Дай мне руку, если хочешь что-то почувствовать.

      Девушка млеет от пристального взгляда в ее сторону и сглатывает, даже не пережевывая, комочек риса. Старатель, вроде бы, и не интересовался эти две недели своей невесткой, которая ни разу не вышла с ними поесть, но сейчас он просто не отводил от нее взгляда и было ощущение, будто двинься сейчас Марлин — Энджи схватит девчонку за шею и к херам спалит. От этого по телу спокойной и безэмоциональной Тоторо пробежали мурашки и та поспешила доесть, однако, стоило ей только отложить столовый прибор, как глава семейства подал свой голос, пробирая до последней клеточки бедной Марлин своим грубым голосом.       — Так какая у тебя причуда? — Без всякого интереса спрашивает Старатель, видимо, пытаясь понять кто через уже месяц станет его родственницей. Не то, чтобы его особо волновала Марлин, нет. Его волновали больше бизнес-отношения с ее отцом.       — Заставляю людей испытывать определенную эмоцию когда касаюсь. — Отвечает через себя Тоторо и поднимает глаза на мужчину. Губы растягиваются в мягкой и более менее приветливой улыбке. Но ощущение такое было, будто она сейчас третий лишний.       Они прожигали друг друга взглядом и, вот оно, то самое чувство. В семье Тодороки, кажется, теперь появился еще один максимально безэмоциональный человек. Все за столом почувствовали эти холодные нотки во взглядах и от этого становилось максимально неуютно, однако Марлин первая отводит свой взгляд в тарелку и вздыхает. Кажется, Шото понял почему две недели он не видел девушку от слова совсем. Видимо, она была не из пугливых, но Старатель был не из тех людей, с которыми можно было спокойно побеседовать. О его жестокости она, к сожалению, была явно наслышана, и портить отношения с Энджи не хотелось. Поэтому, не попадалась на глаза, не бесила, молчала за столом.       — Значит, ты работаешь на своего отца? — Снова задает вопрос Старатель и убирает столовые приборы в бок вместе с тарелкой.       — Три года. С момента выпуска. — Отвечает девушка и поднимает взгляд на Шото.       Чем-то он ее цеплял, только понять она не могла. Тем, что он был тем, кто не лез к ней? В ее мир и личное пространство. Наверное тем, что понимал ее чувства, ее растерянность, ее непонимание. Он сам сейчас сидел и думал о том, во что его толкают. В какую пропасть он упадет, когда скажет перед алтарем «да»? Когда скажет лживую клятву, приготовленную для папарацци и родственников. Хотя, все и так будут прекрасно понимать, что брак этот — дело рук совершенно не молодых героев, а их родителей. Шото даже не удивило то, что она не знала как он выглядит. Ведь и он тоже до последнего не знал. Так странно рассматривать и узнавать человека, который, кажется, идентичен тебе. Будто вы сделаны под копирку. И легче ли от этого? Не особо.       — В чем смысл твоего геройства с такой причудой? — Интересуется Старатель, заставляя девушку повернуть на него лицо и снова дрогнуть уголками губ. — В чем твоя мотивация?       Язык не поворачивался сказать, что делает она это ради своей погибшей сестры, ради ее дочери, ради мамы. Марлин лишь снова утыкается взглядом в пустую, как было у нее внутри, тарелку и вздыхает. Было сложно сказать в чем был мотив, почему она до сих пор рискует жизнью ради людей, если ее причуда столь ничтожна. Наверное, это хотел сказать Энджи. Он всеми своими вопросами пытается загнать Тоторо в тупик. Загнать птичку в клетку и закрыть дверцу. В эмоциональную клетку. В клетку привязанности и обязанностей. А ведь так хотелось сказать, что геройствует она ради племянницы, которая с детским восторгом смотрела на свою героиню. Ради этих детских радостных визгов, когда Марлин возвращалась домой. Девочка знала, что приходится каждый раз проходить тетушке Ли. Через что она проходит, чтобы подарить человеку успокоение и радость. Расслабление. Пропускает она абсолютно все горе через себя. Забирает в себя эту боль. Отчаяние. Поэтому так быстро и стремительно тухнет на глазах ее человечность.       — Я хочу быть таким же нужным героем, как и моя сестра. — Хрипит седовласая и убирает за ухо локон волос.       Ее задело это. Сложно было говорить о сестре. Она до последнего не верила, что старшая сестра, которая всегда ее любила и поддерживала, вдруг умерла, оставив после себя лишь ребёнка. Это сильный удар по психике и ногам. В тот день коленки тряслись, пока патологоанатом в морге расстёгивал мешок из плащевки, в котором находилось тело ее драгоценной сестры. Нет, это даже была не ее сестра. Это были куски мяса, сшитые вместе. Никогда еще так Марлин не выворачивало, как те три года назад. Если ей было сложно, то она представляла как было сложно ее племяннице. Да, той было всего четыре года, и еще как-то можно было объяснить, что мама просто уехала спасать другой город, но что с Марлин? Ее этими сказками напрасно кормить. Она уже просто не верит в это все.       — Спасибо за ужин. — Старатель поднялся на ноги и поспешил покинуть место ужина, как и другие члены семьи, кроме все еще доедающего Шото.       Он сначала смотрел на то, как без пристрастия отец вытягивал из девушки канат, добираясь до ее слабостей, и, кажется, он нашел ту точку, на которую стоит давить, если невестка начнет брыкаться и выбешивать. Хотя, учитывая ее характер, она больше, чем может показаться, волнуется за взаимоотношения между ней и самим Энджи. Видимо, привычка быть хорошей действует.       — Я провалила его тест, да? — Марлин подпирает свою голову рукой и впервые расплывается в улыбке. Она рисовала на салфетке рядом с тарелкой ногтем какие-то загогулины, не особо прикладывая какой-то смысл к этим рисункам.       — Наоборот. — Шото отрывается от поедания удона и поднимает на девушку свой взгляд.       Более короткие локоны серебристых волос выбились из ее пучка-на-скорую-руку-из-волос-и-кисточек. Волосы, вроде, редкие, но их так много. Они выбешивали ее, вводя в меланхолическое состояние. Подавленное. Но, черт возьми, она все равно терпит, не трогает их.       — Ты ему понравилась. — Делает заключение двуликий и принимается доедать свой ужин, пока его будущая жена пила остывший чай.       — Merde… — Шепчет девушка и ставит на стол кружку. Хорошо, это звучит не так страшно, как «Ты сдохнешь, если сделаешь что-то не так», но легче особо от этого не становилось. Будто даже это давило сверху на Тоторо. Все больше и больше ее привязывают к этому месту. — Это лучше, чем я себе представляла наш первый разговор за столом.       — Лучше? — Тодороки убирает тарелку в сторону и встречается взглядами с совершенно спокойными глазами Марлин, в которых даже усталость не читалась. Просто пустая темная бездна.       — Я не отвечу тебе как в рекламе сникерса, даже не проси. — помассировав виски ответила Тоторо. — Ощущение, будто я падала во тьме тридцать минут.       Теплые руки касались не менее горячей кожи, массируя переносицу носа. Девушка была раздосадованна, напугана собственным чувством, предвещающим опасность. Возможно, это могло бы стать самой большой ошибкой в её жизни. Довериться этим людям. А что если они сделают больно? Если дом, в котором она должна жить — станет для нее клеткой в аду? Как Марлин учила жизнь?       Думай как эгоист:       Не ставь под угрозу свои убеждения, чтобы кто-то был счастлив. Иди и строй свой собственный путь. Будь выше всех принципов. Докажи им, что ты не просто красивое личико.       Будь мудаком:       Делай, что должен. Пошли к чёрту всё, что тебе говорят. Будь самим собой. Скинь эти маски и живи так, как хочешь. Выражай свои эмоции как знаешь. Хоть матами посылай все и всех. Плюй на закон и полицию, осуждай их привычки, ставь свои правила.       С небольшим добавлением трудоголика:       Тяжело работай для получение того, что ты хочешь, даже если мир пугает тебя. Будь выше всех этих умов. Покажи, что твой план — это не просто план тупой блондинки, а победный план. Пусть они поймут, что к тебе стоит прислушаться.       В форме человека с завышенной самооценкой:       Никому не давай унизить тебя. Ты грёбаный король. Просто улыбнись и надери им всем задницу, даже если твой статус «Милая и тихая девочка». Иногда самая тихая и милая девочка может поменяться в лице за гребаную секунду.