Добро пожаловать в Байсюэ

Чжочэн спамит фотками и сторис с каких-то живописных развалин, и Цзи Ли завистливо вздыхает, в очередной раз задумываясь, а ту ли профессию он выбрал. Но очередной пост в вейбо с тренировочным видео наставляет его на путь истинный: нетушки, лучше он дома посидит, чем будет дохнуть на жаре от усталости. Ему нравится, что Данта привыкает к квартире за пару дней — куда быстрее, чем в прошлый раз, — а еще через день уже даже не паникует, обмяукивая дверь, когда Цзи Ли уходит за продуктами. Обходится без разодранных обоев и перегрызенных проводов, что тоже несказанно радует. — Хороший котик, — Цзи Ли закрывает за собой дверь и садится в коридоре, чтобы почесать глазастое чудо между ушей. — А я тебе вкусняшку принес. Данта разворачивается и степенно шествует в кухню, подняв пушистый хвост. Цзи Ли смеется и идет за ним. — Надеюсь, ты ничего мне не испортил? — он ставит пакеты на стол и шуршит бумагой. Котик запрыгивает к нему и засовывает любопытную морду под руку. — Эй! Не всё сразу! «Глупый человек, — читается в прищуренных зеленых глазах. — Ты же сам сказал про вкусняшку». Распихав овощи и лапшу по ящикам, Цзи Ли достает из пакета купленное для Данты лакомство, которое тут же удостаивается его безраздельного внимания. — Только пообещай не оставлять огрызки под моим диваном, — Цзи Ли кладет перед ним кроличью колбаску. — И я не буду давать тебе их слишком часто, а то твой хозяин меня четвертует и закоптит, — Данта вгрызается в мясо и даже не ведет ухом. — Эх ты, бессердечное животное. Лежащий на столе телефон коротко вжикает, и на экране высвечивается «Как там мой сын?» от Чжочэна. Цзи Ли фыркает и быстро щёлкает Данту, нацеливающегося на закрытую банку с колбасками. «Пока домой не собирается», подписывает он прежде чем отправить фото. В ответ его закидывают ворохом возмущённых смайликов с последующим «Не давай ему больше двух в день!» Цзи Ли вспоминает утренний фотоспам и чувствует себя отомщённым. — Вот, я же говорил, что меня четвертуют, — довольно усмехается он. Но тут телефон вибрирует снова, и это уже не Чжочэн. «Не собираешься к нам на этой неделе?» Чёрт. Сегодня уже понедельник, а он так и не написал Бовэню. «Собираюсь, если вы свободны и ваше время можно будет занять, господин Сун». Бовэнь отвечает ему спустя полчаса: «Без проблем, Хуайсан. У меня будет к тебе деловое предложение». Цзи Ли выдыхает и опирается на стену, пытаясь вдохнуть. И чего он только разнервничался? Деловое предложение — это ведь хорошо, да? «Так и напугать можно, господин Сун», — пишет он, в последний момент перед отправкой добавляя улыбающийся смайлик — не хочет же он показаться мнительным идиотом? «Прости, не думал, что предложение о подработке могло испугать тебя», — высвечивается на экране еще через час. Цзи Ли нервно смеётся: подработка? Кем, интересно? Цзи Ли вертит телефон в руках уже минут десять, не зная, что написать. Что он будет рад выслушать его, «только сначала, пожалуйста, свяжите меня снова, господин Сун»? Или что-то о том, как сильно его задерживающиеся ответы и их содержание напоминают манипуляцию, которой Цзи Ли не очень-то хочет подвергаться? Как же, блин, сложно. «Все в порядке, господин Сун, буду послезавтра, если ничего не поменяется», — отбивает он в конце концов и кладет телефон на стол экраном вниз. Данта осуждающе смотрит на него, сидя у двери в комнату, и моргает своими глазищами. — Ну что? — Цзи Ли со вздохом переплетает пальцы и сжимает их до боли — отрезвляет. — Что еще я ему напишу? Из всего, что хотел бы — ничего, — он смотрит на побелевшие суставы и вздыхает снова. — Нужно позвонить Ичжоу. Или не стоит? Он скажет, что предупреждал, и что я сам виноват. Но я же не специально! — его шумный выдох пугает Данту, и тот рыжей молнией уносится в сторону балкона, зарываясь под шторы. Со звонком Ичжоу он решает подождать хотя бы пару дней. Вот сходит в клуб, удостоверится в том, в чём нужно — и тогда уже решит, звонить старшему брату или нет. Однако Ичжоу звонит ему сам. Цзи Ли сидит в коридоре, пытаясь завязать шнурки и не попасть пальцами под когти Данты, решившего, что у него появилась новая игрушка, как его карман начинает мерно жужжать. — Слушаю, — он зажимает телефон плечом и шипением отгоняет подальше заигравшегося кота. — Мы с Цзанцзинем сегодня в клуб, не хочешь с нами? Могу заехать, — на фоне слышен тихий шум мотора, и Цзи Ли почти не думает перед ответом. — Давай. Я собирался ехать на автобусе, но если вы меня подхватите, будет идеально. — Буду минут через пятнадцать, — хмыкает Ичжоу и отключается. Цзи Ли садится на пол в коридоре и протягивает ноги. — Хотел поиграть с моими шнурками? Давай, — он неодобрительно косится на Данту, который тут же с урчанием набрасывается на его ботинки. Телефон жужжит снова, и Цзи Ли зажмуривается. Чего, интересно, ему хочется больше: чтобы это был Бовэнь, или чтобы это был кто угодно, кроме Бовэня? Он открывает один глаз и смотрит в экран. Это Бовэнь. «Как твои планы, не поменялись?» «Нет, господин Сун, буду вовремя», — печатает он в ответ. ... Бовэнь откладывает телефон, озадаченно похлопывая себя сложенным веером по бедру. Что-то не так. То ли он и правда напугал Цзи Ли предложением о подработке, то ли у него что-то случилось. В любом случае, он это выяснит, когда Цзи Ли появится в клубе. — Вы сегодня с веером, господин Сун? Что за повод? — к нему подсаживается Лунлун с наполовину пустым бокалом. Бовэнь скользит взглядом по его шее, на которой удивительно гармонично смотрится тонкая полоса тёмно-красной кожи с металлическими заклепками, и усмехается. — А ты сегодня нижний? Что за повод? Тот щурится и чуть запрокидывает голову. Умеет себя подать, чертяка, только вот ради кого он так красуется? — Меня попросили. Я был не против, — он подмигивает кому-то в зале, очаровательно улыбаясь, и отпивает из бокала. — Опять тебя в четыре руки будут разделывать? — Бовэнь качает головой. Пока Лунлун сам этого хочет — его дело, конечно, но если девочки попросят закрытый экшен, он будет вынужден им отказать. В том числе и из-за того, что он у них единственный такой... уникальный — один нижний на двух Верхних. И из-за кровожадности этих самых Верхних. — Да-а, — Лунлун блаженно растекается по диванчику. — Бладплей. И не смотри так осуждающе, где твоя компетентность, господин Сун? Бовэнь вздыхает и легко бьет его ребром веера по плечу: Лунлун уникален еще и тем, что почти — почти! — шлёт нахер субординацию, когда берет на себя роль нижнего, и ходит по такому тонкому льду, что еще чуть-чуть — и его бы выгнали из клуба. Но он умеет вовремя прийти в себя. — При мне. Не наглей. Лунлун криво улыбается и кивает. — Прошу прощения. Все-таки свитчи — это то, что Бовэнь понимает с трудом, а поэтому не может принять до конца. Слишком мягкосердечные Верхние, чересчур своевольные нижние, серединка наполовинку со смещенными принципами. Но пока они держатся в рамках правил и не меняют роль в течение дня, им мало что можно предъявить. В конце концов, есть и те, кто не знает своей роли с самого начала и поэтому пробует обе. — Господин Сун, — Сюань Лу тенью появляется у его плеча. Она тоже в каком-то смысле ходит по грани, но не с той стороны, что Лунлун. — Вас просят в зал. — Спасибо, — Бовэнь затыкает за пояс рабочий веер и поднимается. — Хорошего вечера, Цзышу, — он кивает Лунлуну и усмехается, когда тот прикрывает нижнюю часть лица растопыренными веером пальцами и пару раз взмахивает рукой. Девушки, которые давно в клубе, не часто просятся на экшены к Бовэню. Им больше нравится деликатная мягкость Юйчэня или почти ласковая сдержанность Юй Биня, Бовэнь для них жестковат. Но есть и те, кому он кажется не настолько жестким, чтобы отказываться от экшенов. Сегодняшняя — из таких. Когда Бовэнь впервые увидел Чжосюань среди посетителей, то для себя решил, что надолго она не задержится. Но вот прошло почти два года, и она все еще приходит в клуб, знает всех, кто здесь с самого начала, и периодически просит провести ей экшен. У девочки столько чертей внутри, что Бовэнь иногда восхищается, как она умудряется скрывать их так тщательно. — Сяо Цин, — он сдержанно улыбается ей, закладывая руки за спину. Чжосюань обаятельно щурится, чуть вздёргивая подбородок, тоже расплывается в улыбке, и Бовэнь не может сказать, случайно ли она задерживает взгляд на его веере, или нарочно. Зато он видит тонкий ошейник с перламутровой вставкой, и — что ж, это говорит о планах Чжосюань больше, чем все остальное. ... За время поездки Цзи Ли успевает расслабиться настолько, что выбалтывает кашу, которая творится у него в голове, не только Ичжоу, но и сидящему рядом Цзанцзиню. С другой стороны, он бы и так узнал, Цзи Ли не первый день с ними знаком. — Как бы намекнуть Бовэню, что если он хочет поиграть, то пусть найдет себе другую лабораторную крысу? — вздыхает он, разваливаясь на заднем сиденье. — Мне хватило универских отношений, чтобы... ай, не важно. Ичжоу смотрит на него через зеркало заднего вида, и Цзи Ли не понимает, чего больше в этом взгляде: заботы, сравнимой с отеческой, или желания убить его на месте. — Дагэ, если ты хочешь сказать, что я сам виноват, то не говори, я сам это сделал. Видишь, какой я самостоятельный? Ичжоу вздыхает и поджимает губы. — Почему ты раньше мне не позвонил, придурок? Всю неделю в этом мариновался, да? — Ну, вообще-то, нет, — Цзи Ли улыбается и отводит взгляд от зеркала. — Мне Чжочэн котика отдал на передержку, и у меня были другие мысли, но потом выяснилось, что я забыл написать Бовэню, и снова начал об этом думать, и... — он шипит и бьет себя по колену. — Я же, блядь, всё понимаю прекрасно! Какого чёрта это происходит? — Потому что это эмоции, младший братец, и они не всегда поддаются логике, — Цзанцзинь разворачивается в кресле и смотрит на него с полуулыбкой. — Я понимаю. Попробуй абстрагироваться. Верхние нередко манипулируют даже не замечая этого, не думаю, что у Бовэня была цель «поиграть» с тобой. Чжоу-гэ, не сопи, ты же знаешь, что это так, — он улыбается шире, демонстрируя свои ямочки на щеках, и гладит Ичжоу по плечу. Цзи Ли привычно фыркает и отворачивается. — Я уже говорил, что вы отвратительные? — Неделю назад, — услужливо напоминает Цзанцзинь. — Я тогда позвонил тебе в тот момент, когда гмфффф! — Ичжоу не глядя зажимает ему рот ладонью, продолжая вести машину одной рукой. — Оближешь мне ладонь — и на сегодня можешь забыть про подвесы, — жёстко рубит он, и глаза Цзанцзиня будто становятся еще круглее и больше. — Да, Цзи Ли, ты говорил. Он убирает руку и возвращает ладонь на руль. — Как бы то ни было, Цзанцзинь прав. Если вляпался — то все уже. Я же предупреждал, — он вздыхает, и Цзи Ли срывается. — Такое ощущение, что ты меня уже похоронил, дагэ! Это низко с твоей стороны, ты в курсе? Я всего лишь сказал, что мне не нравятся манипуляции со стороны Бовэня, а ты уже развел тут сырость, как будто я в него по уши втрескался! — Так если тебе не нравятся манипуляции, хер ли ты с нами к нему поехал, независимый ты наш? — взгляд Ичжоу прожигает даже через зеркало, а в голосе столько холода, что можно устроить внеплановую зиму целому городу. Цзи Ли тут же затыкается и вжимается в сиденье. — А может, я не к нему, — бурчит он из чистого упрямства. — Может, я к господину Чжоу еду. В прищуре Ичжоу появляется что-то нехорошее. — Ты же в курсе, что он свитч? — Да, и что? — Цзи Ли морщится. — Может, я тоже свитч. Цзанцзинь глушит смех рукавом. — Себя-то хоть не обманывай, младший братец. Возможный вариант и правда не проводить сегодня экшен с Бовэнем рушится, как только они заходят в клуб и видят сидящих на диванчике близняшек. — К господину Чжоу, говоришь, приехал? — коротко усмехается Ичжоу, отслеживая взглядом изрезанную спину человека, лежащего на коленях у двух девушек и стонущего так, что у Цзи Ли алеют уши. Хотя в этот раз в клубе в принципе шумно — кто-то кричит в дальнем зале, за закрытой дверью смеются несколько человек, — но стоны господина Чжоу, которого сегодня, видимо, стоит называть иначе, перекрывают всё. — Это разве... — Цзи Ли отворачивается, пошатнувшись. Как же много на нем порезов: тонких, аккуратных, судя по запаху — явно уже обработанных, а судя по скомканным окровавленным салфеткам — очень сильно кровивших до обработки. — Спокойно, — Ичжоу привычно хватает его за плечи, не давая упасть. — Мутит? Может, на воздух? — Нет, мне нормально, — Цзи Ли слабо отмахивается. — Я не ребенок, дагэ, — пальцы на его плече сжимаются крепче, и Цзи Ли, ойкнув, исправляется. — Господин Не. Спасибо, я пойду. Нужно было на воздух, понимает Цзи Ли, дойдя до дальнего зала, из которого доносятся — доносились — крики. Нужно было выйти за дверь и валить домой, сколько можно уже. Бовэнь с оглушительным для Цзи Ли щелчком распахивает веер, которым он только что хлестал какую-то девочку, и пару раз взмахивает над ее малиновыми ягодицами. Цзи Ли отворачивается, зажмурившись, и оседает на пол прямо у дверного проема. А чего он хотел, собственно? Это бдсм-клуб, здесь достаточно полуголых и просто голых людей. Вон, господин Чжоу жопой светит. Да и он сам неделю назад без футболки ходил. Так чего ему смущаться? Цзи Ли вздыхает и смиряется с неизбежным: он не смущается. Он ревнует. Ревнует человека, который ему вообще ничем не обязан. — Ладно, — Цзи Ли ожесточенно трет виски и поднимается с пола. — Хватит сопли жевать, я сам виноват. Кто-то сочувственно хлопает его по плечу — наверное, Цзанцзинь. Цзи Ли вздыхает и открывает глаза. Он не откажется от экшена, и ему ничего не нужно от Бовэня, кроме бдсма. Да. И еще он хотел какую-то подработку предложить. Вот о ней он как раз и спросит. — Добрый вечер, господин Сун, — Цзи Ли старается не смотреть на раскрасневшуюся девочку, которая сомлело жмется к его плечу, так и не одевшись. Бовэнь задерживает на нем взгляд чуть дольше секунды и кивает. — Я пока доступен только для общения, Хуайсан, — и на его руку, которая поглаживает девочку по плечу, Цзи Ли тоже старается не смотреть. Остаётся только смотреть Бовэню в глаза. — Это тоже неплохо, — он криво улыбается и садится на край диванчика. — Вы писали мне о каком-то деловом предложении, можем обсудить его, если оно еще в силе? Бовэнь щурится и кивает. — Пока в силе. Вот что, что он хочет донести этими словами и этой интонацией? Что он уже начал сомневаться? Так нафига предлагал? Цзи Ли с силой закусывает щеку изнутри, надеясь, что сделал это незаметно. — Нервничаешь? — незаметно, ага, хер там. — Немного. Неизвестность заставляет нервничать, знаете ли, — у него скулы сводит от вынужденной улыбки, и Бовэнь, кажется, понимает. И делает еще хуже, снимая со спинки диванчика свой пиджак и накрывая им девочку. Цзи Ли отводит взгляд. — Что касается предложения, — Бовэнь отвлечённо похлопывает сложенным веером по бедру. — У меня открыта вакансия модели на семинар по бондажу для новичков, и мне кажется, ты прекрасно подходишь. Сложно. Очень сложно, просто невероятно. Но у Цзи Ли получается усидеть на месте и не рвануть к выходу. — Вы предлагаете мне работать с вами? — вместо нормальной человеческой речи он издает какой-то хрип. — Именно так, — Бовэнь улыбается одними губами. — Нюансы стоит обсудить в более деловой обстановке, конечно. Цзи Ли бы подумал, что это намек для девочки — но нет, Бовэнь все так же гладит ее по плечу поверх пиджака и не собирается убирать руку. И говорить что-то ещё он тоже не собирается. — Тогда, возможно, мне стоит побеспокоить вас позже? — Цзи Ли поднимается с диванчика. — Чтобы обсудить. Нюансы. — Если ты согласен, — Бовэнь смотрит так, будто не происходит ничего особенного — и да, наверное, для человека, который варится во всем этом уже под десяток лет, и правда ничего особенного, но Цзи Ли еще и месяца в Теме не провёл. — Наверное, скорее да, чем нет, — произносит он после слишком уж долгого молчания. — Мне интересно ваше предложение, господин Сун, — чуть поклонившись ему, Цзи Ли выходит из зала и забирается с ногами на один из диванчиков у стены. — Привет, — рядом осторожно присаживается господин Чжоу, надевший — и на том спасибо — хотя бы штаны... как его звать теперь, кстати. — Цзышу, — он, видимо, замечает во взгляде Цзи Ли невысказанный вопрос и с улыбкой протягивает ему руку. — Ага. А я всё ещё Хуайсан, — Цзи Ли, хмыкнув, пожимает протянутую ладонь. — Ты сегодня с господином Не приехал? Я видел, он пошел в закрытый зал, — Цзышу приваливается к его плечу, прямо как та девочка — к плечу Бовэня. — Не против, если я так посижу немного? Спину саднит адски. Цзи Ли в который раз убеждается, что не зря сравнил его с котом. — И часто у тебя такое? — он двигается, освобождая больше места. — Где-то раз в месяц. Обычно полегче, либо порка длинномерами, либо иглы... — он поводит плечами, морщась, и медленно выдыхает. — Им больше нравится, когда я подчиняюсь, — он полубезумно улыбается, и Цзи Ли думает, не отодвинуться ли ему ещё. — Да ладно тебе. Могу не рассказывать, если неприятно. Просто ты сидишь тут, как в воду опущенный, подумал, что смогу отвлечь. — Отвлечь от чего? — Цзи Ли настороженно хмурится. — От того, как ты тихо бесишься сам на себя, видно же, — просто говорит Цзышу. — Это нормально. Но сильно не увлекайся, а то прилетит за непозволительные эмоции, — он коротко невесело смеется, и Цзи Ли перестаёт вообще что-либо понимать. — Может, скажешь уже прямо, что ты имеешь в виду? Мне сложновато ребусы разгадывать, не в том состоянии, знаешь ли. — Скажу, только попозже, — Цзышу убирает свою щеку с его плеча и плавно поднимается на ноги. — Пришли спасти Хуайсана из моих цепких рук, господин Сун? Цзи Ли сначала слышит щелчок веера, и только потом видит Бовэня, замершего в нескольких шагах от них. И смотрит он... Цзи Ли становится жутковато. — Определись с ролью, Цзышу, — колко бросает он, и когда поворачивается к Цзи Ли, его голос звучит совсем по-другому. — Предлагаю сначала провести экшен, а потом уже обсудить мое предложение. Цзи Ли сглатывает и кивает. Что ж. У него будет еще минут сорок на размышления.