В холодильнике преобладал алкоголь. Похоже, он больше использовался как мини-бар. Но за разнообразными бутылками обнаружился огромный темный коричневый кекс. Его я и достала, прихватив заодно нож с небольшой кухни.
Разрезав кекс на несколько кусков, обнаружила, что он с начинкой внутри. Шоколад тут же попытался вытечь, но я ему не дала, воспользовавшись ложкой.
Видно было, что кухней особо не пользовались. Кухонный гарнитур пребывал в идеальной чистоте, поэтому не удивлюсь, если во втором общежитии (или точнее будет сказать — коттедже?) еще и горничные предусмотрены. Но вот в шкафчиках только перекати-поля не хватало.
Побег шоколада уже был предотвращен, когда я услышала разговор за дверью. Через щель, которую я оставила, лишь прикрыв за собой двери, я услышала самые настоящие разборки, которые от просто переговоров переросли в уж очень впечатляющие интонации, которые и привлекли мое внимание:
— Я ждал ее перед душевыми, — услышала я возмущение повысившего голос рыжего.
— А я вообще с ней все время был, — донесся уверенный голос Мураками.
— Не была она без присмотра, — подытожил Фуюки.
И почему мне кажется, что речь обо мне?.. И вообще, что значит «присмотр»?! То, что я младше всех них, еще ничего не значит! Даже на чужой территории не пропаду.
— Объясните мне тогда, каким таким образом Кира оказалась под охраной единственного, кто не умеет сражаться? — прервал мое возмущение вкрадчивый и насмешливый голос Мукуро, вот только звенело в нем что-то, как напряженная струна, что вызывало смутное ощущение холодка, прошедшегося по спине. Или не только в голосе.
Тут уж я поспешила открыть дверь и, еще даже не зайдя в комнату, сообщить:
— Вообще-то Генкиши с меня глаз не спускал!
Вернувшись обратно, ничуть не удивилась пламени Тумана, заполонившему спальню, где все продолжали заседать. Пламя не оформилось ни во что, но прекрасно создавало подавляющее ощущение. Даже углы комнат казались темнее, будто свет до них не доходил, и там уже даже начинало что-то шевелиться. Мартино с труднопроизносимой фамилией, где фигурировали кошки и шерсть, вот только что с этой шерстью или кошками делали, я не очень понимала, а потому для себя быстро мысленно окрестила его «Туфля», сидел сжавшись. Просто у него были такие лакированные туфли с заостренными носами, ну и профессия его семьи наслоилась. Бедный наш гостеприимный хозяин, вжав голову в плечи, испуганно косил округлившимися глазами на тот самый угол, где что-то шевельнулось. И дрожал, как осиновый лист.
— Так точно, босс, — подтвердил Генкиши.
Я остановилась в дверях, увидев их «большое собрание» в одном исподнем. Видно, вещи уже в стирку закинули. Но думала я не об этом. Изогнувшиеся на стенах тени, не зависимые от источников света, и явственно шевелящаяся тьма в темных углах показались мне нехорошим знаком. Либо Мукуро это специально делал… либо недостаточно отошел от боя с Деймоном и использованной пули-допинга, и теперь от его эмоциональных колебаний пламя начинает действовать самостоятельно.
— Будешь шоколадный кекс? — обратилась к Рокудо, одновременно выпустив небольшую волну из пламени Неба, неслышно прошедшуюся по комнате.
Как и в случае с взбешенным Кёей, Мукуро несколько расслабился, а его улыбка перестала быть такой угрожающей. Даже в комнате несколько посветлело, а тени приняли свой нормальный вид.
Мартино резко бросился к торшеру у кровати, заставив ребят напрячься в ожидании его действий, но парень лишь щелкнул переключателем, включив дополнительный свет, заливший комнату. Он медленно сел обратно, бледным лицом повернувшись к одному из темных углов у шкафа. Видимо, чтобы проверить, что там действительно ничего не шевелится.
— Буду, — мягко улыбнулся Мукуро, ответив на вопрос.
Его брови чуть приподнялись у переносицы, образовав небольшую складку. Возможно, он понял, что произошло, и немного сожалел, либо же только делал вид, что жалеет. Зная его, больше склоняюсь к варианту — жалеет, что я стала свидетелем этого.
Я подошла к креслу, протянув тарелку с кексом Рокудо, но тот мягко обхватил меня за талию, усадив на единственное кресло, а сам затем присел на подлокотник, приняв у меня тарелку. Сориентировавшись, осмотрела еще раз комнату, раздумывая.
Парни стояли почти рядком и уже тоже слегка расслабились. Гостеприимный хозяин спальни молча ожидал своей участи, пялясь в тот же темный угол.
Я, постаравшись сделать это тихо и незаметно, вздохнула.
Ну вот. Собиралась совместить прием ванных процедур вместе с полезным приватным разговором, а в итоге наш собеседник запуган так, что готов тут же наложить кирпичей. Парни в одном исподнем тоже как-то не настраивали на деловой лад. Я-то рассчитывала на то, что, приоткрыв немного свою маскировку, покажу, что я тут не одна и по крайней мере мои люди обладают достаточной силой, а значит, со мной надо считаться. В итоге случился явный перебор.
— Мартино, верно? — привлекла я его внимание, назвав по имени, так как не рисковала говорить фамилию, опасаясь, что не смогу ее выговорить правильно.
Парень резко повернул голову, отчего его короткое каре взметнулось, и уставился на меня настороженным взглядом, внимая. Взгляд не заполошный, вполне нормальный. Да, ожидает чего-то из ряда вон выходящего, возможно, даже ответного возмездия за его не самые честные намерения — ведь в мафии все строится на действии и мести? — но, по крайней мере, не перепуганный до такой степени, что готов только с визгом убегать.
— Пелагатти, — все же медленно проговорила его фамилию, которая сложно давалась на язык и очень хотела вывернуться на японский манер. — Занимается производством не только одежды, но и различной работой с материалами?
Парень неслышно сглотнул, отчего его кадык скакнул вверх-вниз.
— Это так, — ответил он, твердо и требовательно задав встречный вопрос: — Кто вы такие и чью семью представляете?
Немного запоздало, но он все же решил выяснить, кто я и парни. Возможно, догадался, что я здесь под прикрытием, хотя пребывания в соседней общаге это не объясняло. Именно из-за нее, мне кажется, он и совершил поверхностные суждения. Но мне понравилось, что не приходится иметь дело с паникером или тратить время на избалованного сынка. Выбирать мне, конечно, особо не было из чего, но лучше уж снова выторговать у Варии плащ и варварски его перешить, пусть несколько раз это не сработает, чем сотрудничать с тем, кто на адекватное сотрудничество не способен. А так — лучше не повторять тот случай с плащом Занзаса. Можно ведь сделать все гораздо проще.
От Мукуро, сидящего рядом, не чувствовалось новых эманаций Тумана. Он кушал шоколадный кекс.
— Может быть, предложишь нам чаю? — улыбнулась я.
Мартино поднялся на ноги:
— Тогда не лучше ли нам пройти в кабинет?
У него тут и кабинет есть? Серьезно?
Передо мной стала дилемма. Вроде бы и беседа не была, на мой взгляд, настолько серьезной, и парни тут стояли уже не в том виде, и идти одной недальновидно, так как опять же не хочу где-то пере- или недооценить что-то. Мартино же намеревался вроде бы собрать целые переговоры, и опять же — он пойдет на них один?
Разбираться в этом вопросе мне придется на месте.
— Хорошо, — кивнула я.
Мартино направился к двери. Я подала знак рыжему присмотреть за ним на всякий случай. Вроде бы школа, как выразился Реборн, являлась лишь яслями в мафиозном мире. Здесь не могло быть серьезных конфликтов, которые имели шансы перерасти в войну семей. А если и были, то являлись, скорей всего, исключением из правила. Если какой-то подросток этого не понимал — для того здесь была администрация. Которая, тем не менее, может заметить что-то постфактум. Но что-то мне подсказывает, что в мафиозном мире взгляды на воспитание детей могут быть схожими с теми же взглядами Торикай. Разве что японцы учили детей справляться с трудностями своими силами куда раньше и более жестко. Никому из разумных среди сильных мира сего не надо слабое потомство. В совсем запущенных случаях, как с Дино, и при наличии больших сумм, даже призывался жестокий репетитор.
Мартино не стал выходить — открыл дверь и в ее проем крикнул:
— Вы! Зайдите.
В прихожую, которую мы могли видеть через открытую дверь спальни, протиснулись двое шкафов, которых я уже видела. Они были тоже какие-то взъерошенные. Одному Мартино отдал указания пройти на кухню и быстро сделать чаю, а второй отправился вместе с нами в кабинет. Упомянутая комната оказалась не слишком просторной. Я как-то не много видела подобных помещений, но, общаясь с той же Варией, привыкла к большому пространству.
Здесь же стоял стол, пара небольших мягких то ли стульев, то ли кресел. И хотя они и были некрупными, но даже так в кабинете оставалось маловато места. Я присела на один из стульев. Мартино не стал садиться по ту сторону стола, а занял второе рядом. Парни, на которых в один момент появилась форма школы, стояли чуть поодаль у стен, оставляя нам немного пространства. Да, иллюзии набросил Генкиши, которого я попросила это сделать, еще когда мы были в спальне.
Конрад вернулся вместе с подпевалой Мартино, а также с подносом с чайником, двумя кружками чая и вазочкой с мармеладками. Рыжий ранее тоже был мной отправлен на кухню: проследить, чтобы в чай нам ничего не добавили лишнего.
Поднос был поставлен на небольшой столик, который отодвинул от стены сопровождавший Мартино. Пара подпевал также отошли к стене. Мукуро (то ли Конраду не доверял, то ли просто от кекса слиплось) сделал глоток чая, разлитого по кружкам. Затем встал прямо за спинкой моего кресла, а я не стала возражать.
За все прошедшее время Мартино успел собраться. Пусть смотрел и настороженно, но зато не так расслабленно, как прежде. Теперь он понимал, что по мановению его руки тут ничего не решится.
— Вернемся к тому, на чем закончили, — Мартино не собирался давать мне увильнуть от ответа. — Кто ты?
Тут снова вскрывался вопрос о семье и всем том, о чем ему, по его мнению, требовалось знать. О Фениксе пока говорить рано. Прямо сказать, что к Вонголе не отношусь — так у меня отец Внешний Советник и брат — Десятый босс. А сказать «отношусь» — значит ввести в заблуждение.
— Я ведь уже сказала, что у меня своя небольшая компания, — пожала плечами.
— Понятно, что ты не хочешь разглашения, — мне показалось, Мартино понимающе ухмыльнулся, но до снисходительной усмешки это не дотягивало. — Я могу обещать, что ни я, ни мои люди не станут распространять эту информацию в школе.
В том-то и дело: мне бы эту информацию пока из школы тоже не выпускать. Нет гарантии, что я не оставлю какого-то хвоста, по которому Мартино или его семья не докопаются до того же CEDEF. Тогда уж лучше пусть сразу знают о том, что я не с папаней.
— Вне школы мне пока тоже не надо поднимать шума, — спокойно пояснила я. — Мне многого от тебя не надо. Я хочу сделать у тебя заказ и узнать сумму и срок. После него, возможно, я захочу постоянно у вас что-нибудь заказывать на пошив.
Да, у меня сейчас не было связей, даже банально одеться и обуться в пламестойкую одежду. У меня было несколько вещей, но я продолжаю расти, кроме того, образ жизни подразумевает существенное изнашивание обмундирования. После посещения церемонии и острова Шимон у меня в наличии потрепанный официальный костюм с дыркой на боку и кровавым пятном, изорванная одежда и почти пропаленные кожаные перчатки. Вот с них и следовало начать.
Я взглянула на Мураками, и тот понятливо достал из сумки, которую мы притащили с собой, сверток с перчатками. Подошел, положив их на стол, а я развернула. Камни мной были предварительно вытащены, поэтому клаптики кожи выглядели совсем жалко.
Мартино взял сухую ложку, лежащую на блюдце, поддел ей одну перчатку, поднял ее к глазам и брезгливо сморщил нос.
— Сможешь организовать? — уточнила я.
Не думаю, что работа с ним будет более рисковым делом, чем заказ перчаток у Деймона Спейда.
— Для того, чтобы передать заказ семье, я должен знать, для кого мы его делаем.
Хм, логично. Не сам же он тут будет все делать. Он здесь лишь как наследник владельца компании.
— Для меня это риск, который пока ничем не окупается, — пояснила я свою позицию, строго взглянув на Мартино, чтобы он наверняка меня понял.
Если до того было видно, что Мартино мысленно перебирает знакомые ему имена и названия семей, то теперь он смотрел на меня недоуменно. Но судя по еще более повысившейся настороженности и напряженным острым плечам, он уверился в том, что мне есть, что скрывать.
— Твоя семья член другой семьи? — спустя долгую паузу осторожно заметил он.
— Нет, отдельная организация, и ее глава — я, — честно ответила, чтобы прояснить этот вопрос.
Надо отдать ему должное — переспрашивать или с сомнением смотреть на меня Мартино не стал. А вот уточнил правильно, так как неизвестно еще, кто я. Может, протеже той же Вонголы, а она очень многочисленна. Тут уж действительно не знаешь, где и когда с ней пересечешься. Вместо этого он спросил:
— Значит, ваш конек — пробуждать пламя у других?
— Тоже нет.
Видимо, он посчитал, что это моя особенность. Не говоря уже про то, что невольно я сама подтолкнула его к неправильным выводам. Тут стоило, наверное, вспомнить, а то и осознать, что даже в мире мафии, как говорил Конрад, не везде распространены знания о пламени… Да и вообще — догадаться, что такие трюки разве что Вонгола и делает. Ну и те, к кому добровольно или нет попала технология изготовления особых пуль.
— Тогда чем ваша семья особенная? — спросил Мартино, прищурившись.
— По-моему, кому-то не помешает поумерить свое любопытство, разве не так, босс? — неожиданно донесся мрачный голос Конрада. — У тебя просто хотят что-то купить, Пелагатти, а ты лезешь не в свое дело. Тебе и так уже сказали достаточно.
Я поняла, что нет смысла выдавать слишком много информации. Не факт даже, что сделка будет. Рыжий долго ловил момент, чтобы вмешаться, не порушив правила субординации. И будто только этого и выждал, Мукуро добавил мягким, сладким тоном:
— Кроме того, не стоит упускать из виду, что Пелагатти нанес оскорбление нашему боссу и до сих пор не принес извинения.
Иллюзионист вперился взглядом в Мартино, сбледнувшего с лица. Я же недоумевала, ведь то было лишь намерение, и то — с расчётом на то, что в школу занесло слабую девочку в окружении двух телохранителей лишь немногим старше. Да и компенсацию в виде ванной я за это уже взяла.
Я повернула голову, заметив, что рыжий встал справа от меня и, когда наши взгляды встретились, отрицательно качнул головой. Значит, считает, что мне лучше пока посмотреть и не вмешиваться?
Пелагатти мог бы выдвинуть ответное обвинение в проникновении в его апартаменты, запугивании и даже в угрозе его жизни, на которую смахивали нападки парней, но вместо этого он подошел к конфликту с другой стороны. Он перевел взгляд с Мукуро, стоящего за моим стулом, и взглянул на меня:
— Выполнение этих перчаток в качестве подарка — достаточно для урегулирования наших первых разногласий?
Хм, а неплохо. Я переглянулась с рыжим, который подтвердил правильность моих намерений, и ответила:
— Сойдет.
— Посмотрим, — предвкушающе добавил Мукуро, отчего Мартино заметно передернуло.
Когда мы покинули его комнаты и вернулись к себе, я только вздохнула. Все же там было довольно комфортно.
— Босс, этот Пелагатти не твой уровень, — сказал Конрад, когда я присела на стул, открыв учебник.
Я приподняла бровь, выражая немой вопрос и просьбу объясниться.
— Смотри, у тебя есть в хороших знакомых Вария, — пояснил рыжий. — Ты могла бы у них спросить, где они заказывают одежду и оружие. Это был бы проверенный надёжный поставщик, который к тому же получил бы рекомендацию от Варии и уже не задавал таких вопросов. Даже не подумал бы подставить.
— Может, и так, — пожала плечами, соглашаясь. — Но мне ведь нужен опыт ведения переговоров, а в школе, если бы и ошиблась, то было бы не так критично.
Конрад задумчиво нахмурился, видимо, переваривая, но возражать не стал. Я же не стала дополнять объяснения тем, что перчатки мне нужны уже сейчас, а с Занзасом я пока предпочту подержать расстояние. Нужно, чтобы он остыл и переварил ситуацию трезвым умом. Тогда и сойдемся на идеальном решении нашей ситуации.
— Босс, давай перевяжу руку, — предложил рыжий.
Бинты пропитались влагой, поэтому я без раздумий согласилась на дополнительную перевязку. Все равно мне сказали, что менять их надо как можно чаще.
Конрад достал баночки и бинты. Мукуро, забравшийся на мою кровать, расслабленно лежал на боку, подперев рукой голову и смотря вниз, со второго этажа, с присущей ему ленцой. Влажную одежду мы частично развесили в соседней комнате у парней, а частично — в нашей. Окна открыли, поэтому душно не должно быть. А вот пользоваться общей сушилкой не стали — мало ли что.
Рыжий приступил к делу. Приготовил все, расставив на столе, присел, размотав бинт, и взял вату, пропитав ее предварительно в перекиси. Кожа на правой руке все еще была серо-синей и даже начала отшелушиваться. В свободное время я прогоняла по ней свое пламя Неба, чтобы лучше восстанавливалась. Со смесями делать это не рисковала. Достаточно и мазей, ведь даже Луссурия не рискнул попробовать залечить все сразу и ударной дозой.
Вдруг зазвонил телефон. Взглянув на экран, обомлела. Звонил Кёя. А я забыла ему днем позвонить, как и Нане — уж слишком сильно замоталась. Мне бы позвонили, будь проблемы в Намимори… но, кажется, сейчас проблемы будут у меня.
— Да? — ответила, постаравшись сделать тон нейтральным, так как все еще испытывала иррациональную надежду, что Кёя не будет таким Кёей.
— Акира, — тяжело выдохнули в трубку, да с таким чувством, будто за воротник притянули.
Я задержала дыхание.
— Еще раз не позвонишь в уговоренное время, и я лично приеду в школу. Я достаточно ясно для тебя излагаю свою мысль?
— Ясно, — кисло ответила я, представив прибытие примерно в том же духе, как парни вломились к Варии в поисках меня. — Я была занята и забыла.
— Я и не сомневался в твоей безалаберности. — Мне показалось или в его голосе звучит сарказм? — Ты вынуждаешь меня еще раз поговорить с тобой по этому поводу, когда ты вернешься.
— Кёя, не так уж все страшно, как ты себя накручиваешь… — начала было я.
— Ты меня слышала, — продолжил он давить интонациями. — Еще хоть раз, и ты возвращаешься обратно.
— Я тут только первый день! — возмутилась я, не сдержавшись.
— Веселье я тебе и тут могу устроить.
А вот теперь в его голосе откровенно яд. Ясно, что злится. Лучше не нагнетать, а не то действительно приедет и испортит весь отдых.
— Хорошо, я буду звонить тебе в срок, — пообещала, ведь только так можно его успокоить.
Хорошо, что при этом он не видел мои закатившиеся глаза.
— У тебя все нормально? — спросил Хибари спустя паузу.
— Да, тут даже интересно.
Когда с Хибари разговор был окончен, я позвонила Нане. Та тут же защебетала в трубку и полчаса мне рассказывала, как она приготовила пирог и что вытворил Ламбо, умиляясь при этом, а затем немного поведала про успехи Футы и порадовалась, что Ланчия ей помогает. В отведенное время она хотела рассказать кучу всего.
— Кто-то еще сомневается, кто твоя мамочка? — услышала я вопрос от Мукуро, заданный с присущей ему ехидцей.
Возмущенно вскинувшись, в следующую секунду выдохнула, успокоившись.
— Остался ли еще кто-то, кто не пошутил по этому поводу? — задала я встречный вопрос.
Кёя отчитал меня и спросил, все ли в порядке, не став расспрашивать подробней. Из-за того, что нас могли прослушивать, в ином случае — будь он передо мной, то выведал бы больше. Нана же рассказывала, что дела дома все так же обыденно-спокойные, и тоже спросила, как я тут. В принципе, можно ставить знак равно. Если оценивать ситуацию только в целом, конечно.
— Подшучивать над Кёей-куном — самое милое дело, — пояснил мне свое видение ситуации Мукуро.
— А ты бы так не беспокоился, если бы в Намимори остался? — задала я, по моему мнению, риторический вопрос.
— Не остался бы, — улыбнулся мне в ответ Мукуро, и как-то очень уж много скрывалось за этой мягкой улыбкой одними губами.
***
Утром меня опять что-то разбудило гораздо раньше, чем прозвенел будильник. Я открыла глаза, пытаясь понять, что бы это могло быть, но вокруг было тихо, и даже никто не сопел у меня под боком: Мукуро отсутствовал. Это было самым странным, но у иллюзиониста могли быть свои дела, и спать со мной в одной кровати было лишь его прихотью, а не обязанностью. Я уже молчу о том, что кровать чересчур узкая для двоих.
Зевнув, окончательно убедилась, что сон ушел, и мысленно чертыхнулась на смену часовых поясов.
Немного еще повалявшись, решила вставать, так как будильника ждать было долго. Стараясь не разбудить Конрада, похрапывающего на нижней полке, спустилась вниз, тихонько достав зубную щетку с пастой. Развернулась, собравшись уходить, когда мой взгляд зацепился за нечто необычное — чего тут раньше точно не было. На столе стояла небольшая коробка размером с коробку для обуви. Матово-черная, но при этом точно не картонная, а оббитая мягким материалом вроде бархата. Мог ли это принести Мукуро? А зачем? Конрад бы мне перед сном сказал. Это точно специально оставлено на видном месте — рыжий свои вещи аккуратно складывает и далеко не на виду. Фуюки или Мураками? Они вчера ненадолго зашли с нами в комнату, прежде чем уйти к себе, но я точно помню, что коробки на столе не было. Генкиши? Этот настолько исполнителен, что в обязательном порядке вручил бы мне что-то в руки, если бы это действительно предназначалось мне, а не оставлял вот так.
Откинув все версии в сторону, я так ни до чего и не додумалась. Коробка как будто появилась из воздуха. И при этом никто посторонний проникнуть в комнату мимо двух сторожевых иллюзионистов не мог.
Так и не придя ни к чему конкретному, решила растолкать рыжего. Потребовалось лишь позвать:
— Конрад, — и тот тут же перестал храпеть, дернувшись и подняв голову, сунул руку куда-то под подушку.
Сообразив, что врагов нет, руку из-под подушки вытащил и попытался незаметно ту пригладить.
— Босс, ты уже проснулась? — задал он риторический вопрос, пытаясь, видимо, все еще прийти в себя.
Я объяснила ему ситуацию и поинтересовалась, не предупреждал ли его кто-то об этом. Быстро выяснилось, что нет. В итоге рыжий быстро накинул на себя штаны, прекратив передо мной светить бельем, и пошел исследовать коробку, попросив меня отойти подальше.
Он ее сначала понюхал, аккуратно приподнял, взвешивая в руках, простучал кончиками пальцев по краям. Глядя на неопознанный предмет, как на ядовитую змею, предельно аккуратно переместился по комнате и открыл окно. Видимо, чтобы выкинуть ко всем чертям, если что-то пойдет не так. При этом рыжий повернулся так, чтобы целиком закрывать меня от коробки собой, поэтому видела я его со спины и то, что он делал, могла разглядеть лишь отдельными кадрами. А еще он особенно сильно сконцентрировал пламя — призвал он его чуть раньше, но я отдельно обратила на него внимание только сейчас. Затем достал откуда-то из штанов нож и, судя по звукам, вырезал отверстие в коробке. Заглянув внутрь, видимо, в чем-то убедился и, наконец, открыл крышку. Я тут же подошла поближе, сунув любопытный нос. Внутри лежала еще одна коробочка поменьше, и на ней — белый конверт без печатки.
Конрад повторил странные манипуляции над конвертом, а уже затем отдал его мне. Как оказалось, послание было даже не заклеено, поэтому я свободно достала небольшой клочок бумаги, сложенный вдвое. Изнутри красовалась всего одна надпись, как будто нарисованная, а не просто написанная — настолько витиеватые и в то же время ровные латинские буквы, повернутые под строгим углом:
«Мои извинения за доставленные неудобства»
Вот и все, что значилось там. Я без особого труда смогла перевести записку с итальянского, а это ничем иным не могло быть. Но эта маленькая записка в конверте, в ящике, таком простом и в то же время необычном… Внутри ящика оказалась даже не еще одна коробка, а скорее прямоугольная шкатулка размером с тетрадь. Тоже такая же лаконичная и такая же стильная — черная с тонкой серебряной вязью по бортику.
Конрад щелкнул защелкой и поднял крышку. Внутри на черном коротком ворсе лежали перчатки. Мои перчатки. В смысле, не мои — это тоже были из черной кожи, без пальцев, с металлическими дополнениями и креплениями, но при этом с полупрозрачными камнями-накопителями, отливавшими синевой. С той стороны, под камнями, на черной коже светлел рисунок птицы, раскинувшей крылья.
А мои камни лежали в чемодане отдельно.
В тот же миг я осознала, кто это. В тот же момент во мне зародилась паника, и даже страх. Не за себя. За Мукуро.
Только вчера вечером я запросила у Мартино перчатки, а уже сегодня утром их мне принесли. Это не мог быть Мартино. Он не мог сделать камни, да даже сшить эти перчатки за ночь. Тем более он не мог их сюда принести. Не в обход Мукуро, уловки которого, между прочим, его учитель уже видел и даже однажды смог одержать победу. А Мукуро сумел противостоять ему разве что под усилением пули. Сейчас же он к сопротивлению готов еще меньше: ослаблен после ее использования.
Я захлопнула обе крышки обратно, не став даже прикасаться к перчаткам. Обернулась к дверям, собираясь… ну, что-то сделать. Развернула свою ауру пламени Неба, чтобы лучше почувствовать общежитие и прилегающую территорию. Мое восприятие существенно выросло за время с тех пор, когда я только начинала развивать свои способности. Ранее я уже почувствовала практически на другом конце Намимори нападение на Джиг. Вспышки пламени я могла почувствовать и не разворачивая свое пламя для восприятия окружающих. Но чтобы уловить малые и неимоверно тонкие, иного слова не подберешь, ноты пламени Тумана, мне требовалось увеличить ауру пламени до гораздо большей концентрации и распространить его. Пусть в небольших и безвредных количествах, но так я могла ощутить больше.
Я почувствовала пламя тех, кто не скрывался, и их было очень много. Не так много, как на том острове Шимон, когда собрались вместе и Вария, и Вонгола, и Торикай, и Джиг, но все же достаточно, чтобы запутаться. Распутывать этот клубок я лишь начала, прислушиваясь и выискивая нужный след пламени, которое я прекрасно запомнила, но долго этим заниматься не пришлось.
Мукуро появился у дверей. Просто взял и появился. Не зашел, дверь не открывал, и пламя также появилось из ниоткуда, собственно, именно из-за него я и поняла, что мой хранитель Тумана возник в комнате, прежде чем повернулась к нему лицом и взглянула.
Выглядел Мукуро слегка потерянно, даже встревоженно. Весь был слегка взлохмаченный: прическа растрепалась, одежда сбилась так, будто он долго бежал. Вдобавок к тому он действительно тяжело дышал, а его бледное лицо, блестящее от пота, вовсе слегка пожелтело.
В то же время я была уверена, что это действительно Мукуро. Желая в этом убедиться наверняка, мигом подскочила ближе, заглядывая в разные глаза.
Глаза тоже были чуток ошалелые, а зрачок в синем — сужен.
— Босс! — сориентировался рыжий, выкрикнув это с сильной тревогой.
Вряд ли он понял, что к чему, но ясно, что был слегка растерян от моих действий и появления Мукуро. А вот сам Мукуро слегка встряхнулся от крика рыжего и пришел в себя. Но я не стала терять время на объяснения.
— Ты как? — спросила, пытаясь понять, не ошибаюсь ли я в том, что передо мной действительно Рокудо.
— Все хорошо, — Мукуро ободряюще мне улыбнулся.
Точнее попытался. Растянул губы в улыбке, а вот брови поднялись у переносицы и глаза… глаза выдавали. Но он смотрел на меня прямо, не пытаясь увильнуть от зрительного контакта. Интересно, что сейчас крутилось в его голове?
Я взяла его за руку, пытаясь хоть так приободрить и выразить поддержку. Не сильна я в этом, но чувствовала, что надо.
— Что произошло? — задала я главный вопрос.
Рыжий сделал шаг ближе, пытаясь понять, что происходит. Мукуро же попытался принять непринужденный вид. Маска хорошо ему удалась — он стал выглядеть почти как обычно.
— Ничего особенного. Мне просто понадобилось ненадолго отлучиться.
— А это тогда что такое? — указала я на коробку на столе, недовольно нахмурившись, так как все шло к тому, что Мукуро решил что-то скрыть.
Он посмотрел на коробку, а затем снова на меня. Понял, что я все поняла. И решил не увиливать, сразу убедительно заверив:
— Кира-чан, мы только немного поговорили, но, пусть он обещал, что подвоха ждать не стоит, я бы все же не рискнул принимать такие подарки.
— Это я и так поняла, — ответила я. — Что он хотел? Какого черта вообще здесь делает? Что хотел сделать с тобой?
— Меня сразу выпустил сюда, едва проявилось твое пламя, — улыбнулся мне успокаивающе Рокудо, и его взгляд посерьезнел: — А хотел, я думаю, не со мной беседовать. Судя по всему, он появился из-за тебя.
— С чего это? — опешила я. — Он же хотел занять твое тело!
Конрад, видимо, понял, что к чему, и издал звук, как будто подавился воздухом и икнул одновременно.
— Чего он добивается, мне неизвестно, — продолжил Мукуро, покачав головой, — но его преследование опасно. Не уходи никуда одна.
— Но зачем он тогда тебя выкрал, если приходил за мной? — не поняла я, так как что-то тут не сходилось.
— Не выкрал, — поправил меня Рокудо, — а заманил в подпространство, где всего лишь попытался сделать мне несколько внушений.
Выглядел Мукуро при этом так, как будто Деймон Спейд действительно только попытался и попытки эти были не столь успешны.
— На самом деле, я думаю, он просто хотел меня отвлечь, — подытожил иллюзионист.
Тогда возникает закономерный вопрос — от чего отвлечь?
Я снова обернулась, посмотрев на стол, где продолжала стоять коробка.
Неужели Мукуро нужно было отвлечь лишь для того, чтобы тихо и незаметно оставить ее здесь? Тогда получается, что я не должна была проснуться. А если бы не проснулась, то и не узнала о том, что Деймон заманил Мукуро в подпространство, чтобы сделать ему некое внушение.
— О чем вы говорили? — испытывая подозрение, что в этом может оказаться вся загвоздка, поинтересовалась я и посмотрела на Рокудо испытующе.
Тот, похоже, собирался увильнуть от этого вопроса, но я хотела услышать правду. Важно знать все детали для полноты картины.
Мукуро, видно, не хотел этого говорить. Но сдался, так как лгать мне было плохой идеей, и мягко произнес, будто хотел, чтобы сказанное прозвучало как-то иначе:
— Ему несколько не понравилось, где мы ночуем в целом и где сплю я — в частности.
Я моргнула. Еще раз моргнула. Пауза стала затягиваться. Мукуро выжидающе смотрел на меня. Конрад хмыкнул где-то за моим плечом, сумев выразить этим звуком свою солидарность в этом вопросе.
— Что? — все же уточнила я, что не послышалось.
— Не волнуйся, Кира-чан, я буду продолжать круглосуточно присматривать за тобой, чтобы никакие другие наглые Туманы любого возраста и дряхлости тебе не досаждали, — Мукуро приобнял меня за плечи, мягко развернув к шкафу: — Давай собираться на завтрак. Думаю, я сумею найти что-нибудь вкусненькое для тебя.
— Погоди, что? — предприняла я попытку повернуться, чтобы взглянуть на него, но вышло лишь повернуть голову вбок и скосить глаза.
Но Мукуро повернулся, сказав в сторону:
— Рыжий, от тебя польза сегодня будет? Ты боссу собираешься помогать или так и будешь просиживать штаны?
— Ей! — сразу же воскликнул Конрад возмутившись. — С чего ты взял, что я просиживаю?!
И он ринулся к шкафу, доставая школьную форму.
Пока Конрад меня отвлекал, Мукуро куда-то испарился. А я осталась недоумевать. И продолжала это делать, даже когда мы собрались и пока рыжий перебинтовывал мне руку, и по дороге в столовую, и в самой столовой, и до первого урока. Похоже, Деймон взялся меня преследовать. Вот только зачем? С чего бы это ему делать? Что такое ему от меня нужно?
Спустя все это время раздумий я пришла к единственному варианту, показавшемуся мне более реальным, чем остальные. Я выяснила, что Деймон не совсем потерял здравый ум и признавал, что я не Примо. Но он мог хотеть получить от меня кольцо, с помощью которого можно было поговорить с его Небом. Пусть лишь с отпечатком личности, но эта иллюзия могла быть дорога даже для иллюзиониста.
Вот только кольца у меня не было. Я отдала его обратно Занзасу, но Деймон об этом не знает. Он ушел не насовсем, просто не прощаясь. И, видимо, немного подумал, а теперь, возможно, хотел получить желаемое. К моему счастью, похоже, мирным путем — видимо, я достаточно его впечатлила электрическим зарядом, — и теперь пытался подлизаться подарком, чтобы выманить это кольцо.
А потом начался урок, где рассказывали об огнестрельном оружии. Конрад делал вид, что ему не интересно и он уже все знает, успел даже немного переругаться по этому поводу с учителем. Учителю было глубоко фиолетово, слушают ли его, но пояснения с замечаниями от рыжего для меня на задних партах услышал. Мне же было интересно немного больше войти в курс.
