Не 10-0

Recreate the created and a certain fate Through the waters I got to learn how to swim again I never thought that I'd embrace new horizons Once boarded with a purpose Never thought I'd wake up in defiance But I knew how I felt when the sky changed When the treason was too hard to follow I felt left, tainted and hollow (Evergrey - Secret Atlantis) Трое суток спустя Станция “Фемисто” Главная обсерватория сектора. Планшеты, валяющиеся на металлическом полу, наперебой сигналили о входящих сообщениях. Но двоих, что находились в обсерватории и были столь увлечены спором, что кажется, гравитация перестала действовать во всем помещении, мало волновали посторонние звуки. Одной искры было достаточно, чтобы хрупкий мир между ученым и объектом его исследований взорвался к чертям собачьим. Алад с раскрасневшимся от долгой дискуссии на повышенных тонах лицом откинулся на спинку кресла, сложив губы дудочкой, после чего ехидно усмехнулся. - Говорю тебе, реликт. Это невозможно. Понимаешь? - А я тебе говорю, она есть! Владимир выглядел не лучше - взъерошенный, он постоянно взлохмачивал волосы и кусал губы. Он точно знал, чувствовал, чуял что спутник Земли никуда не подевался. Но как доказать это? Тем более, что Алад сейчас и слушать ничего не хотел. Он уперся в то, что знал, но Владимир чувствовал, что больше всего на свете по какой-то причине Ви хотел бы, чтобы луна существовала. Но боялся это признавать. Алад скрестил руки на груди, задумчиво глядя на стол, где от голографической Земли световыми вспышками расходились концентрические кружки изображения магнитных и гравитационных линий. Неужели все эти годы он заблуждался? Да быть не может! Нет, он не позволит какому-то Реликту вернуть надежду. Это означало бы дать себя обмануть. Странный, липкий страх не позволял даже мысли об этом допустить. - Э… Послушай, Владимир… Это полная… беспросветная… Редкостная… Чушь! Луну уничтожили во время Старой войны! - правитель Юпитера хлопнул по столу рукой. - Приливы есть? Отливы есть? Значит и Луна есть! - перебил его Владимир, упираясь руками в стол. Обстановка стремительно накалялась. Казалось, что еще чуть чуть - и Ви схватит стул и швырнет его в своего оппонента. В голове Владимира уже полчаса крутились мысли о том, что свернуть своему новому другу шею - не такая уж и плохая идея. Алое пульсировало перед глазами, мир проростал сквозь багрово-черную паутину. - Твои приливы, отливы и все это, всего лишь вода! Я требую.. Я… Требую… Экх… М… Доказательств! Алад с трудом хватал воздух ртом, ставя себе новое обезболивающее. Пшиканье пневматического пистолета с лекарством заставило Владимира снова повернуться к столу, что стоял между ним и властелином Юпитера. Что-то было не так с теми кольцами, что расходились от голограммы, но что именно, Владимир не мог понять. Что-то было неправильно… Злость не давала сосредоточиться. - Эта вода - доказательство гравитации! Понимаешь? Гравитации, Ви, кто мы черт возьми такие, чтобы спорить с гравитацией? - Ты цепляешься за… Э… пережитки прошлого. Такая позиция, мой друг, эм.. не дает тебе расти вверх. - Эти пережитки прошлого причина, почему все не разлетелось в разные стороны к шутам! Ви на некоторое время задумался, уперев локти в стол и, сложив пальцы куполом, начал постукивать ими друг о друга. - То есть ты считаешь, что… - Что бесполезно спорить с гравитацией. - Запальчиво перебил Владимир. - Сам посчитай. Что заставляет воду двигаться? - Да что угодно! Алад хмуро смотрел на реликта исподлобья. По всему выходило, что Владимир был прав, но… То, что Луна была уничтожена, было известно каждому с детства. Этот факт никогда и никем не оспаривался и не проверялся. Но Владимир продолжал упрямо настаивать на своем уже третьи сутки к ряду, и это было невыносимо. Тема разговора про Луну, приливы и гравитацию так или иначе всплывала за завтраком, ужином и обедом, во время прогулок, как поплавок, нет, как непотопляемый авианосец с бесконечным складом боеприпасов. - А я говорю, что Луна есть! Владимир хлестко ударил в стол кулаком, отчего на металлической поверхности разбежались искры. На короткий момент парня пронзила острая боль и ощущение, как будто все тело горит изнутри. Из-под кулака вырвалось легкое облачко плазмы, разбежались по столу электрические разряды. Не имея возможности удержаться на ногах от боли, парень пошатнулся, делая шаг назад и мотая головой. Звук сердца слышался у него в ушах, быстрый и резкий, шуршание крови, текущей по венам, казалось невероятно громким. Мышцы свело сильнейшим спазмом, не давая сделать ни выдоха, ни вдоха, перед глазами стремительно темнело. Алад не понимал, что происходит. Вскочив на ноги он со всей доступной ему скоростью поспешил к своему странному знакомому. - Осторожно. Зафиксировано постоянное электрополе со средней напряженностью шесть тысяч вольт на метр поля. Зафиксированная плотность электротока составляет две с половиной тысячи ампер на метр квадратный поля. - Будничным тоном вещала СиТи. - Соблюдайте технику безопасности при перемещении по поверхностям, находящимся под напряжением. По возможности оставайтесь на местах до полного обеспечения безопасности и снятия остаточного напряжения. При необходимости перемещений действуйте согласно полученной инструкции. Дождитесь снятия напряжения с металлических пластин поверхности перемещения. Включите изоляционный привод подошв. Рекомендуемый модуль изоляции: 12 кОм. Рекомендуемая ширина шага - 0,02 метра. Владимир с трудом понимал происходящее. Темные вены сошлись в нереальном узоре, сердце, казалось, колотилось где-то в горле. Когда это, наконец, прекратилось, мир посерел и выцвел, боль сосредоточилась в руке, на костяшках пальцев, зудя и обжигая. “Снятие остаточного напряжения завершено. Нормальная работа восстановлена. “- скандировала СиТи, но Владимир не мог наделить механическую речь смыслом. - Т….Твою...мать… Что это было? -пробормотал он, как только смог шевелить языком. Алад внимательно осмотрел Владимира, который ополз на пол, нервно дрожа. Реликт был бледен, на костяшках правой руки были свежие ожоги характерной формы. Убедившись, что жить его подопечный будет, Алад выдохнул и рассмеялся. - Внимание. Оборудование обсерватории повреждено. Требуется отладка в режиме замедленного отображения. - Безразлично скандировала СиТи . Алад обернулся на стол и на лице его отразилось нечитаемое выражение. Затем слегка дернулся его левый глаз, а губы снова сжались в тонкую нитку. В том месте, где Владимир ударил в стол, от поверхности расходились волны горячего воздуха с запахом озона. - Извини. Я не хотел ломать твое оборудование. - Владимир почесал в затылке и зашипел от боли - едва поджившие костяшки от резких движений лопнули, засочились сукровицей и теперь, когда тончайшая корочка была содрана волосами, нещадно зудели и горели, как будто Владимир сунул руку в костер. - А… Э… Не важно… Не важно. Судя по данным с датчиков, ты даже не нагрел стол больше, чем его… Э… Нагрели при закалке, да. Все хорошо. Главное, что мы оба живы. Я не ожидал, что ты можешь… Э… Сделать это без костюма. Да. Не ожидал. Однако… Знаешь что… Посмотри на голограмму. В замедленном воспроизведении было отчетливо видно, как в одной точке разрывается узор концентрических кругов магнитных линий, но меньше, чем за секунду, он воспроизводится за счет какой-то другой энергии. Но вот гравитационные полосы в этом месте легонько изгибались, как будто что-то лежало на их голографической плоскости. - Э… Я не знаю, как читать эти данные, Ви. - Признался Владимир, пытаясь прийти в себя. - Видишь, как изгибаются… Э… Линии? Там… Что-то есть, да. Вот теперь… Э… Я это вижу. Но все равно… Знаешь… Да… Надо проверить! Это будет лучшим из всех возможных вариантов. Занука, ко мне! Робопес проскользнул в открывшиеся двери, сначала просунув туда треугольную голову, затем осторожно поводил металлическим носом в воздухе, будто принюхиваясь, после чего осторожно подошел к компании. Затем Занука издала странный сигнал, сродни мышиному писку, после чего из ее металлического бока выехал держатель со стерильными бинтами, изнутри покрытыми зеленоватого цвета не то пастой, не то порошком. Владимир встал, отряхнулся. Перенял у подошедшей Зануки бинт и перевязал руку. Зверь ободряюще боднул бедро парня и убрал держатель обратно в бок, легко перекусив бинт лезвиями, на мгновение выдвинувшимися из жвал под головой. - А нас не собьют? - поинтересовался Владимир, глядя на мигающие красные точки радара. - И вообще… С чего ты взял, что система показывает правильные результаты, Ви? - Э …. Кхм… Давай сделаем так. Я ведь.. Э… По-прежнему тебе не очень верю. Но, сказать честно - я должен сидеть на Юпитере и… Кхм… Никому не доставлять проблем. Я… э… Мне надоело. Один крайне… Недалекий тип очень…. Упс… расстроится, если я вдруг исчезну ненадолго со своих станций… А я страсть как хочу немного его… Позлить. Худшее, что с нами может случиться это… хм… Мы прилетим на пустой участок космоса и я окажусь прав. - А гринир? - Владимир нахмурился. Рука болела и зудела, как будто что-то не давало нормально затянуться ранам. Активировать регенерацию. Убери эту штуку с руки, если не хочешь, чтобы она вросла в нее. “Нет. Давайте как-нибудь все заживет естественным путем. Пожалуйста” - подумал Владимир, наблюдая за Аладом. Тот с хитрым лицом что-то набирал на голографической клавиатуре, которая появилась над его унитулом. - А этот вопрос… хм… Предоставь мне. Восемь часов спустя Где-то за пределами Проксима Земли Над сектором Цервантес Старый транспорт Гринир, натужно вздыхая, медленно полз к предполагаемой точке местоположения спутника Земли, пыхтя паром от реактора и скрипя всеми частями своего металлического нутра. Владимир старался не думать, откуда у Алада это чудо техники, но подозревал, что тратиться на такую рухлядь, если бы она не была нужна постоянно, Ви бы не стал. Спрашивать, однако, желанием тоже не горел. Но впервые за все время, что Владимир наблюда за ученым, глаза последнего горели жаждой новых знаний столь ярко, что казалось, в них отражаются звезды. - И все же… Почему они так хотят, чтобы ты сидел на Юпитере, не высовывая с него носа? - поинтересовался Владимир, напряженно вглядываясь в пространство за толстым стеклом. По ту сторону не было ничего, кроме бесконечного, далекого космоса. Черного, светящегося и такого же пустынного. От невообразимо гнетущего пространства веяло неизвестностью. Веяло возможностями. Владимир путешествовал не первый раз, но каждый раз не мог поверить, что это происходит с ним. Но каждый раз он чувствовал, как проделывал это уже тысячи раз. И каждый раз он знал, каков космос на вкус. Алад нервно хихикнул от вопроса и чуть двинул рулевую колонку, чтобы обогнуть мелкий космический мусор. - Э… Кхм. Как тебе объяснить… Есть такая штука… техноцит. Что-то вроде… того, чем когда-то болел ты. Но здесь он… из его недр… Родилось нечто абсолютно прекрасное, волшебное, во имя Бездны, это был катарсис, это был новый взгляд на вещи… Ну, разумеется, пока его контролировали. Гештальт-сознание, разум роя, способность… э… к иммунитету, к регенерации, способность… Улучшать себя бесконечно, бесконечная эволюция… Бесконечные… Ах… Возможности. Если бы это только поняли… Остальные! О, как был бы чудесен мир! Алад рассмеялся, слегка коснувшись шрамов на своем лице. Казалось, он впал в состояние легкой эйфории, близкой к помешательству, как Робинзон, который нашел своего Пятницу. Как тот, кто заблудился в лесу, и теперь впервые за годы дикой жизни видел людей. - Они просто не понимают всех… Преимуществ, да. Не хотят понимать, нет, эти глупцы просто не видят этого! Но я вижу… Хм… Если ты действительно понимаешь, то заражение… разумно. И, пожалуй, куда как более разумно, чем все… остальное. Ну, если не считать Тау. О них я тоже тебе расскажу, но… не сейчас, нет, не сейчас. - Ви, пожалуйста… Мы непременно обсудим тебя и зараженных, но… - простонал Владимир, пытаясь вернуть ученого, чья речь становилась все более запутанной и торопливой, к своему вопросу. - А… Ну… Я много исследовал чуму техноцита. Где там твой спутник, кстати? Я его не наблюдаю… э… Если что. Так вот… э… Когда я достиг успеха, Совету Директоров это… Не понравилось. Представь себе, я дал им в руки бесконечный источник знаний… И прибыли. И во имя Бездны, они сочли меня безумцем! Меня! Алада Ви! Властелин Юпитера снова расхохотался и на сей раз смех его был зловещим и на какой-то момент Владимиру показалось, что Ви смеется не только в реальном мире, но и… внутри его собственной головы. - Смотрю, ты вообще не очень ладишь с Советом. - Скорее, они со мной. Сначала они отвергли моих МОА. Затем - Зануку, затем...Мису. Они отвергают все, что я создаю.. Э… Для общего блага. Это… Их личные трудности. Я даже позволил им… Найти для меня… лекарство. Да, представь себе, они думают, что я болен. Владимир промолчал, глядя на то, как распаляется его друг. Но сейчас парень был как никогда согласен с Советом Директоров. Аладу был нужен как минимум, хороший психолог. Меж тем ученый продолжал тараторить: - Они считают, что я ослаблен и безопасен. Безопасен… Во имя Бездны, я как никто иной… Желаю мира всей этой… Проклятой системе Истока! И они просто боятся… Боятся столь сильно, что… э… Им нет места в этом мире, полном добра и любви без их… Эх… Попыток развязать… бесконечную войну ради войны! Они как будто… не помнят, как это… Страшно, когда… Когда твои друзья умирают на твоих руках. Да. Они предпочитают… жить, как будто все забыли. Как будто ничего… не случилось! Но это их выбор, и я… Не потерплю, чтобы его навязывали мне! Внезапно сонный транспорт ощутимо тряхнуло. Желтоватое тусклое освещение сменилось тревожным красным. Резкие звуки тревоги и четкая речь Гринир заглушали тараторящего ученого, кажется, провалившегося в мир воспоминаний. - Алад… - осторожно начал Владимир, чувствуя, как пол уезжает из-под ног куда-то вперед, - Алад, что происходит? Зачем ты ускоряешь транспорт? Куда мы летим, мы отклонились с курса! Ви щелкнул управлением реверсивного движения, и резко дернул рулевую колонку назад. Транспорт тряхнуло столь сильно, что Владимир упал на пол, не удержав равновесия. Нос корабля стремительно задирался вверх, но что бы ни воздействовало на корабль, старенькие реверсы не могли противостоять этому. Более того, даже искусственная гравитация не могла выровнять положения - парень слышал, как в трюме под ними упали и покатились бочки с топливом. Старенький транспорт утягивало, как огромным магнитом. Перегрузки, что действовали внутри, были таковы, что Владимир едва мог поднять голову. А подняв - почти ничего не мог осознать. Все вертелось и крутилось волчком а за толстым стеклом иллюминатора вспыхивало зеленым, белым и голубым сияние складок уже знакомой парню Бездны. Молодой человек хотел было сказать, что они разобьются, когда белая вспышка, прокатившаяся по корпусу транспорта снаружи, молнией устремилась куда-то вперед и шаттл тряхнуло снова. Да так, что Алада скинуло с рулевой колонки и вышвырнуло из места управления. Дернутая назад рулевая колонка снова поставила машину на дыбы. Красная лампочка под потолком лопнула от попавшего в нее детрона ученого, что вылетел из кобуры, и осколки кровавыми брызгами стекла разлетелись, заполняя внутреннее пространство мостика. Судя по скрежету металла по металлу, где-то внизу барахталась Занука, пытаясь удержаться на месте. И уже никто не мог отключить модуль искусственной гравитации - находившаяся на рулевой колонке кнопка уже была в недосягаемости, а транспорт стремительно пытался опрокинуться назад, на свою красную обшарпанную спину. Все, что успел увидеть Владимир в мельтешащем иллюминаторе до того, как его сознание окончательно поползло из-за перегрузок - как волна, похожая на зеленый туман, обрушилась на них, закрывая собой. Полчаса спустя Остатки лунного монорельса Над сектором Плато Владимир с трудом открыл глаза. Мир как будто был расколот на две части. Одна - черно-красная, была покрыта знакомым узором пульсирующих вен, как трещины ползущих слева направо ровно до половины обзора. Справа налево, напротив, все отдавало неестественно голубым и, кажется, шел постоянный подсчет чего-то - мелькали тонкие значки каких-то параметров и узорчатая вязь, похожая на неизвестный шрифт, что постоянно переписывала саму себя. Кипящий транспорт, пропахший гарью и пиликающий постоянными сигналами тревоги шел ровно на серую планету, пронзенную золотыми шипами, обвитую кольцами переходов, не рассыпающуюся на части лишь потому, что легкий зеленоватый туман, кажется, удерживал все это добро вместе, не давая развеяться космической пылью. -Фаграс… Это что? - поинтересовался Владимир вслух, не зная, как вернуть контроль над собственным телом, да и нужно ли ему это сейчас. - Вы хотели Луну - вы получили Луну. - хриплый шепот на тысячу голосов едва не разорвал сознание парня на части приступом боли. - Как Ви? - Стабилен. - Куда мы… - Слишком много вопросов. - внезапно вмешался модуль 1.015. Его надменный голос вызвал новую вспышку боли. Неизвестный модуль явно не желал подчиняться носителю в полной мере, по крайней мере сейчас. Собрать в кучку мозги, чтобы начать думать, под его воздействием для Владимира оказалось непосильной задачей. Любые зачатки разумной деятельности ускользали, уползали и причиняли просто невероятную боль. - Лучшее что ты можешь - это отключиться, Носитель - безразлично приказал 1.015. - Если ты продолжишь мешать нам, слишком велика вероятность, что никто не выживет. Нейронный страж Башни активен. Мы не выполняем условий для прохождения протокола. Словно в подтверждение слов 1.015, яркая голубоватая вспышка пролетела совсем рядом с резко уклонившимся кораблем. Владимир не мог отделаться от мысли, что уже видел это и знал этот нефритовый свет… Словно… События замелькали как будто кто-то поставил кино на ускоренную перемотку. Приятный мужской голос рассказывал о пустоте. О человеке в стене о нарушении пространства-времени, но Владимир видел совсем иное. Сотни и тысячи изогнутых, как линзы, кораблей, преодолевших порог скорости света, башни из золота, мрамора и слоновой кости, детей, уходящих в горы, когда голос вещал о бесконечности, о преемственности… Но все же слышались и иные голоса. Как из под воды, как нити давно потерянного прошлого, не имеющего связи с настоящим… - Архи...Маргулис? Что ты делаешь?! У нее были темные волосы. Похожие на паучий шелк. Черные, глянцевые, отражающиеся масляными пятнами на золоте, бросающие темные блики на мрамор… Темные, как ночь, что всегда была видна отсюда… Бесконечная ночь, рвущаяся через тернии к звездам. Ночь, что рассказывала сказки, прогоняя тело через круги ада, ночь, что усмиряла боль одним касанием сизо-бледных пальцев. -Обучаю их нашей культуре. Когда мы сможем подготовить их и вывести из стазиса, они будут полноправными членами общества. Общества. Построенного на рабстве. Построенного на крови. Где богатство одного достигается за счет ввержения в нищету многих. Где для блага одного отбираются блага миллионов. Общества, где дети, увитые цветами, дети, преисполненные храбрости, танцуют вереницей к храму высоко в горах, чтобы никогда… Не вернуться. Через бесконечность лиц. Золотые копья летят вверх, реют штандарты, запутывая снег, плутающий на ветру. Через бесчисленность форм. И все было черно, и пространство неба было пусто… Через боль - к победе. Могло ли существовать что-то, кроме Империи в ее золотом великолепии? Раскрывается множество… И треснутое становится целым, и тот, кто был полон крови и мести, больше не испытывает желания отомстить, ибо не имеет той части души, что могла бы желать... - Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Кто это? Убийцы? Солдаты? Преступники? Мы знаем о них хоть что-нибудь? Законы материи были попраны. Второй голос смердил кровью, смердил болью, смердил жестокостью развлечений. И в час, когда та, что носила темные волосы поняла, что солнца и любовь утрачены, пролился нефритовый свет… Но тот, кто жил в заливах уныния, уже наблюдал, хоть и не имел имени. Не имел никогда, навечно запертый в том месте, которому не было названия, в месте мест, в месте между местами… В стене пространства. Воплощение безумства, манифестация Космоса. -Нет, Баллас. Но это не значит, что они не имеют права жить. Они могли быть сколь угодно опасны в своем прошлом. Но в нашем мире они как младенцы. Любовь зрит не глазами, но разумом. Любовь творить… Похожая на звезды, что светят в темноте космоса, отвергая обман, коря за несправедливость… Звон на гранях осколков стекла раскалялся и пронзал сознание белыми вспышками. - Ты не имел права так поступать с ним, Баллас! Так… Это как? Что произошло? Голова была готова разорваться от количества информации. - Архимедиан, вы получили разрешение на серийный выпуск вашего проекта. Рино прошел Испытание Семи. Совет остался доволен результатами, однако его способности по манипулированию гравитацией мало полезны в бою. - У него разум младенца, Баллас! Все… Все должно было пойти не так! - Ты же не ожидала, что Совет позволит такому существу… быть разумным? Это всего лишь биоробот, Маргулис. Доработайте схему, Архимедиан. Совет к Вам благосклонен. Горячее разбивается о холод. Так крошатся надежды, хрупкие, как мел. Горячее течет по щекам, не находя выхода. Лицом к лицу - лица не увидать… Только метаться, как раненый зверь, по своей обители, блуждая в недрах безумства, как тот, кто рассчитывал на лечение, но получил стертую личность, агонизирующую от боли металлическую плоть… И жажду мести. И нефритовые вспышки становятся чаще, чаще, ярче, горячее. Они пронзают сердце, они испепеляют, дезинтегрируют, и красные ленты струятся за костяными ножами. События мелькают слишком быстро, как удары боевого барабана, как тонкие пальцы, стучащие по блестящему хангу. Милость золота опасна. Милость золота стоит разума. Благосклонность - как билет в один конец… - И я покажу тебе это. - голос дрожит от гнева, но летит в сердце. -Я хочу, чтобы проснувшись, ты знал не только, как велика Империя… Но и как она чудовищна. Нефритовая вспышка пронеслась совсем рядом, внушая ужас. Грохот. Тряска. Звуки новых сигналов тревоги вырвали из информационного восприятия. Пахло гарью. Транспорт натужно лавировал между высокими слоистыми серыми валунами. Тени и блики смешались, не давая оценивать расстояния. Упрямую машину тащило влево, гул правого двигателя стремительно ослабевал. По мостику полз мерзкий серый дым. Новая вспышка расчертила пространство. Транспорт мотнуло вправо и раскрутило снова. Где-то внизу насмешливо плясала длинная, украшенная фонарями дорожка. Поверхность стремительно приближалась. Новая нефритовая вспышка заставила дернуть рулевую колонку резко влево. “Скорость! Скорость! Скорость!” - хрипло рычало с одной стороны. “Конфигурация”, три длинных перезвона, “Конфигурация” - с другой. “Сближение! Сближение! Сближение” - хрипело над головой прямо в ухо. Столкновение было неизбежно. Первое касание было жестким, второе - не мягче. Транспорт вращался вокруг собственной оси, как волчок, бился о борта, ломая ограждение и грозя слететь с узкой дорожки в пропасть. Владимир цеплялся за рулевую колонку, не понимая, что делать. Ни один из модулей не отвечал. Управление не подчинялось. Громоздкая машина, наконец, перевернулась на бок, скользя вперед, к закрытым белым воротам. Тормоза не было. Реверсов не было. Едкий запах горящего металла распространялся все сильнее. Ворота непреодолимо приближались и миновать столкновения не было ни единой возможности. Все,что оставалось - это ждать своей участи. И надеяться. Тяжелый транспорт влетел в ворота, пробив их массой, и застрял, наполняясь изнутри едким дымом. Иллюминатор от удара разлетелся вдребезги. -Забирай Орокин. Его собаку. И уматывайте. Эта штука сейчас рванет. - пророкотал где-то внутри знакомый голос Фаграса. Незадолго до этого Плутон, резиденция Фрода Бека, Комхолл - То есть в смысле “Он опять сбежал и мы не знаем, где его искать”? Голографический оперативник пожал плечами, но тут же сжался, явно не имея возможности и желания отвечать и спорить. Впрочем, на его месте было бы тяжело спорить с тем, кто сейчас сидел в кресле комхолла. Это был спокойный мужчина средней комплекции. На его высоком лбу расходился кирпично-красный узор в форме круга с двумя небольшими чертами. Одетый в обычный костюм инженера, мужчина излучал уверенность, спокойствие и холодный расчет. Взгляд его маленьких карих глаз под низкими бровями, однако, был полон подозрительности и жестокости. Овальное лицо мужчины рассекали морщины а над левым кончиком губы произрастала отвратительнейшая бородавка. - Во имя Бездны, неужели вы не можете просто проследить за одним выскочкой-самозванцем, мозги которого давно и прочно сожраны техноцитом? Мой дорогой друг, еще одна ошибка, и вы отправитесь туда же, где ныне находится ваш предшественник. На Землю, в самые джунгли, где вас комары сожрут быстрее, чем гринир отыщут ваше хладное тело. Оперативника передернуло и изображение зарябило. Он был прекрасно осведомлен, что в случае провала своей задачи его отправят добывать яйца кубрау. Яйца диких кубрау. Этих злобных, как черти, вечно голодных существ, которые всех предыдущих добывателей, проглотили, кажется, не жуя. Ободранных и тощих псин с рогом на носу боялись даже элитные пехотинцы гринир, закованные в металл от пальцев ног по глаза. От жокеев он слышал, что металлические пластины кубрау оттаскивают в норы, чтобы сделать из них лежанки, потому даже поссать солдаты гринир предпочитали ходить группами из трех-пяти человек, периодически озираясь. В этом, однако, был и плюс - в дебрях земных лесов можно было надолго затеряться и пропасть из виду… Однако для этого надо было уметь выживать - сельва очень мастерски избавлялась ото всех гостей, которых не ждала. - Ладно. Идите с глаз моих. Проследите все пути к зараженным секторам, я не хочу, чтобы этот поганец опять навел паники на честных людей. Голограмма погасла. Дождавшись, пока устройство коммуникации отключится полностью, Бек снял маску спокойствия с лица, грязно выругался и стукнул по столу рукой. Высоту остекленных потолков секундой спустя разорвал полный отчаяния, злости и вселенской усталости крик.