Сны Жёлтого Проса

Вэй Ин попытался долить себе вина, но кувшин был пуст. А он и не заметил! Судя по солнцу, шёл час Змеи. Улица у трактира заполнилась людьми и голосами, на площади за углом вырос рынок, где-то неподалёку блеяли овцы. Мимо пронеслась стайка детей, оглушительно дудя в глиняные свистульки. Маленький мальчик с забинтованной рукой заметил странного господина в окне трактира и показал ему язык. Вэй Ин, не желая остаться в долгу, состроил самую страшную рожу, на какую только был способен, и парнишка поспешил убраться. Вэй Ин заглянул для верности в горлышко кувшина, и на него издевательски уставилось глянцево блестящее дно. Эти штуки всегда казались более вместительными, чем были на самом деле! Цокнув языком, он махнул рукой молоденькой служанке, рассыпaвшей зерно на заднем дворе трактира. К ней, возбуждённо гомоня, со всех ног бежали пара пухлых пёстрых куриц и с полдюжины цыплят. Заметив движение, девушка взглянула на Вэй Ина из-под ладони и смущённо улыбнулась. Она была прехорошенькая. — Эй, сестрёнка, что на обед? — Жареная лапша, господин. Желаете? — Было бы неплохо. И ещё парочку этого вашего, — он потряс в воздухе пустым кувшином. — Сейчас, господин, — девушка одним движением вытряхнула из передника остатки зерна и поспешила на кухню. — Как тебя зовут? — с улыбкой окликнул её Вэй Ин. — Чэнь Циньян, господин, — поклонилась она, зарозовев щеками. — Цансэ Ин, — приложив ладонь к груди, «представился» Вэй Ин. — Вы проездом, господин Цансэ? Я вас раньше здесь не видела, — Чэнь Циньян вынула заткнутое за пояс передника полотенце и смахнула с его стола несуществующие крошки. — Я из Чунцина, еду в Гусу на свадьбу друга, — не моргнув глазом, соврал он. — Но мне у вас нравится! Приятное место, и люди приветливые. — Я рада это слышать, — Чэнь Циньян очевидно нервничала, её пальцы ни на секунду не останавливались, то теребя полотенце, то заправляя за ухо непокорную вьющуюся прядь. Она едва осмеливалась смотреть на Вэй Ина, а стоило тому поймать её взгляд, тут же отводила глаза, и её щёки приобретали всё более насыщенный оттенок цветущего лотоса. — Только, господин… будьте осторожны! Нынче в Тяньхуажэне много лютых мертвецов. — Не беспокойся, сестрёнка, — отмахнулся Вэй Ин. — Прошлым вечером я встретил в гостинице двух заклинателей. Они выглядели усталыми и заверили меня, что больше нечисти опасаться нечего. У одного из них даже, — он заозирался, будто испугавшись, поманил Чэнь Циньян пальцем и, стоило ей наклониться ближе, трагическим шёпотом закончил, — из штанины торчали чьи-то отрубленные пальцы! Чэнь Циньян вскрикнула, отпрянув, и зажала рот ладонью. В её глазах плескался ужас, и Вэй Ин подумал, что, пожалуй, переборщил. Хотя случай, по его мнению, был исключительно забавный: выползший из кустов лютый мертвец успел ухватиться за штанину Лань Сычжуя, прежде чем тот отсёк его пальцы. Вынимать их из продырявленной ткани в пылу схватки было решительно некогда, и они заметили это жутковатое украшение только при свете ламп в гостинице. Вэй Ин давно не смеялся так громко, как тогда, глядя на пунцовое от смущения лицо А-Юаня. — Так что нечего бояться. Думаю, заклинатели со всем разобрались. — Они уже уехали? — в голосе Чэнь Циньян звучало напряжение, которого не было и в помине, когда она говорила о лютых мертвецах. Похоже, живые люди пугали её намного больше. Вэй Ин насторожился: — Кто, заклинатели? — Девушка кивнула. — Должно быть, уехали. По крайней мере, вчера они собирались отправиться домой с рассветом. Даже звали меня с собой: они из Гусу, нам было по пути. Но я решил осмотреться ещё немного здесь, у вас. Она вздохнула с облегчением и слабо улыбнулась. — Хор… хорошо, — манерой говорить Чэнь Циньян немного напоминала ему Вэнь Нина. Смущалась, во всяком случае, очень похоже. — Хорошо, что они уехали. — Она забрала из рук Вэй Ина пустой кувшин и, спохватившись, добавила: — Я имею в виду, как это благородно с их стороны, проделать весь этот путь, только чтобы помочь нам. Вся деревня будет им благодарна. Глядя на то, какую бурю эмоций вызвало у Чэнь Циньян одно только упоминание заклинателей, Вэй Ин не решился задать вопрос, мучивший его всю ночь и всё утро. Вопрос, ради которого он вообще оказался именно в этом трактире. Он вздохнул. «Может, чуть позже…» — Да, таковы заклинатели из Гусу — самоотверженные и бескорыстные, придут на помощь, даже если их никто не звал. Я сам был обязан им жизнью пару раз, — он потёр шею и стыдливо улыбнулся. Вот, мол, какая незадача. В глазах Чэнь Циньян мелькнул страх, и она сделала крохотный шаг прочь от стола Вэй Ина. — Молодой господин тоже заклинатель? Вэй Ин громко рассмеялся, несколько раз ударив ладонью по столу. — Я?! Ха-ха-ха, куда мне! Я даже со своим другом справиться не могу, когда он примет лишнего. Чего уж говорить о нечисти. О ночной охоте и подумать страшно, — Вэй Ин приложил руки к щекам в притворном ужасе. — Но у меня очень вспыльчивый брат. Похуже иного гуля, я тебе скажу! Как-то раз вызверился на меня при всём народе, уж так шумел! Прибил бы, точно тебе говорю, да на моё счастье мимо проходил заклинатель из Гусу. Если бы не он, не видать бы мне сейчас твоего милого личика! Девушка хихикнула в кулачок: — Чем же вы так разозлили своего гэгэ? Вей Ин усилием воли удержал на лице дурашливую улыбку. «Ты себе не представляешь». — Сестрица, да чем же я могу разозлить? Ты посмотри на меня, — Вэй Ин повернулся боком, приложив ладонь к подбородку. — Я же само очарование! Подумаешь, мы с приятелем случайно порезали его сети… Чэнь Циньян рассмеялась, прикрывшись ладошкой. Смех у неё был переливчатый, как звон бубенчиков. — Как же можно, Цансэ-гэ! Ведь хорошие сети — сокровище рыбака. — А как можно на меня замахнуться?! На меня, своего брата! Ведь и я сокровище! Неужто меньшее, чем сети? Их умелец за неделю новые сплетёт, а меня второго ни за год, ни за десять не сплести! Я же такой душка. А ещё ужасно голодный! Так как насчёт лапши, сестрица? — Сейчас принесу, — она с улыбкой поклонилась и ушла на кухню. Вэй Ин задумчиво проводил её взглядом. Если ради того, чтобы разговорить девушку, ему придётся потратить целый день, так тому и быть. Лучше бы, конечно, успеть до вечера, пока трактир не наполнился народом. Вэй Ин устал собирать сплетни, он должен был узнать всё из первых рук. Именно А-Ян нашла мальчика, которого, если верить слухам, Цзян Чэн забил до смерти за какую-то неделю до их встречи на горе Дафань. *** Охота отняла у них не слишком много сил, зато времени — изрядно. Если бы с ними был Лань Чжань, проблему бы решил десяток аккордов на гуцине. Но Лань Чжань остался в Гусу, и разбираться пришлось силами молодняка, жалкими крохами зарождающегося золотого ядра Вэй Ина и ловкостью его же рук. Нечисть, поднабравшая сил за время бездействия заклинателей, давала какой-никакой отпор, и Вэй Ин успел подумать, что кто-то явно за всем этим стоит. Но через некоторое время они обнаружили на нескольких трупах парочку криво начерченных талисманов и флажков для привлечения нечисти, и картина прояснилась. Возможно, бродячие заклинатели все-таки добрались до Тяньхуажэня, но потерпели неудачу. Или, и эта версия казалась Вэй Ину более правдоподобной, заклинателем себя возомнил кто-то из местных и попытался решить проблему своими силами. Но вместо этого только ухудшил энергетику места неверно исполненными талисманами, да ещё и налепил сверху флажки привлечения. Возможно, и сам полёг где-то здесь же. Идеальный провал! Тишина в пролеске, где они бились, воцарилась только к глубокой ночи. Когда растаяли искры последнего испепеляющего заклятия, они все были в грязи, о природе которой не хотелось даже думать, у Вэй Ина мелко подрагивали руки, Лань Сычжуя слегка покачивало при ходьбе, а Лань Цзинъи явно прилагал усилия, чтобы не зевать в полный рот. В конце концов Вэй Ин не выдержал: — Цзинъи-ди, уже зевни! Смотреть на тебя больно, — они уже вышли из леса на равнину, слева от которой глянцево блестели в свете звёзд и убывающей луны рисовые поля. — Я совсем не устал! — мгновенно напыжился тот. — А я устал, ужасно, — виновато улыбнулся Лань Сычжуй. — Вэй-цяньбэй*, может быть, переночуем в деревне? До Гусу не меньше часа лёту, я как представлю, так хочется упасть прямо здесь, в траву. — Тренировать вас надо больше, — прицокнул Вэй Ин. У него самого ноги слегка гудели от усталости, но мысль о постели без Лань Чжаня совершенно не радовала. — Пара часов активной схватки, и всё, размякли, как хлеб в горячем супе. — Су-у-уп, — мечтательно протянул А-Юань. — В гостинице нас наверняка покормят! Вэй-цяньбэй, только представьте, какой здесь прекрасный суп из свиных рёбрышек! Мы же почти в Юньмэне, здесь кухня похожа. Неужели вы упустите такой шанс? — для верности он подёргал Вэй Ина за рукав. — Знаешь, на что давить, хитрец, — ухмыльнулся Вэй Ин. — Нет уж, детишки, полетим домой. Ханьгуан-цзюнь будет волноваться, если утром не увидит нас в Облачных Глубинах. Неужели вы хотите его расстроить? Лань Цзинъи возмущённо засопел от обращения, но спорить не решился. — Не думаю, что он вообще рассчитывал, что мы управимся за один вечер, — возразил Лань Сычжуй. — Мы ведь не знали причины здешних проблем, когда покидали Гусу. А если мы вылетим сразу, как проснёмся, то вернёмся уже к обеду. Вряд ли Ханьгуан-цзюнь успеет сильно встревожиться. К тому же завтра с утра прибывает отряд Лань-шицзуня. Думаю, первую половину дня Ханьгуан-цзюнь проведёт с ними. Лань Цзинъи выругался, споткнувшись о камень, и А-Юань подхватил его под локоть. — Вот, Цзинъи-сюна уже ноги не держат! — Всё меня держит, просто темно и не видно ни гуля! — проворчал тот. Вэй Ин устало потёр лоб. Парни действительно вымотались. После Пещеры Усмирения Демона это была, пожалуй, их самая масштабная вылазка. До Гусу было неблизко, и А-Юаню предстояло разделить свой меч с Вэй Ином, а значит, приложить в два раза больше усилий для полёта. Он вздохнул, смирившись с неизбежным: им придётся заночевать в деревне. — Хорошо, сестрички, отведу вас поспать, так уж и быть. — Мы не сестрички! — И поесть! — одновременно отозвались Лань Цзинъи и Лань Сычжуй. Вэй Ин тихо рассмеялся: эти двое неизменно его забавляли. — Я заметил гостиницу у городской площади, когда староста деревни провожал нас к лесу, — вспомнил Лань Сычжуй. — И мне показалось, что на первом этаже была таверна. — Отлично! А-Юань, показывай дорогу. Цзинъи-ди, дай-ка мне свою руку, не хочу, чтобы ты разбил себе нос на этой дороге, полной ловушек и опасностей. Или, может, понести тебя? У дядюшки Вэя ещё достаточно сил, можешь располагаться, — Вэй Ин присел, положив ладони на колени, и взглянул на Лань Цзинъи с усмешкой. — Я же сказал, что не устал! И я тоже помню гостиницу, на ней была вывеска с толстой лошадью! Идём, Сычжуй! — сонливость Лань Цзинъи как ветром сдуло, и он быстрым шагом припустил по просёлочной дороге, став первым в их маленькой процессии. Вэй Ин поспешил за ними, посмеиваясь. *** В гостинице их встретил сонный полумрак и тихие голоса постояльцев, решивших перед сном пропустить по стаканчику. Пухлый моложавый хозяин с тонкой бородкой обрадовался их появлению и, мелко кланяясь, проводил до комнат. — Господа желают одну комнату или три? — Нам бы две, хозяин, — улыбнулся ему Вэй Ин. — Одну мне и одну вот этим славным молодым людям. — Пожалуйста, пожалуйста. Изволите ужинать у себя или спуститься в трапезную? — Мы, пожалуй, спустимся, — ответил Вэй Ин, переглянувшись с молодняком. — Только умыться бы не мешало. Найдёшь ли горячей воды для нас, любезнейший? — Как не найти, — засуетился хозяин. — Сейчас принесут, не сомневайтесь. В маленькой комнатке, тесно прижавшись друг к другу, стояли грубо сбитая кровать с соломенным матрасом, маленький стол и сундук, призванный, очевидно, служить и стулом, и вместилищем для вещей. На краю стола стоял простой глиняный кувшин и широкая деревянная миска. Дощатый пол был слегка прикрыт плетёной циновкой. Вэй Ин не сдержал улыбки, вспомнив, как прикрывал похожей циновкой дыру от Бичэня в полу гостиницы. От мыслей о Лань Чжане в груди заскреблась тоска. Ему сейчас, наверное, зябко засыпать там одному, в Гусу никуда не деться от стылого горного воздуха. Лань Чжань, как пить дать, даже ставни закрывать не стал: он всегда делал это для Вэй Ина, чтобы утреннее солнце не разбудило того раньше времени, ведь сам Лань Чжань вставал с первыми лучами. Но ставни ещё и защищали цзинши от промозглого ветра. Вэй Ин прилёг на кровать, заложив руки за голову и закрыв глаза. «Хочу увидеть тебя». Не пришлось даже особенно стараться: он и с закрытыми глазами как наяву видел белые одежды, спокойное любимое лицо и взгляд цвета свежего мёда. Ленту с узором из облаков, пересекающую высокий нефритовый лоб, пряди как линии туши на бумаге. Тонкие бледные губы, которые наливались цветом ягоды годжи, если долго прикусывать их в поцелуях. Как бы он хотел сейчас делать именно это, слушая тихие, упоительно сладкие стоны Лань Чжаня и зная, что это только начало. «Я скучаю по тебе, — подумал Вэй Ин в пустоту, надеясь, что его всё же услышат. — Хочу каждый день засыпать рядом с тобой, всю жизнь, слышишь? Мы и так слишком много времени потеряли». В стекло ударила одинокая капля, потом вторая. На улице тихо зашуршал дождь, и Вэй Ин стал потихоньку уплывать, вспоминая. Он почти провалился в сон, когда в дверь громко постучали. Принимая из рук парнишки-слуги ведро с водой и грубое полотенце, Вэй Ин услышал смех из соседней комнаты. Ну хоть кому-то из них этот вечер приносил радость! Слава небесам и за малые милости. Быстро покончив с умыванием, он спустился в трапезную. Почти все постояльцы уже разошлись, только Лани активно работали ложками за столом у окна, склонившись над мисками с супом, да у очага старик в поношенной рубахе с землистыми пятнами на рукавах что-то тихо шептал в чашку с вином. Суп, конечно же, не шёл ни в какое сравнение с тем, что когда-то готовила шицзе. Но и ожидать, что в глиняной ступке окажется нефритовый пестик, было довольно глупо. Они были в деревенской гостинице, в конце концов. Но даже в самом крупном городе его шицзе не нашлось бы равных: что бы она ни готовила, она всегда добавляла туда самую искреннюю любовь. Ни у одной кухарки мира не было шанса её обойти. Молодые заклинатели притихли, занявшись свиными рёбрышками, Вэй Ин молчал, погрузившись в воспоминания, и тем громче прозвучал в тишине зала отчаянный всхлип, а затем и второй. Вэй Ин резко обернулся к старику: по впалым щекам струились слёзы, стекая к подбородку, с едва слышным звуком капая на стол. Старик начал тихо подвывать, зажимая рот ладонью и ритмично стуча по столешне зажатой в руке чашкой. Казалось, ещё немного, и он закричит. Лань Цзинъи замер, не донеся рёбрышко до рта, Лань Сычжуй дёрнулся было встать, но Вэй Ин жестом остановил его, поднимаясь. — Отец, эй, отец, — он присел на скамейку напротив и положил ладонь на плечо старика, пытаясь заглянуть ему в лицо. — Что случилось, отец? Позволь тебе помочь. Старик медленно поднял голову, и Вэй Ин встретил отчаянный, полубезумный взгляд опухших, налитых кровью глаз. Старик смотрел на него, но словно не видел. Его взгляд гулял от лица Вэй Ина до его волос и одежды, не рассматривая ничего подробно. Пока наконец не остановился на руке, и глаза его не расширились. Крючковатые пальцы с неожиданной силой сжали запястье Вэй Ина так, что в глазах заплясали чёрные точки. — Вы-ы-ы! — жутко взвыл старик. — Это всё вы, проклятые отродья! Нелюди! Зачем вы опять пришли, кого ещё вы хотите забрать?! Неужели вам мало! Убийцы! Убийц-ы-ы! — он отбросил руку Вэй Ина и изо всех сил запустил в него пустой чашкой, вскакивая со скамейки. Пригодилась многолетняя практика: за полторы декады жизни с госпожой Юй Вэй Ин научился уворачиваться от самых разнообразных летящих в него предметов. Чашка ударилась о стену и рассыпалась на мелкие осколки. Когда на шум прибежал встревоженный хозяин, Лань Сычжуй уже нажал точку на темени старика, погрузив его в сон, и Лань Цзинъи помогал ему уложить на скамью обмякшее тело. — Простите, господа, простите, — хозяин гостиницы кланялся и извинялся, как заведённый. — Ах, хоть бы этот старый пёс не перебудил никого своими воплями. Спасибо, молодой господин! — он отвесил ещё один глубокий поклон в сторону Лань Сычжуя. Вэй Ин огляделся, пытаясь понять, что так взволновало старика. Он потёр ноющую руку, и пальцы наткнулись на обмотанные вокруг запястья магические ленты. Его ядро было пока слишком слабым, чтобы использовать меч, и полагаться приходилось в основном на флейту и талисманы. Старик, должно быть, признал в Вэй Ине заклинателя по лентам. Но почему это его так расстроило? — Достаточно извинений, хозяин, — похлопал толстяка по плечу Вэй Ин. — У вашего старика отличный бросок: немного левее, и я остался бы без глаза! — Простите, молодой господин, простите! — снова запел хозяин. — Он обычно тихий, за всю жизнь и муравья не обидел. Сидит себе, попивает да домой ковыляет проспаться. Безобиднее кролика! — А выл как пёс, вот мы и сбежались. Да только он, видно, помощи нашей не желал. Кто же у вас здесь так стариков обижает, что их слезами колодец наполнить можно? — попенял ему Вэй Ин. — Простите, молодой господин! Это он не со зла, а от горя. Сын умер у него, единственный, — хозяин снова согнулся в поклоне, почти задевая Вэй Ина лысоватой макушкой. — Он всё никак смириться не может. Загубили мальчика зак… законов не ведающие изверги так, что концов теперь не найти. Умер он у отца на руках, двух лун не прошло. Вэй Ин задумчиво потёр подбородок. Значит, старик был уверен, что в смерти его сына виноваты заклинатели. Мальчик умер примерно в то же время, когда беспорядки в Аньхое привлекли внимание Гусу. Мог ли он медленно угасать несколько месяцев? Вероятно, мог. Это следовало проверить. — Хозяин, не разумнее ли будет уложить отца спать в одну из свободных комнат? — Ещё чего! Каждый день его укладывать, этак поселить его тут проще, как мышь в чулане! Лань Цзинъи извлёк из-за пазухи мешочек с деньгами и положил перед хозяином несколько монет. — А впрочем, если господам угодно, то почему нет? Места у нас хватает. Эй, И Сяо, помоги-ка мне! Ю-Ю, поди сюда, надобно подмести. Хозяин и мальчик-слуга подняли старика под плечи и колени и унесли. Из кухни выбежала девчонка лет двенадцати с мазком сажи на щеке и начала деловито сметать осколки. Вэй Ин отцепил от пояса подвеску-кисточку красного шёлка и направился к девочке. — Привет, Ю-Ю! — он улыбнулся ей своей самой милой улыбкой, девочка смотрела волчонком. — Послушай, тот дядюшка, которого сейчас унесли, хозяин сказал, у него сын погиб. Ты не знаешь, что с ним случилось? Взгляд девочки стал ещё более недобрым, она плотно сжала губы и быстрее заработала метёлкой. Вэй Ин поболтал перед ней кисточкой, шёлковые нити даже в тусклом свете масляных ламп блестели сочно и дорого. Взгляд девчонки загорелся, но она тут же помотала головой и отвернулась, недовольная своей реакцией. Вэй Ин обошёл её и снова заглянул в лицо. — Ну же, Ю-Ю! Просто ответь на мой вопрос, и она твоя, — он поводил кисточкой из стороны в сторону, заставляя мягкие нити танцевать. Девчонка следила за ними как завороженная, нужно было совсем чуть-чуть увеличить дозу. Вэй Ин стянул с волос шёлковую красную ленту и протянул ей другой рукой. — А это задаток. Ну же, бери. Девочка протянула было руку, но спохватилась, обтёрла грязную ладошку о передник, и только после этого приняла подарок, благоговейно перебирая ленту пальцами. — Так что случилось с тем мальчиком? — Вэй Ин поднял кисточку на уровень глаз Ю-Ю. — Порешили его. Заклинатели порешили, — голос Ю-Ю оказался хриплым, севшим, как у глубокой старухи или человека, застудившего горло в горах. — Откуда ты знаешь, что заклинатели? — Да это все знают, — фыркнула она. — В пролеске по весне две разбойничьи шайки бились, почти три дюжины полегло. А потом гули наплодились, спасу не было. Заклинателей и позвали. Приехало лиловых человек пять, а с ними главный, такой, с пучком, — Ю-Ю приложила к затылку маленький кулачок. — Поехали они, значит, в лес, а там гули-то есть, да не все шевелятся, часть уже кто-то порешил. Да не просто так! — Ю-Ю заозиралась, но хозяина было не видно, и она продолжила: — Не просто так, а бесовской силой порешил, вот. — И как же они это поняли? — приподнял бровь Вэй Ин. — Откуда мне знать, — пожала плечами Ю-Ю. — Только главный их, говорят, взбеленился, и давай у всех выспрашивать, кто заклинательством у нас балуется. А дурень с улицы Блохи возьми да и скажи, что это, мол, Цин Ли, сын горшечника, да указал, в каком трактире искать его. За монеты, небось, — она осуждающе фыркнула. — Главный в трактир-то прискакал, а Цин Ли там сидит, вино пьёт да девкам на дудке играет. Говорят, лиловый его из трактира на хлысте волок до самого Юньмэна. Что было дальше — не знаю. Нашла его потом Чэнь Циньян из трактира «Пьяная кошка» в канаве на заднем дворе у себя. Говорят, живого места на нём не было. Полежал он, полежал, да на тот свет и ушёл. Ю-Ю замолчала и протянула ладошку. Вэй Ин вложил кисточку в её руку, но петлю не отпустил. — Ю-Ю, как узнать Чэнь Циньян? Ю-Ю сжала награду в кулаке и потянула, но Вэй Ин держал крепко. Она недовольно фыркнула. — Ты чужак, я тебя не знаю. Зачем я тебе буду рассказывать, как наши красавицы выглядят? — Красавица, значит. Лицо Ю-Ю сделалось злым. На лестнице послышались шаги. Вэй Ин отпустил нить, и девчонка быстро спрятала обретённые драгоценности в передник, возвращаясь к метёлке. Его суп остыл, но есть всё равно больше не хотелось. Лани глядели вопросительно, баюкая в ладонях чашки с чаем. — Послушайте, братцы, — Вэй Ин задумчиво поскрёб щёку. — Возвращайтесь завтра в Гусу без меня. Мне нужно здесь кое-что проверить. — Вэй-цяньбэй, вы всё-таки думаете, что сегодняшних лютых мертвецов кто-то направлял? — предположил Лань Сычжуй. — Но тогда нам лучше остаться! Вдруг вам понадобится помощь, — поддержал его Лань Цзинъи. Вэй Ин усмехнулся. — Спасибо, конечно, что так в меня верите и опекаете, Ханьгуан-цзюнь бы вами гордился… — Мы просто не хотим, чтобы вы снова пострадали, — смутился Лань Сычжуй. — …но нет, мои дела, разнообразия ради, никак не связаны с нечистью. На лице Лань Цзинъи отразилось недоумение, он обернулся на Ю-Ю и, наконец, вперил в Вэй Ина взгляд, полный шока и осуждения. Вэй Ин с силой хлопнул себя по лбу. — Нет, Цзинъи-ди, ты неправильно подумал. С этим тоже не связаны. Святые источники, ну и мысли у тебя! А-Юань вопросительно посмотрел на товарища, но тот лишь отмахнулся, шумно засопев. Необходимо было внести хоть какую-то ясность. — Мне нужно навести справки об одном… дорогом друге. Он здесь вроде бы отметился. И да, А-Юань, если Ханьгуан-цзюнь спросит, это ему и передай. И ещё – что он, похоже, оказался прав насчёт ядра. Он поймёт. — Хорошо. Что-то ещё? — Нет. А хотя... Передай… — он осёкся, и, видимо, какие-то мысли отразились на его лице, потому что А-Юань чуть заметно дёрнул уголками губ и не дал ему договорить. — Я передам. Обязательно. — Но почему нам нельзя остаться?! — не выдержал Лань Цзинъи. — Потому, Цзинъи-ди, что вы, в отличие от меня, очень ценны для ордена сейчас и ещё более ценны в долгосрочной перспективе, — Вэй Ин ткнул его пальцем в грудь. — Поэтому вы проснётесь рано утром, как хорошие мальчики, встанете на мечи и отправитесь в Гусу, чтобы успеть к общему цигуну и не выпадать из тренировочного процесса. При должном усердии вы, возможно, уже в следующий раз после долгой охоты осилите дорогу домой, и вам не придётся ночевать гуль пойми где и ужинать под крики местных сумасшедших. — Но тут довольно неплохо, — пробурчал Лань Цзинъи, с любовью глядя на тарелку из-под супа. Вэй Ин хотел съязвить, но А-Юань не дал ему такой возможности. — Хорошо, Вэй-цяньбэй. Мы вернёмся без вас. Но если Ханьгуан-цзюнь ринется на поиски, я его отговаривать не стану и прикрывать тебя тоже, — добавил он чуть тише, слегка склонившись к Вэй Ину и прищурившись. В этот момент он так сильно был похож на Вэнь Цин, что ланьский траурный наряд на мгновение показался неуместным. Но Вэй Ин моргнул, и наваждение исчезло. Лань Сычжуй чинно допивал свой чай. *** Той ночью он почти не спал. От неё и оставалось-то немного, так ещё пришли кошмары. Ему снилось, что Цзян Чэн всё-таки успел на Луаньцзан, Вэй Ин задыхался в кольцах Цзыдяня и не мог пошевелиться. Он истекал кровью и ци, звал Лань Чжаня, а тот всё не шёл. Он видел Лань Чжаня в слезах, баюкающего в руках его окровавленное тело, белые рукава ханьфу окрашены бурым и алым, словно переломанные журавлиные крылья. Он видел, как Цзян Чэна разрывает от искажения, и слышал его отчаянные крики. А детский голос настойчиво и немного сердито звал его издалека, уверяя, что уже прогнал всех собак. К рассвету он так измучился от этих картинок и постоянных пробуждений, что плюнул, вышел на воздух и сидел в позе лотоса на заднем дворе, подстелив соломку, пока сердце не застучало ровно и спокойно. Какие-то ритуалы из жизни Гусу Лань определённо шли ему на пользу. Попрощавшись с Лань Цзинъи и Лань Сычжуем, он отправился искать «Пьяную кошку». И вот теперь сидел здесь. Ю-Ю не соврала: Чэнь Циньян и правда оказалась красавицей. И разговоры с ней складывались не в пример приятнее, что было очень кстати, ведь дарить ему больше было нечего, кроме собственных штанов. Скромница Ян-Ян вряд ли оценила бы этот подарок. Ян-Ян принесла лапшу, и Вэй Ин, сердечно её поблагодарив, набросился на еду. Ужин был давно и недолго, и он порядком проголодался. Когда она снова подошла, чтобы забрать посуду, Вэй Ин решился: — Послушай, Чэнь-цзе, — он придал лицу как можно более серьёзное выражение, — ты мне кажешься очень славной, и я хотел бы кое-чем с тобой поделиться. Возможно, ты сможешь мне помочь, — Вэй Ин старательно смотрел в пол, словно пересиливая себя. Он досчитал до четырёх и поднял на Ян-Ян печальные глаза. Проверенный трюк сработал: в её взгляде появилось сопереживание. Они с Цзян Чэном отработали этот приём ещё в детстве на своей пожилой няне, пытаясь сократить время коленопреклонения. — Присядешь? — Хорошо, — согласилась она, разом утратив смущение. — Только недолго, пока хозяин не вернулся с рынка. — Понимаешь, Чэнь-цзе, у меня в Юньмэне погиб друг, — приходилось контролировать тон и дрожь в голосе, и Вэй Ин не ожидал, что это, чёрт возьми, будет так сложно. Но получалось, видимо, недурно: в глазах Ян-Ян проступало всё больше соболезнования. — И не просто погиб, его страшно изувечили, так, что ни один лекарь не смог его спасти. Я был тогда в отъезде и не знаю, что произошло. Но люди говорят… — он сделал паузу, снова досчитал до четырёх и продолжил: — …люди говорят, глава Цзян заподозрил в нём своего названого брата, Старейшину Илина, Вэй Усяня, — он издал нервный смешок. — Я подумал, какой бред! Не может глава одного из великих кланов быть настолько безумным! Но вчера в гостинице я встретил старика, и он рассказал, что похожим образом потерял сына… Он посмотрел на Ян-Ян, в её глазах стояли слёзы, но почему-то не проливались. Лицо, до этого такое подвижное, не выражало ничего, как будто с него разом стёрли все чувства, оставив только холодную пустоту. Это была не пустота спокойствия, какая царила обычно на лице Лань Чжаня, а пустота, какую встречаешь обычно на лицах вдов. Опасаясь, что девушка вот-вот уйдёт, Вэй Ин продолжил: — Он сказал, что его сына нашла ты, во дворе вашего трактира. Ян-Ян, пожалуйста, расскажи мне, что ты видела? Я хочу понять, неужели… неужели моего друга и правда убил тот, кто вызвался нас защищать? Он не был уверен, что не переборщил со злостью в финале. Но Ян-Ян, похоже, ничего не смутило. Она долго молчала. Затем забрала у Вэй Ина чашку, налила себе вина и стала молча пить. Когда Вэй Ин уже решил, что ответа не дождётся, она вдруг отодвинула пустую чашку и заговорила: — Наш трактир стоит у пригорка. Я заметила кровь в сточной канаве, когда вышла с утра во двор. Она текла откуда-то сверху. Я решила проверить. Было очень рано, хозяин ещё спал. Но какой-то человек истекал жизнью, я не могла не проверить. Поднялась повыше, а там он… — она склонилась и вытерла краем передника всё-таки пролившиеся слёзы, — лежит, и даже не стонет, только моргает иногда. Я попыталась его поднять, и он так страшно захрипел, как будто каждая кость в его теле была переломана, но кричать он больше не мог! Я его по глазам узнала, хотя лицо было почти целое, грязное только, да всё в синяках и ссадинах. Волосы на голове словно свечой оплавлены. И одежда его была… какая-то странная. Я сначала подумала, грязная просто, но потом… — её голос сорвался, — потом я поняла: на нём не было одежды, только запекшаяся кровь и грязь. А то, что я приняла за ткань, оказалось свисающими лоскутами кожи. Ян-Ян подняла на него покрасневшие глаза, в которых плескались ужас и гнев. Вэй Ин не мог её осуждать. — Его порезали на лоскуты как свинью, безо всякой жалости. Он был молодой, дерзкий и весёлый, но он никогда, слышите, никогда не делал никому зла! — она почти срывалась на крик. — Мы росли вместе, он был мне как брат. Он не боялся… искать свой путь. Его отец всю жизнь лепил горшки, а он хотел быть кем-то ещё. Думал, сможет стать заклинателем, сам. Нашёл какие-то книги. Шутил, что станет последователем самого Вэй Усяня, — она улыбнулась сквозь слёзы, светло и отчаянно. — Лучше бы он не знал этого проклятого имени! Это оно привело к нему смерть! Этот, этот… Ян-Ян захлебнулась воздухом, и Вэй Ин налил ей ещё. Она выпила одним глотком и зажмурилась, шумно вдыхая. — Это сделали в Юньмэне. Они забрали его с дружеской пьянки. Сама я не видела, но дядюшки рассказывали. Глава решил, что А-Ли одержим, что в него вселился Старейшина Илина. Он никого даже слушать не стал. Я нашла А-Ли на десятый день. Он долго боролся после, но всё равно угас. Слишком глубоки были раны, слишком сильна боль, и разум его помутился, — голос Ян-Ян теперь звучал отстранённо и глухо. Она перебрасывала чашку из ладони в ладонь по поверхности стола, и та металась с тихим шорохом. — Говорят, их было много таких. Мол, в каждой провинции нашёлся хотя бы один, кого глава Цзян счёл одержимым. Кто-то выжил, другим не повезло. Но какая мне, к демону, разница?! — выплюнула она яростно. — Никто не имеет права творить такое с простыми людьми, никто. Даже заклинатели! Особенно они. Она поднялась, сжав чашку в руке. Вэй Ин не стал её останавливать, его язык будто присох к нёбу, слюна во рту была вязкой и горчила. — И да, господин, — холодно обратилась к нему Чэнь Циньян, совершенно не напоминая больше ту милую, стеснительную девочку, которая кокетничала с ним совсем недавно, — старик Цин Ле уже давно никому ничего не рассказывает. Он перестал говорить со смерти сына. Разве только когда выпьет, но тогда его речь больше напоминает бессвязный вой. Я не знаю, кто вам рассказал про А-Ли и зачем вам это нужно, но если здесь ещё раз появится хотя бы один человек из ордена Юньмэн Цзян, никто не сможет гарантировать его безопасности. Мы, конечно, не так сильны, как заклинатели, но защищаться будем как кошки и целиться в глаза. Допивайте своё вино и выметайтесь. Я принесу другую чашку. А лучше забирайте кувшин и идите куда шли. Она смотрела на него не мигая, со смесью страха, ярости и отчаянной решимости. Вэй Ин подумал, лучше бы Гусу забрать Аньхой в безраздельное владение, чтобы схватка, которую предрекала Ян-Ян, никогда не случилась. — Чэнь Циньян, — она оглянулась, и в лице её не были ни крупицы прежней доброжелательности. — Спасибо. Вэй Ин положил на стол несколько монет. — Мне не нужна ваша благодарность, — выплюнула Ян-Ян. — А кто сказал, что это благодарность? Я просто хочу ещё пару кувшинов вашего вина. Запечатанных. Неси, и больше ты меня не увидишь, — он отсалютовал ей открытым кувшином и допил вино из горла. Бушующий внутри пожар нужно было срочно чем-то затушить.