаты, усаживаясь в одно из двух кресел около камина. Он молчал, и миссис Адлер могла видеть, как напряжена его спина и как белеют костяшки пальцев, сильно впившихся в обивку мебели. Мадам лишь тихо хмыкнула, встав у зеркала, и сначала сняла красную вуаль с лица, лишь затем стала шпильку за щпилькой вынимать из ее сложной прически, а потом расшнуровывала корсет и снимала юбки. В комнате стояла звонкая тишина, и никто не пытался из них двух заговорить. Лишь краем глаза женщина заметила, что детектив внимательно наблюдал за каждым ее движением, пока она не закуталась в черный шелковый халат и босыми ногами не проследовала к соседнему пустовавшему креслу. Похоже, женщина решила умолчать, но его внимание точно было приковано к ее изящным ногам, а также к шее, которую теперь скрывала пышная шевелюра каштановых волос. — Я знаю, что это были вы, — начала она тихо, смотря на догорающие поленья в камине. — А я знаю теперь о вас гораздо больше, чем следовало, — он усмехнулся, наливая из графина виски и протягивая стакан Мадам, а другой держал в своих руках. — Даже если вы и знаете, это все равно вам никак не поможет. — Я нашел у вас весьма любопытные вещицы в вашем шкафу. Розги, плети, трости и довольно жесткие ремни. А я-то думал, что этот Дом один из самых обыкновенных по всему Лондону, — кратко улыбаясь, он смотрел ей прямо в глаза, не решаясь отвести взгляд. — У вас гораздо больше умений, чем это может показаться. Скажите, вы такие же, как и те «гувернантки», или ученица миссис Беркли? Ирен Адлер удивленно смотрела на него, но не понимала, откуда он пришел к таким выводам. Да, ее первый муж иногда приезжал к мадам Беркли, когда был молод, оттуда она и научилась ее премудростям, но с чего такие выводы могли появиться в его голове, она не понимала. Соблазнительно откинув волосы назад и открывая прекрасный обзор на тонкую лебединую шею, Мадам наклонилась вперед, ощущая напряжение между ними. — Побойтесь законов, мистер Холмс, мы не Мэрилбоун-роуд с этими замаскированными под лечебные заведения борделями [4]. Но мадам Беркли в свое время мне преподала парочку ценных уроков, это правда. Остальное пришло с годами, — она отпила из стакана виски, ощущая, как тепло растекается по всему телу. — Отрабатывали свои трюки на герцоге или на вашем втором муже? — она лишь пожала плечами. — Все всегда думали, что я простая наивная дурочка, с которой ничего нельзя было взять, однако тело — самый лучший инструмент в изучении человека и его пороков. Не только мужей, мистер Холмс, не только, — она привстала и не запахнутый халат обнажил ее стройную фигуру, умещенную в жесткий корсет. Она прошла за его кресло и встала позади него, наклонившись к мужчине. — Так во сколько лет вы в первый раз овдовели? — он чувствовал ее дыхание на шее, однако не смел двигаться. — Это ни для кого не секрет, мистер Холмс. Мне было двадцать три года. А почему вы спрашиваете? Интересуетесь так моим прошлым? — Мотивы всегда надо искать глубоко. Теперь, к тому же, я еще и знаю ваш возраст, это довольно-таки интересный случай для умозаключений, — он остановился, когда ее губы коснулись легко его щеки, потом под подбородком, а потом достигли его сомкнутых плотно губ. Она ждала, пока он разомкнет губы, ведь виски так распалял ее, что она на мгновение забыла, мужчина на вражеской стороне, а она не просто так тянет его за собой. Дело совершенно в другом. Ее руки мягко легли на плечи, потом коснулись его ключиц и оказались в волосах, пока мужчина сдерживался, не поддаваясь ее порыву. Либо она играла с ним, либо соблазняла, других вариантов у Холмса больше не было. Воспользовавшись его задумчивостью, женщина приникла к его губам в поцелуе, не давая возможности перехватить инициативу. Когда воздуха не хватило, лишь тогда она отстранилась — мужчина с непониманием смотрел на нее. — Что же вы еще скрываете, миссис Адлер? — повторил он фразу, которую он уже недавно произносил, но самому себе. — Спокойной ночи, мистер Холмс, — она совсем скинула с себя халат и села за столик с зеркалом. — Не забудьте выйти также, как вы и пришли. Он ушел сразу же, но до сих пор не понимал, что произошло. Но очевидной вещью оставалось лишь только одно — Мадам старательно уводила его в сторону, не давая сосредоточиться на деле. Он уже накопал достаточно информации о ней, но, к его сожалению, в ней не было ничего такого, что могло бы цеплять. Ее запах преследовал его еще очень долго, и он понимал, что миссис Адлер ставила силки для своей добычи. Вопрос только в том, кто же выйдет из воды сухим?