Пламя сердца твоего

      Волосы на макушке шевелились едва ощутимо под чьим-то теплым дыханием. Мой нос был зарыт в ткань, которая, как я подозреваю, была чьей-то теплой футболкой. Футболка мерно вздымалась в такт шевелящимся волосам и очень знакомо пахла…       Кажется, тот мой запрет спать в моей комнате в Намимори на Италию не распространялся…       Я пока не шевелилась, пребывая в некой сонливости. Вокруг было тихо и спокойно. Снизу негромко похрапывал Конрад. Мукуро же посапывал еле слышно и, похоже, пока не проснулся. Показатель, между прочим. У него тоже есть инстинкты, которые не позволяют ему спать, когда рядом может находиться опасность. Учитывая чутье Тумана, с легкостью улавливающего тонкие материи… А вот я проснулась раньше будильника, похоже, из-за смены часовых поясов. Удивительно, что вообще спала спокойно… Хотя, рядом со мной же мой Туман — это все объясняет.       Но вчера было такое кино…       Прежде всего стоит сказать, что душевые в общежитии оказались в единственном числе. А так как тут жили ранее одни особи мужского пола — без исключений, — проблем не возникало.       И вот, спускаюсь я такая по лестнице вместе с Мураками, из-за которого задержалась, в душ. Полотенце через плечо, шлепанцы шлепают, Мураками продолжает расспрашивать подробности про завтрашние планы. Мне надоедает объяснять, что будем смотреть по ситуации, от меня он ничего вразумительного не услышит, поэтому я отмахиваюсь и прислушиваюсь к шуму, который слышно снизу.       Но когда я спустилась на первый этаж, шум к тому времени стих. Вдоль стеночки стояли, опираясь на нее же, или сидели на полу за неимением стульев разнообразные парни возрастом навскидку от пятнадцати до восемнадцати. Так как многие были в одних штанах, мне открылся отличный вид не только на с завидным однообразием накачанные мышцами торсы, но и на ссадины, с таким же однообразием покрывавшие их.       На автомате делаю еще несколько шагов вперед, пока не вступаю в вязкую кровяную жижу. Немудрено: у некоторых были разбиты носы, губы или брови.       И все такие стоят и на меня, отчетливо почувствовавшую себя не в своей весовой категории, смотрят. Взгляды сначала слегка удивленные появлением чего-то подобного в таком месте, затем у кого-то снисходительные, у кого-то даже похабные. Мураками едва заметно застыл, видимо, не рискуя подходить. Может, побоялся небольшой толпы из чуть больше двадцати человек, а может, поостерегся попасться мне под горячую руку…       Но тут выскочил из толпы ближе к противоположным дверям Конрад с широкой улыбкой:       — Ей, босс! — он даже поднял руку, чтобы я точно его заметила, если вдруг не услышала ор, отскочивший от потолка длинного и просторного коридора. — Мы тебя заждались!       Лица стоящих вдоль стеночки парней поскучнели. Они разом и как-то дружно скосили взгляды на слегка растрепанного рыжего также в одних брюках. Который почему-то тоже имел ссадину над бровью.       — Босс, — прогудел с акцентом Фуюки, массивная и также наполовину обнаженная фигура которого даже слегка терялась, сливаясь в общей массе тел.       Вот у Фуюки повреждений на вид не было, кроме костяшек пальцев рук.       Я неспешно прошлепала по коридору мимо едва стоящих и едва сумевших подняться подростков, не особо обращая на них внимания, но отслеживая движения, что было совсем не трудно. Больше меня интересовали Конрад с Фуюки, которые сторожили вход в душевую. С обнаженными торсами. Это что, неофициальная форма одежды в общежитии? В любом случае не собираюсь ее придерживаться.       Рыжий приветливо приоткрыл дверь:       — Заходи, босс, мы тут подождем. Никто тебя не побеспокоит.       Я кивнула и решила на месте не расспрашивать.       Изнутри общая душевая выглядела страшно. В смысле, тут был стандартный набор шести душевых кабинок, но в наличии имелась такая грязь, такая плесень, куча волос и чего-то еще, малопонятного, что хотелось просто сжечь все вокруг… Чисто для дезинфекции. И это учитывая даже то, что я вроде как первая пришла.       Выходит, Каваллоне не зря переживал: моя психика едва такое выдерживала. Но все же, я быстро ополоснулась, параллельно отвлекаясь на мысли о том, что могла бы и сама расправиться с этой небольшой толпой, но Конрад, видимо, как и обещал, взял решение всех проблем на себя. Еще и Фуюки к делу подключил. Думаю, мне стоит расслабиться и позволить ему сделать это. Рыжему точно будет приятно.       У меня зачесался нос, и я им пошевелила, пытаясь унять желание его почесать. От чего Мукуро, видать, проснулся. Он слегка пошевелился, глубоко вдохнул воздуха, заставив волосы на моей макушке снова зашевелиться, затем расслабился и потянулся, как большой кот. Перевернулся на спину, оказавшись у края узкой кровати. Я подняла голову встретившись с его лукавым взглядом. Он щурился и слегка улыбался мягкой, приятной улыбкой, кажущейся такой же умиротворенной и расслабленной.       — Доброе утро, — тихо и с какой-то сладкой патокой в голосе произнес Мукуро.       Неожиданно снизу что-то гулко и резко ударило, заставив кровать, казалось, подскочить на месте, и меня заодно с ней. Раздались чертыханья вполголоса сквозь сжатые зубы.       Конрад практически свалился с кровати, и его голова тут же оказалась вровень с верхним ярусом, откуда он прекрасно разглядел и меня, и Рокудо, закинувшего руки за голову. Что примечательно — левой рукой рыжий держался за голову, которой, видимо, и стукнулся.       — Ей, ты-то тут какого хрена, разноглазый?! — широко раскрыв рот, заорал он и, недолго думая, потянул за футболку Мукуро вниз. — Живо слез с кровати босса!       Свалившись вниз, Мукуро как-то все же сгруппировался, но недовольно протянул:       — Оя-оя, зачем же так кричать с самого утра?       — Ей, я тебя спрашиваю, какого хрена ты в кровать к боссу залез?! — зашипел гораздо тише рыжий, взяв за отворот футболки иллюзиониста и процедив ему это в лицо.       Что примечательно, мне подобные вопросы никто не задавал. Мукуро же оставался таким же расслабленным и умиротворенным, как будто еще не проснулся.       — Кто успел, тот и съел, — ответил Мукуро, не скрывая на этот раз ухмылки. — Если хотел тоже, то место уже занято.       Рыжий поперхнулся на вдохе.       Сказано это было по-итальянски, и там еще что-то было про муку**… Но примерный смысл я поняла.       Свесив ноги с кровати, зевнула.       — И вообще, за месяц, что я уже так делаю, ничего страшного не случилось, — с невинным выражением лица сказал Мукуро.       — Да ты вообще совесть потерял! — возмутился рыжий такой наглости. — Пользуешься добротой босса!       Я спрыгнула с кровати и направилась за умывальными принадлежностями. Сам нарвался, пусть сам и расхлебывает. Тем более что он имеет дело с Конрадом, который уже как минимум однажды показал свое доверие к такому всему подозрительному и изворотливому Туману. А было это тогда, когда я пропала и парни не знали, на кого думать. Я-то была в будущем, а вот кто-то безосновательно косо взглянул на Мукуро, и, как мне сказал Рёхей, который в «мужских» жестах и переглядываниях был удивительно и внезапно внимателен, Конрад заступился за иллюзиониста.       Не успела я подойти к тумбочке, как прямо передо мной во внезапно появившихся клочьях Тумана возник Генкиши, преклонивший колено. Для меня его появление все же стало неожиданностью, так как его пламя я почувствовала лишь немногим ранее его появления.       Мечник был в полном боевом облачении: в обтягивающем костюме и с перевязью для четырех мечей.       — Доброе утро, босс, — выдал он более чем серьезно.       — Доброе, — несколько настороженно ответила я, так как все еще пребывала в некотором… недоумении, что ли, в которое меня ввел Генкиши.       — Докладываю. Попытки ночного проникновения в комнату босса пресечены и согласованы с хранителем Тумана босса. Подозрительной активности более не замечено.       Я кивнула, невнятно угукнув. Мукуро наградил рыжего снисходительным взглядом: мол, меня не просто так тут сметаной кормят. Конрад ответил ему хмурым взглядом в духе: гнать тебя надо паршивой метлой. Одно удовольствие наблюдать за их молчаливыми перемолвками. Это значит, у меня настроение хорошее. Таким новостям его не испортить. Туманы стояли на страже всю ночь… Ну, кто стоял, а кто явно лежал — не суть. Интереснее другое.       — А как именно вы пресекали попытки проникновения? — уточнила я. — И кто пытался к нам попасть ночью?       — Школьники, — ответил коротко Генкиши, продолжая стоять, замерев на месте. — Я создал иллюзию лабиринта в коридоре перед дверью, и все, кто тут проходил, в нее попали. Мы также проверили комнату босса на предмет неожиданностей.       Ого. А неплохо они справились. Возможно, если школьники были не слишком толковыми, то они и не поняли, что попали в иллюзию. Хотя оба мои Тумана высокого уровня — они бы даже иллюзиониста запутали.       — Ты хорошо постарался, — улыбнулась я Генкиши ободряюще и, подойдя, похлопала левой рукой по его плечу.       — Благодарю за похвалу, но мне это ничего не стоило, — степенно кивнул мечник.       Когда я вновь оглянулась, Конрад уже отпустил Мукуро, а тот с видом оскорбленной невинности поправлял футболку. Рыжий все еще недовольно поглядывал на разноглазого.       Если душ располагался на первом этаже, то умывальники были на каждом. Было еще немного рано, наверное, поэтому очереди там не было.       Быстро покончив с умываниями, мы с рыжим вернулись в комнату. Мукуро с Генкиши уже куда-то испарились. Рыжий пошел будить Фуюки с Мураками и, оставив их сторожить мою дверь, отправился за формой в здание администрации, куда ее должны были доставить.       Вскоре Конрад вернулся и оставил меня одну, позволив переодеться первой. В принципе, одеться с одной рукой было возможно. Но застегнуть пуговицы на белой рубашке и еще пару на буром пиджаке — уже нет. О галстуке, который у меня и с двумя руками завязать нормально не получалось, я вообще умолчу. Поэтому мне пришлось просить помощи рыжего, который выполнил просьбу, но явно чувствовал себя немного неловко, хоть и пытался это всеми силами скрыть. А еще ему пришлось менять компресс на моей правой руке.       В целом форма кроме вышеназванного дополнялась зелеными клетчатыми брюками и коричневыми туфлями. Женского варианта формы даже не было предусмотрено. Когда и Конрад переоделся, он стал выглядеть, как школьник-переросток. Слегка нелепо. Наверное, я слишком привыкла к его «разбойничьему» стилю. Даже в школьной форме Намимори он умудрялся выглядеть серьезнее. Наверное, потому, что воротник то и дело был расстегнут, галстук все время где-то терялся, а рубашка никогда не заправлялась. Пиджаки и безрукавки же он игнорировал.       Я слегка нервничала в свой первый день, и мне все время казалось, что я опаздываю, хотя времени еще было очень много. Чувство было сродни ощущению перед открытием чего-то нового. Хотя в списке предметов значились довольно понятные дисциплины.        В центральном учебном корпусе висела доска с расписаниями занятий. Мы ненадолго остановились там, исследуя ее. Нашли аудиторию, где должна была проходить анатомия. Я мельком ради интереса глянула на занятия второго и третьего курса. И на третьем заметила предмет с многообещающим названием «Освоение пламени». Не думаю, что там учат делать файер-шоу. Интересно взглянуть на эти занятия хотя бы глазком. Но пока что требовалось посетить лишь немного менее многообещающую лекцию.       В целом в классе все выглядело цивильно, не считая того, что я почувствовала себя в старшей школе для мальчиков. Хотя, возможно, следует сказать — мужчин? В мафии, как я поняла, рано взрослеют.       За расположенными амфитеатром партами сидели, стояли, а то и лежали на этих самых партах подростки, выглядевшие слишком взросло для своих лет. У многих на открытых участках тела уже присутствовали шрамы. Еще один парень так же где-то успел потерять глаз, как и Конрад. Явственно чувствовалось, что это не «ясли» Намимори.       Пока мы пробирались к свободным партам посередине класса у стены, эти молодые мафиози следили за нами пристально и оценивающе. Ладно, не за нами, а за Конрадом и Фуюки, которые отвечали им идентичными взглядами. Нет, это точно разновидность местного приветствия — как на Диком Западе, честное слово. Мураками предпочел затеряться, но, судя по внимательному взгляду, тоже оценивал присутствующих на предмет возможности делового сотрудничества.       Некоторые лица были мне уже знакомы по той очереди в душе. Они, очевидно, уже были знакомы с моей видимой частью охраны. Никто не задавал вопросов: новенькие ли мы, кто такие и откуда.       Рыжий сел справа от меня, а Фуюки слева.       — Прости, босс, — дернулся рыжий, нечаянно зацепив локоть правой руки, безвольно висящей на платке.       — Ничего, — кивнула я.       Рука практически не болела, только постоянно слегка ныла и зудела. Но это было хорошим знаком.       Вскоре появился учитель. Он не стал представляться или даже представлять нас и сразу же перешел к предмету:       — На прошлых занятиях мы изучали сухожилия человека. Сегодня мы перейдем к сердечной мышце. Движущая сила кровотока создается за счет работы сердца, которое выполняет функцию насоса. И сердце может остановиться не только от близкого знакомства с неким острым предметом…       Лекция велась на итальянском, поэтому Фуюки усиленно хмурился, явно с трудом разбирая речь. Хотя он должен был по моему настоянию посещать языковые курсы, как и Мураками. Тот, кажется, достиг лучших результатов в этом… а может, просто не особо слушал лекцию, больше времени уделяя незаметному разглядыванию класса. К слову, класс, состоящий всего из пятнадцати человек, тоже лекцию не особо слушал, но и не шумел.       Меня же неожиданно заинтересовала тема. Учитель явно имел некоторые познания в медицине, и его речь пестрела латинскими названиями, и он достаточно подробно рассказывал о работе сердца. Конечно, с уклоном в вещества, которые могли на него воздействовать, и в познавательную реакцию с ответом на вопрос «а что будет, если перерезать артерию». Но интересно. Даже зашторил окна посредством пульта и включил проектор, с помощью которого можно было разглядеть работающую модель.       Жаль, что я не могла что-то записать, но почеркала немного в тетрадке, чтобы лучше запомнилось.       Урок шел час и двадцать минут. Вышла после него в коридор я, пребывая в своих мыслях. Где-то в середине урока меня посетила мысль: а вдруг эти знания мне помогут в будущем избежать смерти? Да, то будущее уже не повторится. Я уже не буду такой беспечной, мои хранители тем более будут настороже — Нана потеряла момент неожиданности. Но сама мысль: что, если мое сердце пронзят ножом? Кажется, это уже стало некой навязчивой идеей. Хватит ли моих способностей в управлении пламенем, чтобы залатать эту рану в кратчайшие сроки?       Да это даже Луссурии может быть не под силу!       Мало того, что чем больше повреждение органа, тем меньше шанс его восстановления, так еще и помощь должна прийти быстро. И это только в случае, если меня не настигнет мгновенная смерть. Так что удар в сердце даже для пламенного может стать последним.       Следующим уроком была география. Другой учитель (опять не представляясь) раскрыл карту мира над доской и стал рассказывать о странах-соседях Италии. Про уклад жизни, традиции, упоминал некоторые вещи, которые тамошних жителей могут удивить. Если бы кто-нибудь из учащихся попал за границу, возможно, он бы меньше выделялся… будь он шпионом или в сопровождении важной шишки.       В общем, география также имела практическое применение. Слушала я с интересом.       После второго урока ожидалась большая перемена длиною в час. Во время нее мы отправились исследовать местную столовую.       Столовая располагалась в третьем учебном корпусе и представляла собой… да обычную столовую.       Куча людей толпилась у стойки с подносами, куда складывали тарелки с едой. Через огромные застекленные окна яркий солнечный свет попадал на множество столов, рассчитанных на четырех человек. Но вначале мы отправились за едой.       — Ей, босс, выберешь стол, а я тебе принесу, что захочешь?       Предложение рыжего заставило меня вспомнить, что двумя руками нести поднос гораздо легче. Не то чтобы я не смогла, но рисковать все выронить не хотелось. Я пошла вместе со всеми, чтобы указать, что брать на меня.       В принципе, ассортимент еды в столовой был вполне неплох. Присутствовали непривычные сочетания продуктов, морепродуктов было как раз немного, а рис, который в Японии едят практически семь раз в неделю, присутствовал в совсем малом объёме, и его никто не брал. В остальном еда была простой, но выглядела не отталкивающе.       Наконец, мы все выбрали и возвращались к столу. За которым кто-то уже сидел. Причем закинув ноги на столешницу.       Взглянув в лицо парню, лениво открывшему глаза, когда мы подошли ближе, и оценившего нас взглядом исподлобья, я ощутила дежавю. Молодой парень, уже почти выглядевший как мужчина, был черняв, как и многие итальянцы. Волосы его убраны назад и жестко зафиксированы лаком. Рубашка у горла расстегнута, а галстук отсутствовал. С не идеально чистых ботинок сыпалась на стол грязь.       Меня посетило ощущение представшей передо мной… пародии на Занзаса.       Правда, этот парень обладал менее крупной комплекцией. А вот наглости явно столько же… Но все равно при взгляде на него возникает ощущение какого-то мультика или актера, неумело изображающего другого.       То, что перед нами главарь группы — ясно как день. Вокруг него столпились пятеро припевал, столь же уверенных в себе.       — Вы… — произнес этот парень и выдержал паузу, отчего парни напряглись. — Кто из вас главный?       — Допустим, я, — ответила тоже на итальянском.       — Пф, — фыркнул парень пренебрежительно, отчего Конрад вскинулся, а Фуюки напрягся, отчетливо прошептав что-то подозрительно похожее на «самоубийца».       — Кем ты приходишься боссу Каваллоне? — прямо спросил парень, этим также доказывая, что извилистые пути не для него.       Как я обратила внимание — остальные присутствующие делали вид, что ничего такого не происходит.       — А кто спрашивает? — в том же духе и с той же интонацией поинтересовалась я.       Парень лениво сбросил ноги со стола и поднялся. Это будто послужило сигналом для остальных. Его группа вся угрожающе встрепенулась, мои ребята тоже напряглись.       Все произошло достаточно быстро. Парень схватил огромный поднос Конрада, где стояла его и моя еда, и перевернул его. Почти что на меня. Я прекрасно видела, что он собрался опрокинуть его на меня, но тут меня загородило плечо Ямады, и я осталась стоять на месте. В итоге спагетти, что я выбрала, повисли на пиджаке Фуюки, а соус растекся коричневой жижей. Тарелки со звоном посыпались на пол, разбиваясь. Моим туфлям немного досталось брызгами, но это ничто по сравнению с тем, что получил Фуюки.       — Босс, расслабьтесь и доверьте все нам, — пробасил Ямада на итальянском. — Я разберусь с ним.       — Е-е-е-ей! — взревел через мгновенье рыжий. — Как ты посмел попытаться сделать это с боссом?!       Конрад кинулся в бой. Тот черноволосый парень отступил назад, позволив драться подпевалам. Фуюки пришел на помощь рыжему в битье морд и треснул своим подносом, на котором также были остатки моей еды, по чьей-то голове.       Главное, все окружающие продолжали делать вид, что тут ничего такого не происходит.       Я было нахмурилась, как к моему уху осторожно наклонился Мураками:       — Босс, по-моему, они неплохо справляются. Как и сказал Фуюки, расслабься и наслаждайся отдыхом. Все мелкие заботы босса должны брать на себя его подчиненные. Босс даже не должен открывать самостоятельно двери.       Это он про японское понятие босса говорит? Или точнее будет сказать — босса якудза? Я что-то подобное слышала, кажется. Возможно, даже от Фуюки или Коичи, которые увлеклись этой темой.       Ну и что теперь? Снова оставить все на других и стоять в сторонке? Хм… С другой стороны, противники действительно легкие. Почти что обычные люди, если опустить из внимания боевую подготовку.       И действительно, все закончилось за пару минут, не больше. Хотя я явно чувствовала от подпевал использование пламени, но уровень его использования был так низок, что они даже проявить его не смогли бы. В итоге все, что у них было — чуть большая сила, чем у обычного человека. Когда-то я тоже лишь этим выделялась.       — Тц, — цыкнул сквозь зубы досадливо главарь. — Вы ни на что не годны.       — Прости, босс, — ответил со стоном один из его подпевал.       Остальные выразили согласие хоровыми стонами. Видно, мои парни не слишком напрягались, раз только один из пятерых в отключке, и тот — которому досталось подносом.       Подпевалы отошли за спину главарю, а черноволосый парень поднял сжатые кулаки, натужился аж до состояния вылезших из орбит глаз и провозгласил громко, так, чтобы слышала вся столовая:       — Вы не так уж плохи, но у меня есть сила, которая вам и не снилась!       Над его крепко сжатыми кулаками появилось алое пламя. Ну так, сантиметров на пять.       Парни не впечатлялись. Я вообще вопросительно приподняла бровь, ожидая продолжения.       Конрад медленно достал сигарету из пачки, лежавшей в переднем кармане пиджака, поднял указательный и большой пальцы и поджег конец папироски от заискрившихся между ними зеленых разрядов. И когда он так научился делать? Не с Ламбо же пообщался? Все равно умничка. Выглядело зрелищно.       Фуюки же просто повторил — поднял кулак, напрягся и зажег невысокое пламя Урагана на руке.       Вот тут присутствовавший в столовой народ зашевелился, не скрывая своего внимания. Множество любопытных глаз сосредоточились на потасовке. Ближайшие столы решили освободить свои места и переместиться подальше.       Парень сбледнул с лица. Видимо, оценил силы.       — Похоже, вы хорошая охрана. Теперь понятно, почему парни не смогли с вами справиться, — он еле смог отвести взгляд от Конрада и Фуюки и перевел внимание на меня. — Тогда кого вы охраняете?       — Не твое дело, — недружелюбно ответил рыжий, выпустив струйку дыма в него.       Главарь убрал пламя с рук и выпрямился, оскалившись:       — Мое имя — Винченцо Конте, я из семьи Арма Сакра*. Третий курс.       Возможно, это должно было означать дружелюбную улыбку. Он даже рукой как-то махнул, вроде бы в дружелюбном жесте.       — С кем имею честь?.. — поинтересовался он.       — Кира Сенапе, — представилась я, так как смотрел он как раз на меня.       Семью называть не стала. Лучше пока не буду светить Фениксом, а то мало ли — пошел уже слух о Фениксе, участвовавшем в бою со Спейдом или нет — как знать? Кира же звучит на европейский манер, а Сенапе… Как мне сказал Реборн, Емитсу известен мафии под другой фамилией, и не факт, что хоть одна из двух его фамилий настоящая. Поэтому Савада — это только для Японии и только для роли отца-нефтяника. А «Горчица» — это мне как псевдоним. В общем, Емитсу уже за меня позаботился о том, чтобы фамилия Савада никак не была связана с миром мафии. И если я вдруг накосячу и начну говорить «Са…», то могу быстро исправиться.       Представившийся Конте приподнял брови, как бы намекая: «А дальше?». Я сделала непонимающий вид. В конце концов он был вынужден бросить попытки раскрутить меня на информацию и предложил:       — Как насчет присоединиться к моей группе? Со мной не придется беспокоиться о безопасности и учебе.       М-да, щедрое предложение. Не вижу смысла продолжать этот разговор. Поэтому, вновь взглянув на бугрящийся на мышцах Фуюки пиджак, заляпанный едой, изрекла:       — Я есть хочу.       — Ей, босс, сейчас принесу! — всполошился рыжий и помчался к стойкам, откуда мы только что пришли. Напоследок он бросил Фуюки: — Наведи тут порядок пока.       Ямада кивнул тяжелым подбородком. Подошел к подпевалам Конте и, схватив одного из них, невозмутимо вытер им же стол, после бросив парня на пол. Пострадавший поднялся и, видимо, радуясь, что легко отделался, вернулся к своим.       — Эй, не игнорируй меня! — возмутился его главарь.       Конрад уже бежал обратно с подносом. Одним, конечно же. Я присела за стол, и тут, откуда ни возьмись, вынырнул из-под стола пушистый кот. Баюн тут же запрыгнул рядом со мной на лавку и принялся выпрашивать вкусненького. С усатой мордашки просительно глядели синие глаза.       — Тц, мы поговорим об этом позже, — Конте, продолжающий всеми игнорироваться, развернулся и удалился с видом, будто совсем не уязвлен.       «Интересно, если это, так сказать, — вершки, то, возможно, с него была бы какая-то польза?» — задумалась я, взявшись за еду. Парней отправила снова за подносами, но они решили сделать это поочередно. Зря, перемена не такая уж длинная, и скоро пора будет возвращаться на уроки. А Фуюки еще надо переодеться.       А еще — если этот парень так открыто демонстрирует пламя, значит, этому тут действительно учат на уроках. Руководствуясь этой мыслью, я сподвигла нашу компанию сбежать со следующего урока и посетить данное занятие у третьего курса. Учитывая то, что я могла наблюдать — учителя не особенно обращали внимание на класс, ученики тоже несколько пофигистично относились друг к другу, — а значит, вряд ли поднимется шум. Мы останемся незамеченными.       В итоге мы проникли в аудиторию без проблем. Ученики следили за нами, но не спрашивали, что мы тут делаем. Ограничивались только подозрительными взглядами. Учитель, отблескивающий лысиной на солнце, ярко светившем в окна, не нарушая традицию, зашел в класс и объявил:       — Сегодня у нас проверочные упражнения, — класс дружно воспрял духом. — Все на полигон.       Этот учитель, в отличие от других учителей, которые носили обычные черные костюмы в полоску, был одет во что-то наподобие формы. Черная плотная кожа не имела на себе каких-то знаков отличия, но, возможно, была стойкой к воздействию пламени.       Мы вышли из учебного корпуса и прошли по дорожке через парковую зону. Полигон представлял собой нечто вроде стадиона, огороженного железным забором в три метра высотой, плотно закрывавшим обзор. Опять же, по поводу крепости этого забора говорить заранее не буду, но что-то от него я определённо почувствовала.       Видно было, что это только одна часть полигона. Похоже, их несколько и все разделены.       Помесив ногами землю, истершуюся в пыль, ученики выстроились в два ряда. Наша компания из четырех человек втиснулась во второй, подвинув третьекурсников. Возмущаться никто не стал: учитель бдел. Или же все дело в том, что ученики внимали каждому его слову и боялись что-то упустить? Я ведь тоже была вся во внимании. Правда, от учеников веяло скорее уважением со страхом.       — Нет, — категорично и громко сказал учитель, который был типичным итальянцем во внешности и с острым носом-крюком. — Становитесь в один ряд и пробуйте призвать свою волю, как я вам рассказывал на прошлых занятиях!       Все рассредоточились и стали в один ряд, как было сказано, оставив промежутки в полтора метра между собой. Дисциплина была железная.       Когда все перемещались, мимо меня прошла точно девушка в той же школьной форме. Ее короткие волосы были завязаны в хвост, а формы не сильно выделялись, но это определенно была девушка! Я так сильно на нее отвлеклась, что, когда очнулась, уже почти все выстроились в ряд.       — Ты еще как тут оказалась? — остановился напротив меня преподаватель, пытливо прищурившись, будто хотел меня просветить рентгеном. — Откуда такая мелочь затесалась?       — Так я это… учиться пришла, — нашлась я, сделав самое невинное лицо.       И главное, ни к кому другому не пристал, а именно ко мне. Из-за роста, наверное — все же Конрад, Фуюки и даже Мураками выше меня и лучше вписываются в ряды третьего курса. Будучи зайцем, главное — быть незаметным, а вот как раз такой у меня быть не получалось. Даже среди одногодок.       — Учиться, — хекнул он насмешливо. — Тебе место на первом курсе, даже, может быть, не в этой школе. Ты хоть что-нибудь умеешь?       Конрад вскинулся, и я, заметив это краем глаза, бросила на него предупреждающий взгляд. Учитель проследил за этим, но ничего не сказал. Главным образом потому, что я ему не дала времени.       — А вы что-нибудь умеете, чтобы я могла чему-то научиться? — задала я встречный вопрос тем же спокойным тоном.       Рядом стоящие ученики попятились, а кто-то даже отступил на пару шагов, отчего создался некоторый круг отчуждения. Глаза учителя нехорошо блеснули.       — Фамилия? — почти ласково, но с угрозой вопросил он.       — Кира Сенапе, — представилась я.       Лысый, как я его быстро окрестила, сдвинул к переносице густые черные брови, нахмурившись. Взгляд его неуловимо изменился. Что-то мне подсказывает, мое имя или фамилия ему все же что-то дали. Учителей, получается, тоже предупреждали?       — Хорошо, я разрешаю тебе постоять тут до конца занятия, — нехотя сказал он и повысил голос: — Остальные чего ждут?! Отдельного приглашения?!       Третий курс приняли стойки и усиленно стали тужиться.       Я не напрягалась, как и парни. Фуюки уже умел проявлять пламя, а Мураками и вовсе не сумел бы.       Став наблюдать за учениками, я смогла заметить, у кого явно был потенциал, а у кого получалось едва-едва заискрить свое пламя. При том у всех так или иначе чувствовалось пламя, значит, беспламенные отсеивались.       Обратив внимание на ближайшего здоровяка, оценила пламя Солнца, которое как раз и искала. В принципе, его уровень был достаточно высок, но вот пламя почему-то не проявлялось. Возможно, он плохо старался, как и убеждал всех своих учеников учитель, виня их в недостаточном усердии. Тем временем у остальных начали понемногу появляться огоньки на руках. Не у всех, и этот здоровяк был в их числе.       Беззастенчиво начав его разглядывать, оценила и крепкое загорелое тело, и рост чуть ли не под три метра. Мышцы вот как раз могли быть наращены не только силовыми упражнениями, а и пламенем Солнца. Хотя до Фуюки он все равно не дотягивал.       А вот любопытно: если в каждого стрельнуть пулей. Той, которой стрелял Реборн в лоб Тсуне. Как там ее? Пулей Возрождения, точно! Так вот, если такой выстрелить в лоб парню — то тут же пойдет сильный поток энергии через все его центры. Это вмешательство в свою очередь, так сказать, возбуждает в теле энергию пламени, и оно вырывается наружу. Интересно, что Тсуна от такого ревел, как лев: «Реборн!» — и превращался в электровеник. А Рёхей вот, помнится, особо не поменялся, так как умел к тому моменту управлять пламенем и даже немного сдерживаться. Немного.       Таким вот образом Вонгола и сыскала славы и силы. Берем такой вот класс: стреляем пулями, и небольшой отряд пламенных почти готов. И не надо несколько лет на обучение. Работает даже с самыми неумелыми, не сомневаюсь.       Если так подумать, то и в тот момент, когда Девятый хотел запечатать мои центры, он невольно тоже их взбудоражил, отчего я их вообще почувствовала. Исходя из таких наблюдений — получится ли схожий эффект, как от пуль Возрождения, если я пропущу небольшую, но ощутимую волну пламени? А даже если попробую — пламя Неба ведь не должно сильно навредить, так? Оно даже менее травмирующее, чем Солнце, которое ускоряет рост клеток и таким образом регенерирует их.       От интереса — что будет, если немного парня подтолкнуть — подошла и легонько прикоснулась кончиками пальцев. Пустила по ним свое пламя и быстро «толкнула» источник чуть ниже солнечного сплетения. С рук здоровяка тут же сорвалась волна, едва видимая на ярком солнце, но поблескивающая, и понеслась в стену. Встретилась с железным забором — раздался взрыв. В этот момент я незаметно переместилась обратно и стала наблюдать за результатами.       Когда пыль и грохот исчезли, в железной стене появилась выгнутость. Здоровяк от удивления выпучил глаза и раскрыл рот.       — Игното, хорошо сработано! — огласил учитель.       Остальные ученики завистливо косились на сокурсника.       — Ты подаешь ощутимые надежды, — неожиданно одобрительно продолжил лысый, — я буду рекомендовать тебя.       — С-спасибо, — глухо произнес здоровяк.       В общем-то больше ни у кого подобного сделать не получилось, а Игното оставшийся урок пялился на свои руки и, кажется, бросал взгляды на меня. Ну, и на стоящего с другой стороны от него студента.       Подумав, решила, что как младший состав сойдет.       — Вступай в мою семью, — предложила я ему, снова подойдя поближе.       Сделала я это негромко, но вот следующий хоровой выкрик разнесся на весь полигон:       — Че, так просто?! — одновременно вопросили Конрад и Фуюки, причем на итальянском и японском.       Я неодобрительно на них посмотрела. А что, в семью приглашают как-то иначе?       — Ей, а вдруг он уже принадлежит какой-то семье? — спросил Конрад, сбавив тональность и перейдя на заговорщицкий шепот.       — Мне-то какая разница, — пожала плечами.       Действительно, захочет уйти — уйдет, а нет, так откажется. Спросить-то ничего не мешает.       Лысый крючконосый учитель вдруг заскрипел зубами, сверля меня взглядом. Собственно, из-за взгляда я и обратила на него внимание.       — Продолжаем, не отвлекаемся! — рявкнул учитель, отчего все вздрогнули и засуетились, вновь собирая концентрацию внимания.       Здоровяк ничего не ответил. Остальную часть урока он простоял, также ничего не делая. О чем он думал или за чем наблюдал, мне неведомо, на то, что он проигнорировал предложение — просто пожала плечами.       Звонок не был слышен на полигоне. Как только пришло время, учитель огласил окончание тренировок. Все время он коршуном вился за спинами учеников, делая замечания по поводу всего подряд: не так стоит, не так руки держит, думает о чем-то отстраненном.       В общем, урок по использованию пламени меня полностью разочаровал. Было бы интересно услышать больше теории, которую этот курс проходил раньше, но, глядя на учителя, я переставала надеяться на углубленное изучение. М-м-м… возможно, мне надо заглянуть на занятия курсом повыше?       — Ты — задержись, — сказал он мне, когда я уже собиралась влиться в толпу, стремящуюся на выход.       Конрад напрягся, засверлив внимательным взглядом учителя. Фуюки кивнул едва заметно в ответ на мой жест идти без меня, а за ним понятливо потянулся к выходу и рыжий. Правда, недовольно как-то. Оглядываясь назад. Боюсь, у меня будет мало времени выслушать, что мне желают сказать, так как подозрительность и волнение Конрада будут расти пропорционально прошедшему времени.       Когда дверь на полигон прикрылась, я почувствовала отчетливое пламя Грозы. Я повернулась, рассматривая источавшего его мужчину. Учитель слабо фонил угрозой. Этого было мало, чтобы стать источником беспокойства, — просто кто-то не сдерживал эмоции. Я не поняла причины, но на всякий случай насторожилась.       — Мне без разницы, кто ты и откуда, — угрожающе процедил он сквозь зубы, подойдя на расстояние в метр. — Даже если это ЦЕДЕФ. Не думай, что, если нам не сказали, кто ты такая, никто ничего не поймет: твоя фамилия уже наводит на нужные мысли. Знающие люди в курсе, кто такие «пряности».       Я чего-то не догоняла, но внимательно слушала. Для себя сделала выводы, что это какая-то шифровка в мафии. А конкретно — в ЦЕДЕФ. Подумав еще, догадалась: вот Базиль — тот же базилик, он же молодой работник разведки Вонголы. Вероятно, в верхушке есть и другие позывные.       У учителя тем временем мышцы на шее напряглись и жилы на лице вздулись, делая его лицо устрашающим.       — От моего слова ты мигом отсюда вылетишь! Мое слово имеет авторитет даже в Вонголе. Если ты хочешь хоть чему-то научиться на моих занятиях — будь повежливей! И если ты не проявишь уважения, Чиполла Адольфо мигом опустит зазнавшегося с небес на землю!       В то же время учитель резко вытянул руку вперед, желая, видимо, прикоснуться ко мне, но он продолжал фонить пламенем… и у меня сработал рефлекс. Виной тому то, что я во время его монолога летала в своих мыслях о пряностях и других возможных позывных. Но в последний момент я все же успела подумать, что будет как-то нехорошо покалечить или убить известного и многоуважаемого учителя. Поэтому раскрыла ладонь в последний момент и просто дала ему леща.       Лысый… То есть Чиполла перекувыркнулся, сделав колесо и проехавшись лицом по земле, потом еще раз, и на третий врезался в стальной забор. Медленно стек по нему и не подавал признаков жизни.       Наверное, кроме как разжать кулак, надо было еще немного ослабить удар… Все же я привыкла, что Гроза — априори крепкая и непробиваемая. Конрад, которому несколько раз доставалось от меня, к примеру, оставался в сознании. От такого удара он разве что бы пошатнулся. А Леви-а-Тан — так и вообще наверняка послужил бы причиной воспроизведения звука удара о каменное изваяние и даже не моргнул.       Чиполла издал какой-то сип, похожий на вдох, и я решила, что проверять его на пребывание в мире живых уже не нужно. Сделаем вид, что это не я. Может, он потом и не вспомнит, кто его так.       Покинув полигон, прикрыла за собой дверь и ответила уставившимся на меня в ожидании парням:       — Все ОК.       Конрад наклонился к моему уху и, прикрыв рот ладонью, спросил необычно тихо:       — Босс, ты же его не убила?       — Пф, — могло показаться, что я фыркнула, но на самом деле это у меня от волнения резко вырвался воздух. — Да о чем ты? Все в порядке.