doctor and romantic

Бэкхён проснулся рано. В телефон он не посмотрел. Просто встал, привёл себя в порядок, закинул тостов в свой организм и вооружившись шваброй и тряпкой с мусорными пакетами — встал в центре своей квартирки-студии, собираясь хорошенько убраться. У него периодически возникали такие приходы, когда хотелось вычистить квартиру, постирать все вещи, застелить чистую постель и открыть все окна. А потом принимать душ, включать какой-нибудь сериал или просто лежать в тишине на чистых простынях. Ему редко удавалось так отдохнуть, потому что часто вызывали даже в выходные и он дома практически не ночевал. Но сегодня ему заступать в ночь. Сериал не посмотришь, но вот хотя бы просто поваляться — можно. Несколько часов вполне хватит. Бэкхён относит все кружки из-под кофе в раковину, моет их, ставит в шкаф, затем собирает все носки, выкидывает бельё в стирку, включает машинку… и так до вечера. Когда Бэкхён, приняв душ, падет в кровать — улыбка появляется сама собой. Бэкхён любил такие моменты. На часах почти семь часов вечера. На работу к 8. У него в запасе где-то полчаса, а не несколько часов, как изначально планировалось, но не беда. Если никаких происшествий не будет — он сможет урвать некоторое время сна в больнице. Бэкхён берёт в руки телефон. Впервые за день. И даже хмурится, когда не видит сообщения от Пак Чанёля. А потом вспоминает, что вчера было и хлопает себя по лбу. Он же сам его и оттолкнул, так что рассчитывать на продолжение банкета было глупо. Бэкхен уверен, что мужчина даже на приём не придёт. Ну или придёт, но их разговор будет сугубо рабочим. Как доктора и пациента, а потом Пак скажет «до свидания» и больше никогда не вернётся. Они больше никогда не встретятся и всё. Точка. Бэкхён просматривает сообщения от Кенсу и Чондэ в их общем чате, отвечает на вопросы, заданные ему, а затем встаёт, напяливает на себя толстовку, джинсы и кроссовки, направляясь в коридор. Он берёт ключ от квартиры, закидывает сумку на плечо и выходит из помещения, хорошо запирая дверь. На работе так тихо. Суббота. Вечер. Никого нет. Только еле заметные голоса пациентов, доносящиеся из палат, редкий смех, но в основном — тишина. Бэкхён обожал ночные смены за тишину. Но иногда были форс мажоры, когда они даже на секунду не смыкали глаз. Или срочная операция, а иногда их бывает и несколько за одну ночь. Но сегодня всё вроде спокойно. Пока что. Бэкхён бредёт в кабинет, кладёт сумку в кресло и переодевается в рабочую одежду. На телефоне по прежнему ни одного сообщения от Пак Чанёля. Бэкхён смотрит на часы. Нужно как раз делать обход. Мужчина заглядывает в каждую палату, стараясь никого не пропустить и спросить абсолютно у всех про их самочувствие. Он даже успевает сыграть одну партию в дженгу в палате господина Кима, который никогда не отпускал Бэкхёна, пока тот с ними не сыграет. К Кенсу Бэкхен приходит через полтора часа. Тот сидит в кресле и заполняет какие-то бумаги, когда Бён плюхается в рядом стоящее кресло. — Привет. — Привет, Бэк. — Что делаешь? — Смотрю показания Юки. Всё как-то совсем не очень и меня тревожит её состояние. — В чём проблема? — Кровь. — Это как-то связано с кистой? — Глобально — нет. Но я хочу исключить все возможные варианты, поэтому в понедельник они придут проходить ещё одно обследование. — Это не помешает. Они часто говорили о работе. Но сейчас Бэкхёну захотелось кое-что узнать. А точнее — ему кажется, что До от них точно что-то скрывает. Он всегда до последнего молчит, если что-то случается и Чондэ с Бэкхёном уже привыкли к этому. Но Бэкхёну отчётливо кажется, что сейчас дело в Чонине. И если Кенсу понравился этот парень — они будут счастливы, потому что Кенсу один уже очень давно. Последний раз у него были отношения ещё в университете на третьем курсе и с того момента он погрузился в свою профессию настолько, что ему никто не нравился, хоть Чондэ и пытался много раз свести его с кем-нибудь. — Кенс. — Ау? До так и не оторвался от бумаг, но Бэкхён продолжил, кладя руку на его плечо. — Тебе нравится Чонин? Мужчина поднимает голову, откладывает бумаги и снимает очки, потирая переносицу. А затем он смотрит на Бэкхена и пожимает плечами. Ну хотя бы не категоричное в его стиле «НЕТ». Уже что-то. Бэкхён придвигается ближе. — Тебе повезло, что я пришёл первым, потому что Чондэ уже устроил бы вам свадьбу. — Кенсу улыбается. — Сильно переживаешь? — На самом деле… очень. Юки такая славная. А ты ж знаешь меня. Я расчувствовался и проникся. Ещё Чонин. — Кенсу затихает на мгновенье, а Бэкхён не торопит. Он умеет слушать. И слышать. — Как он тебе, Бэк? Давай. Включай свою проницательность и скажи мне, что ты почувствовал по отношению к нему тогда в столовой? Бэкхен задумался. — Он очень хороший. Об этом я подумал сразу же, как только увидел вас вместе. Он как восторженный ребёнок смотрел на тебя, внимая каждому слову. Как и ты впрочем, но сейчас не об этом, верно? — Кенсу смутился, но кивнул. — Он замечательный, но ещё такой молодой. — Он действительно рано повзрослел. Это заметно по тому, как он говорит мне о Юки и её здоровье. Он прекрасный молодой юноша, но… Бэкхён понял о чём думает Кенсу сейчас, поэтому сжал его плечо покрепче и спросил теперь уже на полном серьёзе. Ведь речь идёт не просто о том, что кто-то кому-то понравился, речь идёт о Кенсу, которому уже тридцать лет и который ни с кем не встречался уже довольно долгое время, а тут ему кто-то понравился. И не просто кто-то. А Ким Чонин — двадцатиоднолетний молодой отец, у которого есть четырёхлетняя дочь. Всё намного серьезнее, чем кажется на самом деле. — Что тебя смущает, Кенс? — Возраст. Кенсу всё-таки не отрицает свою симпатию перед Бэкхёном и от этого уже легче. Он будет переживать это не в одиночку. А потом ещё и Чондэ узнает. И будет намного веселее всё это вообще переживать. Да и переживать не надо будет. Потому что Чондэ, вискарь, Бэкхён, закуски и чей-нибудь кабинет — это всё, что нужно для морального спокойствия и отдыха. — 9 лет, Бэк. 9 лет. Это слишком. Угораздило же меня. — Но попробовать стоит, разве нет? — Кенсу хмурится, смотря на друга. — Кенс, тебе понравился кто-то спустя столько лет. Мне кажется, это знак, м? — Может ты и прав, но я боюсь, что уже привязался к Юки и… к нему. И если что-то завяжется, то я просто не смогу уйти, а если и смогу, то… — Кенс. — Бэкхён смотрит другу прямо в глаза. — Ты слишком много думаешь. Просто попробуй. И помни, что мы с Чондэ всегда рядом. В этот момент в кабинет врывается Чондэ. Он лихорадочно смотрит на парней, а затем подходит к ним со скоростью света и отчаянно вздыхает. — Чондэ, что случилось? Почему ты выглядишь так, будто марафон пробежал? У тебя же нет сегодня ночной, что ты здесь делаешь? Чондэ отдышался через пару секунд, выпил водички и только тогда начал отвечать, присаживаясь на стул посередине парней, который сам же и впихнул туда, чтобы его хорошо слышали оба. — Я пришёл сюда, чтобы сказать вам о том, что встретил невероятную девушку. Бэкхён закатывает глаза и смеётся. Реакция объяснима тем, что Чондэ славится тем, что часто встречает невероятных девушек и это уже никого не удивляет. Он флиртует постоянно, вечно ходит на свидания в свободное время и даже кадрит своих пациенток. Чондэ — это удивительный человек, который никогда ни с кем не встречается, но девушек у него было много. Именно так и есть. Потому что Чондэ вот такой вот. Он ценитель женской красоты и его глаз всегда падает на эту красоту. Кенсу лишь качает головой. — Нет, вы не поняли, эта девушка не такая как все. — И что же в ней не так? Бэкхён смотрит на Чондэ с любопытством. А тот вдруг мягко улыбается, смотря в одну точку, будто представляя эту девушку в голове, и отвечает: — Я встретил девушку, с которой хочу провести всю свою жизнь. Бэкхён впервые не знает, что сказать и как вообще что-то говорить, когда Чондэ впервые так говорит о ком-то. Тавтология, но не суть. Он смотрит на Кенсу. А тот смотрит на него. И их гляделки продолжаются до тех пор, пока Чондэ не встаёт со стула. — Я пришёл, чтобы оповестить вас об этом. Готовьте костюмы на свадьбу, покупайте подарки и ищите пару — папочка Чондэ в деле! Мужчина смеётся и выходит из кабинета. А Бэкхён с Кенсу ещё некоторое время молчат, потому что Чондэ очень странно себя ведёт. За столько лет он никогда ни разу не отзывался так о ком-то, но видимо эта девушка действительно особенная, раз Чондэ сошёл с ума. Влюблённый дурачок. Бэкхён вдруг вспоминает про телефон и снова заглядывает в экран. Сообщений никаких нет. Бэкхён вздыхает и встряхивает головой. Почему вообще он думал, что Пак напишет? Бред какой-то. Взрослый мужик, а сообщения ждёт, как какая-то девица. И кто сказал, что ждёт вообще? — Бэк, а у тебя там что с этим Пак Чанёлем? — Ничего особенного. — Бэкхён поджимает губы. — Я вёл себя грубо и оттолкнул его. Не думаю, что он вообще захочет что-то продолжать. — А ты хочешь? Кенсу спросил ненавязчиво и не давил на Бена, но было сложно ответить. С одной стороны — он повёл себя, как мудак и вообще вёл себя грубо тогда на улице, а с другой стороны — он мужчина. А Пак обхаживал его, как барышню какую-то. Бэкхён не был романтиком. Никогда. А Чанёль видимо действительно хочет произвести впечатление на него (или хотел), раз оплатил ужин, сделал массаж, заплатил за такси… Бэкхён посмотрел на Кенсу и отрицательно покачал головой, понимая, что самому стало не по себе от своего же ответа. Будто он соврал. А он ведь не любит ложь.

***

Ночная смена прошла в тишине и спокойствии. Бэкхён вернулся домой в 10 утра и сразу же лёг спать. А проснулся уже вечером, когда начало темнеть. Выспался на год вперёд. В телефоне по-прежнему ни одного сообщения от Пак Чанёля. Бён встаёт, раздраженно бросает телефон на кровать и идёт умываться. Он принимает душ, приводит себя в порядок, снова закидывает в себя пару тостов, но на этот раз с арахисовой и молочно-шоколадной пастами. Он никогда не любил арахисовую пасту, но в некоторое время назад чисто случайно попробовал и осознал, что не понимает — почему она ему раньше не нравилась. Бэкхён выпивает кофе и плюхается в кровать. Телевизор на фоне. Телефон в руке. Бэкхён не понимает. Чего он ждёт, пока бездумно смотрит в экран? Он же сам виноват. И если подумать логически — Чанёль не последний мужчина в его жизни. Он пошёл в ресторан, чтобы проветриться и отдохнуть. На этом всё. Но дело в том, что эгоист внутри Бэкхена кричал и вопил о том, что Чанёлю он понравился. Что Пак хочет ему понравиться. А это значит, что если Чанёль решит отступить — это будет для Бэкхёна неким ударом. Собственнические замашки проснулись. Бэкхён ненавидел это в себе. Он эгоистичный. Очень эгоистичный. И да, ему 27 лет, но если человек проявляет симпатию к нему и у него серьёзные намерения — он должен проявлять эту симпатию и внимание только ему. Бэкхён раздражённо отбрасывает телефон и встаёт с кровати, направляясь к окну. Он открывает ящик, достаёт помятую пачку сигарет, зажигалку и садится на подоконник, открывая форточку. Бэкхён никогда не курил на постоянной основе. Он курил, когда был завал на работе или когда пациенты умирали. Как бы это не звучало — горечь на языке в какой-то степени приводила в чувство. Этого не описать. Но Бэкхёну становилось легче переживать определенные моменты своей жизни с сигаретой в зубах. Это лучше, чем запивать стресс бутылкой крепкого алкоголя. Если бы Бэкхён запивал свой стресс — он бы уже давно коньки отбросил. Мысль о том, что его могут любить — грела. Ему нравилось, что он кому-то нравится. И он знает, что это эгоистично. Но этот недороман и один вечер в кафе — дал ощущение, что Бэкхён не одинок. Бэкхен всегда знал, кто он есть. Но никогда не знал, кем он ещё может быть. Он просто доктор, спасающий или поддерживающий жизни тяжелобольных людей. Он хороший брат и сын. Но быть чьим-то возлюбленным — теперь для него это сложно. Разве он может стать кем-то Пак Чанёлю? Бэкхён делает затяжку и раздражённо хмыкает: — Да почему я вообще о тебе думаю, чёртов Пак Чанёль? Бэкхён выкуривает сигарет пять за этот вечер. А потом ложится в кровать и снова смотрит в экран, разочарованно вздыхая, когда не видит ни одного сообщения от мужчины, который ему совершенно не нравится, но почему-то он о нём думает. Бэкхён гасит свет и проваливается в сон.

***

Больница встречает его теплом и уютом. Он проходит в кабинет, проветривает его и переодевается в рабочую одежду. Всегда одно и тоже. Прийти, проветрить помещение, надеть халат. Но Бэкхёну по душе такое однообразие. Он чувствовал себя вполне комфортно. Мужчина заглядывает в блокнот. Операция Сон. Пациентов на сегодня почти нет. Только операция. Завтра две операции. Бэкхён заглядывает в электронный список и видит «Пак Чанёль». Значит он всё-таки придёт. Запись прямо перед тем, как он отправится на операцию. Бэкхён не успевает подумать об этом хорошенько, потому что Чондэ заходит в кабинет и плюхается в кресло, пристально смотря на него. Стоит тишина, потому что Чондэ ничего не говорит, да и Бэкхён молчит, потому что не понимает, что происходит. — Чондэ, что случилось? Почему ты так на меня смотришь? — Свидание. Пак Чанёль. Ты. Кафе. Что там ещё было? Бэкхён вздыхает. Он знал, что если Чондэ и забыл в ночную смену спросить его об этом, то обязательно найдёт момент для того, чтобы спросить, потому что пока не утолит своё любопытство — спокойствия Бэкхёну не видать, поэтому лучше рассказать всё, как было. Чондэ может реально пойти к Пак Чанёлю и спросить у него про всё. А Бэкхёну это не нужно. Да и Пак занятой человек, зачем ему это. — Чондэ, он обхаживал меня, как барышню, накормил и сказал, что хочет мне понравиться. Чондэ хлопает глазами и наклоняется ближе через стол. — Это судьба, Бэк. Это судьба. — Чондэ, я на него практически наорал и мне кажется, что он больше не захочет продолжения. Чондэ тут же упал на спинку кресла, отчаянно вздыхая. — Бэк, почему ты рубишь всё на корню? — Ким, он вёл себя так, будто я девушка. Он оплатил ужин, заплатил за такси и массаж мне успел сделать, так что… — Массаж? — Бэкхён кивнул, когда Чондэ стал резко серьёзным. — Это уже серьёзно. Он же не мог знать, что тебе нравится массаж? Он сталкер? Он следил за тобой и Джой? Он знал? Бэкхён, надо проверить это. Давай я найму детектива, чтобы он проследил за ним? Бэкхён пытался сообразить, что его друг мелит несколько минут, прежде чем остановить его жестом руки и спросить: — Ты чего такой перевозбуждённый? Чондэ вдруг расплывается в улыбке. — Она согласилась со мной поужинать. Бэкхён лишь улыбается, качая головой, и хлопает друга по плечу. — Поздравляю. — Я уже представляю её в свадебном платье. Клянусь, со мной такого ещё никогда не случалось. Следующие несколько часов Бэкхён провёл в раздумьях об операции Сон. Ему нужно было быть предельно точным и аккуратным. Операция будет длиться часа 4 — не меньше. И за это время ему нужно всё успеть и не дать пациентке умереть. Хотя Сон он уже не может называть пациенткой. Она ему как близкая подруга или даже тётя. Они действительно сблизились и Бён очень сильно принимал её болезнь на себя. Ведь эта болезнь медленно убивает её и сейчас мгновения её жизни в руках Бэкхёна. Он взглянул на часы, когда в дверь постучали. В кабинет зашел Чанёль в своём идеально выглаженном костюме, белоснежной рубашке и начищенных туфлях. На этот раз на шее красовался галстук. Бэкхён вздыхает и встаёт для приветствия. — Здравствуй, Бэкхён. Он кивает и пожимает горячую руку, пытаясь не смотреть в сторону Чанеля, зная при этом, что это выглядит по детски глупо. Чанёль, кажется, не замечает чего-то странного и садится в кресло. Бэкхён достаёт листы с результатами анализов и всё-таки смотрит в тёмные глаза напротив. — Результаты готовы. — И как я? Риск есть? Пока ничего необычного. Чанёль ведёт себя холодно. Как и ожидал Бэкхён. Усмешка касается губ. Как-то даже горько от осознания того, что Бэкхён оказался прав. Потому что внутри теплилась эгоистичная надежда на то, что Чанёль не оставит его. Бэкхён не понимает, почему его сердце сбилось с такта на секунду. Но он вздыхает и отвечает так, будто не было в его голове всех этих мыслей. Он доктор. Чанёль — пациент. Всё так, как и должно быть. — Риски есть всегда. В вашем случае, Чанёль, вероятность лишь немного выше, чем у средней категории и если вы будете вести здоровый образ жизни и регулярно проверяться — всё будет в порядке. Чанёль кивает и наступает тишина. Бэкхён делает вид, что читает бумаги с результатами его анализов. Бэкхёну весьма некомфортно сейчас. И дело не в том, что Пак здесь. Он почему-то не может понять — почему его сердце так тревожится. Бэкхён не привык к такому сердцебиению. — Что-то не так, Бэкхён? Почему ты обращаешься ко мне на вы? Бэкхён поднимает голову, отрываясь от якобы чтения бумаг. — Потому что мы на работе. Это не личная жизнь. Вы — пациент, я — доктор. Давайте будем соблюдать правила. Выходит грубо. Бэкхён чувствует, что злится. Но не на Чанеля. Хотя. И на него тоже. Но на себя сильнее. Чанёль ничего не отвечает, лишь кивает, а потом в кабинет стучатся и Бэкхён видит макушку Йери. — Доктор Бён, к вам срочная посылка. Сказали, что доставить могут только прямо к вам в руки. Нужно ваше согласие. Бэкхён хмурится, откладывает бумаги и кивает. — Подождёшь немного, Чанёль? Бэкхён даже не замечает, что снова перешёл на ты, нарушая свои же правила. Он встал и молча начал наблюдать за тем, как в кабинет вносят огромный букет светло фиолетовых полевых цветов. Бэкхён расписывается и доставщик уходит. Он хмурится и переводит взгляд на Чанёля, который молча наблюдает за его реакцией. — Это ты? Бэкхён уже плюёт на приличия. Прямолинейность. Только она. Чанёль пожимает плечами и Бэкхен достаёт записку, торчащую из цветка.

«Прошу прощения за то, что чем-то тебя обидел, Бэкхён. Я хотел, чтобы всё было идеально, но если всё так вышло, значит мне нужно ещё поработать над собой, чтобы произвести впечатление действительно достойного тебя мужчины. Прими цветы в знак извинения. Твой Чанёль.»

Бэкхён сглатывает и пытается скрыть улыбку. Он прикрывает глаза на секунду, делает вдох и поворачивается к Чанёлю. — Ты просишь прощения и даришь мне цветы в знак извинения? — Да. И я знаю, что ты скажешь. — Чанёль встаёт и подходит ближе. — Что это выглядит так, будто ты… как ты там сказал? Барышня. Точно. Будто я ухаживаю за тобой, как за барышней, да? Бэкхён чувствует приятный запах парфюма, стараясь вдыхать не так глубоко, потому что кружит голову. И он готов убить себя за то, что ему нравится этот парфюм этого самоуверенного Пак Чанёля. Бён кивает. — Но я снова скажу тебе, что я романтик. И это романтично. — И почему именно такой цвет? — Светло-фиолетовый цвет символизирует нежность. А когда я смотрю на тебя — именно нежность приходит на ум. Бэкхён ничего не говорит. Просто смотрит на Чанёля снизу вверх, стараясь дышать ровно и не выдавать своего откуда-то взявшегося внезапного волнения. — Я думал, ты не захочешь больше меня видеть. Чанёль хмыкает, улыбаясь краешком губ. — Захотелось ещё сильнее. — Поэтому не писал два дня? Чанёль изгибает бровь. — Работа. Мне нет оправдания, да? Бэкхён отрицательно мотает головой и Чанёль смеётся. Бён смотрит на часы. — Чанёль, я думаю, тебе пора идти, потому что у меня ещё собрание перед операцией и нужно подготовиться. — Хорошо. Я понял. Чанёль протягивает руки к мужчине и поправляет несуществующие складки на его халате. А затем собирается уходить. И Бэкхён внезапно легко вздыхает, когда Чанёль отходит на пару шагов. — Удачной операции. Чанёль подходит к двери, но Бэкхён останавливает его на секунду. — Проверь свою щитовидку, ладно? — Это ты мне как доктор советуешь или как своей личной жизни? Бэкхен усмехается, улыбаясь. Запомнил ведь, засранец. Вырвал из контекста. — Это я тебе советую и как доктор и как… личной жизни. Чанёль улыбается и выходит из кабинета. А Бэкхён смотрит на букет, прикрывает глаза на секунду, осознавая, что Пак Чанёль тревожит его сердце. Не ожидал он такого. Совершенно не ожидал. И как же это так получается, что Кенсу влюбился, Чондэ встретил любовь всей своей жизни, а Бэкхён… встретил Пак Чанёля. Как так получилось, что жизнь перевернулась так сильно в один момент?