Alea jacta est

Северус расслабленно сидел в кресле у не разожжённого камина в личных комнатах и задумчиво вертел в руке гранённый стакан с переливающейся белыми бликами медовой жидкостью. Поднеся стакан к губам, Северус замешкался на мгновение, но всё же отпил немного огневиски, едва заметно покривил носом, выдохнул крохотное облачко сизого дыма и легко отпустил стакан. Тот неподвижно повис в воздухе, пока Снейп устало потирал переносицу. Он понятия не имел, что означал сон младшего Поттера. Конечно, это было больше воспоминание, нежели сон, но откуда тогда в нём взялся Том Реддл? Судя по лицу Поттера, этого человека он видел впервые и рьяно пожелал узнать его происхождение. Если он докопается до истины, то это будет… катастрофа? Или же, наоборот, спасение? Но тогда появляется новый вопрос. Прав ли был Дамблдор, говоря, что Тёмный Лорд не умер в ту злополучную ночь? И, что тоже не менее важно, связано ли странное поведение Квиррелла после путешествия по лесам Албании с Тем-Кого-Нельзя-Называть? Ведь Тёмный Лорд отчего-то питал большую любовь к этой стране… Камин вспыхнул зелёным пламенем, и из него грациозно вышел статный белокурый волшебник с чёрной тростью в левой руке. Люциус Малфой внимательно оглядел крайне задумчивого Северуса и взмахнул палочкой. С полочки в конце комнаты подлетел пустой стакан, и почти полная бутылка сама налила в него огневиски на два пальца. — Чудесный вечер, не правда ли? — чуть улыбнулся Люциус, но улыбка его не достигла глаз. Северус поморщился и подхватил парящий в воздухе стакан. — Не самое удачное время для этикетных расшаркиваний, — буркнул он и осушил стакан. Изо рта вырвался очередной клуб чёрного дыма, гораздо больше предыдущего. — У нас нарисовалась большая проблема. — И в ней, конечно же, замешан Мальчик-Который-Выжил? — ехидно усмехнулся Люциус, поболтав огневиски в стакане и пригубив немного. — Драко все письма только о нём и пишет, какой он прилежный ученик и не общается с грязной кровью. Это несколько не оправдало моих ожиданий, но не сказать, что я недоволен, наоборот. Подумывал пригласить его к нам на Рождество, но кто же отдаст Пожирателям самого Гарри Поттера? Северус взмахнул палочкой, и стакан вновь наполнился огневиски на три пальца. — Ты прав, тут не обошлось без Поттера, — выплюнул Снейп. — Слышал о тролле? Люциус фыркнул. — Конечно. Поверь, я соберу достаточно материала, чтобы выдворить Дамблдора с директорского кресла. Посмотрим, что будет дальше. С одним только троллем, к сожалению, у Величайшего даже борода не колыхнётся. Северус пропустил мимо ушей слова Люциуса и ополовинил стакан. В следующий раз, может, сока туда намешать, чтобы было не так мерзко? — Значит, ты знаешь, что с ним расправился Поттер? — дождавшись кивка Люциуса, Северус продолжил: — Только вот сам Поттер наутро ни Мордреда не помнил. Следующей ночью ему приснился сон, которым поделился со мной… Люциус молча допил огневиски, скривился и выдохнул чёрный дым. — Я посмотрел его воспоминания и увидел юного Тёмного Лорда. Того самого. Северус кивнул на левую руку Люциуса. Тот нахмурился и инстинктивно потёр предплечье, метка на котором глухо отдалась давней болью. В комнате повисла тишина, разбавляемая лишь стуком бутылки о стакан, льющимся алкоголем и резкими выдохами дыма. Уж кто-то, а Люциус возвращения Тёмного Лорда не хотел. Слишком многое он отдал, чтобы не гнить в Азкабане, как те же Лестрейнджи, чтобы воочию наблюдать за растущим сыном. Едва отошедшая после тяжёлых родов Нарцисса, затасканная по судам и разбирательствам, тогда напоминала тень самой себя, харизматичной и довольно вспыльчивой женщины, истинной представительницы древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Даже сейчас, спустя десять лет после тех событий, Нарцисса так и не вернула свой дикий нрав, отдавая предпочтение чтению книг в библиотеке или выращиванию цветов. В страхе потерять любимого ребёнка она стала кроткой и часто пропадала где-то в своих мыслях. Пожалуй, только моменты, связанные с Драко, пробуждали в ней те чувства, которые любил в своей жене Люциус. Война не прошла и мимо него. Рано ушедшие на покой (в свои-то семьдесят лет!) родители оставили сына без того стержня, которым славилось семейство Малфой. Удачная попытка откупиться от буйствующего после падения Тёмного Лорда Министерства лишила Люциуса ощутимой доли состояния, заставила на довольно долгое время затаиться и настороженно передвигаться по Косому Переулку, опасаясь пока не пойманных Пожирателей, ищущих мести. Для них Люциус стал не более, чем крысой, бежавшей с тонущего корабля. Война стоила Люциусу бессонных ночей в детской, где мирно посапывал маленький Драко. Снова переживать подобное он откровенно боялся, поэтому вмиг осушил третий стакан огневиски и поднялся с кресла. — Ты кому-нибудь говорил об этом? — напряжённо спросил он. Северус покачал головой. — Только тебе. А кому ещё? Не Дамблдору же, на самом деле, у него какие-то свои интриги. — Хорошо, — потёр лоб Люциус абсолютно не аристократическим движением. — Значит, у нас ещё есть время разобраться в этом и извлечь выгоду для себя. В конце концов, такая связь может быть нам полезна. — Ещё неизвестно, как эта связь влияет на самого мальчишку, — поморщился Северус. — Он в равной степени может как хотеть спасти своих друзей, так и собрать последователей, как Тёмный Лорд. — Верно. И это нам предстоит узнать. Понаблюдай пока за мальчиком, но ничего не предпринимай. С этими словами Люциус очистил стакан простым Экскуро и исчез в зелёном пламени камина. Выпив последний стакан огневиски и выдохнув большой клуб чёрного дыма, Северус осушил склянку с Антипохмельным зельем и скрылся в спальной комнате. Замок погрузился в сон. Лишь преподаватели и старосты в последний раз патрулировали по замку, отлавливая нарушителей, а окна директорского кабинета были залиты светом. Профессор Дамблдор почёсывал пёрышки феникса и сыпал в миску корм. — Странно это всё, Фоукс, — говорил Альбус. — Ты мог бы предположить, что Гарри попадёт на Слизерин? Интересно, что в нём такого нашла Шляпа… Альбус оглянулся на книжный шкаф. Распределяющая Шляпа едва слышно похрапывала на самом верху, готовясь пробудиться лишь за неделю до первого сентября следующего года, чтобы придумать новую песню. Альбус и сам как-то пытался разобраться в том клубке чар, сидевшем в шляпе, но, к сожалению, каким бы могущественным волшебником современности ты не был, уровня Основателей уже не достигнуть. Большинство знаний того времени либо безвозвратно утеряны, либо спрятаны в тех глубинах родовых библиотек, что и днём с огнём не сыщешь. А Альбус мечтает добраться до них. Развить свои способности до того сильно, чтобы суметь применять ту древнюю магию, которой были воздвигнуты эти самые стены Хогвартса. Они были близки. По-настоящему близки к открытию секрета могущества древних волшебников. Дары смерти могли бы открыть им все дороги. Но кто мог даже на секунду представить, что Геллерт от настолько приятной перспективы может обратиться к темноте? Тогда-то поиски даров пришлось отложить на дальнюю полку. Довольно часто перед глазами Альбуса представала картина финального сражения с темнейшим волшебником сороковых годов. Альбус мрачно пробежался сухими узловатыми пальцами по Бузинной палочке. Взгляд упал на лежавшую на столе мантию-невидимку. Два настоящих Дара Смерти, но какой от них реальный прок, если следы Воскрешающего Камня были утеряны сотни лет назад? Альбус потянулся к мисочке засахаренных лимонных долек и без всякого наслаждения съел её. Как-то раз Минерва спросила его: — Альбус, вас ещё не тошнит от этих лимонных долек? На что Дамблдор со смехом ответил: — Тошнит от лимонных долек? Это же всё равно, что тошнит от воздуха! Альбус улыбнулся воспоминаниям, но улыбка быстро растаяла. Темнейший волшебник… В конце тридцатых годов он тоже видел темноту, витавшую вокруг обаятельного мальчика с непроглядно тёмными глазами. Тогда Альбус, по своей молодости, не сумел справиться с ней, откровенно опасался любимого всеми Тома Реддла и старался просто не сводить с него внимательных глаз. И теперь такую же, абсолютно такую же темноту он видит в Гарри. Неужели история действительно может повториться? Но ведь мальчик храбро сразился с троллем, не побоялся защитить своих друзей… Может, если идти дальше по выбранному Альбусом пути, то Гарри сможет побороть в себе тьму? Взмахнув палочкой, тем самым обернув мантию праздничной красно-зелёной упаковкой, Альбус спрятал подарок в нижнем шкафчике стола, защищённом сложной вязью аккуратных рун, и удалился в свои комнаты. Свет в кабинете директора сам собой потух, оставляя картины бывших директоров Хогвартса мирно посапывать в своих рамах в ночной мгле.