Никогда

День начинался отвратительно. Старосты, абсолютно не церемонившиеся с первокурсниками при попытке разбудить, с самого утра вещали что-то из гостиной про стройные ряды и идеальную дисциплину, а я, с трудом собравшая себя по частям, еле нашла силы, чтобы медленно спуститься вниз. Путь по лестнице отобрал последнюю энергию, поэтому сейчас, зевая каждую минуту, мое тело лежало бесформенной кляксой на диване, закутанное с головой в мантию. Глаза, не желавшие открываться больше, чем на десять минут, неотвратимо слипались, сумка тяжело давила на плечо, а сознание медленно уплывало в мир сновидений. Там было хорошо и спокойно, а здесь: миллион голосов, раздающихся со всех сторон, снующие ученики старших курсов, все как один считающие себя превосходящими тебя, и Снейп. Последний стоит - невесть откуда взявшийся - бодрый в середине комнаты, будто ночью съездил на отдых, и что-то тихо говорит старостам. Цепкий взгляд его бегло скользит по всем присутствующим, видимо, пересчитывая, и лишь на секунду дольше задерживается на черном пятне, в котором он безошибочно - хоть и не без трудностей, судя по поднятой в удивлении брови - идентифицирует меня. Удостоверившись, что все на месте, наш Генерал отдает приказ строиться на завтрак: первокурсники начинают галдеть и перешептываться, и я тоже, с неимоверным усилием заставив себя хоть немного соображать, бреду в конец очереди. - Что такое, всю ночь выслушивала нотации директора, Торрес? Тягучий голос раздается прямо над ухом, окончательно прогоняя сон: Малфой, неясно зачем вставший со мной в пару, пытался изобразить свою самую мерзкую улыбку - не знаю, каких целей он придерживался, но они явно не были достигнуты. Два его «помощника», держащих в данный момент сумку блондина, дружно хихикнули на слова «предводителя»: наверняка вчера им была рассказана самая нелепая история про меня, которую только можно сочинить, обходящая все острые моменты, связанные с Драко. - И вам доброе утро. Наверное, лучшая тактика - не обращать внимания. Мне кажется, он и так боится и самого желания, и того, что слухи могут дойти до отца, а отыгрывается, конечно, за своё плохое настроение на мне. Но ладно - только слова ребёнка меня ещё не задевали. Малфой, не добившись эффекта, кривится и демонстративно отворачивается, будто не он только что сам встал со мной в пару. Добивает окончательно его голос старосты, требующий взяться за руки и идти ровным строем. - Я не возьму ее за руку! Мерлин, поглядите на слизеринца: он сейчас взорвется от негодования! Смотрит сначала возмущённо на меня, будто я все это подстроила, а потом, не добившись никакого результата, на Декана, который, хмуря брови и поджимая губы, молчаливо обещает ему все кары небесные: Драко моментально ловит мою ладонь в свою. Усмехаюсь, но руку не отнимаю, на что сиятельный наследник Рода Малфоев лишь сдавленно фыркает, ещё раз одаривая своим, как ему кажется, яростным взглядом всех присутствующих - достаётся даже стоящим следом и еле сдерживающим смех помощникам. Снейп на это лишь поднимает бровь, давая понять, что его нерадивый ученик сам виноват, встав со мной рядом. - «Не делай зла — вернется бумерангом, Не плюй в колодец — будешь воду пить, Не оскорбляй того, кто ниже рангом, А вдруг придется что-нибудь просить».(1) - Как я посмотрю, мисс Торрес является ценителем маггловской культуры. И вновь выгнутая бровь и этот саркастический тон. Ну, конечно, разве мог он пропустить это мимо ушей? И когда только успел появиться сзади - секунду назад стоял на другом конце комнаты. - Разве это плохо? Или, быть может, запрещено в магическом мире, сэр? Кажется, он пропускает мои вопросы мимо ушей, ведь продолжает вещать о том, что надеется на мои неменьшие познания в Магии и всём, что с ней связано. Ещё говорит об огромном разочаровании, что настигнет его в противном случае. И, конечно же, напоминает об отработке: у меня даже складывается впечатление, что он подошёл только ради последнего - такая злорадная ухмылка озарила его лицо в этот момент.

***

Старосты вводят нас в зал ровным строем. В начале чинно шествует Декан, сопровождая своих «желторотиков» до стола. Наверное, он все делает правильно. Я думаю об этом уже некоторое время: не припомню, чтобы Слизнорт сопровождал первокурсников, или проводил с ними беседы, или просто был хоть чуточку наблюдателен - а этого, я уверена, многим из них не хватало. Дети попадали в новый мир, были отрезаны от своих прошлых друзей и родителей - они оставались наедине с собой. А многие из них вообще, как и я, не имели ни малейшего понятия об общении со сверстниками. Но если я два раза попала в школу, будучи уже совершеннолетней и способной не зависеть от общения с другими, они - всего лишь крохотные мальчишки и девчонки, оторванные от семей. Сколько раз в прошлом мы со Снейпом лично выслушивали первокурсников и второкурсников(а иногда и третьекурсников), помогая им найти библиотеку или понять какой-то материал, просто предоставляя возможность выговориться и пожаловаться на старшекурсников или приведений. Наверное, он сделал правильные выводы и решил сам заняться этой проблемой, будучи Хозяином Зелёного Дома. И он молодец - создаётся впечатление, что тебя всегда выслушают, поймут и защитят: факультету, гонимому всеми, это как нельзя кстати. А то, что в прошлом он всеми руками и ногами упирался и сопротивлялся, когда оказывался рядом со мной во время таких бесед, я упоминать, конечно, не буду. Завтрак начинается спокойно: Малфой что-то гордо рассказывает друзьям, оставив меня в покое, из обители Гриффиндора две взъерошенные головы подают мне сигналы о встрече, а декан Зеленых чинно восседает на краю преподавательского стола, неприязненно прожигая взглядом моих новоиспеченных друзей-львят. Конечно, он догадался, кто недостающие звенья пазла: я бы удивилась, если бы было иначе. Драко иногда поглядывает на довольные лица Гарри и Рона, судорожно сглатывая, но виду старается не подавать, продолжая хвастать безделушками, привезенными в школу. Снейп эти взгляды, естественно, замечает, отчего лицо его становится с каждой минутой серьезнее и мрачнее. А в какой-то момент он, кажется, и вовсе доходит до той стадии, после которой человек способен с чистой совестью, уверенный в своей правоте, пойти на убийство: стул громко лязгает ножкой по полу, и преподаватель твердой походкой в звенящей тишине направляется к главному выходу, около меня бросая небрежное "мисс Торрес" и резко кивая на дверь с приказом присоединиться к нему. Если бы в Хогвартсе начисляли баллы за вызывание неконтролируемого гнева или негодования, я, наверное, давно бы набрала парочку благодаря профессору. Но в итоге я лишь пожимаю плечами в ответ на вопросительные взгляды Поттера и Уизли, отодвигаю тарелку и послушно следую за мужчиной. Дамблдор, кажется, смеется - очень забавно, директор! Теперь вам на ближайшие семь лет первые места на трагикомедийное представление обеспечены! Завтрак заканчивается отвратительно.

***

- Даже не думайте с ними советоваться в этом вопросе, мисс Торрес. И не думайте загадывать что-то унизительное или дискредитирующее. Не совет - приказ, прилетевший мне в лицо, как только за спиной закрылись огромные двери. Я даже не успеваю что-либо сделать или сказать, что могло бы вызвать такую реакцию: сюжет пьесы, кажется, написан без меня, и мое участие в ней желательно, но необязательно - главный актёр все сделает сам. Преподаватель, медленно надвигающийся и смотрящий сверху-вниз, доверия не вызывает, наоборот: надменный взгляд и кривящиеся губы, прямая спина и темная, с каждым вздохом все более сгущающаяся аура заставляют сильнее сжиматься и пятиться в страхе назад. Наверное, он отрабатывал этот навык до совершенства несколько лет, и теперь наслаждается, делая детей заиками. Спокойно, Лилика, он не причинит тебе вред - ты ничего не сделала! И Альбус знает, где ты. Вся школа знает, где ты. Да прекратишь ты дрожать или нет, глупая девчонка! Тебе девятнадцать лет, в конце-то концов, а то, что ты в теле беспомощного ребенка, ничего не значит! Возьми себя в руки и ответь достойно! - Если вы мне что-то сделаете, я закричу, сэр! Язык работает быстрее мозга, пожалуйста, полюбуйтесь. Потребность в безопасности, определённо, взяла контроль над инстинктами, и рот среагировал незамедлительно - выдал эту глупую фразу. Наверняка ее заучивал Арчи со своей дочерью, и теперь эта жалкая попытка защиты воспринимается моим разумом как первичная - иначе я просто не могу объяснить разумно это своё действие. Ведь, по правде сказать, я даже не думала, что он в самом деле может причинить вред ученице - просто глаза эти непроницаемые и уверенные движения будто перенесли в прошлое и позволили всего лишь на секунду панике захлестнуть меня с головой. И этого хватило. Даже странно, что вчера, когда он был не менее страшен, нависая надо мной, я чувствовала себя в безопасности: знала, что сама, в какой-то степени, провоцировала его, отчего реакция преподавателя на дерзкую девчонка была ожидаема и предсказуема. Я была уверена, что он не навредит мне. Но сейчас - когда он, как и в тот раз, сам себе что-то придумал, сделав выводы на основе только каких-то лишь ему одному известных фактов - этот нехороший огонь в глазах не вызывает во мне доверия. Будто передо мной вновь стоит тот Снейп, будто перед ним сейчас - та Лилика, в чем-то повинная. На него моя фраза действует отрезвляюще - такие эмоции на холодном лице нечасто доводится увидеть: недоумение, сменяющееся пониманием и растерянностью. Он даже отступает на несколько шагов назад и делает захлебывающийся вдох, прежде чем принять свой привычный вид. Наверное, обычно дети не намекают ему так открыто, что боятся, что он перейдёт черту. - Вы считаете, что я могу вас тронуть, мисс Торрес? Как можно более спокойный тон, убранные за спину руки и напряженные скулы выдают его крайнее волнение и явное сдерживание. Наверное, это задело его за живое - конечно, он, подвергающийся насилию в школе, никогда бы не напал на того, кто слабее, первым, особенно - на ученика-ребенка. Но мой язык всегда шёл вперёд головы, а отец учил всегда защищаться. Мне стало страшно - и я защищалась единственным пока доступным мне способом. - Я не знаю, сэр, я познакомилась с вами вчера; но мне, определённо, некомфортно. Я вижу, как он делает вдох и осторожно ступает вперёд: как сапёр на минном поле, боящийся подорваться на мине. Плавное перемещение кистей и неторопливое, но четкое и уверенное движение туловища делает его похожим на укротителя в клетке с опасным животным, исполняющего свой замысловатый танец. Ещё один шаг - и хищник будет загнан в угол. Только вот я, к сожалению, не зверь и, что хуже, абсолютно не опасна - даже когтей нет. И от этого ещё страшнее. - Это школа, мисс Торрес, здесь никто не причинит вам вреда. Даже я, каким бы пугающим вам ни казался, здесь только для вашей защиты и комфортного пребывания. Вашего, а также других учеников. На этих словах он осторожно делает ещё один шаг навстречу и, чуть наклоняясь, будто боясь спугнуть, заглядывает мне в глаза: - Вам страшно, мисс Торрес? Вы меня боитесь? Этот дрессировщик явно отличается от других - он знает язык животных. И, кажется, пытается договориться, что абсолютно на него непохоже: может, все дело в том, что он изменился, или, что более правдоподобно, - что я его подопечная, которой не пристало дрожать при виде собственного Декана. Как бы то ни было, его методы - мягкий, почти небезразличный голос и проницательный взгляд - работают. - Я чувствую себя беспомощной, сэр. Я боюсь не вас, а того, что, в случае чего, не смогу себя защитить, и мне никто не поможет. Зачем я вообще выдала последнее, было неясно. То есть, думала-то я, действительно, так, но Снейпу знать об этом было абсолютно незачем. Могла бы просто кивнуть, мол, «нет, не боюсь» и уйти, выслушав ещё пару язвительных замечаний, а, может, и ни одного. Но я сказала это. Насколько плохим ходом является показать человеку, играющему чужими слабостями, свою? Но профессор на мое заявление, вопреки опасениям, лишь замирает, всматриваясь в лицо, а после резко выпрямляется, кивая сам себе. На меня он больше не смотрит, с отстранённым видом направляясь в сторону подземелий. Я шумно выдыхаю - оказывается, последние несколько секунд я задерживала дыхание.

***

Кто бы знал, что учиться второй раз невообразимо скучно: на всех остальных смотришь с сочувствием, ведь им не даются самые элементарные заклинания, на себя - со злостью, ведь мое тело сейчас не способно вместить и четверть моей действительной волшебной мощи. Маленькое магическое ядро просто отказывается помещать все, протестуя против сложных заклинаний всеми правдами и неправдами. Вот и сейчас, пока Минерва отчитывала опоздавших и рассказывала о всей важности Трансфигурации в жизни волшебника, я старалась на задней парте превратить перо в кинжал. Выходило из рук вон плохо: Магия в определённый момент будто говорила «Нет, дорогуша, подрасти или верни прошлое тело» и отказывалась функционировать. Насчёт другого тела стоило задуматься - идея странная, но не невыполнимая. Надо поговорить с Альбусом. - Мисс Торрес, чем вы занимаетесь? Декан Красных нависает надо мной, постукивая ногтями по парте. Строгий взгляд и поджатые губы выражают крайнюю степень недовольства невниманием, отказываемым ее вступительной речи. - Трансфигурацией, профессор. Я пытаюсь превратить перо в...хоть во что-то. Делаю свой самый невинный взгляд. Я же могу быть невероятной заучкой, вызубрившей учебники и пытающейся все понять самостоятельно? И, судя по лицу Минервы, мой расчёт верен: губы ее расслабляются, а глаза теплеют. Женщина, наклонив голову чуть вбок, мягко утешает меня тем, что не у всех все получается сразу, особенно у первокурсников, поэтому в школе и проходят этот предмет, призванный помочь детям. Напоследок сказав что-то о том, чтобы я больше не отвлекалась на ее словах, и тогда у меня все получится, Макгонагалл разворачивается и вновь направляется к доске. Гриффиндорцы провожают ее восхищенными взглядами. Профессор меня обманула: за весь урок в ее речи не проскальзывает никакой хоть немного важной для меня информации. Хотя, судя по программе первого курса, ничего интересного и принципиально нового для меня не появится вообще. Позвольте утопиться.

***

Я говорила, что Трансфигурация неинтересна? Это заблуждение: этот предмет невероятно интересен по сравнению с Историей Магии. Нет, конечно, сам по себе предмет не плохой, но лектор... Мерлин, спасибо, что я все это знаю, иначе в моей голове не осталось бы ровным счётом ни-че-го. Как прошёл урок, я не заметила, так как, кажется, уснула. Спасибо профессору, что он впадает в транс каждый раз, как открывает рот, не замечая больше абсолютно никого. Хотя, будь у него другой стиль преподавания, я бы и не уснула. - Это было очень скучно. Рон, вышагивающий рядом с Гарри и Гермионой, зевает, сказав это, а после поворачивается ко мне и, хохотнув, добавляет: - Хотя некоторые не смогли прочувствовать всю прелесть урока. - Именно из-за того, что я прочувствовала эту прелесть, я и уснула. Грейнджер на это заявление издаёт непередаваемый звук и хмурится, а Гарри, улыбаясь, тычет Рыжика в бок локтем, шепча что-то про то, что в следующий раз они тоже обязаны занять последнюю парту. - Посмотрим, как вы будете выкручиваться на контрольных, проспав все занятия. Мальчишки одновременно громко выдыхают и цокают языками, но маленькая всезнайка даже не собирается успокаиваться, вещая о том, что, получив плохие отметки, они могут потерять баллы факультета и, в конечном итоге, вылететь из школы. Кого во второй день обучения действительно заботят такие вещи, кроме неё, я ответить затрудняюсь, но у юной волшебницы глаза горят таким возмущением, что создаётся впечатление, будто мы втроём по незнанию осквернили что-то действительно важное, стоящее чуть ниже «семьи» на пьедестале ценностей. - Так можно же прочитать учебник. На мой ответ Гермиона лишь закатывает глаза, выказывая явные сомнения в умственных способностях моих и мальчишек для проделывания столь сложной работы. Не знаю, почему мы втроём удостоились в ее голове полки «идиоты», но перейти оттуда в разряд хотя бы «небезнадежных болванов» будет непросто. Девочка же в это время демонстративно вскидывает подбородок и удаляется, напоследок добавляя про свое категорическое отношение к списыванию. Рон пожимает плечами и уверенно кричит ей вслед, что спишет у кого-нибудь другого - менее принципиального. Вообще, меня все больше забавляет отношение Рона к проблемам: живи одним днём, не думая о трудностях, решая их по мере поступления. С таким девизом он, конечно, не добьётся ничего стоящего, зато, если его удовлетворит среднее скромное положение в обществе, жизнь будет непременно легкой и приятной. Гарри, несомненно, разделяет его философию, ведь подбадривающе кивает, хлопая друга по плечу. Именно «друга», что странно - когда эти двое успели так спеться и практически слиться воедино, неясно. Воцаряется молчание. - Ты правда будешь читать? Рыжик недоверчиво смотрит на меня: ему сложно поверить, что кому-то может быть интересно читать нудную вереницу дат и событий, скупо подкрепленную редкими картинками. Поэтому, когда я утвердительно киваю, отвечая, что уже это сделала, он сначала смеётся, но позже, понимая, что я не шучу, так округляет глаза, что мне становится страшно за них. В этот момент, наверно, он начал выстраивать между мной и им с Гарри огромную невидимую стену. На мою сторону, к сожалению, кажется, попала Гермиона. - Рон, ты являешься представителем чистокровной семьи, а Гарри - полукровка, носящий фамилию древнего и сильного Рода, молодой наследник, который скоро станет Лордом. Вам нельзя не знать историю вашего мира - все традиции и законы пришли из прошлого, а причины их появления и важности кроются в войнах, перемириях и других отношениях между волшебниками и иными магическими расами. Перепутав что-то или, не дай Мерлин, нарушив, вы, в лучшем случае, просто поставите в затруднительное положение себя и свой Род, добивавшийся нынешнего положения в обществе и зарабатывающий влияние в различных сферах долгие годы. А в худшем - вызовете гнев и проклятия целого народа, что может не просто ослабить, а уничтожить ваш Род навсегда. Если хотите именно этого, то вы в нужном направлении. Гриффиндорцы уже давно остановились и глупо смотрели на меня. Гарри то и дело открывал рот, прорываясь что-то спросить, но рыжий друг его опередил, задав, как он и сам потом понял, самый нетактичный вопрос из возможных: «Но зачем тогда нужно изучать это тебе или Гермионе?» И тут же закрыл губы руками. - Главное при ней такое не скажи - многие реагируют болезненно. Но я отвечу: я тоже хочу в волшебный мир, Рон, со всем его разнообразием и неравенством. И потому мне нужно знать Историю и традиции лучше других, чтобы не вызывать лишний раз осуждающих взглядов у и без того скептически-предвзято настроенной ко мне общественности. Нужно протаптывать пути в вашем мире крайне осторожно, налаживая отношения с разными по положению и кровосмешению волшебниками, смотрящими на мир, в зависимости от их истории, по-разному. И да, Гарри, если хочешь что-то спросить, то просто сделай это, а не стой с открытым ртом. Юный львёнок смущенно улыбается, собираясь с мыслями. Судя по румянцу, ему стыдно за собственное неведение: и как объяснить мальчишке, что непросвещённость, конечно, «грех», но ещё большим преступлением является неиспользование возможностей ее преодоления. Тем более, учитывая узнанные мной недавно особенности воспитания юного дарования, упрекать его лично не в чем. Начинающий исследователь тем временем, наконец, выдаёт вопрос: - А почему ты сказала, что я полукровка? И почему ты упомянула Мерлина? Он искренне заинтересован: поглядите как блестят глаза! Я даже улыбаюсь, смотря в пытливое лицо: - Именно поэтому я и присоединяюсь к вашей сестре по Дому, советуя прочитать учебник или, в крайнем случае, послушать Бинса: ты и сам способен ответить на вопрос, просто просмотрев несколько глав из Истории Магии, Гарри. Но, если хочешь, я могу ответить тебе после обеда. Поттер утвердительно кивает, а Рон, видимо, решивший, что автоматически идёт куда бы то ни было в комплекте с другом, добавляет, что мы как раз сможем обсудить Малфоя. На Чары мы, конечно, опаздываем.

***

- Они должны сами прочитать книгу, чтобы понять все в полной мере! Гермиона, невесть как влившаяся в наш кружок по изучению Истории Магии, теперь сидит рядом со мной в библиотеке, осуждающе смотря на однокурсников. Ее явно не впечатляет наш экспресс-курс по выборочным темам. - Они его обязательно прочтут, когда будут готовиться к контрольным, но сейчас мы собрались обсудить конкретные вопросы. Для этого абсолютно не обязательно прямо сейчас знать год конгресса, на котором было утверждено условное разделение по чистоте крови. Грейнджер, поджав губы, отворачивается и демонстративно открывает учебник на нужной нам странице. Я спиной чувствую ее недовольство и желание подловить меня на ошибке или неточности. Хотя, нужно признать, что берет в руки она себя достаточно быстро - как только Гарри вновь озвучивает вопросы, гриффиндорка тут же - без намёка на раздражение - с удивлением и одобрением интересуется причиной внезапного любопытства. Посмотрите на Поттера: набирает в грудь побольше воздуха и, преисполненный чувством гордости за то, что смог поразить Гермиону, выдает мою недавнюю тираду, видимо, считая ее достаточно убедительным ответом. Девочка на это удовлетворенно кивает, ведь она «знала, что Гарри не такой безнадежный, каким хочет казаться». Хотя мальчишка, видимо, трактует это как-то иначе: ведь не может же человек улыбаться такой сомнительной похвале. Или может? - Я бы так не был в этом убеждён, мисс Грейнджер, если не ошибаюсь. Эту же речь сегодня утром вашим так называемым друзьям сказала представительница моего факультета. Так что все, на что способны ваши «подопытные»(п/а: читать самым вашим пренебрежительным тоном) - воспроизведение услышанной ими ранее информации, но никак не генерирование собственных идей и умных фраз. А потому: пять баллов Слизерину за умение разумно мыслить и десять баллов с Гриффиндора за попытку присвоения интеллектуальной собственности. Гарри даже не успевает открыть рта, чтобы возразить, как Снейп, появившийся из ниоткуда, стремительно скрывается в дверях, одаривая меня напоследок нечитаемым взглядом. Рон на заявление преподавателя негодующе краснеет: - Он мне уже не нравится. Братья говорят, что он - злющий ползучий змей. - Тогда уж не просто змей, а Король серпентария. Это вторит Рыжику Гермиона, не определившаяся, злиться ей на Гарри, так не вовремя рассказавшего чужие мысли, или на преподавателя, подслушавшего беседу и крайне несправедливо, с ее стороны, распорядившегося баллами. Наверное, для обвинения однокурсницы в сговоре с собственным профессором гриффиндорке чего не хватает, поэтому она пока только подозрительно косится на мое - такое же, как у всех - недоуменное лицо и делает собственные выводы. «Ну, точно - Василиск» - всплывает тем временем в моей голове.

***

- А я ещё раз тебе говорю, пускай Малфой должен будет молчать целый день! - Или пускай прислуживает нам неделю! - Или пускай он весь день ходит за Бинсом хвостом, не отставая! - Или пускай он после отбоя неделю каждую ночь гуляет, чтобы со слизней баллы сняли! Эти и похожие - одна лучше другой - идеи Гарри и Рон выдают уже на протяжении пятнадцати минут. Полукровки и чистокровные были давно обсуждены, поэтому теперь, удовлетворив свой интерес, гриффиндорцы перешли к более приятным делаем - придумыванию желания для Драко. С желаниями не клеилось. Точнее, их был миллион, но все - либо глупые, либо унизительные, либо отнимающие баллы с моего факультета. Эти двое даже не сразу понимают, почему я не желаю «Слизням» проигрыша(хотя это, наверное, можно посчитать комплиментом: я в их глазах не сочетаюсь со всем известным отвратительным образом Зелёных). Гермиона озвучивать свои идеи отказывается, зато вместе со мной бойко критикует и отклоняет все проступающие, за что я ей искренне благодарна: моего напора и благоразумия явно не хватает. - Я вам предлагаю сохранить желание до экстренного случая. Мальчишки замолкают и недоуменно смотрят на меня. По их мнению, наказывать за излишнюю вольность нужно сейчас, пока обида не забыта. Мой же опыт говорит, что лучше иметь должника под рукой, чтобы в нужный момент потребовать возврат. Или хотя бы придумать стоящее желание. С последним соглашаются все, не желая упускать возможность впустую. На том и сходимся: занимаем выжидательную позицию и следим за блондином, пока что-то интересное само не попадёт в поле зрения. Время неминуемо приближается к ужину.

***

- Входите. Дверь передо мной открывается сама. В дальнем углу класса сидит Снейп, сложив руки на груди. Он явно проклинает меня в этот момент, потому что сегодня, возможно, был его последний день без проверки домашних заданий. И вместо того, чтобы им насладиться, он вынужден воспитывать строптивую первокурсницу. Согласна, профессор, самой становится тошно. Медленно переставляя ноги, все же добираюсь до учительского стола и теперь могу лучше рассмотреть лицо визави: Мерлин, какой же он уставший. Бледная кожа резко контрастирует с тенями под глазами: ещё утром, насколько я помню, их не было, и если это - результат одного - первого! - дня преподавания, то я готова пересмотреть своё давнее желание стать профессором. - Что вы высматриваете на моем лице, мисс Торрес? Тут же отвожу взгляд, но это уже не помогает - Снейп раздражён сильнее, чем было. Придётся ответить, хотя что-то мне подсказывает, что мои слова ему не понравятся: - Ничего, сэр, вы просто выглядите слишком уставшим. - Хотите предложить мне отпустить вас и отправиться отдыхать? О, этот обманчиво-мягкий тон. Если я сейчас не отвечу что-то, собьющее его с толку, выслушивать мне тридцать минут язвительные комментарии, а потом ходить на отработки до Рождества. Не то, чтобы за два года знакомства с ним я не привыкла к колким высказываниям, но раньше они были больше дружескими, а сейчас - заставляющими съежиться. - Я бы хотела предложить вам Бодрящее Зелье, сэр. Правда, у меня его нет. Пожимаю плечами, а Снейп кривит надменно губы и впивается мне взглядом в лицо, выискивая, видимо, намёк на насмешку. Не находит. И потому, от этого ещё больше разозлившись, говорит идти перебирать рогатых слизней для завтрашнего занятия, уже дожидающихся меня на парте. Нет, посмотрите на человека: хочешь ему помочь, а он тебя отправляет мерзость сортировать! Ну, хотя бы приготовил для первокурсницы образцы «хорошие» и «плохие», и на том спасибо. - Где можно взять перчатки, сэр? Или можете наколдовать мне заклинание, защищающее руки от слизи? Протягиваю ладони вперёд, а он недоуменно поднимает бровь. Оу, наказание в том и состоит, что я должна трогать отвратительные вещи несколько часов подряд? Да, определённо, да - ответа на свои вопросы я, конечно, не получаю, но лицо, на котором написано «мисс Торрес, вы - непроходимая бестолочь», точно даёт мне это понять. Обречённо вздыхаю, пряча руки в карманы мантии, и иду к ящику живности. ... Я смотрю на свою руку, медленно переводя взгляд на ящик и обратно, уже пять минут. Первое знакомство со слизнями - Рон бы умер от смеха, услышав, что Слизней заставляют перебирать слизней - прошло ужасно: меня чуть не вывернуло на соседнюю столешницу. Мокрые, скользкие, склизкие существа копошившиеся по дну своего убежища, взяли мою руку в плен до предплечья, как только я к ним сунулась: ползли вверх, соприкасаясь с нежной кожей и издавая умопомрачительный запах, от которого слезились глаза и к горлу подступал горький ком. С судорожным выдохом вытащив брезгливо дергающуюся конечность наружу и сделав шаг назад, глотаю воздух уже пять минут, не решаясь опять приближаться к ящику. Первое и единственное мое близкое общение с омерзительными существами до этого момента состоялось в 6 лет, когда мама начала учить меня Зельеварению. Но тогда это было показательное занятие, призывающее использовать защитные - волшебные или маггловские - перчатки и заклинания, гасящие запахи, при работе с такого рода ингредиентами - и этот урок я запомнила на всю жизнь, больше не приступая к зельям неподготовленной. Нужные заклятия, начавшие получаться к двенадцати годам, были вскоре доведены до совершенства и накладывались автоматически. И если бы я могла, то наложила бы их сразу и сегодня, не спрашивая Снейпа! Но глупое тело отказалось воспроизводить даже такие пустяковые чары (было проверено до похода на отработку); видимо, придётся поискать в библиотеке информацию о принудительном развитии магического ядра - отвратительно быть беспомощной. - Если вы собираетесь простоять все отведённое вам время, а потом просто уйти, то у вас не получится, мисс Торрес. Вы не покинете кабинет, пока не переберете их всех. От ледяного голоса, раздавшегося прямо над моей головой, по спине пробегает холодная дрожь, заставляющая плечи передернуться. Поворачиваюсь на негнущихся ногах и смотрю прямо в глаза оппонента: наверное, в моем взгляде плещется запредельная доза отчаяния в перемешку с брезгливостью, потому как профессор вдруг спрашивает, что заставило меня остановиться. Ответ «рвотный рефлекс», видимо, не считается удовлетворительным, ибо Снейп раздраженно закатывает глаза и отходит назад к столу. Жаль, работа пошла бы в разы быстрее, сжалься ты надо мной - ведь сейчас она просто встала. После третьего моего порыва раскрасить пол в новые цвета, Снейп все же недовольно наколдовывает перчатки: обычные маггловские - трансфигурирует из своего пера. Потом, немного подумав, почти убирает неприятный запах, оставляя о нем лишь легкое напоминание, видимо, «для профилактики». Наверное, выражение облегчения, удивления и упрёка(«Неужели нельзя было это сделать раньше?») настолько явно прочитываются на моем лице, что он находит нелишним раздраженно пробормотать что-то про бесполезно потраченное время. Дальше работа идёт легко: не отвлекаясь ежеминутно на позывы тела, я автоматически, как миллион раз до этого, отделяю испорченные ингредиенты от приемлемых. Через двадцать минут слизни, рассортированные в две банки, уже стоят на столе преподавателя. Он, что-то мирно читающий, сначала поднимает бровь, даже не отрывая взгляд от строчек, видимо, считая, что я пришла за очередным одолжением, но, не услышав ответа на свой невысказанный вопрос, все же переводит взгляд на меня, и лишь после - на ингредиенты. Причём на последние он смотрит несколько секунд недоуменно, и только потом, осознав, что я уже закончила его задание, поднимает все тот же недоуменный взгляд опять на меня. Проверка выполненной работы и невыявление ошибок, видимо, лишь добавляют ему вопросов, ведь первым делом после уничтожения непригодных слизней он протягивает руку, требуя мою палочку. Отдаю ее нехотя, оскорбленная в лучших традициях - неужели он и правда думает, что я бы пошла на жульничество, если бы знала, что меня поймают. Я же не глупая одиннадцатилетняя..ах, да, забыли. - Зачем вы пытались использовать заклинание превращения пера в кинжал? О, забираю свои слова о просчитывании всего наперёд: предугадать, что Снейп посмотрит мои последние заклинания и найдёт среди них это, я не смогла. Думай, Лилика, думай: ничего противозаконного ты не сделала, хотя желание наколдовать именно холодное оружие, конечно, может показаться странным для первокурсницы. - Я услышала об этом заклинании и решила попробовать, сэр. В дальнейшем я не собиралась использовать кинжал, если вам интересно именно это. - Мне больше интересно, от кого вы его услышали, - медленные беззвучные шаги и лишь шуршание мантии, выдающее движение. - Это боевая магия, мисс Торрес, изучающаяся на продвинутых курсах Трансфигурации и ЗОТИ. Таких заклинаний нет в учебниках, так как профессора дают их по своему усмотрению, а прочитать о них можно лишь в запретной секции библиотеки. Вы просто физически не смогли бы пробраться в запретную секцию: ни вчера, ни сегодня у вас не было на это возможности - после директора вы сразу направились в гостиную Слизерина, за чем я проследил лично, а сегодня днём ваше появление в не предназначенных для детей местах было бы слишком заметно. Ни с кем из старших курсов, по моим наблюдениям, вы долго не контактировали, но для такого идеального выполнения столь сложного для вас заклинания понадобилось бы, как минимум, три часа: чтобы заучить формулу, правильное движение руки и способ направления потока Магии. А ваше заклинание было исполнено именно, как бы мне ни хотелось этого не признавать, идеально, с точки зрения техники, иначе бы оно просто не сохранилось, как выполненное. Вам лишь не хватило магической мощи, из-за чего оно значится в вашем списке наколдованного, как «слабое». И, исходя из всего перечисленного, у меня встаёт закономерный вопрос, мисс Торрес, - медленно наклоняется и, все так же не отрывая взгляда, кладёт мою палочку на близлежащую парту. - Откуда вы знакомы с такой магией? Ну все, крах. Давай, Лилика, выдави из себя хоть что-то, а лучше - притворись мертвой. Хотя, нет, сейчас нельзя молчать: - Меня научил друг, сэр. Судя по его неудовлетворенному лицу и хищному блеску в глазах, лучше бы мне сказать что-то ещё, иначе следующим шагом будет легилименция: - Я познакомилась с ним до школы. Он тоже волшебник: рассказал о школьных предметах, магических традициях, а ещё показал элементарные и сложные заклинания. Некоторые я запомнила, сэр. И, опережая ваш вопрос - отец о нем не знает. Я сейчас что, повторила историю знакомства Северуса с Лили, немного приукрасив? Воображение у тебя, Торрес, как я посмотрю, работает на высоте. Не хватало только, чтоб он в тебе увидел маленькую Эванс - этого я точно не вынесу. - Это он дал вам артефакты? Спрашивает все так же с недоверием, но уже немного расслабившись. Я поспешно киваю, смотря на кольца - видимо, все же пытался проникнуть в мою голову. И, конечно же, рассудив, что девчонка не должна уметь ставить щиты, сделал верные выводы. Глупое маленькое тело, глупая Лилика, не предусмотревшая абсолютно ничего! - Что это за друг, мисс Торрес, которого так заботит сохранность вашего разума и рассудка, что он преподносит такие ценные подарки? И почему кто-то, явно превосходящий вас в возрасте и, могу предположить, являющийся чистокровным, так как такие украшения обычно ждут своего часа в Родовых хранилищах, а не покупаются в магазинах, вообще с вами возится? Так, профессор, моя на скорую руку придуманная версия событий не предполагает ответов на такие сложные вопросы. Невинное копирование истории Лили Эванс где-то дало сбой: дознание Снейпа заставляют ее свернуть куда-то не туда. И когда мой Декан вообще стал так хорошо разбираться в Семейных артефактах? - Он вас к чему-то принуждал? Угрожал? Заставлял делать что-то взамен? Его будто озаряет, и теперь он буквально впивается взглядом в мое растерянное лицо. Я в это время пытаюсь понять, как разговор от идеальной сортировки слизней мог перейти к насилию. Надо было просто не давать палочку, сказав, что забыла ее в комнате. А теперь что отвечать? И, главное, как на это отвечать? Профессор стоит, как кошка, готовая к прыжку: тело напряжено, рука замерла на полпути к моему предплечью, видимо, решив лишний раз не нарушать личное пространство, а глаза - в этот раз живые, сверкающие не хуже свечей, что озаряют кабинет - ищут в движениях и эмоциональных проявлениях хотя бы тень намёка на согласие с его ужасными предположениями. Откуда вообще такие мысли могли...о нет, ты думаешь, что утром я так отреагировала на тебя, потому что обычно подвергаюсь насилию? Мерлин, Северус, нет, конечно, нет. Озвучиваю отрицательный ответ и сама порывисто тянусь к его кисти, пытаясь показать, что у меня нет никаких предубеждении насчёт прикосновений. Но уже через мгновение одергиваю руку - он вдруг смотрит на меня, как смотрел раньше: будто я вернулась в прошлое, будто перед ним стояла та Лилика, которую он знал, над постелью которой сидел с зельями в обнимку несколько часов, и которая, наконец, очнулась - столько неконтролируемого облегчения плескалось во взгляде. Он, кажется, даже сам не сразу замечает резкую смену настроения, потому что стоит так ещё несколько секунд, а потом резко выпрямляется и отворачивается. Я, чтобы занять паузу и не дать ему прийти к мысли о профилактическом использовании легилименции - уже без моих артефактов - начинаю говорить что-то о том, как помогала адаптироваться своему знакомому волшебнику в мире магглов, а он, взамен, помогал мне с интеграцией в мир магический, но Снейп, кажется, уже не слушает. Он прерывает меня на полуслове: - Вы предлагали принять мне Бодрящее зелье, и расстроились, что у вас его нет. Я даю вам возможность его приготовить - это проходится как раз на первом курсе: сумеете с первого раза, и ваши отработки сократятся до трёх дней, включая сегодняшнюю. Поворачивается, ведёт взглядом по кабинету, чуть дольше задерживаясь на слизнях, чем на всем остальном, и в итоге останавливается на мне. Видимо, он понял, кого я ему напоминаю, и теперь хочет увидеть мисс Торрес в привычной среде его Лилики: способ нарезки и добавления ингредиентов, выверенные движения кисти - все это, вроде бы одинаковое с первого взгляда, если присмотреться, принимает разную форму у каждого стоящего у котла, накладывая особенный отпечаток на готовое зелье, создавая неповторимый почерк каждого небезнадёжного мастера. Делаю вздох и соглашаюсь - не сегодня, так завтра он понаблюдает за мной и увидит, как я держу нож и как помешиваю черпаком субстанцию в котле. И, скорее всего, узнает, если...если я буду делать это правильно. Но что мешает мне все делать отвратительно? ... Зелье имело землисто-желтый цвет, хотя должно было быть синим. Снейп спокойно принимает флакон из моих рук и так же спокойно отправляет его на моих глазах в утиль. Его бесстрастное лицо не выражает ничего, но, судя по подрагивающему уголку рта, про себя он считал до десяти, чтобы не оторвать мне голову. Он явно не понимает, как можно было испоганить все ингредиенты и не получить в итоге ничего, кроме жалкой пародии на гороховый суп. - Я надеюсь, вы осознаете, что это - хуже, чем отвратительно, - повинно киваю головой. - Этому ваш друг вас не научил? - отрицательный ответ. - Значит, вам не повезло, и придётся в этой тонкой науке разбираться самостоятельно, как и всем остальным. - Но разве вы не будете помогать первокурсникам? - Я помогаю только тем, в ком вижу потенциал и желание его реализовать. Это не глупое махание палочкой, где достаточно заучить формулу и движения рукой, чтобы даже у одиннадцатилетней девчонки получилось сложное заклинание, лишь бы магической мощи хватило, мисс Торрес. Это - отражение вас. Каждое зелье требует не механической работы, а определённого чутья, подкрепленного верными помыслами и желаниями мастера. У вас не получится пригодного для употребления зелья, если вы бездумно вызубрите таблицу совместимости, а после просто бросите правильно нарезанные написанные в рецепте ингредиенты в котёл, предварительно перемешав. У вас выйдет отвратительная жижа, место которой - помойка. И у вас не получится лечебного зелья, если думать вы будете во время процесса его приготовления о ландышах, а не о желании помочь. И при этом существуют отвары, которые просто не сможет сварить человек приземлённый, без достаточного уровня духовного развития. Обычно видно с первого занятия, у кого есть способности к моему предмету, а у кого - нет. Могу вам сказать, что для вас у меня ответ неутешительный. Ваше зелье было ужасным. Легко пожимаю плечами и улыбаюсь, говоря, что, в таком случае, надеюсь на обширный запас зелий у профессора, среди которых найдётся Бодрящее для него самого. Он лишь хмыкает и выставляет меня вон, знаменуя конец отработки, напоследок добавляя, чтобы я не смела опаздывать завтра(и, к сожалению, ещё всю неделю). Перчатки, к моему удовольствию, отправляются в подсобку на полку - ждать меня и моих отвратительных заданий. Идя в комнату, невероятно радуюсь, что в Снейпе осталась все та же любовь к зельям, как в прошлом. Может, он не так безнадёжен, если способен на столь искренние эмоции. И не важно, что предметом его страсти являются сваренные им же самим эликсиры. Да, день заканчивается сносно. ________________________________ (1) Не делай зла — вернется бумерангом, Не плюй в колодец — будешь воду пить, Не оскорбляй того, кто ниже рангом, А вдруг придется что-нибудь просить. Не предавай друзей, их не заменишь, И не теряй любимых — не вернешь, Не лги себе — со временем проверишь, Что этой ложью сам себя ты предаёшь. — Омар Хайям