Идаллион

POV Дагур — Инглинг, брат, ты в последнее время какой-то загнанный чересчур, всё в порядке? — Завалившись на диван в кабинете друга, я вопросительно уставился на оторвавшегося взгляд от бумаг парня. — Сколько мы уже с тобой знакомы, а такой мины я давненько у тебя не видел. Что стряслось за то короткое время, что я летал к родителям? Я прекрасно видел, что что-то действительно случилось, а ещё чувствовал, что Инглингу действительно есть, что мне сказать, но он явно не торопился, как обычно взвешивая каждое своё слово. Этой чертой характера мы были с ним абсолютно непохожи, но именно она привела нас к нашему процветающему тандему — если я, буйный и вспыльчивый, умудрялся что-то натворить, то спокойный и рассудительный Инг успевал исправить мои косяки ещё до того, как они таковыми станут. В школе, где мы и познакомились с Хэддоком, я учился на два класса старше и часто бывал в том крыле, где постоянно обитал шатен, а потому однажды смог его вытащить из буквально односторонней драки — паренька избивали его же одноклассники, что-то говоря о том, что он какой-то там неправильный. Но Инглинг не был неправильным, он был другим и иногда даже чуждым этому миру, однако мысли и идеи этого парня, которые он активно старался воплотить в жизнь, были чем-то за гранью возможного. А уж когда он мне рассказал о земле, которую выкупил его отец, и своей задумке насчёт некого реабилитационного центра, где вместо врачей будут лошади, я понял, что Хэддок — самый настоящий самородок, алмаз без огранки. На момент принятия такого достаточно сложного решения у него уже был небольшой табун голов в двадцать — двадцать пять и нереальная тяга помогать людям, которые по чьей-либо вине попали в беду. Его не волновало, что говорили врачи, потому как он сам прошёл через нечто похожее — мальчишкой тринадцати лет с отцом попал в достаточно серьёзную аварию, в результате которой стал прикованным к инвалидному креслу. Не прошло и полугода, как он сам и без помощи костылей встал и пошёл, удивляя всех и каждого своей стойкостью, а ещё желанием жить и менять мир вокруг себя. Я же был его полной противоположностью, и ей навсегда останусь. Развязный, местами дикий и неуправляемый, парень с дурной репутацией и не самой хорошей славой аж на всю школу, а потом и институт. Я легко шёл, да и сейчас иду, на контакт с новыми людьми, а уж про девчонок вообще стоит молчать — в своё время в институте мне удалось закадрить самую большую недотрогу. За неделю ухаживаний девочка знатно поплыла от меня и сладких речей, что буквально сама затащила меня в постель, но столкнувшись с моим последующим равнодушием, куда-то перевелась, чуть ли не в другую страну. Да, Инглинг прочёл мне многочасовую нотацию, акцентируя моё внимание на том, что так поступать нельзя, но недетский интерес противоположного пола к моей не такой уж и скромной персоне всё же пересилил — я легко занял место некого секс-символа нашего универа, став весьма лакомым кусочком для девчонок. Но я всегда с удивлением смотрел, как буквально текущие по мне девчонки с лёгкостью могли примкнуть к Хэддоку, который ничем особым никогда и не выделялся, да и сейчас не особо выделяется. — К нам приедет на лечение девушка, — слова друга заставили меня вынырнуть из воспоминаний и тут же почти заскулить от радости. Последние пару месяцев я безвылазно жил в Идаллионе, поэтому практически не видел прекрасной половины своей жизни — клубов, девочек на одну ночь и дикого веселья под воздействием алкоголя. Инглинг никогда не был сторонником моих предпочтений, но и негативно никогда не высказывался, прекрасно зная, что прошло то время, когда я ещё мог прислушаться к «малому». Сейчас же весть о новой девочке, пускай и проходящей лечение — ей же всегда можно помочь пройти его быстрее, — разбудила в душе своего рода охотника, однако дальнейшие слова Хэддока заставили меня нахмуриться и чуть уменьшить пыл. — Но, — злой взгляд зелёных глаз до сих пор оставался единственным способом заставить меня ходить по струнке, но и этого я учился не бояться — в конце концов, всё же я его старше. — Дагур, буквально поклянись, что не тронешь её. Я пообщался с её подругой, кое-что узнал, а потом связался с её многочисленными лечащими врачами. О, Тор, я столько всего выслушал и узнал о ней, что поверь мне на слово, я ни перед чем не остановлюсь, чтобы огородить её от твоего не однократного на неё посягательства. Как я понял, она девочка молодая, красивая и умная, поэтому не станет даже слушать твою лапшу, что ты иногда умеешь искусно вешать на уши, но всё же прибегну к любым возможным способам, чтобы защитить её от тебя. — Сколько тебе накинули сверху, что ты вдруг превратился в цепного пса и начал изображать из себя охранника? — Вполне серьёзно поинтересовался я, но при этом совершенно не скрывая своего ехидства, ведь я не первый год знал этого малого, который просто так не стал бы отгораживать меня от какой-то там девчонки. — У тебя есть свой к ней интерес, я прав? В своей теории я был уверен на несколько сотен процентов, но невозмутимость шатена, сидящего напротив меня в кресле, меня слегка так напрягла, стирая с лица усмешку. Иногда широкие возможности этого парня буквально во всех сферах меня прямо-таки пугали, но я прекрасно понимал и понимаю это до сих пор — без надобности этот парнишка не будет рыть землю носом, как и не будет выпрыгивать из штанов в угоду кому-то. — Ладно, — через минут десять безмолвных переглядываний и игр в гляделки я сдался, поднимая руки и качая головой. — Если тебе так это важно, то я обещаю, что не полезу к этой девчоке, какой бы крутой она не была. И, чёрт возьми, я нарушил своё слово в первый же день, когда увидел её на территории Идаллиона. Если не обращать внимание на её потухший взгляд, на дне которого всё же отсвечивали искры былых радости и веселья, то блондиночка оказалась очень даже сочной. — Откуда такой интерес к этой девушке? Интерес к Астрид — я всё же узнал её имя, в тайне от Инглинга порывшись в документах, — у меня возник в первый же день, когда я увидел её в ознакомительной оранжевой футболке, а уж когда я краем глаза увидел, что она плачет, то почему-то решил поделиться этой информацией с Инглингом, но столкнулся не с ним, а с цепным псом. — Понравилась мне. Ты не разрешишь мне подойти к ней? Я тогда был совершенно спокоен, гладил подставившего шею Фокстрота и думал о том, что с этой девчонкой я, возможно, и попробовал замутить отношения, да вот только не в ближайшее время. — Ни в коем случае. Строгость и яд в голосе слышались за километр, но, несмотря ни на что, я был твердо уверен, что пройдёт немного времени, и Хэддок расслабится, не чувствуя от меня опасности в сторону блондинки, а вот уж тогда я смогу смело начать свои действия. Но, Боги Асгарда, как же я был не прав, ведь уже через неделю я стал буквально зависим от этой девчонки, которая была, наверное, даже младше Инга. Малышка постепенно начала возвращаться в мир живых и улыбаться, а мне всё больше и больше хотелось напиться до потери памяти, чтобы выкинуть Астрид из своей головы, ведь она для меня стала сущим помешательством. Я отчётливо помню то утро, когда мы с Инглингом застали Астрид спящую у него в кабинете на диване в обнимку с пустой бутылкой выпивки. Я тогда пошутил по поводу того, что Хэддок охраняет девчонку для себя, но был удивлён, когда узнал, что она согласилась пойти к нему в кабинет пить, хоть изначально парень сам на это не рассчитывал. В голове иногда звучат её слова о том, как уютно было в кабинете и что она просто не хотела уходить. — Девчонка доверилась тебе, а ты с ней так поступил, — мне хотелось закричать на Инглинга, но хватило одного взгляда, чтобы понять, что просто «не сейчас». А потом я пытался заговорить с ней, развеселить, но Астрид, словно помня главные правила поведения в Идаллионе, совершенно не реагировала на меня. Вился рядом мартовским котом, но для блондинки я был неинтереснее жужжащей мухи — это ранило. И я сорвался и, выпив для храбрости, схватил блондинку в охапку и прижался к её губам в поцелуе, но в ответ получил только пощёчину и какое-то гневное восклицание на неизвестном мне языке. Через какое-то время я повторил попытку, а после третьего раза знатно поссорился с Инглингом, который дал Астрид разрешение калечить меня вплоть до «оторвать яйца». Крупная ссора с Хэддоком, небольшая драка в табуне, мелкие проделки бывшего поставщика корма — всё это немного отвлекало меня от мыслей о блондинке, но, стоило мне только зацепить её взглядом, как буквально активировалось моё на ней помешательство. — Ты не можешь просто переспать с ней и жить дальше, — сказал мне однажды вечером Инглинг, когда нашёл меня в столовой с бутылкой коньяка. — Тебе ничего не будет, а девочка разобьётся раз и навсегда. Именно поэтому я оберегаю её от тебя, прекрасно зная твою натуру. У тебя есть интерес только до того момента, пока ты не попробуешь. Хэддок ушёл, а мой воспалённый алкоголем мозг решил, что от парня последовал чуть ли не приказ к открытым действиям. В тот момент стало плевать, что до этого произошло с девушкой, а на первое место вышли мои достаточно долго сдерживаемые желания.