Alea jacta est

Первую неделю второго семестра Гарри провёл с «Записками Салазара Слизерина» в руках. Он понимал, что это художественная литература, но всё было описано так, будто это происходило на самом деле. Любая выдумка основана на реальных фактах, верно? Значит, и события этой книги имели место быть. Оказывается, Годрик Гриффиндор был наёмником, убивающим волшебных тварей по всей Европе. В одном из таких своих путешествий он познакомился с Салазаром Слизерином. В книге говорилось, что Гриффиндору поручили дело уничтожить чудовище, что завелось в горах Греции и питалось человечиной. Годрик отправился в северные горы и наткнулся там на пару голодных разъярённых химер. Салазар Слизерин буквально вырвал истерзанного Годрика из зубов химеры и трансгрессировал к себе в логово, где залечивал ужасные, почти смертельные раны Гриффиндора в течение недели. Как Слизерин узнал о местоположении Годрика — совершенно неясно, но автор отсылается на какой-то реально существующий кабак в Афинах, в котором и познакомились Годрик с Салазаром, когда первый получал своё задание. Годрик с Салазаром тут же подружились и вместе стали охотиться на зарвавшихся тварей. Уже после, когда они познакомились с Ровеной и Хельгой, им пришлось позабыть о своих приключениях и полностью отдать себя строительству школы чародейства и волшебства Хогвартс. Первые выпускники школы находились колдунами при ярлах и королях и помогали выбирать правильное политическое русло своим господам. Далее добрую половину книги описывалась война, развернувшаяся на территории всей Европы, где четвёрка Основателей с четырьмя Гильдиями боролись с зарвавшимися колдунами и волшебницами, решившими захватить все европейские государства. А там и до всего мира недалеко. Заодно Гарри окончательно понял, что «Истории Хогвартса» доверять совсем не следует, ведь в «Записках» Мур рассказывает, что Слизерин оставил в Хогвартсе чудовище, которое было способно защитить школу в его отсутствие, а сам отправился на какие-то поиски, где и бесследно исчез. С чем же таким пришлось столкнуться Салазару, что поспособствовало его исчезновению — история умалчивает, но Дуглас Мур в самом начале повествования рассказал, что нашёл записи в некоей малоизвестной комнате в Хогвартсе, соединил их в одну книгу и спокойно опубликовал. Это достаточно популярный ход в художественной литературе, когда автор пытается выставить события за реально произошедшие, но в данной ситуации Гарри был склонен поверить словам Дугласа безукоризненно. Ведь в «Записках» основатель его факультета показывается не алчным завистливым прохиндеем, готовым откусить кормящую его руку по локоть и выйти из этого положения победителем, а харизматичным человеком со своими переживаниями, в достаточной степени хитрым и изворотливым, чтобы их не показывать. Гарри с каждой строчкой проникался уважением к этому человеку. Тем не менее, книга быстро закончилась, а домашние задания и не думали уменьшаться. Час назад он покончил с домашним заданием по Травологии, а ведь профессор Спраут задала относительно немного, если посмотреть на сорвавшихся с цепи преподавателей других предметов. И только Гарри собрался провалиться в сон, как полог его кровати резко одёрнул Драко и плюхнулся рядом. — Пошли в Запретный Коридор, — сразу же перешёл к делу Драко. — Гриффиндорцы за эту неделю сто раз могли уже выкрасть философский камень! — В таком случае, Уизли бы уже давно ходил в лучшей мантии от «Твиффлт и Таттинг», — пробурчал Гарри и надел очки. — Вы пойдёте без меня, если я откажусь, да? Драко с заметным ехидством медленно кивнул. Обречённо вздохнув, Гарри откинул одеяло и натянул школьную мантию. В гостиной мальчиков уже ждала Дафна, заворожённая языками пламени в камине. Путь до движущихся лестниц прошёл без особых приключений. Гарри сразу же пожалел, что решил не брать мантию-невидимку: пусть и огромной кучей, но они бы дошли до Запретного Коридора, не останавливаясь на каждом повороте и не заглядывая с опаской за угол, боясь наткнуться на патрулирующих школу учителей или старост. Запретный Коридор встретил их затхлым запахом пыли и полнейшей темнотой. Каждый шаг отдавался гулким эхо и сами собой зажигающимися факелами. Множество дверей оказались запертыми, а внутри не было признака ни одной живой души. Блейз прислонился ухом к последней двери и прислушался. Внутри раздавалось сопение. — Алохомора, — произнёс Гарри и взмахнул палочкой. Дверь с оглушительным скрипом отворилась, и четвёрка друзей проскользнули в открытый проход. Блейз воровато огляделся и спиной двинулся в комнату, пока не наткнулся на застывших друзей. Блейз оглянулся и точно так же застыл. Перед ними сонно моргали три пары глаз. Гигантская собака с тремя головами поднялась на лапы. Центральная с научным интересом оглядела будущий, как она, наверное, полагала, ужин, пока две соседние капали белой слюной на пол. Казалось, только одной такой голове первокурсник будет на один укус. Центральная голова присоединилась к предвкушающему рыку других двух. Слизеринцы с воплями бросились к двери, отчего образовалась толкучка. Стоящий ближе всех к собаке Гарри смотрел на неё без единой мысли в голове. Крик застрял где-то в горле. Спиной Поттер опирался на толкающего всех к выходу Драко. Внезапно опора исчезла, и Гарри плюхнулся на пол. Собака зарычала пуще прежнего и приготовилась к прыжку. Гарри закричал и выставил в защитном жесте руку с палочкой. Глаза сами по себе закрылись. Лицо тут же опалило жаром. Послышался скулёж собаки, а кто-то в четыре руки вытащил Гарри за капюшон мантии из комнаты. Дверь громко лязгнула и закрылась. За ней всё ещё раздавался скулёж, но уже тише. Гарри открыл глаза. Покрасневшая и заплаканная Дафна сползла по стеночке и обхватила руками колени. Блейз от шока вцепился в собственные волосы, не сводя взгляда с запертой двери. Драко и Тео почти одновременно бухнулись на колени позади Гарри. — Как… — начал Драко и внезапно запнулся. — Как ты это сделал? — продолжил за него Тео. Гарри непонимающе перевёл взгляд на них. — Сделал что? — спросил он. — Ты чуть не поджёг эту псину! — воскликнул Блейз, чьи заботы о том, что их поймают, отодвинулись на второй, а может, и вовсе на третий план. — Без слов! Гарри снова посмотрел на дверь, за которой всё стихло. — Я говорила, — причитала едва слышно Дафна. — Я говорила сюда не соваться. Я говорила… Ошеломлённые увиденным первокурсники не услышали шаркающие шаги и кошачье шипение. А когда услышали, было слишком поздно бежать и прятаться. — Так-так-так, — булькающим смехом заладил Филч. — Ученики бродят по школе после отбоя. Причём бродят там, где им быть совсем не положено! За мной. Филч вывел бледных от страха учеников на движущиеся лестницы, привёл их на первый этаж и постучался в дверь личных комнат профессора Макгонагалл. Дверь отворила запахивающая рабочую мантию поверх домашнего халата Минерва, с губ которой уже готов был сорваться вопрос, который тут же застрял на языке при виде испуганных слизеринцев. — Я нашёл этих учеников в Запретном Коридоре, профессор, — харкающе произнёс Филч, гадко усмехнувшись. — Они лезли в ту самую дверь. Губы Макгонагалл тут же сжались в трубочку, а брови сползли к переносице. В гневном взгляде её промелькнула нотка разочарования, когда она посмотрела на Гарри. — Кто бы мог подумать, — начала она, — что одни из лучших учеников своего курса так ужасно нарушат школьные правила. Минус двадцать очков с каждого из вас. Письма с условиями отработки вы получите завтра в течение дня. Быстро подсчитавший Гарри вздрогнул. — Сто баллов?! — воскликнул он. — Ровно, — припечатала Макгонагалл. — Потрудитесь объяснить, что заставило вас так вопиюще поступить? Ребята переглянулись в полнейшем молчании. — Мы услышали разговор Уизли, Грейндежер и Лонгботтома, — выпалила Дафна. — Они узнали, что находится в Запретном Коридоре. Нам тоже захотелось посмотреть на собаку, но мы даже не ожидали, что собака окажется настолько большой, и у неё будет три головы. Макгонагалл недоумевающе моргнула. — Какая наглость, мисс Гринграсс! — сказала она. — Уж от кого, но от вас я подобной клеветы не ожидала. И поверьте мне, завтра я обязательно напишу вашим родителям об этом. Родителям всех вас. Если бы не происходила серьёзная сцена, Гарри бы обязательно усмехнулся: ну да, пускай она напишет его родителям, удачи ей. Пока Гарри мысленно насмехался, Макгонагалл попросила Филча отвести провинившихся обратно в спальни. К счастью, в общей гостиной Слизерина не было ни единой живой души в столь поздний час, и ребята молча разошлись по комнатам без ненужных свидетелей. Наутро Гарри с мрачным неудовольствием наблюдал за растерянными лицами слизеринцев, когда те увидели песочные часы, изумруды в которых уменьшились на добрую сотню. Они никак не могли понять, что такое могло произойти за одну ночь, что их факультет разом лишился такого количества баллов и встал на одну ступень рейтинга школы с Хаффлпаффом. Гарри сильно не беспокоился на этот счёт: он вполне способен отбить свои потерянные двадцать баллов за месяц-два учёбы, может, даже все шестьдесят. Тем более, талант ловца у Драко поможет им снова вернуться на лидирующую позицию в борьбе факультетов, Поттер в этом нисколечко не сомневался. Его друзья весь день ждали кричалок от своих родителей, но те прислали им лишь письма на два добрых пергамента, в которых всеми существующими в английском языке эпитетами описывали всю степень их разочарования поведением детей. Дафне, вон, даже запретили получать карманные деньги, пока она эти сто баллов не отработает усердной учёбой. А Драко, прочитав своё письмо, грустно поведал друзьям, что больше не будет делиться с ними домашними сладостями. Хотя бы потому, что их ему присылать больше не будут. Вечером пять школьных сов принесли им пергаменты, в которых убористым почерком профессора Макгонагалл в ультимативной форме просилось провинившихся стоять через час после отбоя в холле на первом этаже, где их заберёт Филч. Вот тут-то и вскрылась вся правда, кто услужил слизеринцам потерей сотни баллов факультета. Гарри с олимпийским спокойствием воспринимал пассивную агрессию софакультетников и даже сносил неприкрытые оскорбления в гостиной, а вот Дафна щерилась, словно забитый волчонок. Драко сердито сжимал ремешок сумки, где-то у себя в мыслях собираясь настолько усердно тренироваться в квиддиче, чтобы на грядущей игре Слизерина против Рейвенкло показать всем, против кого они решили встать единым фронтом. Тео и Блейз совсем закрылись. За пять минут до назначенного времени ребята вышли в холл, где их уже ждал Филч без своей кошки, но с зажжённым фонарём в руках. Завхоз толкнул входную дверь и вышел на улицу. Какое-то время дорога прошла в напряжённом молчании, и только Филч харкающе приговаривал: — Помню времена, когда провинившихся подвешивали за большие пальцы в подземельях. — Дафна неосознанно вцепилась в руку Гарри. — Мерлин, как же я соскучился по крикам! Но ничего. Надеюсь, сегодня ночью вы напомните мне те времена. Блейз ощутимо поёжился. — Я не хочу кричать для него, — едва слышно прошептал он, а затем, услышав смешок Гарри позади, вздрогнул. — Нет, в смысле, вообще кричать не хочу! — За нахождение вне гостиных после отбоя нас наказывают нахождением вне гостиной после отбоя, — фыркнул Драко. — Обожаю логику Маккошки. — Маккого? — переспросил Тео бесцветным голосом. — Маккошки. Глухой, что ли? Тем временем Филч провёл шепчущихся ребят в избушке Хагрида. Лесник уже поджидал их на ближайшей к Запретному Лесу опушке с фонарями в руках. Рядом поскуливал Клык. — Передаю их тебе, Хагрид, — ощерился Филч. — Надеюсь, ночка в Запретном Лесу отучит детишек гулять по ночам там, где им не следует. — В Запретном Лесу? — переспросил Драко, умело притворившись, что не до конца расслышал. — Но нам нельзя в Запретный Лес. Там ведь водятся… Где-то за деревьями раздался далёкий вой. — …Оборотни, — закончил Драко совсем тихо. Но Филч только мерзко усмехнулся: — Молись, чтобы этой ночью ты встретил кого-то хотя бы такого же опасного, как оборотень. Сплюнув, Филч двинулся обратно к замку. Испуганные дети почти одновременно повернулись к непривычно мрачному Хагриду. — Вы, это… за мной идите, в общем, — сказал он и двинулся по извилистой тропинке вглубь леса. — Я тут заметил, что кто-то ранит единорогов. Никогда не было такого, и вот опять, да. Гарри притормозил, а так как он шёл впереди остальных слизеринцев, остановилась и вся процессия. — Подожди, — сказал он медленно. — Получается, мы, первокурсники, должны найти кого-то, кто ранит единорогов? Хагрид только кивнул. Обуреваемый недоверием Гарри осторожно двинулся за ним, сжимая в руке выданный Хагридом фонарь, и почти тут же споткнулся о корни высоченного дерева. — Осторожнее там, — прикрикнул Хагрид. — Не сходите с тропинки, а то ещё потеряетесь, и ищи-свищи вас потом. Спустя несоклько минут Хагрид остановился и сел на корточки. Перед ним оказалась небольшая лужица цвета ртути. Рядом рос обломанный куст можжевельника. Хагрид обмакнул два пальца в лужице, понюхал их и сорвал пучок волос с куста. — Здесь был единорог, — сказал он и засунул пучок волос в один из множества карманов тёплой куртки. — Разделиться надо, да. Гарри, ты пойдёшь туда с Малфоей и Забини. Вы двое, за мной. Если, это, найдёте единорога, то… о, отправьте в воздух искры зелёные. А если наткнётесь на что-то опасное, то красные искры. Мы вас найдём, да. Попробуйте. Да, отлично. Идите. Едва Хагрид развернулся на тропинку, где виднелся след крови единорога, Драко окликнул его: — Я возьму Клыка. — Верное это дело, да-а. Вот только, это, он очень боится, в общем, вот. Пошлите. Хагрид поманил за собой Дафну и Тео и скрылся за деревьями. Драко брезгливо взглянул на скулящего Клыка и, цокнув языком, начал продираться сквозь кусты. Гарри приподнял фонарь повыше. Некоторое время дорога прошла в молчании. — Может обратно пойдём? — спросил Блейз. — Подождём остальных на опушке, скажем, что ничего не нашли и двинулись обратно, а? — Не будь трусом, Блейз, — выдохнул Гарри и опять споткнулся. — Я не трус, я просто остерегаюсь, — парировал Блейз и покрепче ухватил Клыка за ошейник. Вскоре троица слизеринцев с собакой вышла на небольшую опушку, в центре которой лежал тот самый единорог, которого и искали. Мёртвого. Над его шеей склонилась бесформенная тень и пила его кровь. Троица застыла. Кажется, они даже дышать перестали. Клык заскулил, а Гарри сдавленно захрипел от вспышки боли в шраме. Тень подняла голову. По её подбородку стекала вязкая жидкость цвета ртути. Блейз оглушительно заорал и бросился прочь с опушки, подгоняемый Клыком. В воздух метнулась красная вспышка. Драко попятился, запнулся о корни и повалился на землю. Гарри ошалело глядел на фигуру в чёрном балахоне, что медленно приближалась к слизеринцам. За руку его дёрнул Драко, пытающийся подняться, но лишь только утянул за собой стоящего на нетвёрдых ногах Гарри. — Сделай что-нибудь! — вскрикнул Драко, хватаясь за Гарри. — Что?! — прохрипел Гарри, жмурясь от нескончаемой боли в шраме. Из-за деревьев выпрыгнуло странное существо с лошадиным крупом и человеческим торсом. Тварь встала на дыбы перед тёмной фигурой, и та перевалилась через труп единорога и исчезла в ночи. Испуганные первокурсники смотрели ей вслед так внимательно, что не заметили, как их спаситель подошёл ближе. — Вы в порядке? — спросил он. — Никогда не видел кентавра, — проблеял обезумевший от страха Драко. — Меня зовут Фиоренц, — сказал кентавр и внимательно посмотрел на лоб Гарри. — Ты ведь сын Поттеров, да? Фиоренц многозначительно и задумчиво поднял взгляд на ночное небо. Из-за кустов выпрыгнули ещё два кентавра, один из которых тут же гневно пропахал задними копытами землю. — Что ты здесь делаешь, Фиоренц? — спросил он. — Нам запрещено разговаривать с человеческими детёнышами! — Угомонись, Бэйн, — сказал стоящий рядом кентавр, а затем проследил за взглядом Фиоренца. — Марс сегодня необычайно ярок. — Вот именно, — совсем по-лошадиному фыркнул Бэйн. — Именно поэтому нам не должно вмешиваться в ход событий. Мы наблюдатели, а не воины! — В таком случае, если моему племени грозит гибель, я не буду наблюдать, — резко прервал его Фиоренц и оторвал взгляд от неба. — Пойдёмте, жеребята, я помогу вам выбраться. Фиоренц под гневные выкрики Бэйна повёл Драко с Гарри прочь со злополучной опушки. Некоторое время они шли в молчании, пока Гарри не спросил: — Фиоренц, что это была за тварь? Почему она пила кровь единорога? Знавший ответ Драко решил лишний раз не отсвечивать и молча шёл рядом с кентавром, вид которого его отец называл злобными тварями. Вот только Фиоренц спас их от чего-то, что могло просто так убить их и не испытывать муки совести. — Кровь единорога обладает целебной силой, — глубокомысленно сказал кентавр. — Она способна спасти человека даже если он будет находиться на волосок от смерти. Вот только кровь единорога наводит проклятье на каждого, чьих губ она коснётся. Того человека, что решил воспользоваться этим способом, ждёт более ужасная погибель, чем та, что была предначертана ему изначально. — Но зачем кто-то будет обрекать себя на такой ужас? — спросил Гарри. — Ты задаёшь неправильные вопросы, сын Поттеров. — Фиоренц хоть и не шёл быстро, двоим первокурсникам приходилось чуть ли не переходить на бег, чтобы поспевать за ним. — Ты знаешь, что хранится в Хогвартсе? — Философский камень! — осенило Драко. — Эликсир жизни! Значит, кто-то пытается продержаться до того момента, как он не достанет камень из школы. Фиоренц усмехнулся, но совсем не так, как тот же Филч. Кентавр усмехнулся по-доброму. — Верно, жеребёнок, но вы и сами знаете, кто. Вот и опушка. — Это Волде… — начал Гарри. — ВОТ ОНИ! — закричал Хагрид и бросился к измотанным, но определённо живым Гарри и Драко. — Здравствуй, Фиоренц. Спасибо, что нашёл их, вот. — Рад помочь своему другу, — каким-то отсутствующим голосом сказал Фиоренц, мельком глянул на Гарри, чьи шестерёнки в голове крутились с оглушительным скрипом, и скрылся в чаще леса.