«удачного дня»
— Всего то? — Бэкхён возмущённо фыркает. — Не мог чего-нибудь ещё придумать? Бэкхён отправляет скобочку и откладывает телефон. Некое волнение тут же сменилось раздражением, а потом он плюнул на всё и пошёл к Кенсу. Пациентов не будет до обеда, Сон он проведывал и она пока что спит. Делать ему нечего, хотя есть чего. Но если он не отвлечётся — нервам конец. Он итак уже мыслями забил голову настолько, что не может не думать. Голова взрывается. И всему виной Пак Чанёль. Чтоб его. Кенсу как раз выходит из кабинета, когда Бэкхён подходит к нему. Вопросительный взгляд. Бэкхён оглядывает коридор и понимает, что пациентов у До предостаточно, но тот спокойно берёт его за плечо и отводит в сторону лестницы. — Пойдём покурим. Бэкхён лишь кивнул, понимая, что и с До что-то стряслось. Они поднимаются по лестнице и выходят на крышу. Есть в больницах такие специальные места для курения. Народа здесь никогда не бывает. Поэтому можно урвать пару минут спокойствия и свежести. Кенсу предлагает Бэкхёну сигаретку и тот не отказывается, потому что… потому что. Дым в воздух. Портит свежесть, но так даже лучше. Проще. Осознавать, что мир не настолько и чист на самом деле, как думают некоторые. Реальность. Такая, какая она есть. Как этот дым, приоткрывающий завесу. Кенсу вздыхает и Бэкхён выпускает дым, зажимая сигарету в тонких эстетичных пальцах. — Кенс, что стряслось? С чего вдруг мы с тобой стоим и курим на крыше? Рассказывай. — Я сказал Чонину, что он мне нравится. Бэкхён на секунду опешил, но быстро принял серьёзный вид. — И какова его реакция? — Клянусь, он посмотрел на меня, будто я самый конченный идиот на свете. — Он что-нибудь сказал? Кенсу сглатывает и поворачивается к другу. Бэкхён стоит и ждёт ответа, а Кенсу вдруг начинает его рассматривать. Пристально. Бён изгибает бровь. — Синяки под глазами и пиздецки уставший взгляд. Почему ты вообще меня спрашиваешь, что стряслось, если у самого явно какая-то катастрофа в голове? Бэкхён легонько улыбается и делает затяжку, выпуская дым через секунду. — Мы друзья, помнишь? — До вздыхает. — Я переживаю за тебя вообще-то. И за вашу историю любви. — Кенсу закатывает глаза. — Нет, я серьёзно переживаю за вашу личную жизнь больше, чем за свою. До вдруг поник и Бэкхён осторожно положил руку на его плечо. — Он просто сказал, что ему пора идти. И ушёл. Бэкхён хмурится. — Мне кажется, он больше никогда не придёт ко мне на приём, запишется в другую клинику и я больше не увижу Юки. И почему я вообще переживаю об этом? Бэкхён усмехается. — Потому что он тебе действительно нравится. Вот и всё. Вы взрослые люди, Кенс. Вы всё решите. Я уверен, что вы ещё успеете поговорить об этом и то, что он ушёл — это обычная и типичная первая реакция в таких ситуациях. — Думаешь? Когда Бэкхёну задают такой вопрос — ему становится приятно. Потому что его мнение кому-то нужно. К нему кто-то прислушивается. Значит — он кому-то нужен. Это греет душу. Бэкхён кивает и улыбается, но тут же хочется убить Пак Чанёля, когда Кенсу спрашивает: — А у тебя что? Пак Чанёль этот? — Кенсу, если бы ты знал, как я вчера облажался и вообще… — Бён резко спрашивает. — Подожди, у тебя там пациенты кажется… — Забей. У меня перерыв 15 минут. Бэкхён кивает и продолжает. — Он реально хочет меня добиться. Он вчера приперся ко мне с едой. А перед этим цветы подарил. Огромный букетище с извинениями за то, что вёл себя со мной, как с барышней. — А он серьёзен в своих намерениях, я смотрю. — Именно. До, я вчера на полном серьёзе спросил его — чего ты от меня хочешь. А он вообще выдал в конце, что хочет второго свидания, чтобы поскорее поцеловать меня. И сказал, что не отпустит, что я ничего о нём ещё не знаю и что он любит сложности. Бён умолк, нервно закуривая снова, а До в своей манере лаконично выдал вердикт: — А он романтик. Судя по твоим рассказам. Бэкхён вздохнул и устало улыбнулся. — Вот и он так мне сказал. — Ты же вредный до жути. У тебя весьма сложный характер и слабак с тобой не справится. А он мужик со стержнем. Пришёл, увидел, победил, как говорится. Ещё и богатенький. Он тебе хоть чуток нравится, я же вижу. Иначе бы ты не думал о нём 24/7, а потом не просыпался бы с такими синячищами под глазами. Бэкхён держит сигарету в зубах, пальцы на фильтре, другая рука направлена в сторону, а халат развевает ветер, бровь изогнута, что является реакцией на всю тираду До, а тот стоит и цокает. Бэкхён теряется и бровь изгибается ещё сильнее, хотя куда ещё то? Кенсу улыбается и прикусывает губу. — Бэкхён, ты знаешь о том, что ты чертовски красив сейчас? Вопрос сменяется удивлением и дым выпускается изо рта. — До, ты свихнулся? — Нет, я просто констатирую факт. Если бы я был Пак Чанёлем — я бы тебя забросил на плечо и унес бы тебя в берлогу, но… — Что но? — Но у меня есть 21-ий медведь, как его называет Юки и она сама. И медведи мне больше нравятся. Не в обиду, Бэк, но я не тот, кто сможет усмирить твой пыл. Бэкхён смеётся и Кенсу улыбается в ответ. — Ну ты и засранец. — Бэк, ты не ценишь себя. Я тебя слишком долго знаю и успел это понять. Ты нравишься людям. И Пак Чанёлю. И заметь, он не позвал тебя в свою постель при первой же встрече, не напоил и его лап не было у тебя в штанах, понимаешь? — Бэкхён вздыхает. — Он серьёзен в своих намерениях. И я думаю, что тебе стоит подумать над этим. Чисто мой такой небольшой советик. Решать тебе. Кенсу выбрасывает сигарету, давит ногой, Бэкхён проделывает аналогичные действия и они расходятся по своим делам. Бэкхён всё же доделывает документацию, пытаясь отвлечься. Он спокойно принимает пациентов, навещает Сон, а потом идёт в кабинет Чунмёна, чтобы давно сделать то, чего ему так хотелось. Взбалмошно, резко и очень спонтанно. Но ему надо. — Да, войдите. Бэкхён проходит в кабинет и плюхается в кресло. Чунмён вопросительно смотрит. — Отпуск за свой счёт. Иначе взорвусь. — Уверен? — кивок. — Сколько? — Неделя. И я вернусь полный сил. Обещаю. — Отпускаю тебя только потому, что на тебе лица нет. Не знаю, что стряслось, но если нужен отпуск — иди. И будь в порядке. Ладно? Кивок и Бэкхён в этот же вечер оформляет приказ. Он решает все проблемы с бумагами, переносит одну из операций, которая выпадает на эти дни и со спокойной душой хочет пойти и сообщить об этом Чондэ, но на дороге резко появляется Сехун. Тот самый стажёр. — Здравствуйте, доктор Бён. — Привет, Сехун. — Бэкхён хмурится. — Что-то случилось? — Нет. Просто хотел спросить кое-что. — Слушаю. — Вы любите американо? Бэкхён сглатывает и даже не знает, что ответить поначалу, но потом всё же включает голову и выдаёт ответ: — Айс американо. Или латте. И для чего тебе эта информация? — Просто. Спасибо, доктор Бён. До встречи! Парень убегает, а Бэкхён усмехается, быстро забывает об этом всём и уходит к Чондэ, которого не находит на рабочем месте, но находит в кабинете Кенсу. — Чондэ, ты чего здесь? — Я пришёл рассказать Кенсу о своей девушке. А потом хотел пойти к тебе, но как видишь — ты пришёл сам. — Девушке? Она уже в роли девушки? — Ну она ещё об этом не знает, но скоро узнает. — Чондэ… Бэкхён смеётся и присаживается на стул. Чондэ замечает бумаги в его руках и спрашивает: — Что за бумаги? — Отпуск за свой счёт. Кенсу смотрит обеспокоенно. — Проветриваешь голову? — Да. Думаю, мне станет полегче. — Тебя не трогать совсем? И не беспокоить? — Бэкхён кивает, зная, что друзья поймут его. — Много не пей, Бэк. — Чондэ, тебя перепить не смогу, поверь. — Зараза. Мужчины смеются, Чондэ где-то час рассказывает о своей девушке, которая ещё не знает о том, что она его девушка, а потом рабочий день заканчивается. Бэкхён решил взять себе сегодня ночную смену, чтобы поехать завтра утром домой и неделю не выходить оттуда. С ночной Бэкхён приползает в 9 утра и падает в кровать, тут же забываясь во сне.***
Проходит 4 дня. И за эти четыре дня Бэкхён выпил достаточно много бутылок пива и съел очень много вредной пищи. Его желудок болел, но пиво само себя не выпьет. Проходит 4 дня. Бэкхён не отвечает ни на сообщения, ни на звонки. Он выставил статус «не беспокоить» абсолютно везде. Проходит 4 дня. И все эти четыре дня Бэкхён думал о Пак Чанёле.Идиот.
Бэкхён часто не может справиться с собой. И ему помогают такие дни в одиночестве. Чтобы надуматься вдоволь, а потом встать и пойти дальше. С новыми силами. Обычно он делал это в выходные, но сейчас пришлось даже отпуск взять. Как один человек так просто перевернул его мир? Все его мысли. Вообще всё. Бэкхён думал об этом. Но так и не пришёл к какому-то выводу, потому что ему ничего не ясно. Кружки по всей квартире, носки, вещи разбросаны, проветрить бы надо. Бэкхен встаёт, открывает окно и вдыхает свежего воздуха. Проходит 4 дня. Сейчас вечер и на улице уже стемнело. Бэкхён убирается в квартире. принимает душ и понимает, что готов начать всё с чистого листа. Он меняет постель, включает телевизор на фон, выбрасывает мусор и остаётся довольным проделанной работой. Бэкхён снова может свободно дышать и не засорять свою голову лишними мыслями. В дверь стучат и Бэкхён встаёт с кровати, совершенно не понимая, кто это может быть, ведь он сказал — не беспокоить. Бэкхён идёт открывать дверь и совсем не ожидает, что на его пороге будет стоять Пак Чанёль. В драных джинсах, толстовке и кроссовках на высокой подошве. Его лицо совершенно серьёзно, а в руках пакет с чем-то. Бэкхён стоит в кигуруми щеночка. Ему аж неловко становится, но сначала как-то странно. Чанёль смотрит так, будто Бэкхён совершил что-то ужасное. — Я войду? Бэкхён думает пару секунд и понимает, что стоит закрыть дверь и просто прогнать мужчину, но… — Входи. Бэкхён отходит немного назад и ждёт, пока Чанёль разуется. Внутри непонятное волнение и смятение. Бэкхён вроде взрослый мужик, но опять же — о других он снова не подумал. Эгоистичная натура. Сказать, что он чувствует вину? Нет. Но Пак Чанёль почему-то сейчас здесь. И у него такое лицо, будто Бэкхён действительно провинился. Бэкхён ведёт Чанёля в гостиную и останавливается. Чанёль смотрит пару секунд молча. Но потом завязывает разговор. И правильно. Бэкхён бы так ничего и не сказал бы по итогу. Потому что... ну а что говорить? Послать к чёрту? — Я задам один вопрос. — Дерзай. Грубость. Бэкхён не успел вовремя себя остановить. Снова. Чанёль просто уйдёт от него и всё. Потому что его ведь действительно никто не стерпит такого. — Почему ты не отвечал на мои сообщения и звонки? Бэкхён прикусывает губу и отвечает. — Я взял отпуск на неделю, чтобы отдохнуть от всего. — И от меня? — Да. И от тебя. От всего. Или ты особенный в моей жизни? Чанель усмехается и смотрит на Бэкхёна с неким… Бэкхёну так не хочется думать, что это разочарование. Да, он груб сейчас, но он привык так. Он не умеет по-другому с людьми. Чёрт. — Как ты узнал мой адрес? — Банально спросил у твоих коллег. — Ясно. Бэкхён молчит. Чанёль тоже. Бён идёт и ставит чайник через некоторое время, потому что это молчание действует угнетающе. А Чанёль так и стоит на месте, не шевелясь. Бэкхён возвращается обратно и вздыхает, останавливаясь напротив. — Классные носочки. — Спасибо. Бэкхён заметил ещё у двери, что у него носочки с железным человеком, но сказал сейчас, потому что обстановка ужасная. Нужно чем-то разбавлять. — Ты даже не прочитал мои сообщения. — Я вообще в телефон не смотрел. — А предупредить? — А я обязан? — Ты нарываешься на ссору или что? Или ты специально хочешь оттолкнуть меня, чтобы я больше не лез? Бэкхён молчит, рассматривая Чанёля. Непривычно видеть его в обычной повседневной одежде. Тот, не слыша ответа, идёт в коридор, берёт пакет, который принёс с собой, достаёт бутылку вина и ставит её на столик около дивана. — Доставай фужеры. — С чего бы? — У нас второе свидание. Бэкхён сглатывает и вспоминает их разговор. Второе свидание для поцелуев. Ага. Бэкхён вздыхает, но не двигается с места. — Я сам могу найти, если тебя так пригвоздило к месту моё высказывание о втором свидании. Бэкхён возмущённо фыркает и идёт на кухню, чтобы достать эти чёртовы фужеры. Он злится. Ему хочет вмазать Пак Чанёлю. Он так сильно его выбешивает сейчас, что хочется крушить всё вокруг. Он раздраженно ставит фужеры на столик. Чанёль смотрит на него с неменьшим раздражением, открывает бутылку и разливает напиток по бокалам. Чанель поднимает фужер и выпивает залпом. Бэкхён усмехается и проделывает аналогичное действие. Чанёль подходит ближе. Бэкхён напрягается и отступает на шаг назад. Отступает он до тех пор, пока не оказывается прижатым к стене. Чанёль оказывается ещё больше, когда стоит вот так вот близко. Бэкхен облизывает губы, как последний придурок и изменщик по отношению к своим мыслям. Это тело его предаёт. Бэкхён помнит про поцелуй. Бэкхен помнит, но не понимает, хочет ли он этого или нет. Злость всё ещё кипит в нём и что-то подсказывает ему, что это от того, что он хочет. Но из-за своих же принципов… Слишком сложно. Он не хочет признаваться себе в том, что его волнует эта близость. Сильно волнует. — Второе свидание. Ты мне должен поцелуй, помнишь? Бэкхён молчит, со злостью глядя в глаза Чанёля. И сейчас Чанёлю кажется, что Бён действительно похож на щеночка. Разъярённого. Бэкхён будто совершенно не понимает, чего он сам хочет. Он злится, но не знает, где истинная причина этой злости. В чём причина? Чанёль становится всё ближе и эта волнительная близость заставляет замереть на месте. Бэкхён закрывает глаза, когда не остаётся даже сантиметра. И губы Чанёля оказываются горячими. Бэкхён начинает понимать это, когда осознает, что происходит. На поцелуй он не отвечает. Просто стоит на месте, не предпринимая ничего. А потом отталкивает Чанёля, находя в себе силы, и кричит: — Проваливай! Чанёль усмехается и качает головой, не понимая, почему его так резко оборвали. Он облизывает губы и смотрит прям в разъяренные глаза напротив. — Невыносимый. — Так проваливай. Раз я такой невыносимый и ужасный. Раз меня никто не стерпит. Проваливай и забудь. Зачем тебе такая проблема? — Кто сказал, что ты проблема для меня, Бэкхён? Бэкхён сглатывает и замолкает, понимая, что может сказать лишнего, а душу открывать он точно не собирается. Чанёль вдруг смягчается. И Бэкхён чувствует перемену в обстановке. Они больше не злятся друг на друга. Бэкхён злится на себя. Он опускает голову вниз и не может больше ничего сказать. Чанёль снова оказывается близко, но не трогает. И эта близость успокаивает. Бэкхён полностью запутался. Но думать не хотелось. Поэтому он просто задал вопрос. Осторожно и едва слышно. — Тебе завтра рано никуда не нужно? — Нет. — Тогда давай поиграем в видеоигры. Тысячу лет уже не играл. — Хорошая идея. Бэкхён кивает и идёт доставать приставку. И всю ночь они играют в игры, полностью расслабляясь и смеясь временами. Коленки соприкасаются. Бэкхён не понимает, почему вспылил. И когда рано утром Чанёль решает, что ему пора идти — Бэкхён не предлагает остаться, потому что это пока выше его сил. Когда Чанёль обувается — Бэкхён молча наблюдает, зевая каждую минуту. Когда Чанёль хочет выйти за дверь, Бэкхён целует его в щёку и Чанёль улыбается, не настаивая на полноценном поцелуе. Чанёль говорит: — И я не люблю скобочки. Они жутко бесят. И уходит. А Бэкхён закрывает дверь, идёт в комнату и падает в кровать. Он проваливается в сон быстро, а утром просыпается от смс уведомления. Но вместо сообщения от Чанёля, он видит неизвестный номер и текст: «Привет. Давай прогуляемся сегодня?Сехун»