Сны Жёлтого Проса

...а теперь послушай — мы здесь одни, только мы и клочок костра, если их прогонишь — уйдут они, позовут на подмогу страх — он вопит на разные голоса, обращает дыханье в лёд; отыщи отвагу в моих глазах, и не вздумай шагать вперёд что бы там не чудилось — мертвецы, гобелены шипящих змей, или призрак, чёрный, как антрацит, чья-то кровь на льняной тесьме, или даже пули — тускла латунь, ярок блеск золотых монет... ...если просто станет невмоготу, то покрепче прижмись ко мне. это старый фокус, но он спасёт, не позволит сойти с ума — закрывай глаза, поцелуй в висок, не пускай на порог обман если словно в венах течет стекло, и взведенный готов курок, вот моя ладонь, вот твоё тепло — им не страшен любой морок... Джек-с-фонарём

Цзян Чэн забежал в зал для приёмов на минуту: забрать позабытое утром письмо. За столом для переговоров сидели трое — два мужа, в которых он сразу признал клановых астрологов, и весьма замученный на вид Вэй Ин, обернувшийся на шум открывшихся дверей с мольбой о спасении во взгляде. — Глава Цзян! — чтоб Вэй Ин каждый раз его встречал таким радостным воплем! — Умоляю, спасите! Ещё немного, и душа моя сгинет за оградами, не дойдя ни до одного дома*! — Советник, переоценить влияние звёзд на судьбу рождающейся семьи поистине невозможно, — слегка оскорблённо заметил старейший из мужей с длинной седой бородой. — Молите, чтобы они дали вам своё благословение! — Если они дают благословение за первым снегом, я пожалуй, рискну от него отказаться, — дерзко заметил Вэй Ин. — Почтенный Сюнь Бо, мы не можем ждать так долго! — Терпение — первая добродетель главы семьи, — заметил астролог помоложе. — Слова неба о будущем вашего брака сложно трактовать двояко. — Но у меня не брак! К тому же я не уверен, что буду главой, — взмахнул руками Вэй Ин, явно уже не раз повторивший эти слова, и Цзян Чэн хмыкнул про себя. Интересно, как долго продолжался этот бой? Они с Вэй Ином не виделись с самого завтрака, и тот торопился на встречу. Может ли быть, что почтенный Сюнь Бо и его помощник мариновали советника уже более двух часов? Он мысленно пожалел брата: спорить с астрологами — неблагодарный труд, он сам ещё не забыл, как выпытывал у них благоприятное время начала строительства новой резиденции после пожара. Казалось, что он успеет поседеть, прежде чем старик выдаст ему заветную дату. В то время он не раз ловил себя на недостойном желании спалить резиденцию Сюнь и посмотреть, станет ли уважаемый Сюнь Бо так же мешкать? — Я не девицу нежную в спальню веду, а заключаю партнёрство с равным по силе заклинателем! — не сдавал позиций Вэй Ин. — Какое мне дело, что звёзды не благоволят появлению потомства?! Мастер Сюнь, рассказать вам, откуда берутся дети? Вы говорите, тигр не способствует силе главы семьи. Какого? Обоих? А если нет главы? И какую силу вы имеете в виду? — он сердито взглянул на притихших звездочётов. — Нам нужна ближайшая дата. То, что вы предлагаете — не подходит. — Если вам угодно спорить со звёздами, я не вправе вам мешать, — поджал губы старик. — Позвольте нам удалиться. — Не позволю! — отрезал Вэй Ин, заставив астрологов вздрогнуть от неожиданности, а Цзян Чэна — удивлённо приподнять брови: судя по взвинченному состоянию брата, разговор его допёк. — Вы что, за идиота меня держите? — прищурился Вэй Ин. — Господин Сюнь, я не в первый раз вижу карту неба: потоки тёмной энергии, знаете ли, также подчиняются ходу звёзд. Желаете, чтобы я взялся за решение этой задачи сам? Как угодно. Раз имеющаяся проблема слишком необычна для почтенного Сюнь Бо и он не в силах с ней справиться, так людям и скажем, мол, пришлось обратиться к астрологам в Гусу. Далековато, конечно, но что поделать. — Карта неба отличается от провинции к провинции, — возразил старик, щёки его над складками белой бороды покраснели от возмущения. — Мастерам Гусу не откроется предначертанное Юньмэну. — Значит, найдём любое другое место, мало ли мастеров в окрестных деревнях, — не повёлся брат. — Мастер Сюнь, я ценю ваш опыт и внимание к деталям, и я был бы счастлив получить дату из ваших знающих рук, но мы заключаем партнёрство в этом месяце, и это не обсуждается. Притихший помощник робко тронул мастера за рукав, тот обернулся и, сердито нахмурившись, принял из рук ученика небольшой свиток. — Мы всего лишь желали предоставить вам наилучший расклад, — внезапно взяв себя в руки, молвил старик. — Чтобы ничто не могло омрачить ни ваш праздник, ни долгие годы цветения вашей семьи. Но раз вы так настаиваете, что ж… — он протянул Вэй Ину свиток. — Это не самый лучший вариант: слишком близкая дата, и звёзды сулят неожиданные препятствия, но нам так и не удалось разобрать, какие именно. Это может быть как камень, попавший под колесо повозки, так и неожиданный недуг одного из супругов. Но если вы готовы рискнуть, воля ваша. Вэй Ин развернул свиток и споро пробежался глазами по тексту. Сопутствующие дате описания его, очевидно, мало интересовали. — Благодарю, мудрейший, — расцвёл Вэй Ин, разом позабыв о раздражении. — Это именно то, что нужно. Астрологам, похоже, и самим не терпелось покончить с делом, они приняли из рук Вэй Ина мешочек с оплатой, спешно рассыпались в заверениях преданности и готовности прийти на помощь, если она вдруг понадобится, и встреча завершилась. — Поверить не могу, что они держали меня здесь несколько часов, уже имея в рукаве подходящее решение, — Вэй Ин бросил свиток на стол и потёр глаза пальцами. — Таков уж старик Сюнь, — хмыкнул Цзян Чэн, — Щепетильность его не знает границ. Я удивлён, что ты вообще обратился к нему. — А как же, — устало вздохнул брат. — Традиции велят выбирать дату согласно звёздам, а дядюшка Бо-Бо, да сохранят Небеса его упёртую душу, в своём деле лучший. Но, признаться, я думал, всё будет проще, — Вэй Ин глянул с усмешкой. — Веришь, он отринул выбранную мной дату, мотивируя тем, что она неблагоприятна для перемены телесного статуса. Когда я спросил, кому, по его мнению, предстоит этот статус менять, у него едва кровь носом не пошла, такой был красный. Цзян Чэн хмыкнул: — Не жалеешь ты нервы почтенного старца. — И это взаимно! — Вэй Ин поднялся, пряча свиток в рукав. — Но хорошо то, что хорошо кончается. До празднования чуть больше двух недель. — Действительно скоро, — нахмурился Цзян Чэн. — Распорядись насчёт даров, время поджимает, не хотелось бы ударить в грязь лицом, если повозки где-нибудь застрянут. — Не беспокойся, А-Чэн, у меня всё готово, — подмигнул брат. — Я собирался отправлять сегодня вне зависимости от решения мастера Сюня. Как оно? — внезапно переменил тему он, кивком указав на запястье Цзян Чэна. — Очень странно, — ответил тот, трогая пальцами матовый металл. — Как будто что-то мешает вдохнуть полной грудью. Но лучше так, чем… Вэй Ин кивнул, помрачнев. На руке главы Цзян тускло поблёскивал чернёного серебра браслет с узором из кривых рогов. *** — Друзья, прошу простить мой неожиданный визит, — робко начал Не Хуайсан, стоило им войти в зал для приёмов. — В моём распоряжении оказался… — он осёкся, впиваясь в Вэй Ина внимательным взглядом, даже веер на мгновение остановил свой ход. — Что у вас стряслось? — голос А-Сана вдруг утратил всякую неуверенность, зазвучав непривычно требовательно. — Привет, А-Сан! Пустяки, ничего заслуживающего твоего внимания, — сделав над собой усилие, махнул рукой ещё не отошедший от случившегося Вэй Ин и немедленно устыдился своего натянутого смешка. — Этот придурок схватился голыми руками за проклятый артефакт! — немедленно пожаловался на него Цзян Чэн. — Рад вашему визиту, глава Не, сколь бы внезапным он ни был! У нас тут, как видите, недостаток разумных людей. — Ах, какая неприятность! — запричитал Не Хуайсан, вернувшись в свой модус операнди. — Вы ранены? Откуда у вас такие страшные вещи?! Может ли быть, что советник взялся за старое?.. — оливковые глаза за полотном веера блеснули остро и заинтересованно. — И в мыслях не было! — возразил Вэй Ин. — Но, боюсь, у Пристани Лотоса есть недоброжелатели и без моих шалостей. Не извольте беспокоиться, глава Не, со мной всё в порядке. — Его потоки запечатаны, — мрачно смерил его взглядом Цзян Чэн, сложив руки на груди. — И непонятно, как надолго. Надеюсь, хотя бы не на всю жизнь... — Вряд ли, — тихо и немного нервно хихикнул Не Хуайсан. — Невозможно запечатать потоки на всю жизнь: в конечном итоге они всё равно прорвутся сквозь путы. Но это может быть достаточно… м-м-м… долговременная неприятность, — он с хрустом сложил веер. — Но в таком случае, я приехал не зря. Недолго покопавшись в рукаве, Не Хуайсан извлёк небольшой холщовый мешочек и принялся развязывать тесьму. — Мастер Вэй в свой последний визит говорил мне, что в Юньмэн Цзян случилась, м-м-м, неприятность с искажением, — он не отрывал глаз от мешочка, сражаясь с затянувшимся узлом. — Пару дней назад мне удалось вернуть в Нечистую Юдоль одну любопытную вещицу… Думаю, вам она может пригодиться, — раздался еле слышный щелчок, и Не Хуайсан с тихим шипением поднёс палец к глазам, печально рассматривая надломившийся ноготь. — Позвольте мне облегчить ваши мучения, — протянул руку Цзян Чэн, устало вздохнув. Не Хуайсан осторожно опустил мешочек в его раскрытую ладонь, скользнул кончиками пальцев по коже и отдёрнул руку. Достав из-за пазухи карманный кинжал, Цзян Чэн одним движением перерезал упрямую тесьму и протянул мешочек обратно, но Не Хуайсан замахал рукой, отнекиваясь. С тихим стрёкотом раскрылся веер. — В-возможно, вам лучше оставить… вам будет легче передать… кому нужно, — сказал А-Сан из-за полотна. Цзян Чэн недоверчиво прищурился, и Вэй Ин подавил отчаянное желание закатить глаза. Возможно, стоило как-то обозначить имевшегося в комнате верблюда. — Спасибо, А-Сан, мы очень признательны! — со всем доступным ему дружелюбием улыбнулся он, хлопая Цзян Чэна по плечу. — А-Чэн, давай-ка посмотрим, что там? — С чего бы? — огрызнулся тот. — Это же не нам. — Ну, я думаю, тебе как главе во что угодно можно сунуть нос, — подмигнул Вэй Ин. — И мне ужасно интересно, что внутри. Не томи! Неодобрительно фыркнув, Цзян Чэн тряхнул мешочек, и на ладонь выпал простой серебряный браслет. Очевидно старый, так что серебро успело порядком почернеть и покрыться царапинами, он меньше всего походил на украшение. Это был совершенно точно артефакт, не лишённый, впрочем, некоторого мрачного очарования. Склонившись, Вэй Ин заметил узор из кривых рогов в переплетении ветвей, выдающий клановую принадлежность вещи. В углублениях гравировки там и здесь притаилась чернота, которую проще всего было объяснить старением металла, но Вэй Ин не мог отделаться от ощущения, что это была в том числе не до конца оттёртая кровь. Браслет будто пах ею, тихий и мощный, словно притаившийся в ладони Цзян Чэна аспид. Его отчаянно хотелось коснуться и послушать: что расскажет? Эта вещь явно многое повидала. — Глава Не, — тихо начал Вэй Ин, — ты уверен, что можешь отдать это нам? — Вполне, — неожиданно твёрдо ответил тот. — На человеке без искажения это, в общем, просто бесполезная побрякушка. И я смею надеяться, что вы его вернёте, когда он перестанет быть нужным. — В чём его сила? — подал голос Цзян Чэн. — Он… он подавляет… нет, не то, — замялся Не Хуайсан. — Как же объяснить?.. — он обвёл глазами комнату, будто что-то могло навести его на мысль. — Думайте о нём, как о деревянной запруде на реке: она не даст воде перелиться, но только до определённой поры. Если воды накопится слишком много, она в конечном итоге порушит границы и затопит всё вокруг. Но до поры плотина удержит и поможет выиграть время. — Пока не придёт паводок, — мрачно заметил Цзян Чэн. — Или крестьянки с вёдрами! — радостно добавил А-Сан, но под тяжёлым взглядом главы Цзян замолк, опуская глаза. — То есть он поможет сдержать избыток энергии, не позволяя болезненному гневу разгореться, — Вэй Ин попытался перевести слова А-Сана с языка аллегорий на человеческий. — Но лучше бы вовремя нейтрализовать накопившиеся излишки, иначе станет только хуже? — Именно, — кивнул А-Сан. — Отличный план, — скептически заметил Цзян Чэн. — Особенно учитывая, что точка невозвращения нам неизвестна. — Говорят, её можно почувствовать, — робко заметил А-Сан. — И как именно? — вскинулся на него Цзян Чэн. — По крошащимся внутри костям? По лопающимся в глазах сосудам? Как-то ещё? — Я… я н-не знаю… не знаю... — залепетал Не Хуайсан, и в глазах его Вэй Ину на мгновение почудилось отчаяние. — А-Чэн, — он опустил руку на плечо брата, несильно сжав, — Тебе не кажется, что ты несправедлив? Я имею в виду… С учётом последних событий, не то чтобы у нас был выбор. И если честно, помощь главы Не как нельзя кстати. — И что, ты предлагаешь запечатать всё это внутри, пока не грянет гром безо всяких к тому сигналов?! — Цзян Чэн сжал браслет в ладони и поднёс кулак к носу Вэй Ина. — Это — самовозгорающийся талисман в стогу сена, и мы даже не знаем, насколько всё будет плохо, если произойдёт худшее. Где гарантия, что вся Пристань не падёт жертвой выплеска энергии, что всех наших людей под ней не погребёт? — его резкий, сердитый голос рикошетил от стен зала, звуча едва не пророчески, и Вэй Ин поёжился. — А у вас такой сильный адепт? — непонятно зачем тихо спросил Хуайсан. — А-Сан, я тебя умоляю! — рявкнул Цзян Чэн, обернувшись к нему, взгляд его метал молнии не хуже Цзыдяня. — Меня-то хоть за дурака не держи, я тебе, вроде, никогда не отказывал в подобной милости. Считаешь, я поверю, что ты привёз фамильную драгоценность для постороннего человека? Что ты передал бы её в чужие, неизвестные тебе руки, пусть и с моего ведома? Да эта штука наверняка ещё твоего прадеда помнит! Её в Цинхэ Не как зеницу ока должны хранить, как тебе вообще удалось её из дома вынести?! — Считаешь, я бы передал её в руки друга, будучи уверен, что она его убьёт? — неожиданно твёрдо отбил удар А-Сан, одним движением складывая веер. — Я, конечно, не учёный муж, но смею надеяться, кое-что об искажении знаю. Например, то, что выигранное время — очень ценно. Голос Не Хуайсана почти не дрожал, но постукивающий по ладони веер выдавал волнение. — А-Чэн, глава Не прав, — вмешался Вэй Ин. — У нас пока нет плана, так что будем решать задачи по мере их поступления. Я временно бессилен. Сейчас нам нужно дождаться Лань Чжаня. Эта штука поможет продержаться. Цзян Чэн нервно фыркнул и отвернулся. — Ханьгуан-цзюнь собирается почтить вас визитом? — поднял брови Не Хуайсан. — Лучше, — расплылся в улыбке Вэй Ин. — Он собирается почтить меня, заключив со мной партнёрство. — В каком-то важном деле? — непонимающе захлопал ресницами А-Сан. — Необычайно важном! — хохотнул Вэй Ин. — В деле жизни. Мы заключаем партнёрство на стезе самосовершенствования. Всеблагие боги, стоило бы уже придумать название попроще, — он потёр ладонью подбородок и улыбнулся. — Только сегодня получили письмо с согласием от главы Лань. Ты первый узнаёшь. Смею надеяться, глава Не, что вы почтите своим присутствием наше скромное торжество? Рот Не Хуайсана приоткрылся в изумлении. С таким лицом, обескураженным и открытым, с трепещущими ресницами и округлившимися глазами он выглядел в точности как пятнадцать лет назад, когда они все вместе творили непотребства в Облачных Глубинах. Вэй Ин уже тогда дразнил их застенчивого друга за излишнюю миловидность. В тот раз, когда они набрались наглости и, переодевшись в девичье, пробрались на женскую половину Гусу Лань, Вэй Ин только диву давался, насколько органично А-Сан вжился в образ. Его нежные черты лица и выверенные плавные жесты смотрелись настолько правдоподобно, что им даже удалось провести встреченную на пути прислужницу. — Это… это замечательные новости! — отмер, наконец, Не Хуайсан, щёки его порозовели. — Поздравляю! И благодарю за приглашение. Почту за честь быть с вами в этот радостный день. — Поздравь и меня, мне тоже со всем этим жить, — недовольно заметил Цзян Чэн, он всё ещё вертел в руках браслет, поглаживая пальцем его гладкий бок. Не Хуайсан от его слов покраснел ещё пуще и снова нырнул за веер. — Наденешь? — кивком указал на браслет Вэй Ин. — Что, прямо сейчас?! — А чего тянуть-то? Или дождёмся, пока тебя чем-нибудь приложит? — Я начинаю думать, что проще будет оставить все дела тебе и удалиться в горы, — проворчал Цзян Чэн, задирая рукав. — Это вряд ли поможет, — тихо вставил Не Хуайсан. — Знаю, — отрезал Цзян Чэн, протискивая внутрь серебряного обруча сложенную лодочкой ладонь. Чернёное серебро обхватило руку чуть выше запястья. На бледном, перевитом венами предплечье Цзян Чэна оно смотрелось как кандалы на захваченном разбойнике. Тот покрутил рукой, рассматривая браслет со всех сторон. Стоящий по левую руку от Вэй Ина Не Хуайсан напряжённо сглотнул. Стало немного стыдно: А-Сан проделал весь этот путь ради них, а Цзян Чэн его пугает до сухого горла. — Ну как? — с интересом спросил Вэй Ин. — Что-то поменялось? — Вообще ничего, — отрицательно помотал головой Цзян Чэн. — Позвольте… позвольте мне… — робко потянулся Не Хуайсан, и Цзян Чэн протянул руку. Тонкие пальцы с длинными блестящими ногтями коснулись серебра, осторожно огладили, а затем узкая ладонь обхватила руку Цзян Чэна поверх браслета. А-Сан прикрыл глаза, будто прислушиваясь, но почти сразу распахнул их вновь. — Всё работает, — тихо сказал он, но руку почему-то не убрал. Минуло мгновение, за ним — другое. Цзян Чэн и Вэй Ин не спускали глаз с Не Хуайсана, а тот, в свою очередь, не отнимал ладони, глядя на руку Цзян Чэна отрешенно и немного потерянно. — Чего мы ждём? — шёпотом спросил Вэй Ин, не выдержав. Не Хуайсан вздрогнул, будто очнувшись, вскинул на Цзян Чэна испуганный взгляд, и медленно убрал руку, словно опасаясь удара. — Глава Не? — настороженно позвал Цзян Чэн. — Всё в порядке? — Д-да, всё в порядке, всё в полном порядке, — затараторил тот, вновь розовея щеками. — Тогда почему я ничего не чувствую? «Потому что ты идиот!» — внезапно прозрел Вэй Ин, глядя на очевидно смутившегося от собственной оплошности Не Хуайсана. — Вы и не должны, — нашёл в себе силы ответить тот. — Очевидно, сейчас ваш дисбаланс минимален, но когда это изменится, вы почувствуете предел. — А-Сан, — начал Вэй Ин, несдержанно хлопая друга по плечу, — спасибо тебе! Мы чрезвычайно признательны. Почему бы тебе не остаться сегодня у нас? Посидим, выпьем, вспомним молодость. Отлично проведём время! Да ведь, глава Цзян? — он ткнул Цзян Чэна локтем в бок, как всегда делал с детства, когда хотел, чтобы тот его поддержал, но не мог озвучить задуманную шалость при людях. — Конечно, — кивнул Цзян Чэн, одёргивая рукав. — Ваша помощь в самом деле очень кстати, глава Не, благодарю вас. Вэй Ин поморщился: если бы его поблагодарили с таким лицом, ему бы больше всего хотелось спрятаться под стол: брови Цзян Чэна угрожающе сошлись к переносице, он смотрел на Не Хуайсана в упор и в целом выглядел довольно устрашающе. Глава Не, оценивший вид, вжал голову в плечи, так что его глаза почти скрылись за веером. — Что вы, что вы, я рад помочь друзьям. Но боюсь, в Цинхэ меня ждут дела, наверняка накопилась корреспонденция... — К слову, — внезапно посветлел лицом Цзян Чэн, будто вспомнил что-то, — вы получили моё последнее письмо, касаемо каменоломни? — Боюсь, что нет, — сник Не Хуайсан. — Меня долгое время не было в Нечистой Юдоли… — Отлично! Я просил вашего совета в разработке новых пещер. Возможно, вы не откажете мне в любезности взглянуть лично? Раз уж судьба завела вас в Пристань Лотоса, — глаза Цзян Чэна зажглись целью, как всегда бывало, когда речь заходила о делах. — Я был бы чрезвычайно признателен. Кроме того, советник прав: мы были бы рады, реши вы задержаться. Пристань Лотоса давно не видела гостей, но отнюдь не потому, что утратила гостеприимство. Вэй Ин довольно улыбнулся: пока даже делать ничего не приходилось: А-Чэн прекрасно справляется со свалившейся ему в руки симпатией сам. И судя по робкой улыбке вынырнувшего из-за шёлкового полотна А-Сана, ему это внимание льстило. Должно быть, не так много людей обращались к главе Не за советом. — Хорошо, — ответил он, окончательно расслабляясь и складывая веер. — В таком случае я задержусь до завтра. Спасибо, друзья мои! — Отлично! — вскинул кулак в победном жесте Вэй Ин, — Я распоряжусь, чтобы обед подавали на троих. Глава Цзян, вы же не потащите нашего гостя в пещеры сразу с дороги? Отправитесь после обеда. Цзян Чэн, который, очевидно, именно так и намеревался поступить, поджал губы, но кивнул одобрительно: — Поедешь с нами, — не терпящим возражений тоном заметил он. — Ой, да зачем я вам там? Сами справитесь, — затараторил Вэй Ин. Этих двоих надо было оставить наедине, а Цзян Чэн вставлял ему палки в колёса. Ну да ничего, ловкость рук пока Вэй Ина не подводила: один раз они у него уже целовались — пусть в далёкой юности и исключительно на потеху, — а значит, будет и второй! Он втиснулся между ними, беря каждого под локоть, и повёл прочь из зала. — А-Сан, держу пари, тебе никогда раньше не доводилось видеть настолько красивых цветущих лотосов, как у нас! Глава, покажете гостю озёрный сад, пока я тут бегаю? Цзян Чэн, последние пару минут отчаянно пытавшийся вытащить локоть из его захвата, глянул возмущённо, но Вэй Ин не стал ждать, когда на его голову посыпятся проклятья. Они как раз покинули зал приёмов, так что он шагнул назад, быстро пристроил руку Не Хуайсана под локоть брата, и отскочил. — Погода сейчас отличная для прогулки, ужасно вам завидую! — он медленно отходил, сдерживая довольный смех: эти двое отлично смотрелись, стоя под ручку — широкоплечий высокий А-Чэн и тонкий изящный глава Не, мгновенно смутившийся, в точности как пятнадцать лет назад. Не Хуайсан, красный как цветок гибискуса, явно чувствовал себя неловко, но руку с чужого локтя не убирал, а подозрительно прищурившийся Цзян Чэн не спешил её стряхнуть, сверля взглядом Вэй Ина и безуспешно пытаясь разгадать его мотивы. — Почему бы тебе не пойти с нами? — с некоторой угрозой спросил он. — Нужно распорядиться насчёт трапезы, а ещё есть парочка срочных дел, — отмахнулся Вэй Ин, пятясь прочь. — Если вы хотите, чтобы я поехал с вами в пещеры, лучше мне заняться ими сейчас. Увидимся за обедом! Вэй Ин развернулся и припустил прочь, не давая Цзян Чэну возможности остановить его прямым приказом и мысленно желая А-Сану удачи: он выбрал себе самый крепкий орешек, но Вэй Ин был готов ему помогать. В конце концов, мало с кем брат ладил настолько же хорошо, как с главой Не. Глупо не попытаться. *** Цзян Чэн быстро шёл вперёд, мыслями возвращаясь к Вэй Ину. Тот вёл себя странно. Что он задумал? Уж не устроить ли Фаням ответный ход? Никаких сомнений насчёт того, кто прислал проклятую статуэтку, у него не было. И хотя мальчишку, принесшего свёрток, ещё лишь предстояло допросить, Цзян Чэн сильно сомневался, что тот скажет нечто полезное. Скорее всего, безмозглый адепт даже не подозревал, что его попросили передать и зачем. Мирное время всех расслабило. Нужно выдать указания, чтобы адепты не принимали что попало из рук чужих людей. В ближайшее время стоит ждать атаки. Демон побери, он совсем не скучал по военному времени! Была слабая надежда, что Фаней отрезвит судьба их посланца. Но очевидно, своенравных вассалов было не так-то просто урезонить. Возможно, в следующий раз стоит просто казнить их человека за неповиновение. В том, что следующий раз будет, Цзян Чэн не сомневался. Занятый этими невесёлыми мыслями, он не заметил, что они успели выйти к пирсу. В реальность вернули чужие пальцы, сжавшиеся на руке, и восхищённый вздох. Он повернулся к своему спутнику, с удивлением замечая, что тот всё ещё держит его под локоть. В это время года буйное цветение лотосов преображало Пристань. Цзян Чэн больше любил позднее лето, когда в саду распускались георгины и хризантемы, и в воздухе ощущались первые нотки грядущих холодов. Но сестра с самого детства обожала именно это время, когда тёмно-синяя вода едва проглядывала меж блестящих листьев, похожих на зелёные подносы, а в воздухе висели нежно-розовые цветы и плотные упругие бутоны. Тонкие лепестки светились в лучах послеполуденного солнца и трепетали под касаниями ветра, привлекая легкокрылых стрекоз и разноцветных юрких бабочек. Короны лотосов виднелись на много ли* вокруг, уходя к горизонту, будто захватывая весь оставшийся мир. Язык пирса врывался в их вотчину, оставляя Пристань позади, и цветы обступали со всех сторон. Солнце щедро лило на них медовый свет, на беспечно-голубом небе не виднелось ни облачка. Не Хуайсан впитывал это зрелище как завороженный, приоткрыв рот и отрешённо улыбаясь. Тишина, нарушаемая лишь стрёкотом крыльев и жужжанием шмелей, окутывала их, словно шёлковый платок. Цзян Чэн уже успел забыть, какой эффект производит озёрный сад на гостей, никогда прежде здесь не бывавших. Пальцы на его руке снова сжались, и наверное, стоило уйти от этого касания. Будь ему на десяток лет поменьше, Цзян Чэн так бы и сделал. Но сейчас ощущать эту хватку — мягкую, но уверенную — было приятно. В конце концов, не хотелось бы обидеть друга, шарахаясь от малейшего касания. К тому же, он приехал с помощью, и приехал издалека. Людей, которые стремились ему помочь и чью помощь он готов был принять, Цзян Чэн мог пересчитать по пальцам одной руки. Но от осознания того, что такие люди в принципе ещё существовали, на душе теплело. Скорее под действием внезапно нахлынувших эмоций, нежели осознанно, он накрыл ладонью напряжённые пальцы. Вздрогнув от неожиданного касания, А-Сан повернулся к нему, но руку не убрал. Солнце высветило бронзовые узоры на тёмно-оливковой радужке, пушистые ресницы дрогнули, вокруг глаз собрались весёлые морщинки. Игривое юньмэнское солнце осыпало Не Хуайсана поцелуями, а тот щурился и беспомощно улыбался, не в силах противостоять. Он прикрыл глаза от яркого света и посмотрел на Цзян Чэна из-под ладони: — Здесь удивительно красиво, глава Цзян. Вэй-сюн рассказывал мне, что Пристань Лотоса хороша, но я не представлял, что настолько. — Да, — пожал плечами Цзян Чэн, — имя нашей резиденции оправдано. — Вас это как будто не восхищает, — тихо заметил глава Не. — Сложно восхищаться тем, что видишь с детства. К любой красоте привыкаешь, так что в конечном итоге перестаёшь её замечать. — Не могу с вами согласиться… — снова перевёл взгляд на лотосы его гость. — Вполне возможно, что меня просто не хватает на восторги, — не стал спорить Цзян Чэн. — Слишком много забот. Если бы не вы, меня бы здесь и сейчас не было. Сестра и матушка обожали это место, — мрачно добавил он. — Я тоже скучаю, — тихо сказал Не Хуайсан. — Мне казалось, вы с братом не слишком ладили, — возразил Цзян Чэн, запоздало понимая, что сморозил чудовищную грубость. К счастью, А-Сана это как будто не задело. Он грустно улыбнулся и на удивление ровно ответил: — Вы тоже. Забавно, насколько иначе начинаешь их видеть, стоит им уйти в мир иной, не правда ли? Вот только моего вряд ли кто-то вернёт. Но признаться честно, я и не уверен, что хотел бы этого… — Почему? — удивился Цзян Чэн. — Ведь ты никогда не грезил креслом главы. Справиться с этой ношей и подготовленным людям непросто, что уж говорить о тех, на кого она свалилась случайно. — Непросто, — кивнул А-Сан, — но есть повод быть сильнее и решительнее. Не знаю, осмелился бы я на это, если бы он не ушёл так стремительно. Возможно, так и остался бы бесцветным ничтожеством. — Ты никогда не был бесцветным ничтожеством, не гневи богов, — резко заметил Цзян Чэн. — Уверен, в Гусу Лань тебя до сих пор помнят. — Меня, в женском платье удирающего с девичьей половины Облачных Глубин? — с улыбкой в голосе заметил Не Хуайсан, — Поистине выдающееся свершение, достойное остаться в памяти потомков! Я ли не ярчайший из мужей? — Но весело же было, — ухмыльнулся Цзян Чэн. — Ты отлично вжился в роль! В отличие от меня. Прелестную Сан-Сан никто не заподозрил в недостойном. На бледных щеках главы Не лотосовым цветом распустился румянец, и Цзян Чэн подумал, что пора возвращаться: в Цинхэ обычно пасмурно, а Юньмэнское солнце не щадило его гостя. — Уйдём в тень? — Зачем? — не понял Не Хуайсан. Повеселевший и розовощёкий, он совершенно не походил на робкого, но серьёзного главу, каким его обычно видели на Совете кланов. — Не хочу, чтобы вы сгорели, глава Не, — Цзян Чэн усмехнулся, делая шаг в сторону, закрывая А-Сана от солнца собой. — У вас щёки красные. В тени его румянец проявился ещё ярче. Цзян Чэн помнил, как сам в детстве щеголял облезшими щеками, когда они с Вэй Ином целыми днями ловили лягушек в озере. Но ему тогда не было и десяти лет. Что простительно глупому мальчишке, то на возмужавшем главе будет выглядеть странно, пусть и зверски забавно. Не Хуайсан немедленно потянулся к вееру, пряча за нарисованным бамбуком зардевшееся лицо. — Давайте ещё немного постоим, — тихо попросил он. — А-Сан, сгоришь, будет болеть. — Ничего, подлечусь, — упёрся его гость. — Ладно, — сдался Цзян Чэн, — но недолго. А-Сан кивнул, покосившись с признательностью. Его ладонь так и лежала на локте Цзян Чэна, и чем дольше они стояли, тем меньше хотелось её убирать. *** Они уже шли обратно с пирса, когда им навстречу выбежал запыхавшийся адепт. Лиловые клановые одежды были припорошены серой пылью, и Цзян Чэн вспомнил, что с утра отправил этого парня проверить новую каменоломню. Предчувствие беды сжало внутренности холодной рукой: что-то случилось. — Глава Цзян, — голос адепта прерывался от долгого бега. — В пещере… Обвал в пещере. — Погибшие? — напряжённо спросил Цзян Чэн, чувствуя, как сжались пальцы на его локте. — Внутри точно были люди, но пока неизвестно, как много. Там шла работа. — Проклятье! Я же сказал старику Люй не соваться! Кто разрешил им продолжить? — рявкнул он. — Очевидно, старик сам решил. Подмастерья говорят, он с кем-то посоветовался. Зубы против воли сжались, так что челюсти свело. Цзян Чэн аккуратно снял с руки тонкие пальцы. — Глава Не, боюсь, я вынужден вас оставить. Не Хуайсан, враз посерьёзнев, смерил его цепким взглядом. Цзян Чэна бесконечно настораживало, когда друг становился таким, но задумываться о природе этих перемен, как правило, не было времени. — Где советник? — обратился он к адепту, быстрым шагом удаляясь с пирса, А-Сан каким-то образом умудрялся не отставать. — Покинул Пристань не более получаса назад, пока не удалось ему сообщить. — Отлично, пусть не суётся. Возьми людей, отправляемся сейчас же, — он вынул меч, но легшая на плечо ладонь остановила его. — Глава Цзян, — тихо начал Не Хуайсан, — Позвольте мне отправиться с вами. Вы ведь всё равно хотели показать мне эти пещеры. — Глава Не, с моей стороны непозволительно втягивать вас в местные неурядицы, — довольно резко ответил он, но на А-Сана его строгость не произвела ни малейшего впечатления. — Не беспокойтесь, я помню о границах и не полезу в пекло. Но всё же лучше, если нас будет двое. Соблаговолите разделить со мной меч? Спорить было некогда: под завалом остались люди, следовало поспешить. Встав на меч, Цзян Чэн протянул ему руку, Не Хуайсан запрыгнул следом, стремительный и лёгкий, и Саньду сорвался с места. На каменоломне царил хаос. Ещё не приземлившись, Цзян Чэн заметил меж серых камней изумрудные одежды, и гнев вспыхнул внутри как попавшие в очаг перья. Едва Саньду скользнул в ножны, Цзян Чэн схватил за шкирку пробегавшего мимо адепта в зелёном. — Щенок, кто вас сюда привёл? Мальчишка, сжавшись от его рыка, забегал глазами. — Я повторю ещё раз, затем будет больно, — угрожающе сказал Цзян Чэн. — Кто вас сюда привёл? — Глава Цзян, прошу вас, отпустите мальчика, — раздался за спиной ленивый голос. — Он всего лишь сопровождает меня. Развернувшись на пятках, Цзян Чэн смерил взглядом лицо, которое меньше всего хотел сейчас видеть. Фань Цзюань никогда не отличался вассальной покорностью. Столетия назад его клан бежал в Юньмэн от войны с чужих земель, влившись в армию пограничного сопротивления Юньмэн Цзян и не позволив чужой битве прийти в Поднебесную. Если верить истории, предок Фань Цзюаня отличился небывалой преданностью и храбростью на той войне, так что глава Цзян взял чужаков под своё крыло и даже пожертвовал им кусок земли меж кипарисовых садов. Однако глядя на дерзкую рожу перед собой, Цзян Чэн сильно сомневался, что от былой преданности и признательности клана Фань хоть что-то осталось. Высокий и болезненно худой, Фань Цзюань стоял, прислонившись к дереву, и в позе этой не было ни малейшего почтения. В уголке его тонких губ притаился старый шрам, наградив главу навеки застывшей кривой ухмылкой. Хитрые раскосые глаза смотрели цепко и недобро. Ловкий и изворотливый, он напоминал мелкого хищника, кого-то из куньих: больших проблем, может, и не принесёт, но набедокурить в курятне может знатно. Когда-то вассальный мальчик казался Цзян Чэну интересным, пусть тот и норовил всё время его поранить, уронить или просто любыми способами обставить в игре, отчего регулярно получал тумаков от Вэй Ина. Было время, когда Цзян Чэн верил, что они могут подружиться: схожие по силе, они друг друга стоили, и соперничать с хитрым, смышлёным сверстником было интересно. Но Фань Цзюань дружить не пожелал, оставшись замкнутой тёмной лошадкой. Цзян Чэну так и не удалось выяснить, был ли клан Фань перебежчиком во время Низвержения. Сведений катастрофически не хватало, и он в конечном итоге решил, что нет. Пусть Кипарисовые Сады и сдались после геноцида на Пристани Лотоса, они же первые вернулись на сторону Цзян Чэна, стоило сопротивлению отбить Юньмэн. Но сейчас узкое скуластое лицо хотелось размазать. В голову настойчиво лезла мысль, что он, вполне возможно, жестоко ошибался все эти годы насчёт верности кипарисового клана. — Фань Цзюань, — процедил Цзян Чэн, отбрасывая мальчишку, так что несчастный адепт повалился в каменную пыль под ноги своего господина. — Тебе что, любезный, жить надоело? Или в своём послании я выразился недостаточно ясно? Не суйся на мои земли, я не стану предупреждать дважды. — Но глава Цзян, кодекс велит нам приходить на помощь людям, если верховный клан не справляется, — низкий, вкрадчивый голос Фань Цзюаня лился в уши как жидкий мёд. Таким голосом хорошо читать сутры для погружения в транс, но Цзян Чэна его тон бесил. — Мы ведь не хотим ударить в грязь лицом перед людьми. Глава Не, моё почтение, — худая фигура, затянутая в изумрудные одежды, согнулась в поклоне. Цзян Чэн и забыл, что прибыл не один. Не Хуайсан вышел из-за его спины, становясь плечом к плечу. — Не имею чести знать вас, — робко ответил он. — Фань Цзюань, хозяин Кипарисовых Садов. Я имел счастье быть знакомым с вашим братом. Но с вами судьба нас до сих пор не сводила. — Такое случается, повстречаться со всеми главами вассальных кланов весьма затруднительно, — проворковал Не Хуайсан, стыдливо улыбаясь. — Проще решать вопросы с главенствующими кланами напрямую. — Тем лучше, что мы с вами наконец-то знакомы, — остро ухмыльнулся Глава Фань. — О, воистину! — улыбка А-Сана потеплела ещё больше. — Однако будет жаль, если это знакомство долго не продлится: не похоже, будто ваш глава вами доволен. — Я надеюсь, нам с главой Цзян всё же удастся разрешить наше маленькое противоречие, — склонил голову Фань Цзюань, остро поглядывая на Цзян Чэна из-под ресниц. — Это было бы замечательно, — всплеснул руками А-Сан. — Сильно сомневаюсь, — зло прищурился Цзян Чэн. — Напомни-ка мне, что ты и твои псы здесь делаете? — Глава Цзян, у нас и в мыслях не было прогневить вас! — приложил ладонь к груди глава Фань, — Но напрасно всё же вы надоумили простых работяг применить подрывные заклятия в пещерах, — глава Фань прицокнул языком будто в печали. — Как видите, успехом это не закончилось. Старика Люй и с полдюжины его подмастерьев похоронило под завалом. Какая удача, что я и мой отряд оказались рядом! Хотя бы кого-то удалось спасти. Тонкие брови изогнулись в притворной скорби, и у Цзян Чэна внутри начинал закипать гнев. — Я надоумил? — тихо начал он. — Спросите сами, — театрально повёл рукой Фань Цзюань, поманив Цзян Чэна за собой. Некогда упорядоченная каменоломня выглядела сейчас удручающе. Вход в одну из пещер был завален, и адепты в зелёных одеждах заклинаниями поднимали осыпавшиеся камни, извлекая из-под завала останки людей. Те, кому повезло остаться в живых, сидели на валунах неподалёку. Цзян Чэн обежал взглядом выживших: ни старика Люй, ни его старшего сына среди них не было. Во рту разлилась горечь. Старик был верным вассалом, потерять его в переплетении интриг было горько. Один из раненых поднял залитое кровью лицо, и вздрогнул всем телом. За потёками кровавой грязи Цзян Чэн узнал младшего сына старика. — Глава Цзян, за что?! — вскричал мужчина, падая ему в ноги. — Почему? Он верил вам! Он ждал вашего совета. Зачем вы отправили его на смерть?! Мы все пытались его отговорить, но он верил вашему человеку. Он хотел трудиться на благо Юньмэна, он всего лишь хотел начать работу быстрее… — он размазывал слёзы по лицу одной рукой, вторая бессильно висела, вывернутая под странным, неестественным углом. — Встань, — сказал Цзян Чэн, мрачно глядя на скрючившегося у его ног рабочего. — Произошедшее сегодня — большое горе, и я скорблю вместе с вами. Кем бы ни был тот человек, я его не посылал, но я найду виновного. — Не посылали?! — израненный рабочий вскинул голову, глядя отчаянно и зло, — Он был в одеждах клана Цзян! На бумаге стояла ваша печать! И вы говорите, что не посылали?! Как я могу вам верить? Это был ваш человек! За что вы так обозлились на нас? Сначала травники, теперь мы… За что, глава Цзян? Слёзы текли по загорелому лицу, смывая каменную пыль и кровь, и пальцы Цзян Чэна непроизвольно то сжимались в кулаки, то разжимались вновь. Фань Цзюань в своей жажде власти шёл по трупам его людей. Он поднял глаза: глава в зелёных одеждах замер в стороне, не сводя с него немигающего змеиного взгляда, будто кобра, готовящаяся к атаке. Желание призвать Цзыдянь и покончить с ублюдком раз и навсегда было настолько сильно, что едва получалось думать о чём-то другом. Ярость плескалась внутри, набирая силу, так что становилось тяжелее дышать, будто грудь сдавило стальным обручем. Однако мысли сохраняли небывалую ясность. Срываться на проклятого Фаня было нельзя. Всё действительно выглядело так, будто это он и его люди здесь герои и спасители. Цзян Чэн жестом подозвал своего человека: — Найдите мне тело старика Люй. Никого из зелёных к нему не подпускать. Как найдёте — обыскать немедля. — Слушаюсь, глава. — Ах, какое несчастье! — послышался позади печальный голос Не Хуайсана. — Глава Фань, просто невероятная удача, что вы с отрядом оказались поблизости! В противном случае, эти несчастные не выжили бы. Не иначе как вас сюда послали боги. Это так дальновидно с вашей стороны, присматривать за опасными участками работ! Цзян Чэн обернулся, яростно нахмурившись: какого чёрта А-Сан нёс эту чушь? Впрочем, он ведь был не в курсе их зарождающейся междоусобицы. — Глава Не слишком любезен к нам, — голос Фань Цзюаня источал сладость. — Мы всего лишь услышали шум обвала, пролетая мимо. — Я, признаться, не слишком хорошо знаю Юньмэн, — потупился Не Хуайсан. — Никогда не думал, что он настолько разнообразен! Вокруг нас одни сосны и гористые холмы. Неужели Кипарисовые Сады притаились где-то поблизости, подобно оазису? — Отнюдь, — возразил Фань Цзюань, — Кипарисовые Сады много ли* западнее, более получаса пути. — Нет-нет, здесь явно не обошлось без божественного провидения! Звёзды в это время года видят буквально всё, — всплеснул руками А-Сан. — Что кроме них могло послать вас в эту глушь, да ещё и так вовремя?! Я, признаться, утомился, пока мы с главой Цзян добрались сюда. Взгляд Фань Цзюаня сделался цепким, но блаженная улыбка на лице Не Хуайсана не выдавала никаких мыслей, кроме очевидного восхищения вышними силами. — Мы нашли его! — выкрикнул кто-то из людей Фань. Ноги старика торчали из-под завала. Адепты Юньмэн Цзян бросились на помощь, но стоило им приблизиться, как не выдержавшие камни посыпались, отрезая людей Фань ото всех остальных. — Всё в порядке? — требовательно крикнул Фань Цзюань. — Да, глава, — донеслось из-за обломков, — Нам удалось остановить камнепад, но мы не откажемся от помощи, хотелось бы выбраться поскорее. Совместными силами раскидав завал, они проделали ход. Адепт Фань, несущий старика на руках, опустил на камни окровавленное безжизненное тело. Размозжённая голова мотнулась на переломанной шее, в груди меж складок одежд виднелась сквозная рана. Руки адепта едва не по локоть были покрыты кровью и бурыми сгустками, похожими на куски расплющенных органов. — Любезный, вы не ранены? — метнулся к нему Не Хуайсан, хватаясь ладонью за окровавленное запястье. — Нет, глава Не, — покачал головой заклинатель. — Это его кровь. Измазался, пока доставали. — М-м-м, — протянул Не Хуайсан, растирая между пальцев красную гущу. Адепт Юньмэн Цзян склонился над стариком, шаря в складках одежды. — При нём ничего нет, глава. — Проклятье, — прошипел Цзян Чэн, обыскивая старика повторно. Развороченная плоть под его рукой мерзко хлюпала. Сын старика Люя всхлипывал в стороне, не решаясь подойти. — Печальная картина, — протянул над головой Цзян Чэна Фань Цзюань. — Жаль старика, славный был мастер. Ему стоило более критично относиться к полученным указаниям. Цзян Чэн поднял на него яростный взгляд: — Ещё одно слово, и я укорочу твой язык, это ясно? — Вполне, — издевательски склонился глава Фань. — Прошу простить, если моя честность расстроила главу. Вполне возможно, что мой скудный ум просто не в силах постичь всей мудрости вашего совета. — Твой скудный ум однозначно не в силах постичь, когда следует держать закрытым твой чрезмерно болтливый рот, — ответил Цзян Чэн, поднимаясь. — Глава Цзян, — тихо сказал Не Хуйасан, хватая его за запястье окровавленной рукой. — Это ещё не конец. Отгородившись Цзян Чэном от толпы, он начертил пальцами в воздухе символ, и кровь на их руках засветилась. — Что за демон?! — воскликнул адепт Фань, принесший старика. Открытые раны зажглись приглушённым светом, но внимание Цзян Чэна привлек свет, идущий из-за пазухи человека в зелёном. Сориентировавшись за мгновение, он метнулся к заклинателю, толкая к скале и приставляя к его горлу Саньду. Запустив руку в складки зелёного ворота, Цзян Чэн нащупал бумажный край и извлёк на свет залитое кровью письмо со сломанной печатью Юньмэн Цзян. Пятна крови на письме тускло светились. Взгляд адепта в зелёном зажёгся паникой, он дёрнулся, и Цзян Чэн прижал Саньду сильнее. — Скажи-ка мне, любезный, — угрожающе начал он. — Зачем тебе это? Уж не следы ли заметаешь? — Глава Цзян, — послышался тихий голос Фань Цзюаня. — Позвольте, я разберусь. — Ты?! — осклабился Цзян Чэн. — Смотри, как бы я не разобрался с тобой. — На письме ваша печать, — отозвался тот. — И как ты объяснишь, что твой адепт едва не унёс его тайно? И кстати, подлинность печати ещё предстоит доказать. — Стоит ли винить человека за то, что он жаждет прикрыть огрехи вышестоящих? — возразил Фань Цзюань. — Глава Цзян должен быть ему благодарен. — Что ж, он получит причитающуюся ему благодарность, — усмехнулся Цзян Чэн. — Этот, — он кивнул на мертвецки бледного адепта, — пойдёт с нами. Глаза Фань Цзюаня сузились, метнувшись к перепуганному адепту, и тот с тихим всхлипом рванулся вперёд. Лезвие Саньду вошло в нежную плоть, и кровь потоком хлынула из перерезанной шеи на зелёные одежды. — Какого демона?! — воскликнул Цзян Чэн, пытаясь зажать руками рваную рану, но уже понимая, что эта затея обречена на провал. — Теперь вы ещё и умертвили вступившегося за вас человека, — донёсся до его слуха издевательский тон Фань Цзюаня. — Есть ли предел вашей жестокости, глава Цзян?.. Ярость вошла в виски раскалённой иглой. Цзыдянь с тихим стрёкотом выпростался из кольца, рванувшись к тонкой фигуре. Адепты Фань метнулись прикрыть своего главу, но заклинатели в лиловом стали перед ними стеной. Воздух наполнился звоном клинков и криками. Фань Цзюань одним слитным движением рванул из ножен меч, лезвие вспыхнуло синим пламенем, сбивая полёт хлыста. — Глава Цзян, будьте же благоразумны! — с неуместным задором в голосе крикнул он, — Неужели разум ваш помутился так сильно, что вы готовы умертвить вашего верного слугу?! — Это ты-то верный слуга? — выплюнул Цзян Чэн, снова отправляя Цзыдянь в атаку. Он был зол, чертовски зол, и в груди давило всё больше, как от излишне крепкого объятия. — Ты перешёл всякие границы, пёс, и ты за это ответишь. Твои змеиные методы не сработают. Кипарисовым Садам не сместить Пристани Лотоса. Или ты уже забыл, кто поднял твоих предков из грязи? — Я не понимаю, о чём вы, глава Цзян, — в прыжке отбивая удар, отозвался Фань Цзюань, мелкие камешки брызнули из-под его сапога, испуганно разлетаясь. — Я всего лишь пришёл на помощь несчастным, пострадавшим от ваших советов. А вы бросаетесь в меня пустыми обвинениями, убиваете моих людей, да ещё и угрожаете смертью мне самому. Одобрят ли такое поведение на Совете кланов? Ясен ли ваш ум? — Точно яснее, чем твой! — выплюнул Цзян Чэн, замахиваясь вновь. Зелёный рукав Фань Цзюаня птичьим крылом метнулся вверх, и в грудь Цзян Чэна ударило заклятие, сгибая его пополам. Внутренности залило жидким огнём, будто в него против воли влили изрядную порцию ци. Крик рвался из горла, но Цзян Чэн только больше сжимал зубы. Грудь сдавило сильнее, словно поверх рёбер туго затянулся стальной обруч, в ушах зазвенело. Усилием воли удержавшись на ногах, он поднял голову и встретился взглядом с алчно горящими глазами Фаня. — Скоро поступишь в распоряжение Чэньцин, тварь, — просипел Цзян Чэн, замахиваясь вновь. Лицо главы Фань дрогнуло, и сквозь злорадство проступил страх. Он промедлил всего мгновение, но Цзыдяню этого хватило, чтобы обвиться вокруг изумрудного рукава, швыряя замешкавшегося главу в обломки камней. Фань Цзюань закричал, кровь брызнула из рассечённого виска, зелёные адепты ринулись на помощь, пробившись меж людей Юньмэн Цзян. В теле будто бы стало больше крови. Она распирала, заливала голову и грозила вот-вот политься из ушей, от давления на грудь едва получалось дышать, гнев клокотал внутри, Цзян Чэн ощущал его болезненный огонь, но сознание оставалось ясным, будто беснующаяся энергия оказалась за стеклянной стеной. Он остановился, прислонившись к стволу дерева и глядя вслед отступающим Фаням. Демон с ними, ещё будет время разобраться. Но что происходит с ним самим?! Взгляд упал на сомкнувшийся вокруг запястья браслет. Высеченные в серебре символы горели, будто по ним бежал огонь. Так вот что А-Сан имел в виду, говоря о пределе. — Глава Цзян? — на плечи легли руки, и даже сквозь слои одежды Цзян Чэн ощущал их прохладу, словно кусочек льда упал на раскалённое железо, от облегчения хотелось стонать. Хотелось завернуться в эти ладони целиком, чтобы унять испепеляющий внутренности жар. Должно быть, он издал какой-то звук, потому что беспокойство в голосе А-Сана усилилось. — Цзян Чэн! Ты меня слышишь? — Слышу, — просипел он. — Твой проклятый браслет работает. — Дыши, просто дыши, — вторая рука легла на его плечо, и в груди стало понемногу отпускать. — Глава Не? Глава Цзян? — донёсся издалека встревоженный голос Вэй Ина. — О, боги… Вы в порядке? Давление спало, пропуская вдох, и Цзян Чэн выпрямился. Руки А-Сана соскользнули с его плеч, и потерять их поддержку было отчего-то жаль. — Мы — в порядке, — отдышавшись, ответил он. — Чего не скажешь о работниках каменоломни. Фань Цзюань нас подставил. — Каким образом? — обескураженно спросил Вэй Ин. — Быстро как, вот демонюги! Времени зря не теряют. — Послали кого-то в одеждах Юньмэн Цзян с фальшивым письмом от моего имени, — процедил Цзян Чэн, наблюдая суету адептов в лиловом. — Нужно бы расспросить старика Люя. И оповестить всех, что Кипарисовые Сады лишились милости Пристани Лотоса. Глава Фань пытался сегодня меня убить, но у него не вышло. Они хотят войну? Они её получат, — он брезгливо сплюнул и нахмурился: в слюне был сгусток крови. — Глава Цзян, если позволите дать вам совет, — Не Хуайсан мягко тронул его за локоть. — Не делайте этого. Не заявляйте в открытую о своей немилости. Так будет сподручнее. — А-Сан прав, — кивнул Вэй Ин. — Люди думают, что произошедшее на каменоломне — наша вина, а Фани — вовремя подоспевшие спасители. Ввергать их в немилость при таком раскладе — самоубийство. Ваша сегодняшняя драка и без того всё усложнит. — Вы что, предлагаете мне делать вид, будто ничего не произошло? — перевёл Цзян Чэн с одного на другого яростный взгляд. — Нет, — отрицательно замотал головой Вэй Ин. — Мы предлагаем тебе не развязывать войны открыто, не пускать лишних слухов и нанести ответный удар, хорошо всё обдумав. — Думать здесь нечего, — он свернул Цзядынь, резко разворачиваясь к завалу. — Он перешёл от мелких пакостей к крупным, и он за это поплатится. — А-Чэн, — удержал его за плечо Вэй Ин. — Тебе лучше вернуться в Пристань. Я понял задачу, я всё сделаю. Ты не в лучшей форме. — Ты мой советник, а не нянька, — огрызнулся Цзян Чэн. — У тебя глаза дикие, — возразил Вэй Ин. — Ты в таком состоянии ничего хорошего не сотворишь. Я так понимаю, браслет сработал? — он вопросительно глянул на Не Хуайсана, и тот кивнул. — Слава Небожителям! Отправляйтесь обратно. — Вэй Ин, ты слишком много на себя берёшь, — он взял брата за грудки и слегка встряхнул. — Не тебе диктовать, что мне делать. — А-Чэн, если ты ещё не заметил, выжившие смотрят на тебя с ужасом, — глядя ему в глаза, сказал Вэй Ин. — Твоё присутствие никому не сделает лучше. Я кое-что знаю о мёртвых, и со мной полдюжины адептов. Мы справимся, а тебе сейчас лучше помедитировать. Я затем и вернулся в клан, чтобы помогать тебе в подобных случаях. Пожалуйста, доверься мне. Ладони брата легли поверх его конвульсивно сжатых пальцев, и Цзян Чэн рвано выдохнул, отбрасывая его прочь и швыряя меч на воздух: — Я жду твоего отчёта. — Всё будет, — с улыбкой подмигнул ему Вэй Ин. — Не начинайте пить без меня. Руки Не Хуайсана сомкнулись вокруг пояса, и Цзян Чэн направил Саньду к Пристани. Ему предстояло многое обдумать.