Нити потерянной ярости

Рафаэль с трудом встал с кровати и кое-как подошел к решетке. Он взял из пояса скрепку и начал открывать замок. Через несколько минут у него получилось это сделать. Странным оказалось то, что нет охраны, но это только на руку. Рафаэль дошёл до ещё одной двери и уже хотел выйти на волю, как его остановил Шредер. Саки швырнул Рафа к стене и вонзил в плечо текко каги. Бунтарь простонал и посмотрел на врага.        — Ты в серьёз решил сбежать?! — Шредер закинул бунтаря в камеру и подошел к нему. — Забудь как выглядит солнечный свет. — Ороку вышел и ушел, закрыв дверь. Рафаэль понимает, что теперь ему точно не удастся сбежать. Саеносец закрыл рану на плече и простонал, после кое-как встал и лег на кровать. Рафаэль, наверное, испытывает одно из ужаснейших на свете чувств — когда настуает понимание, что ничего уже нельзя сделать, ничего не изменить. Когда начинаешь убивать себя внутри. Рафу больно, жутко от одной только мысли, что это тупик, конец, конечная остановка всех страданий и длинных шагов к цели. В глубине души он понимает, что нужно бежать, жить, но отсюда нет выхода. Главное — не сломаться под действием отчаянья, иначе могут возникнуть непоправимые последствия. Через четыре дня. Рафаэль уже начал сходить с ума от голода и тишины, но наконец к нему зашел М36. Бунтарь обесиленно посмотрел на него.        — Сегодня я сниму гипс. — Фут подошел и начал. Рафу было уже плевать на всё, ему хотелось быстрее оказаться дома. — Думаю, вы хотите есть и пить? — Рафаэль не мог пошевелиться от сильной головной боли и дикой усталости. — Я считаю что через час принесут еду. — М36 ушел. Бунтарь решил поспать, ведь сил совсем нет. В обещанное время пришёл Тигриный Коготь и фут. Поскольку Раф долго не ел, уже и не сможет этого сделать, потому-что будет тошнить. Фут поставил Рафаэлю капельницу с глюкозой. Тигр поставил на стул стакан воды. Они вышли, но Рафа будить не стали. Бунтарь проснулся только когда М36 вернулся, чтобы убрать капельницу.        — Ты не знаешь, что они со мной сделают? — Рафаэлю стало немного легче, но всё же хочется спать.        — Сегодня вечером тебя будут пытать. — Фут развернулся и ушел. Раф немного попил и вновь уснул. Наступил вечер. Рафаэль уже мысленно начал представлять что с ним могут сделать. В камеру зашли два фута, Такеши и Саки.        — Вставай. — Спокойно сказал Тигриный Коготь. Бунтарь с трудом поднялся и держась за кровать, стоит. К нему подошли футы, убрали кровать и продвязали Рафа цепями к потолку так, что он не достаёт до пола. Рафаэль даже не знал что над ним есть выдвижные цепи.        — Начинайте. — Шредер сложил руки на груди.        — Подождите… — Рафаэль опустил взгляд. — Мы живём… — Раф судорожно выдохнул, он не может вот так сдать братьев, только потому-что испугался.        — Что?.. Не пора ли тебе понять, что этим бросам ты не нужен? Сколько времени прошло? И почему они ещё не пришли? — Шредер усмехнулся, но Раф передумал предавать братьев.        — Предать может каждый, а сохранить верность один из тысячи. — Рафаэль не мог забыть этих слов. Сплинтер постоянно так говорил, когда бунтарь ссорился с Леонардо или когда братья рассказывали о своих врагах. Саки кивнул и фут облил ноги Рафа какой-то жидкостью, а второй поджог. Как же Шредеру нравится слушать крики боли, особенно от своего врага. Через несколько минут Саки приказал потушить огонь, что футы и сделали.        — М36. — Пусть Шредеру и нравится смотреть и слушать как Раф орёт и мучается, но не хочет чтобы игрушка померла. Фут подошел к Рафаэлю и проверил пульс, после смазал марлю мазью и перевязал наиболее сильные ожоги, а те участки кожи что пострадали минимально трогать не стал. Раф тяжело дышет и смотрит в пол, сейчас ему очень хочется увидеть братьев. Ноги ужасно болят и немного тошнит от запаха дыма и гари. М36 отошёл и посмотрел на Шредера. — Можете продолжать.        — Тигриный Коготь. — Шредер дал Такеши железную палку. Тигр взял её подошел к Рафу.        — Он не выдержит. — Коготь смотрит на Рафаэля, ему хочется хорошо врезать бунтарю, но не сейчас.        — Я считаю что он вполне способен выдержать. — М36 опустил взгляд, ведь никто ему слова не давал. Шредер забрал палку у Тигра и подошел к Рафу.        — У тебя ещё есть шанс сказать где прячется эта крыса. — Рафаэль простонал, он не может ничего сказать… просто не может. Саки ударил его палкой по животу несколько раз, но Рафаэль лишь тихо скулил. Терпение у Ороку лопнуло и он начал со всей силы бить Рафа куда придётся. Когда бунтарь превратился чуть-ли не в кусок мяса, Шредера остановил тигр.        — Хозяин, он умрет. — Такеши никогда не боялся смотреть Шредеру в глаза, но сейчас получил от него той же палкой. Саки вышел из камеры вместе с футами и Тигром, там остался только М36. Фут снял Рафа с цепей и положил на пол, после чего перевязал сильно кровоточащие раны и ушел.