Alea jacta est

Уже в первую неделю учёбы Гарри разграничил, на каких предметах можно бессовестно спать, а на каких — работать, не покладая рук. В первую категорию входила, правда, только История Магии — профессор-призрак Биннс подавал материал настолько скучно и безэмоционально, что Поттеру гораздо интереснее было самому читать учебник. К слову, ни Основателей, ни Тёмных Лордов они на этих уроках не проходили и, похоже, вряд ли соберутся. В учебнике была масса интересного материала, а Биннс рассказывал им только о войнах с магическими существами. Особенно призрак любил гоблинов и всё, что с ними связано. Вводный урок по Защите от Тёмных Искусств был тем ещё цирком. Правда, клоун в нём всего один — и тот носит фиолетовый тюрбан. На каждом углу красовалась гроздь чеснока, а Квиррелл отмахнулся, что это — лучшая защита от вампиров. Драко тихо фыркнул. Теория Магии заставила Гарри изрядно попотеть. Нет, предмет ему понравился, но он был до того сложный и не поддающийся логике, что Гарри решил просто отмести практически все свои знания по физике и наслаждаться сказками о могущественном Мерлине и о зарождении магии в целом. — Существует несколько теорий возникновения магии, — говорил им пухленький мужичок Квентин Шаффик. — Одна из них такова: на Землю из параллельной Вселенной пришли Великие Эльфы и основали магический род… — Но профессор! — вскинула руку Грейнджер. — Я нигде не находила упоминаний о путешествиях по параллельным реальностям. Разве это возможно? Гарри в очередной раз закатил глаза. Создавалось впечатление, что заумная магглокровка успела прошерстить все магические книги в мире. — Даже если и были какие-то знания об этом, юная мисс, — мягко улыбнулся профессор Шаффик, но его улыбка не достигла глаз. Он и не пытался запомнить имён маглорождённых. — Теперь они безвозвратно утеряны. Тем не менее, если такая теория существует, то она явно не с потолка придумана. Репутация Гарри всё росла. Рано было судить о нём, как об ученике, но случай с иголкой быстро облетел весь замок. Мало кто мог похвастаться идеальным результатам в первое же занятие. На сдвоенной паре по Зельеварению Гарри откровенно развлекался. Стоя у дверей кабинета, он был совершенно спокоен, как и все слизеринцы. От бравых и благородных гриффиндорцев осталось лишь мокрое место: те держали скрещённые пальцы и молились, чтобы Снейп упал с лестницы и сломал шею. К счастью, их надеждам не суждено было сбыться: профессор распахнул дверь изнутри со звоном колокола и тихим, пробирающим до дрожи голосом поторопил входящих со скоростью улитки под снотворным гриффиндорцев. — Оставь надежду всяк сюда входящий, — охарактеризовал картину Гарри. Слизеринцы дружно хихикнули. — На моём уроке не будет дурацких взмахов волшебной палочки и глупых заклинаний, — повернувшись так, что полы его мантии эффектно взмахнулись, профессор прошёл к кафедре. — Я не надеюсь, что вы оцените такую тонкую науку, такое точное искусство, как приготовление зелий. Однако тех нескольких, избранных, кто имеет предрасположение, я постараюсь научить. Я научу вас, как околдовать разум и обмануть чувства. Я расскажу вам, как разлить по бутылкам известность, как заваривать славу и даже как закупорить смерть. — О да, — с придыханием прошептал Блейз, влюблённо сложив руки под подбородком. — Ну, разлить известность по бутылкам очень просто, — с таким же вздохом вторил ему Гарри. — Достаточно просто заставить меня плакать. — Поттер! — позвал треплющего языком ученика Снейп. — Что будет, если я смешаю корень златоцветника с настойкой полыни? — Получится первоклассная бурда! — с готовностью ответил Гарри. — А если добавить корень валерианы и сок дремоносных бобов, то мы приготовим либо Напиток Живой Смерти, либо смертельный яд. Смотря кто приготовит. У меня точно яд получится. А вот у вас будет идеальное зелье. Читал вашу статью в «Вестнике зельевара» вчера вечером. Глубоко впечатлён. Снейп закрыл глаза на первое высказывание. Всё-таки неприкрытая лесть была подобно мёду прямо в уши. А сам Гарри мысленно обрадовался, что Герберт вчера силком выставил первокурсника в библиотеку, зная, какие высокие чувства испытывает их декан к Избранному. — Похвален такой интерес к зельям, — наконец, проговорил Снейп. — Три балла Слизерину. Снейп взмахнул палочкой, чем вызвал когнитивный диссонанс у учеников, прекрасно слышавших, что на его уроках не будет взмахов палочек, а на доске появился рецепт зелья. — Это вы будете варить на второй паре. А пока берём в руки перья и внимательно записываем. Существует семь видов зелий: приворотные, исцеляющие, языковые, чисто магические, предсказательные, защитные и вредоносные. О предназначении пяти из них поймут даже флобберчерви. Языковые зелья позволяют магу, употребившему их, понимать и разговаривать с магическими существами, животными, духами, растениями и прочими. Чисто магические зелья восполняют запасы магического ядра, увеличивают и быстрее развивают силу волшебника. Гарри заинтересовался последними. Он поднял руку. — Да, мистер Поттер? — выплюнул фамилию Снейп так, что Гарри невольно восхитился. Такого яда в голосе он даже у Дурслей не слыхивал. А у профессора он скоро с клыков закапает. — Извините, сэр, а мы будем готовить такие зелья в этом году? — Если бы вы потрудились полистать учебник дальше первой главы, то заметили бы, что первый курс варит только лечебные зелья, — сощурился Снейп. — А вообще за семь курсов? — Нет. — Но почему? Как по мне, так это самые полезные зелья из всех названных! — Поттер, — снова выплюнул профессор. — Жду вас сегодня в семь вечера. Парочка грязных котлов разучат вас забирать время урока, вместо того, чтобы задать все интересующие вас вопросы на перемене. Гарри всё же пришлось заткнуться. А Рябиновый отвар у них с Драко вышел почти идеальным. Разве что зелье получилось немножко более светлым, чем описанное в учебнике. Тем не менее, Снейп щедро отсыпал им десять баллов, хотя при этом и выглядел так, будто лимон целиком зажевал. Отработке так и не было суждено состояться: за обедом к Гарри подлетел бойкий сычик с запиской на лапе. Поттер, а заодно и его друзья, тут же насторожились. — От Дамблдора, — извернулся Гарри, рассматривая имя отправителя, но не притрагиваясь к письму. Сам директор с отеческой улыбкой смотрел на слизеринца. Гарри отвязал письмо, и сычик тут же присосался к кубку с водой. — Какая наглая птица. Дорогой Гарри! Жду тебя сегодня к семи на чашечку чая. Я бы хотел немного поговорить с тобой. Пароль: «кислые тянучки». Попроси старосту проводить тебя. Директор Дамблдор — Зовёт чаёвничать, — протянул Гарри задумчиво. — Эй, Берк! — Чего тебе? — оторвался от восхитительного пудинга староста. — Проводишь до директорского кабинета сегодня вечером? Взгляд Герберта ужесточился. — Что ты натворил? — Ничего. Дамблдор пригласил на чай, — пожал плечами Гарри и помахал письмом. Вечером Герберт провёл Гарри по пока ещё незнакомым коридорам и остановился у самой уродливой горгульи из всех существующих. Потоптавшись на месте, Берк стянул с пальца кольцо. — Надень его, Гарри, — шепнул Герберт. — Предупреждает о добавках в питьё и еду. Я не знаю, собирается ли директор травить тебя, но лучше быть настороже. — А что, были случаи? — сощурился Гарри. — Не знаю. Но перестраховаться стоит. Не может победитель Гриндевальда нести чепуху и наряжаться в канареечного цвета мантии. Если только это не прикрытие. Гарри послушно надел кольцо на большой палец, и оно тут же исчезло, будто и не было. — Кислые тянучки, — сказал Гарри горгулье, и та отпрыгнула в сторону. Вверх потянулась винтовая лестница. — Я тебя здесь подожду, — кивнул Берк. Директорское кресло пустовало. У Гарри чуть не взорвалась голова от шума, заполняющего кабинет. Все приборы стучали, свистели, трещали, звенели, бренчали и клацали. На верхней полке шкафа мирно посапывала Распределяющая Шляпа. На жёрдочке у стола, заваленного пергаментами, чистила красные пёрышки захватывающая дух своей красотой птица. На портретах спали бывшие директора Хогвартса. Гарри остановился в центре кабинета, ожидая дальнейших указаний. Как по сигналу, Дамблдор выплыл из-за книжного шкафа и мягко улыбнулся Поттеру. — Здравствуй, Гарри, — сказал Дамблдор и опустился в кресло. — Чаю? — Не откажусь, сэр, — немного натянуто улыбнулся Поттер, и с небольшого комода подлетел пухленький расписной чайник, разливая чай с молоком в фарфоровые чашки. В одну из них плюхнулось три кубика сахара. — Сахар? — спросил директор. — Два кубика, пожалуйста. Едва сахар скрылся в чашке, Гарри, унимая нервную дрожь в руках, помешал чай ложечкой. Кольцо не нагревалось. Чай оказался самым вкусным, что слизеринцу доводилось попробовать. — Вы хотели о чём-то со мной поговорить, профессор? — спросил Гарри куда-то в чашку. — Просто хотел поинтересоваться, как протекла первая неделя учёбы. Всё хорошо? Софакультетники не обижают? В голосе Дамблдора было столько участия, что Гарри захотелось одновременно растаять от заботы и поморщиться. — Всё прекрасно, сэр, — заставил себя улыбнуться Гарри. — В Слизерине спокойно, ко мне относятся, как к обычному студенту. Честно говоря, я уже успел устать от постоянных шепотков ребят с других факультетов. — Слава порой доставляет неудобства, — глубокомысленно покивал Дамблдор. — Иногда она бежит впереди человека. Рано или поздно все страсти улягутся, поверь. Гарри не ответил и отхлебнул ещё чая. — Я слышал, профессор Снейп назначил тебе отработку. Поделишься, за что? Гарри неосознанно насторожился. — Задавал слишком много вопросов, сэр, — едва заметно дёрнул плечом Гарри. — Профессор Снейп разозлился, что я отнимаю время урока и мог бы подойти к нему после занятия. — Возможно, он хотел выделить время для всех твоих вопросов, — предположил директор. Гарри пожал плечами. — Как тебе учёба в Хогвартсе, Гарри? Уже нашёл друзей? — продолжил Дамблдор. — Я в восторге, сэр. Всё здесь такое интересное, необычное. Друзей нашёл, да. — И всё же… — прикусил губу директор. — Я бы попросил тебя соблюдать разумную осторожность. — Почему? — нахмурился Гарри. — Родители твоих друзей служили Волдеморту. Тому-Кого-Нельзя-Называть, как его окрестила общественность. — Дети не в ответе за поступки родителей. Гарри постарался невозмутимо отпить ещё чая, хотя по спине пробежал холодок. — Ты прав, Гарри, — отчего-то погрустнел Дамблдор. — Прости меня, старика. Можешь идти. — Спасибо за чай. Гарри поставил пустую чашку на блюдце и как можно более расслабленно вышел из кабинета. Берк мерил шагами коридор. Каждый мускул на его лице был напряжён, а пальцы теребили застёжку мантии. Завидев спускающегося Гарри, Герберт выдохнул. — Что он от тебя хотел? — подлетел староста, взглядом будто пытаясь отыскать какие-то повреждения. — Спрашивал об учёбе и прочем. — Гарри обернулся на застывшую горгулью. — Он словно… прощупывал почву. До гостиной Слизерина оба добирались в напряжённом молчании.

***

В субботу вечером кабинет директора наполнился преподавателями. Дамблдор завёл обычай обсуждать чьи-либо успехи или неудачи в конце первой учебной недели. Северус всегда занимал стул как можно ближе к выходу, и сегодняшнее собрание не стало исключением. С самого утра в нём снежным комом нарастало раздражение. Он знал, кому именно будет посвящён сегодняшний вечер. Перед тем, как тема обсуждения перешла к Гарри, в кабинет ввалилась покрытая с ног до головы землёй Помона Спраут. Объяснив причину своего опоздания («Эти семикурсники с Гриффиндора повадились срезать верхушки трепетливых кустиков! Мне пришлось ползать по теплицам и спасать то, что осталось. Минерва, почему ты ничего не предпринимаешь? Нам с Северусом нужно в очередной раз тебе напомнить, для какого именно зелья нужен этот ингредиент?»), она плюхнулась на стул подле вышеназванного Снейпа и тут же стянула заварное пирожное. Декан Хаффлпаффа славилась своей любовью к сладкому. Стоило ей съесть пирожное — вмиг добрела. Северус хмыкнул и пододвинул тарелку с эклерами поближе к Помоне. Уж с кем-кем, а со Спраут у декана Слизерина устаканились наиболее тёплые взаимоотношения, чем с другими преподавателями. Снейп помогал ей собирать ингредиенты с теплиц, а Помона постоянно подсовывала ему вкуснейшие пироги и периодически звала выпить коньяку и поболтать за жизнь молодую. Но это был их маленький секрет. — Ничего страшного, Помона, — улыбнулся Дамблдор. — Тем не менее, вернёмся к Гарри. Как он работает на уроках? — Невероятно способный мальчик, — взяла слово Минерва. — Весь в Джеймса! Разве что я не совсем понимаю решение Распределяющей Шляпы. Мальчику прямая дорога в Гриффиндор. — Не сказал бы, — с поистине гоблинской усмешкой сказал Филиус. — Таких любознательных ребят я вижу, как правило, на своём факультете. — Извольте, дамы и господа, — расплылась в улыбке Помона. — Вы бы видели, как он пересаживал ростки маргариток! Сразу чувствуется умелая рука хаффлпффца! — Вы ещё подеритесь за моего студента, — мрачно фыркнул Северус. — Поттер такой же заносчивый, как и его отец. Превратил мой урок в посмешище, едва ли не сорвал его… но учебник читал. Даже «Вестник зельевара» с моей статьёй откопал где-то. Снейп задумчиво сверлил взглядом стол, тут же отключившись от мира. Преподаватели не стали его трогать лишний раз и продолжили обсуждение. Все были довольны способным и, несомненно, талантливым учеником. Разве что, все, кроме Авроры Синистры. В среду ей пришлось столкнуться с раздражённым недовольством первокурсника, невесть где прочитавшего магловский учебник Астрономии. Юный Поттер ни в какую не признавал одобренное министерством пособие, утверждая, что определение «Астероиды — это куски камня и металла» до отвращения неполное и в принципе глупое. И говорит он это, между прочим, квалифицированному преподавателю! — Меня беспокоит, что Гарри никак не может найти себе друзей вне родного факультета, — грустно вздохнул Дамблдор. — Взять, к примеру, мисс Грейнджер. Мне кажется, у них много общего. — Общее-то общее, — согласилась Помона. — Но у них явное соперничество. Оба просто из кожи вон лезут, чтобы стать лучше другого. Очнувшись от пространных рассуждений, Северус не стал присоединяться к разговору. Вместо этого он сверлил взглядом молчавшего доселе Квиринуса. С ним было что-то явно не так. Он слишком сильно изменился после путешествия в Албанию. Впрочем, додумать ему не дал Дамблдор, объявивший собрание оконченным и попросивший Северуса задержаться. Едва Помона, взглядами и перемигиваниями предложив Снейпу испить домашнего вина, скрылась за дверью, директор смахнул с лица всю доброжелательность и задумчиво подошёл к окну. — Северус, мальчик мой, — начал Дамблдор, к счастью, не заметив, как зельевар скривился и закатил глаза от опостылевшего обращения. — Я хочу, чтобы ты присмотрел за мальчиком. — За Поттером? — на всякий случай уточнил Снейп, понемногу раздражаясь. — С какой радости я должен это делать? — С такой, что я тебя об этом прошу, Северус, — довольно жёстко оборвал Альбус Снейпа. — Я боюсь, что история повторится. — Какая история? — нахмурился Северус. Он так и не получил ответа.