Добро пожаловать в Байсюэ

Цзанцзинь уезжает на следующее утро. Едва не увозит с собой Данту, заснувшего в разобранной сумке и наспех закиданного вещами — если бы не Цзи Ли, в последний момент спохватившийся, куда делся кот, — точно увёз бы. — Эй, — уже открыв дверь, Цзанцзинь поворачивается к нему и внимательно оглядывает, будто пытается что-то найти, но вдруг выдыхает и встряхивает головой. — Пересмотри фильм, — он улыбается и хлопает Цзи Ли по плечу. — Пересмотрю. Наверное, — сонно бормочет Цзи Ли закрытой двери, а потом со вздохом наклоняется к Данте, который только что суслика не изображает, выпрашивая еду. — Идём. Покормлю. Он и не надеялся перед сном, что Бовэнь ему ответит сразу же. Хочет играть по своим правилам — пусть играет, что ему, жалко, что ли. Так что к тому, что ответ приходит в следующую минуту, Цзи Ли оказывается абсолютно не готов. «Что случилось?» «Давай, — Цзи Ли мысленно бьёт сам себя по затылку. — Выкручивайся теперь». И что он напишет? «Простите, погорячился, сейчас удалю сообщение, давайте забудем»? Это просто смешно. Цзанцзинь что-то мурлычет в душе, и Цзи Ли зарывается поглубже в одеяло, зажимая телефон в пальцах. Идея, такая же гениальная, как и идея отправить предыдущее сообщение, приходит в голову через несколько секунд, и Цзи Ли, опечатываясь и матерясь на непослушные пальцы, пишет: «Если вы не против, я бы хотел поговорить об этом завтра». Бовэнь молчит почти полчаса, но в конце концов отвечает: «Хорошо. Если что — звони.» Цзи Ли с трудом засыпает под утро. — Тебя сегодня забрать должны, а? — он улыбается, поднимая накормленного Данту на руки. — Твой хозяин вчера написал, что заедет к обеду, как думаешь, он приедет со своим «другом» или один? — Цзи Ли зарывается носом в мягкое пузцо и фырчит. Данта возмущённо бьёт его по голове лапой и пытается вырваться, глухо ворча и размахивая хвостом. Отпустив животное, Цзи Ли со вздохом открывает холодильник. Со вчерашнего импровизированного пиршества, как и предсказывал Цзанцзинь, остались только десерты, но и их маловато для нормального завтрака. Да и Чжочэн на обед придёт... — Я так разорюсь на доставках. Цыц, не мяучь мне тут. Данта уходит, подняв хвост и всем своим видом выражая презрение. Цзи Ли фыркает в его сторону: не пройдёт и пяти минут, как это рыжее создание будет урчать у него на коленках, как ни в чём не бывало. Цзи Ли крутит в руках телефон и жуёт губу, раздумывая. С одной стороны, списаться с Чжочэном — хорошая идея; надо узнать, останется ли он поесть, возьмет ли с собой своего таинственного ухажёра. С другой стороны, в соседнем диалоге ждёт Бовэнь, которому Цзи Ли вчера ляпнул про «поговорить завтра», и завтра уже наступило, но он не готов. Он даже забыл, из-за чего так взвинтился вчера, что додумался написать Бовэню, но то, что это была злость, отрицать бессмысленно. Правда, Бовэнь это расценил по-другому — или именно так, чёрт его знает вообще, как он это расценил! Цзи Ли сжимает телефон в руке и медленно выпускает воздух сквозь сжатые зубы. Сначала написать Чжочэну. А потом уже терять сознание, самообладание и здравый смысл. «Чем тебя кормить, когда приедешь?» — отправляет он, а потом смотрит на имя собеседника. — Блядь!!! Данта на полпути к кухне разворачивается и дует под кровать, в панике скребя когтями по полу, а Цзи Ли, не попадая по экрану, пытается удалить сообщение, пока Бовэнь его не прочёл. Он почти успевает. «Ты, наверное, ошибся диалогом? :)» - приходит ему. Сообщение наконец получается удалить, и тут же появляется следующий ответ. «Ага, вижу. Готов поговорить о вчерашнем?» — Пять секунд, дайте мне еще пять секунд... — бормочет Цзи Ли, отбивая вопрос про еду — в этот раз он проверил — Чжочэну. А потом со вздохом переключает чаты. «Готов, наверное Правда, уже всё в порядке, ну, насколько может быть» «Уверен?» Цзи Ли глухо воет в кулак. — Нет, блядь, я не уверен! Ещё вопросы будут, господин Сун? «Я немного выпил вчера, некстати увидел ваше сообщение Простите» Данта укоряюще щурится из-под кровати, и Цзи Ли беспомощно разводит руками: — Я лучше совру, уж прости. Бовэнь молчит очень долго — по сравнению с сегодняшним разговором, разумеется. То есть, минут десять. «Голова не болит?» Цзи Ли смотрит в экран, недоуменно вздёрнув брови. Серьёзно? Не болит ли у него голова? И это всё? «Нет, господин Сун Уже не болит, спасибо за беспокойство» После десяти минут молчания Цзи Ли плюёт на всё и откладывает телефон на стол. Чжочэн всё равно молчит, наверное, отсыпается после дороги. Поэтому когда телефон коротко вздрагивает, проезжаясь по столешнице, Цзи Ли из принципа выжидает пять минут — эта игра может быть рассчитана и на двоих. Правда, это оказывается Чжочэн. «Если напоишь чаем, буду просто счастлив, а кормить ничем не надо :)» Цзи Ли закатывает глаза. «Не пизди, ромашка, и не пытайся быть со мной вежливым, будто первый день меня знаешь В моем холодильнике скоро повесится мышь, так что мне всё равно надо что-нибудь купить или заказать Я тебе предлагаю приобщиться к выбору, если что» «И зазываешь к себе домой.» «И зазываю к себе домой Ну так что?» Чжочэн присылает ему гифку с вертящейся по кругу собачкой, а потом пишет: «Если в кондитерской у твоего дома есть яичные тарталетки, возьми мне пару штучек :)» Значит, вздыхает Цзи Ли, Чжочэн придёт один. Может быть, оно и к лучшему. В итоге после набега на ближайшие магазины Цзи Ли притаскивает домой два пакета еды и полуфабрикатов — и тарталетки в рюкзаке, чтобы не помялись обо всякое. Бовэнь всё ещё молчит — да и, наверное, ему незачем больше писать? Всё выяснили: Цзи Ли напился, по глупости написал Бовэню, голова не болит. Почему-то это выбешивает больше всего остального. Да, он сам виноват — сначала спизданул, не подумав, а потом глупо отмазался. А может, Бовэнь догадался, что он врёт, просто решил согласиться и посмотреть, что из этого выйдет? Цзи Ли сглатывает, трясёт головой и идёт раскладывать продукты. — Ты не поверишь, как круто мы съездили, — Чжочэн разувается на пороге, сияя улыбкой, и Цзи Ли задним числом отмечает, как привычно и легко тот выговаривает это «мы». Интересно, сколько времени он скрывал свои отношения, пока не пропалил чужие вещи на диване при видеозвонке? — Группа попалась более подготовленная, чем обычно, одно удовольствие было их тренировать... Данта, малыш, иди ко мне! — он подхватывает на руки урчащего кота, прижимает его к себе и потирается подбородком о пушистую макушку. — Идём в кухню, — смеётся Цзи Ли. Его будто отпускает от всей этой неразберихи с Бовэнем: всё потом, а сейчас к нему пришёл друг, и отвлекаться на сторонние переживания — бессмысленно и невежливо. Чжочэн, улыбаясь с силой тысячи солнц и затапливая кухню каким-то очень душевным теплом, рассказывает про поездку к разрушенному храму. Тренировки, духовные практики, единение с местом пребывания — Цзи Ли далёк от этого, но с удовольствием слушает разбирающегося в своём деле Чжочэна, который, поглаживая между ушей мерно урчащего Данту, между репликами с аппетитом жуёт его более съедобного тёзку. — ...ну и вот, собственно, мои ребята духовно просветились, а я еще и денег заработал вдобавок, — смеётся Чжочэн, заканчивая рассказ. Цзи Ли в четвертый раз наполняет чаем его кружку и хитро щурится. — А твой парень, он тоже из твоей группы духовно просвещённых? Не только музыкой интересуется, но и гимнастикой для тела и духа? Чжочэн краснеет, и Цзи Ли мысленно ставит себе плюсик. — Да, он из музучилища, нет, он не из моей группы, и нет, я не скажу тебе, как его зовут, — Чжочэн зажимает Цзи Ли рот и, глядя исподлобья, добавляет. — И, предупреждая твой вопрос: он не платил мне за занятия. — Ты про тренировку духа и тела или... — Чжочэн закатывает глаза и снова накрывает его рот ладонью. — Мы еще не настолько продвинулись в ролевых играх, знаешь ли. Цзи Ли с удивлением отмечает про себя, что тоже краснеет, и решает, что подумает об этом после. Его язык, правда, считает по-другому. — А вот я продвинулся настолько, что у меня в жизни теперь присутствуют ролевые игры без секса, — вздыхает он. Чжочэн тут же замирает, даже Данту гладить перестаёт. — Ну-ка поподробнее. Смотрит, как удав на кролика, и ждёт истории. Цзи Ли усмехается, отпивая из чашки: что ж, будет ему история. Спустя полчаса — Цзи Ли сам удивляется, как много, оказывается, произошло за этот месяц — Чжочэн, ошарашенно моргая и глядя в пустоту перед собой, покачивает в руках кружку с остывшим чаем и молчит. Молчит, и молчит, и молчит, иногда открывая рот и собираясь что-то сказать, но тут же отказываясь от этой идеи. — Охереть, лао Цзи, ну ты даёшь, — в конце концов выдаёт он, переводя взгляд на Цзи Ли. Он пожимает плечами: — Ну, не всё же тебе развлекаться, так? После этой импровизированной исповеди Цзи Ли становится несравнимо легче, легче даже, чем после разговоров с Цзанцзинем. И хочется верить, что вся тяжесть произошедшего и происходящего не навалится снова, как вчера, но — Цзи Ли не может обманывать сам себя — это наверняка случится. Чжочэн, правда, выглядит немного пришибленным, и Цзи Ли его даже немного жаль — но потом он вспоминает, что ему отказались рассказывать про парня, и отметает жалость в сторону, злорадно посмеиваясь про себя. Помогает собрать Чжочэну вещи Данты, неожиданно распределившиеся по всей квартире, напоследок гладит котика и картинно всхлипывает, когда его запирают в переноске. — Как я теперь без него буду! Совсем один, в этой пустой холодной квартире! — Как и раньше был? — нда, Чжочэн не оценил, даже уголком рта не улыбнулся. Цзи Ли обеспокоенно хмурится. — Я переборщил? С рассказом. Сместил тебе моральные ориентиры и стал для тебя падшим человеком? Чжочэн? Он неуверенно улыбается — ага, осталось ещё в нём что-то, способное воспринимать тупой юмор. — Нет, скорее, я просто не был к этому готов. Но я рад за тебя, — улыбка будто делает светлее не только его лицо, но и коридор, в котором они стоят. — Правда, Цзи Ли, если это то, что тебе нравится, я за тебя очень рад. И надеюсь, вы с этим молодым господином перестанете ходить вокруг да около и кто-нибудь из вас пригласит другого выпить, например. Подумай над этим, звучит как выход, а? Данта согласно мяукает из переноски, и Цзи Ли, фыркнув, легко бьёт пальцами по прутьям: — Двое на одного — это нечестно! Чжочэн качает головой и достаёт из кармана ключи от машины. — До встречи, лао Цзи. — Я тебя на год младше, дедуля, — закатывает глаза Цзи Ли, прежде чем закрыть дверь. Без Данты квартира и правда кажется опустевшей. Цзи Ли вздыхает, снимая с футболки рыжие шерстинки, и идёт мыть руки и посуду. Про телефон он вспоминает только к вечеру — и тут же проклинает прошлого себя, который поставил его на беззвучный режим, руководствуясь неизвестно чем. Четыре непрочитанных сообщения от Бовэня. Простите, сколько? Правда, он тут же разочаровывается. «Это хорошо» сообщение удалено сообщение удалено «Прости, никак не мог набрать правильно, наверное, что-то с экраном. Будешь у нас в среду?» — Идите нахер, господин Сун, — с чувством произносит Цзи Ли. Всё у него, блядь, хорошо, да. Конечно. И в опечатки он, без сомнения, поверит. Да. Как же. «Так же, как и Бовэнь поверил в то, что я напился», — со скрипом признаёт Цзи Ли, и тяжело вздыхает. «Не уверен, что получится Но если буду свободен, обязательно вас уведомлю» Отправив сообщение, Цзи Ли щурится в экран и угрожающе усмехается. — Если вы не ответите, господин Сун, или не прочтёте сообщение в следующие три минуты, то хрен вам, а не моя жопа в эту среду. Сманю вашего уникального свитча бухать в баре, напьюсь и снова вам напишу, а потом буду отнекиваться, — он победно усмехается, а потом понимает, как выглядел со стороны, и закрывает руками лицо. — Я идио-о-от, — горестно завывает он, но тут же успокаивается. — Ну, я хотя бы получил удовольствие, значит, не такой уж и идиот. Его сообщение висит непрочитанным минут двадцать, и Цзи Ли со вздохом снова включает беззвучный режим. Ясно. Понятно. В среду он в клуб не едет.