***
Четырнадцатое февраля. День святого Валентина. День всех влюбленных. И просто день, когда Гарри хочет спалить школу. Пока он рос с бабушкой, то он даже любил этот праздник: Вальбурга дарила ему шоколадки в виде сердечек и весь день была абсолютно доброй и весёлой. Она давала себе насладиться днём. Потом в их жизни появился Драко и его родители. Они постоянно дарили друг другу всякие безделушки и сладости. Потом появился Сириус и они начали проводить этот день где-то вне дома. После Ремус дополнил их компанию. Гарри был завален шоколадом, который дарили действительно с любовью, и был рад дарить свою любовь в ответ. Ему нравился этот праздник. Но теперь ему дарили не потому что он Гарри Блэк, весёлый и умный, а потому Гарри Поттер, герой. Часто ему присылали открытки и говорили, что любили его с самого детства, всё о нём знают, это при том, что сам Гарри о себе такого не знал. Иногда особо странные добавляли в шоколад зелье, но бабушкин браслет всегда распознавал их. Да Гарри и сам не ел этот шоколад: раздавал друзьям, а сам не притрагивался. В этот год ничего не изменилось, пускай его и начали считать наследником Слизерина. Девчонки говорили, что готовы поддержать его в такой трудный момент, будут рядом и всё такое. Явно у тёти Нарциссы любовных романов начитались. Единственное, что ещё больше испортило этот день — Локонс решил сделать праздник. В первую минуту ему показалось, что он ошибся дверью. Стены зала были сплошь увиты пышными, ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Гарри подошел к своему столу — Блейз сидел с таким видом, как будто его вот-вот стошнит. — Что тут происходит? — спросил Гарри, сел за стол и, наложив себе еды, начал выковыривать с жареного бекона сердечки. — Этот придурок праздник решил устроить! — прошипела не хуже змеи Панси. Локонс, в омерзительной розовой мантии в тон цветам, жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дергается щека у профессора МакГонагалл. Снегг выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан «Костероста». — С Днем святого Валентина! Для начала позвольте поблагодарить всех — а их сорок шесть человек, — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это еще не все! — Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы: у каждого в руке была арфа, а за спиной — золотые крылышки. — Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! — он лучезарно улыбнулся. Гарри стало противно. Он как-то услышал, что Локонс считает исключительно своей заслугой то, что нападение прекратились. Он говорил Макгонагалл, что просто виновник побоялся что он, великий Локонс, найдёт его, поэтому прекратил бесчинства. — Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снегга, пусть он покажет нам, как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея! Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снегга говорил, что он силой вольет стакан яда в глотку первого, кто обратится к нему за Любовным напитком.***
Мальчик спокойно шёл с Трансфигурации, как к нему внезапно к Гарри подбежал гном. Эти существа с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. — Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников. Гарри бросило в жар. Еще этого не хватало, получить такую валентинку. Гарри попытался подняться из-за стола и сбежать, но не получилось. Гном метнулся ему наперерез, колотя по ногам кого ни попадя, настиг его и крепко схватил за сумку. — Тебе музыкальное послание, Гайи Поттей, самолично, — объявил гном, неумолимо забренчав арфой. — Только не здесь! — вырвался Гарри. Почти весь коридор был забит заинтересованными студентами и даже преподавателями. Поодаль стояли Снегг и Макгонагалл, о чём-то разговаривая. — Стой смийно! — хрюкнул гном, дернув его к себе. — Отпусти меня! — Гарри кинул на него угрожающий взгляд, но всё напрасно. Тогда мальчик попробовал отпихнуть его. Драко, придя в себя, пытался помочь другу, но гном оказался на удивление сильным и не сдвинулся с места. — Слушай! «Его глаза хоть видят слабо, Но зеленей, чем чародея жаба, А волосы его черней тоски, Чернее классной грифельной доски. О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал, Герой, что с Темным Лордом совладал!» — гном, сделав своё дело, решил уйти. Все в коридоре начали смеяться. Профессора, к счастью, отошли и почти ничего не слышали. Гарри громко вздохнул и зло оглядел толпу взглядом. Джинни сразу пискнула, сдерживая слёзы, и мальчик понял, кто отправитель. Хорошо, что в коридоре не было Златопуста, иначе Блэк высказал бы ему всё, что думает, про этого напыщенного индюка. Злой, на этот позор, он взмахнул палочкой и произнёс заклинание. Гном поднялся в воздух и начал быстро крутиться под потолком. Не смотря на то, что у него были крылья, летать они не умели, и он был явно против этой насильственной карусели. Мальчик бросил взгляд на затихшую толпу и впервые решил воспользоваться этими глупыми слухами про Наследника Слизерина. — Следующий, кто посмеется с этого, испытает на себе такие же чувства, как этот гном, если не хуже, — спустя небольшую заминку он добавил: — И мне не важна будет чистота вашей крови!***
Драко уже пол часа хохотал, сидя на кровати. — Его глаза хоть видят слабо, Но зеленей, чем чародея жаба! — произнёс мальчик и снова хохотнул. — Так и быть, прощу тебя и не заставлю летать под потолком, если сейчас же прекратишь! — А волосы его черней тоски, Чернее классной грифельной доски! — в порыве смеха продолжал вещать Драко. Гарри уже не был так зол на этот стих, поэтому рассмеялся следом, а потом запрыгнул на друга, который уже пятый раз цитирует стих, и начал щекотать. — Признавайся: ты написал?! — Драко сильнее зашёлся в смехе. — Прекрати, Гарри… я же сейчас умру! — мальчик от смеха хлопал ладонью по кровати и пытался спихнуть с себя Блэка. — Точно ты! Ну что же, если хотел признаться мне в своей пылкой страсти, то мог бы и как-нибудь по другом сказать! — Драко попытался ударить его подушкой, но только сильнее засмеялся и выронил бедную подушку из рук. — Где-то вечером возле озера. Чтобы свечи во круг и Гриндилоу «Литтл Ричарда» пели! — блондин всё-таки вырвался и скинул друга на пол. Хитро улыбнувшись, он достал палочку. — Orchideous! — произнёс мальчик и в его руках появился букет орхидей. — Papilio! Efflare! Nix artificialis! — из палочки вырвались зелёные бабочки, такие же зелёные пузыри и, что удивительно, зелёные хлопья снега. Всё таки, ему стоит больше практиковаться в Трансфигурации. Тем не менее, Драко не собирался отходить от плана. — Зелёный снег? Ты серьёзно? Чем ты слушал на уроках! Ты не там ударение пост… — он не успел договорить, потому что в него прилетела подушка. — Ладно, ладно! — О, Божество, хочу, чтоб сердце мне отдал! Герой, что с Темным Лордом совладал! — Драко сел на одно колено и трагично приложил руку к сердцу. — Это так трогательно! Разве я могу сказать нет? Но мы ещё поговорим с тобой насчёт Трансфигурации, — Гарри сделал вид, что расплакался, и обнял друга. И тут заходит Нотт. Что видит Нотт: Гарри и Драко сидят в обнимку, словно Белоснежка, которая повисла на шее своего принца, а всё вокруг засыпано зелёным снегом. Зелёные мыльные пузыри летают над головами Слизеринцев, а бедные бабочки почему-то застревают в волосах Гарри. Несколько бабочек возле окна и просятся на свободу, но их нагоняют пузыри и запихивают в ловушку. И тут Нотт вышел обратно.***
Гарри с Драко сидели на первой парте, готовясь к шоу. Они решили проучить Локонса, но никому из друзей не сказали как. Лишь близнецы Уизли знали их план и помогали с разработкой. Локонс зашёл в кабинет. — Добрый день, юные волшебники и волшебницы! Я знаю, вам всем понравился праздник, но пора приниматься за учёбу! Сегодня мы будем проходить болотных фонариков. Итак, это… — он потянулся к своей книге «Духи на дорогах», как вдруг его шандарахнуло током*. Мужчина отпрыгнул от страха и осмотрел класс. Все выглядели максимально удивленными, поэтому он решил, что это случайность. Снова дотронувшись до книги, он испытал те же ощущение. — Что это за шутки? Почему книги бьются током? — спросил мужчина, махая раненной рукой. — О, у магглов в физике есть этому объяснение. — Какое, мистер Финниган? — Я не знаю, профессор. Оно просто есть, — все хихикнули, а Локонс ярко улыбнулся. — Ну ладно, ничего страшного. Мистер Томас, я возьму вашу книгу? — он открыл нужную страницу. — Если вы читали эту книгу, в которой я прекрасно рассказал эту тему, то вы должны знать, кто такие болотные фонарики. Кто-нибудь ответит? — Локонс увидел поднятую руку. — Да, мисс Грейнджер? — но не успела девочка ответить, как на него с потолка упало множество глизней**. Гарри, довольный, спрятал палочку в карман. Три слизняка зарылись в его волосы, один был на лице, остальные ползали по одежде и оставляли противные следы. Локонс взвизгнул. — Что?! Кто?! Они же ядовитые?! — В-Видно кто-то подшутил. Они ядовиты только для мурлокомля и растений, а для вас безопасны. Просто струсите их, — произнёс Невилл, смотря на бедных глизней. — Но будьте аккуратны, пожалуйста. Они же живые. — Я и сам это прекрасно знаю, мистер Лонгботтом! — крикнул Локонс, но внезапно к нему в рот залез этот глизень. Мужчина со всех сил потянул его за панцирь и вытащил. Златопуст начал брезгливо отплёвываться, а Гарри подумал, что так ему и надо. Он паниковал и пытался стянуть с себя глизней, это дало возможность к следующим действиям. Локонс случайно потянул одну невидимую нитку и грохнулся на пол, после чего увидел потолок и догадался, что будет происходить дальше. Множество саламандр*** внезапно повзлетали с потолка и начали летать по всему кабинету. В конце концов они все подлетали к профессору и взрывались. Они бешено кружились по комнате, громко треща и разбрасывая искры. Изо рта у саламандр сыпались оранжевые звезды. Когда раздавался легкий взрыв, то Саламандру охватывало пламенем и она взрывалась прямо на профессоре, портя его вещи и прическу. В конце концов его мантия или волосы загорелись, и кто-то из студентов крикнул «Агуаменти!», пытаясь задушить нарастающий пожар. Так было даже лучше. Локонс выглядел ужасно. Он сидел весь в саже и повсюду были глизни. В конце концов, со стола на него упала его же книга и начала бить током. И это ещё не всё. Свет выключился и на стене загорелась большая надпись розовым цветом: «Спасибо, за прекрасный праздник всех влюбленных!». В это же время у него на лбу появилось слово красной краской: «ИНДЮК». По прогнозам близнецов, слово не будет смываться около недели. Внезапно Локонс поднялся вместе со своими глизнями и выбежал из кабинета.