***
— ДА ПОЧЕМУ ОПЯТЬ Я НА БИРЖЕ?! — недовольно произнёс Гарри. Сириус, сидящий в тюрьме, поддакнул. — Потому что это твоя судьба, Гарри. Ты избранный, — Драко улыбнулся. Они протащили половину игрушек тайно, чтобы не сильно влетело от Вальбурге, а Кричер согласился их прикрывать. — У меня не хватает денег, — пробурчал Эридан. — Займи у Сириуса. — У него тоже нет. — Вот и обонкротились Блэки, — Драко и Люпин хихикнули. Банк, который Драко (ДА ОН ЯВНО ТАМ ДЕНЬГИ ПОДВОРОВЫВАЕТ НЕ МОЖЕТ ЧТОБЫ У НЕГО ТАК МНОГО БЫЛО), отсчитал несколько бумажек и отдал Гарри. Гарри их подержал и вернул опять в банк. — Ты теперь по уши в долгах. Вернёшь потом пятьсот, если не проиграешь. — Нет, ну это война! — Эридан переглянулся с крестным и они начали придумывать тактику.***
— Готов? — спросил Гарри, теснясь к стенке. Они были в кабинке Хогвартс-экспресса, но их друзья всё ещё не зашли, поэтому они решили устроить им «сюрприз». В руках у них были водные пистолеты, которые они купили с Сириусом. — Всегда готов! — они подождали так пять минут, как вдруг кабинка открылась. Не смотря кто это, они начали шмалять водой. Это оказался Теодор. — ЧТО ЗА ЧЁРТ? — Тео, прости! — неискренне произнёс Гарри, пытаясь не смеяться. Нотт был полностью мокрый и очень злой. Показушно хлопнув дверью, он вышел из кабинки. Решив, не рисковать, дети закрыли кабинку и быстро заполнили пистолеты водой, с помощью Агуаменти. В двери снова постучались. — Кто там? — Угадай, Блэк! — раздался голос Блейза и они, быстренько справившись с замком, стали ждать, пока он зайдёт. Как только он переступил порог, то в него стремительно стала лететь вода. Парень, быстро среагировав, прикрыл лицо руками, надеясь, что в глаза не попадёт. Когда вода закончилась, то он хитро улыбнулся и, подбежав, обнял Гарри с Драко. Их одежда в миг стала мокрой, а Забини, хохоча, плюхнулся на диван, а они вновь закрыли двери. — Что за чёрт? — повторил Блейз то, что сказал им Теодор, но более спокойным голосом. — Мы решили, что вам требуется освежи- — в дверь снова постучали. — Кто там? — Гарри, это я, Гермиона, — мальчики спрятали свои пистолеты, впуская Грейнджер. Всё таки, она была девочкой, девочкой с тяжёлыми книгами. Она остановилась посреди комнаты, заметив мокрого Блейза, и села на другой диванчик, чтобы её одежда не намокла. Она даже спрашивать не стала, а следующим пришёл Рон. Он был очень недоволен шуткой друзей, потому что Близнецы уже устроили ему весёлый денёк, но, тем не менее, посмеялся и повторил подвиг Забини, обняв Гарри с Драко. Дальше пришла Панси и они не решили снова испытывать судьбу. Она себе ногти отрастила, пусть и небольшие, поэтому могла легко выцарапать им глаза.***
Все уже сидели в Большом Зале. Гарри еле отвязался от Джинни. Она почему-то решила, что спас он её не случайно, а так же тоже пылал ответными чувствами, только стеснялся признаться. Все его аргументы она игнорировала, поэтому Блэк позорно сбежал. Он думал, что теперь сможет ещё немного пожить, но не тут то было. Дамблдор поднялся, привлекая к себе внимание. — Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. — Дамблдор кашлянул и продолжал: — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием. — послышались несмелые голоса, а Гарри решил осмотреть преподавательский стол. От увиденного он поперхнулся и закашлялся, а Драко взвизгнул, словно Панси. — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты. — Профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств. — Снегг злобно смотрел на оборотня, но тот не обращал внимания на него внимания. Он нашёл в толпе своих ребят с третьего курса и заговорщически подмигнул. Гарри сдержался, чтобы не подбежать и обнять Ремуса. — Лунатик! — радостно заверещал Гарри, ярко улыбаясь. Драко, казалось, едва ли в ладоши не хлопал от счастья. — Почему он нам не сказал? Сюрприз? — Если это сюрприз, то он определённо удался! Остаток пира они находились в радостном ожидании, чтобы выловить Люпина и обо всём расспросить. К сожалению, им это не удалось. Дамблдор позвал оборотня к себе в кабинет, чтобы поговорить.***
— По-моему, Гермиона, они что-то напутали с твоим расписанием. — Рон заглянул ей через плечо. — У тебя по десять уроков в день. Столько в учебное время не умещается. — Я справлюсь. Мы все обсудили с профессором МакГонагалл. — Нет, ты только посмотри, — рассмеялся Рон. — Сегодня утром в девять часов у тебя прорицание, а под ним, тоже в девять, изучение маглов. И вот еще. — Рон пониже нагнулся над расписанием, не веря глазам. — Чуть ниже нумерология, и тоже в девять. Конечно, ты у нас самая умная. Но не до такой же степени, чтобы присутствовать на трех уроках одновременно. — Скажи, Рон, почему тебя так волнует мое расписание? Я ведь тебе уже объяснила, что мы все обсудили с профессором МакГонагалл. Первым у Гарри с Драко сегодня было прорицание, в Северной башне.Они находились на площадке, но там не было ни единой двери. На потолке была круглая дверца люка с бронзовой табличкой: «Сивилла Трелони, профессор прорицания». Дверца люка внезапно открылась и прямо к ногам Гарри опустилась серебристая веревочная лестница. Они залезли внутрь и очутились в очень странном классе. В комнате, погруженной в красноватый полумрак, теснились примерно двадцать круглых столиков в окружении обитых пестрой тканью кресел и мягких пуфиков. Шторы на окнах задернуты, многочисленные лампы задрапированы темно-красным шелком. Было очень душно, в камине под заставленной странными вещицами каминной полкой горел огонь, издавая тяжелый дурманящий аромат. Откуда-то из полумрака раздался приглушенный, почти неземной голос: — Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике. — профессор Трелони была очень худа, толстые стекла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах газовая в серебряных блестках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами. Толкаясь, все стали рассаживаться: кто в кресло, кто на пуф. Гарри и Драко сели на кресла, которые стояли рядом друг с другом, а Рон и Гермиона сели вокруг одного стола. — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око. Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов… — лично Гарри выбрал этот предмет, потому что он казался ему легким, а Драко лишь поддержал его, не желая выбирать мудреную нумерологию. Панси и Блейз, на удивление, тоже выбрали прорицания, руководствуясь этими же мотивами. — Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, не способны рассеять туман, застилающий будущее. Этот дар дается немногим. Вот вы, — неожиданно обратилась она к Невиллу, который чуть не свалился с пуфа, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова? — Надеюсь, — дрожащим голосом ответил Невилл. — Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала профессор Трелони, и пламя камина заиграло на ее длинных изумрудных серьгах. Невилл прерывисто вздохнул. А профессор невозмутимо продолжала: — В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых. — девочка бросила испуганный взгляд на Рона, который сидел прямо за ней, и подвинула свое кресло в сторону. — В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. На Пасху один из нас навеки нас покинет. Вы, деточка, не могли бы… — обратилась она к Лаванде Браун. — дать мне самый большой серебряный чайник? — Лаванда с облегчением вздохнула, радуясь, что ей не предсказали чего-то ужасного, и поставила огромный чайник перед профессором. — Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября. А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое-что ему скажут. Я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! — воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. — После того как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый, — и, конечно, не успел Невилл взять в руки чашку с блюдцем, как раздался звук разбившегося фарфора. Профессор бросилась к нему со щеткой и совком для мусора. — Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо. Гарри и Драко с полными чашками вернулись за свой столик, быстро выпили обжигающий чай. Поболтали чашки, как сказала профессор Трелони, опрокинули на блюдце и обменялись ими. Оба открыли учебники на нужной странице. — Нашел. Посмотри, Блэк, что ты видишь в моей чашке? — Коричневую жижу. — Раскиньте хорошенько мозгами, мои славные. Пусть ваш взгляд проникнет сквозь покровы обыденного, — голос Трелони долетал как из густого тумана. Гарри попытался рассмотреть что-то. — Кажется, вижу, — наконец сказал он. — Что-то вроде змеи… — Гарри склонился над учебником. — Это значит, что тебя, к сожалению, ждёт тайный заговор. А еще, кажется, солнце. Но солнце, наоборот, означает «огромную радость»… Понятно, значит, ты скоро будешь страдать и чувствовать радость. — У тебя что-то не так с третьим глазом, — решил Драко. Они тихо хихикнули. — Теперь я. Тут желудь. Давай посмотрим, что это значит, — он пробежал открытые странички. — «Нежданная радость. Внезапно пролившийся золотой дождь», — Драко опять перевернул чашку. — А теперь вижу какое-то животное. Похоже на овцу… — Гарри прыснул и профессор Трелони тут же обернулась. — Дайте-ка я взгляну, — женщина подошла к нему и взяла у него из руки чашку Гарри. Весь класс притих, ожидая ее объяснения. Трелони вращала чашку против часовой стрелки, внимательно рассматривая узоры на ее стенках. — Это сокол… Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг. — Кто этого не знает? — громко прошептала Гермиона. — Да все! Всем известно про Гарри и про Того-Кого-Нельзя-Называть, — все смотрели на девочку с восторженным изумлением. Гермиона никогда еще не позволяла себе так говорить с учителями. Видимо, Профессор Трелони ей совсем не понравилась. — Дубинка, нападение… — продолжала вещать профессор, полностью проигнорировав реплику Гриффиндорки. — Какая несчастливая чашка! Череп, опасность в дороге… — все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. Женщина опустилась в ближайшее кресло, прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку. — Мой мальчик, мой бедный мальчик… Нет, милосерднее промолчать… Не спрашивайте меня… — Что вы там видите, профессор? — тут же спросил Дин Томас. Весь класс повскакал с мест, сгрудившись у стола Гарри и Драко, каждый старался заглянуть в чашку Гарри. — Грим! — воскликнула она, едва ли не хватаясь за сердце. — Это огромный пёс, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть. — единственный огромный пес в его жизни — это Сириус, крестный, точно не какой-то Грим. Гермиона встала со своего места и подошла сзади к креслу, где сидела профессор Трелони. — По-моему, ничего общего с Гримом, — твердо произнесла она. Трелони смотрела на девочку с растущей неприязнью. — Простите меня, милая, за то, что я вам сейчас скажу. Мой мысленный взор видит вокруг вас совсем слабую ауру. Очень слабая восприимчивость волн, идущих из будущего. — она поднялась с места и подошла обратно к своему креслу. — На этом наш урок сегодня закончен, — произнесла Трелони своим самым потусторонним голосом. — Соберите, пожалуйста, все ваши вещи… Гарри и Драко, немедля, собрались и покинули кабинет. Поспать на Прорицаниях не удалось, так одному из них ещё и смерть нагадали. Они решили, что им совсем не нравится этот идиотский предмет.