Добро пожаловать в Байсюэ

— Как прошло? — Меня выебали, — усмехается Цзи Ли, валясь на кровать и поправляя наушник. — А потом отвезли домой. — Мелочь, ты сейчас буквально или фигурально? — в голосе Ичжоу слышно неподдельное напряжение, и Цзи Ли срывается в истерический хохот, затыкая себя подушкой. — Дагэ, не будь таким серьёзным, — отзывается он, отсмеявшись. — Фигурально, конечно. Но домой меня всё-таки отвезли. И ощущение как после жёсткого... Ичжоу выразительно кашляет в трубке. — Напомни, когда ты последний раз трахался? — Иди в жопу. И почему вообще ты мне отвечаешь, когда я звонил Цзанцзиню, — Цзи Ли смеётся про себя, потому что наизусть знает реакцию Ичжоу. И правда, тот коротко хмыкает, а потом его голос слышится тише и с помехами: — Ты на громкой связи. Цзанцзинь слушает, — он звучит так вкрадчиво, будто кроме Цзанцзиня с ним ещё и Бовэнь, а то и половина Байсюэ. Но Цзи Ли настолько измотан психологически, что у него не остаётся сил осторожничать. — Братец Чжу, эти Верхние совсем охуели, — жалобно скулит он, разом меняя тон. — Бовэнь сначала ведёт себя так, будто я посторонний человек, потом предлагает быть его постоянным нижним и спрашивает всякое, и мне кажется, я соглашусь на эти чертовы тематические отношения, и он об этом уже знает, хотя я ничего не говорил, и... — он растекается по кровати, закрыв глаза, и судорожно втягивает в себя воздух. — Он чёртов провокатор. И манипулятор. Наверное. И он наверняка всё ещё со мной играет, хотя я попросил его этого не делать. Как заставить себя понять это? — Но если ты об этом говоришь, значит, ты уже как минимум на полпути к пониманию, — усмехается Ичжоу откуда-то издалека, и Цзи Ли громко фыркает. — Нихрена это не значит, дагэ. И вообще, тебя здесь нет, это телефон Цзанцзиня. Цзи Ли слышит тихое «правда, ему сейчас ни к чему ещё один Верх, в любом другом случае он позвонил бы тебе» и молча соглашается. Ему и Бовэня хватило с лихвой, что есть, то есть. — Я здесь, — Цзанцзинь переключает режим обратно и, судя по звукам, сбегает в кухню: на заднем плане начинает мерно шуметь вскипающий чайник. — Давай, рассказывай, что там у тебя. — Да, в общем-то, основное я рассказал, ну, в общих чертах, — Цзи Ли тянет на себя покрывало и закутывается в него, как гусеничка, попутно подмяв под себя телефон. — Он звал обсудить «нюансы в работе моделью», но в итоге всё свелось к выяснению наших отношений. И он правда предложил стать его постоянным нижним, не настаивал на этом, сказал подумать. Мне кажется, это было свидание, — Цзи Ли нервно смеётся, прижимая к себе скомканные края покрывала. — Ну, то есть. Он за мной заехал. Привёз в ресторан. Там было вкусно, кстати, правда, официанты очень пугающие, так бесшумно ходят... Потом мы поговорили про отношения — ну да, про тематические, но один хрен это отношения. Ах да, Бовэнь ещё сказал, что это не любовная связь, но знаешь, мне кажется, нужно быть как минимум хорошим приятелем с человеком, который тебя связывает, и порет, и режет, и вся вот эта остальная бдсмная хуйня. Потом мы попробовали поговорить как нормальные люди, он рассказал про турнир по киберспорту, на который записался, потом выяснилось, что он иногда ходит на ту же скейт-площадку, что и я, и, в общем, мы заболтались. А потом он заплатил за нас обоих и отвёз меня домой. Он клёвый, Цзанцзинь, что мне делать? — Цзи Ли понижает голос до шёпота, зарывшись в покрывало с головой. — Для начала, не накручивать себя. Ничего плохого ведь не случилось, младший братец. И не случится, даже если ты накосячишь в какой-то момент. — Почему ты так в этом уверен? Цзанцзинь издаёт тихий смешок: — Потому что накосячить так, чтобы отвернуть от себя Бовэня — это надо очень сильно постараться. Случайно ты так не сумеешь, это я тебе обещаю. — Спасибо, Цзанцзинь. Правда, спасибо, — Цзи Ли улыбается, закрыв глаза. — Ты не представляешь, насколько это важно. — Я не первый год тебя знаю, так что представляю, могу тебя заверить. Погоди, налью себе чаю. Приглушённый шум посудомойки, плеск воды и звон керамики успокаивают, как ни странно, так же, как и слова Цзанцзиня, и Цзи Ли вытягивается на постели, слушая привычные звуки кухни Ичжоу. — Ну, в общем, что я хочу сказать, — Цзанцзинь довольно вздыхает и шумно отпивает из чашки. — То, что ты в него влюбился, это не плохо. Не знаю, правда, что там со взаимностью — ну, знаешь, эти Верхние, — он смеётся. — Ты не помогаешь, Цзанцзинь, — Цзи Ли тихо хмыкает, улыбаясь. — Я в курсе. И не собираюсь — по крайней мере, помогать завоёвывать Бовэня. Мне о нём известно немногим больше твоего, только вот меня он не интересует. Все карты у тебя на руках, осталось их правильно разыграть. — Всем бы таких братьев как ты, Цзанцзинь, — умиротворённо улыбается Цзи Ли, переворачивая свою подушку холодной стороной. — Хотя нет, лучше не надо, я не готов делиться. Он тихо смеётся: — Иди спать, младший братец. Ты, кстати, завтра в клуб едешь? — А куда я денусь, — зевает Цзи Ли. — И не только завтра. Бовэнь сказал, что вышлет мне расписание. Я так и не понял, что по оплате, считается ли это за подготовку к семинарам или за обычные экшены. Бовэнь посоветовал клубную карту оплатить... — Это хорошее предложение, соглашайся, — воодушевлённо перебивает Цзанцзинь. — С неё всякие бонусы приходят, скидки на девайсы, которые делают наши мастера, и можно ходить когда захочешь и на сколько захочешь. Если появляться в клубе чаще раза в неделю — а это, я так понимаю, твой вариант, — он хмыкает так, что Цзи Ли хочет отвесить ему подзатыльник, — То выходит дешевле, чем если оплачивать каждое посещение отдельно. — Договорились, — Цзи Ли задумчиво жуёт губу. — Ладно, я и правда пойду посплю. Доброй ночи, Цзанцзинь, и дагэ тоже. Может быть, ему прилетит за пиздёж. Когда-нибудь потом. Цзи Ли открывает вичат и пишет Бовэню. ... Прилетает ему достаточно быстро — следующим же утром. Хорошо, что ноутбук рядом: можно притвориться, что ты вот буквально только что был здесь, просто отошёл, а так работал, да, но начальник вычисляет его по охрипшему со сна голосу. — Серьёзно? Почему ты проспал? — У меня был тяжёлый вечер, господин Мэй, — и ведь он почти не кривит душой! Вечер и правда был... был. И ночью они заболтались до того, что первым насчёт сна спохватился как раз Бовэнь, когда время подходило к четырём часам утра. — Сейчас всё нормально? — вздыхает господин Мэй. — Чтобы это было в первый и последний раз. Клятвенно заверив начальника, что такое больше не повторится, Цзи Ли завершает звонок и со стоном плетётся умываться. — Я ни о чём не жалею, — заявляет он собственному отражению в зеркале. Отражение светит мешками под глазами и лопнувшими капиллярами. — Ни о чём. Напоминание о том, что вечером он поедет в клуб, вызывает улыбку. Цзи Ли даже не уверен, что даёт ему сил на работу при таком мизерном количестве сна — предстоящее посещение Байсюэ или полторы чашки кофе. Видимо, всё-таки первое, понимает он, когда едва не вырубается ближе к обеду. Благо, ничего срочного нет и не предвидится в ближайшее время, так что... — Я только часик посплю, — решает Цзи Ли, выставляя будильник на телефоне. — Часик... или полтора. У меня всё равно обед. — Блядский организм, — резюмирует он полчаса спустя, просыпаясь от кошмара. — Ну, зато спать больше не хочется. Он бы многое отдал, чтобы его кошмары были только визуальными, но подсознание, видимо, считает такой подход слишком скучным — так что за эти полчаса он в полной мере насладился жуткими тревожащими звуками и мерзким ощущением чего-то противно-липкого на коже. Ко всему прочему, почему-то местом действия был клуб, и, кажется, его заперли в той самой каморке... Цзи Ли, взвыв, идёт в ванную и включает воду, подставляя голову под ледяную струю. Препоганейшее настроение и вода, капающая за шиворот с влажных волос — не лучшие помощники в работе, но Цзи Ли справляется. Пока в памяти не всплывает тихий вкрадчивый голос, звучавший на заднем плане в течение всего сна. — Уймись. Нахуй. Цзи Ли хватается за голову и вдавливает пальцы в виски. Нет, ему обязательно нужно завести кота, иначе предупредительные соседи сдадут в психушку. Что радует — голос в голове затыкается, и можно доделать хотя бы тот кусок таблицы, который он уже начал. А потом написать Бовэню. Цзи Ли не хочет думать, когда это его так сорвало на общение с ним — и так есть над чем поразмыслить, да, точно. Он тихо хихикает, когда, оторвавшись от работы, выясняет, что Бовэнь написал ему первым. «Ты же помнишь про сегодня?» «Так точно, господин Сун» Ответ приходит почти сразу же, заставляя улыбнуться: может, Бовэнь и правда решил не играть с ним больше? По крайней мере, в такие игры. «Нарываешься? :) Договорились же» «Просто „так точно, Бовэнь“ звучит хуже ¯\_(ツ)_/¯» «Тебе чем-то не угодило моё имя?» Цзи Ли падает на кровать на спину и фыркает от смеха. Серьёзно. Они спорят... обо всякой херне. «У вас замечательное имя, господин Сун :D» «Цзи Ли.» «Что? Я хочу узнать, на что нарываюсь» «Приезжай в клуб, покажу» Цзи Ли уже начинает набирать в ответ полу-пошлую шутку, как память услужливо подкидывает ему момент из кошмара: почти полная темнота, мигающий синий огонёк на холодильнике и ощущение, будто его замотали пищевой плёнкой и облили желе — липко, холодно и невозможно пошевелиться. Шутить уже не хочется. «Если ты собрался связать меня и запереть в каморке, то я против» Бовэнь молчит ровно столько, сколько нужно Цзи Ли, чтобы запаниковать. «Это откуда ты такую идею нарыл? о_о» «Ниоткуда, приснилось просто» «Цзи Ли -_-» «Правда, приснилось» Он почти видит, как Бовэнь закатывает глаза — и в следующую секунду тот присылает гифку с закатывающим глаза корги. «Никто тебя запирать не будет. Начать с того, что это против правил безопасности, и закончить тем, что это пиздец как травмирующе. И профита никакого. Бессмысленно, опасно и глупо, короче.» «Ну ладно Тогда приеду :)))))» Он думает, что Бовэнь сейчас снова пришлёт забавную гифку, но тот вдруг пишет: «Заехать за тобой?» — Ты чего добиваешься, — шепчет Цзи Ли телефону. — Чтобы я сказал «да»? Ты этого хочешь? Это снова игра? А не хочешь нахуй сходить, например? Тоже хорошая игра, говорят. «Сейчас, спрошу у брата А тебе прям совсем по пути будет за мной заехать?» «Не совсем, но я не против покататься» Цзи Ли, взвыв, закрывает вичат и набирает номер Ичжоу. — Дагэ, у меня к тебе два вопроса, — начинает он, едва прекращаются гудки. — Первый: вы едете сегодня в клуб? — Подожди, поставлю на громкую связь, — неожиданно томно мурлычет Цзанцзинь в динамике. — Ага, повтори, что там у тебя за вопросы. — Первый: вы едете сегодня... Дагэ? Почему твой телефон у Цзанцзиня? И чем вы, блядь, занимаетесь?! — У меня массаж, — голос Цзанцзиня слаще сахарной ваты. — А у Чжоу-гэ руки в масле, поэтому принять звонок он не може-ааау! — Цзи Ли отодвигает телефон подальше от уха и морщится, почти оглушённый стоном. — Ты говори, что хотел, Цзи Ли, — Ичжоу над ним явно ржёт сейчас. — Так вот. Кхм. Да. Едете ли вы сегодня в клуб? — А куда мы денемся, — он почти видит, как Ичжоу пожимает плечами, возможно, сидя на жопе Цзанцзиня и разминая его спину. Эх, он бы тоже не отказался от массажа... — За тобой заедем, не переживай. — М-м, да, и это связано со вторым вопросом... Где живёт Бовэнь? В динамиках воцаряется обескураженное молчание. И это вообще ни разу не хорошо, потому что вместо голосов Цзи Ли вынужден слушать звуки масла, втираемого в кожу. С другой стороны, он же может говорить что-нибудь сам. — Дагэ, не молчи, пожалуйста, мне будет достаточно «не знаю», если ты не знаешь. Я не собираюсь устраивать ему сюрпризы под окном, честное слово. Просто он предложил меня подбросить до клуба, а я спросил, по пути ли ему, и он сказал, что не очень, но он «не против покататься» — это, блядь, что вообще значит? Дагэ? — Хм, — глубокомысленно изрекает Ичжоу. — Я и правда не знаю, где он живёт, так что на этот счёт не могу тебе ничего сказать. Попробуй спросить у него? — Чтобы выглядеть как сталкер? Ну спасибо за совет. Цзанцзинь протяжно вздыхает — то ли от пассивной агрессии, то ли от того, что Ичжоу ему куда-то хорошо надавил. — Напиши потом, с кем поедешь, чтобы мы зря не заезжали, — хмыкает он. — До связи, младший братец. Судя по звуку, Цзанцзинь клацает ногтем по экрану, но звонок не сбрасывается. И Цзи Ли уже тянется сбросить сам, как слышит на периферии тихое «А разве сегодня не очередь Бовэня быть в клубе с открытия?» ровно за секунду до того, как звонок завершается. Ага. Так. И что ему теперь делать с этой информацией? «Бовэнь, тебе точно по пути за мной заехать?» Если идти — то напролом, если открывать двери — то с ноги, да? Благоразумие — нет, не слышал, слабоумие и отвага — вот наша тема. Цзи Ли шипит сам на себя, но ждёт ответа и не удаляет сообщение. «Тебе меня Ичжоу спалил?» — приходит через секунду, и Цзи Ли, тяжело вздохнув, закрывает глаза. «Он не хотел» «Да ладно. Но я всё ещё могу за тобой заехать :)» «И что я буду за это должен?» Опасно, ой, опасно. Цзи Ли отчётливо чувствует, что напарывается на что-то, сладко и остро щекочущее под рёбрами, но не может определить, на что именно. «Вот по дороге и обсудим» Цзи Ли тупо смотрит в экран, не моргая, и едва сдерживается, чтобы не заорать. В груди невыносимо щекочет. «Раз ты уже всё решил, почему тогда спрашивал у меня?» «А, то есть ты хочешь отказаться?» Его всё-таки срывает — не в крик, но в смех. Чтоб вас, господин Сун. Умеете поставить шах и мат в два хода. Ладно, хорошо. Он хотел нарваться — он нарвался. Время вырвать максимум — если не пользы, то веселья — из этой ситуации. «Туше Ко скольки быть готовым?» «Я позвоню, когда буду выезжать :)» Он ещё и позвонит, умиляется Цзи Ли. Их общение и уровень взаимоотношений можно изобразить графиком, на котором в день ночёвки в клубе будет охуительный взлёт с нуля до... До «пиздец как много, сбавьте обороты, господин Сун, а то втрескаюсь в вас ещё сильнее, и что вы потом со мной таким будете делать?» «Хорошо», — отбивает он, нервно усмехаясь, а потом, вздохнув, откладывает телефон. Надо доработать. Бовэнь действительно звонит ему чуть позже семи, и на заднем фоне явно слышен тихий шум мотора. — Будь готов минут через двадцать, — заявляет он после приветствия, и Цзи Ли озадаченно смотрит на часы в углу монитора. Ичжоу ездит не по-черепашьи, но у него получается доехать за полчаса, не меньше. — Ты же не собираешься играть в Шумахера? — подозрительно уточняет он. Бовэнь смеётся. — Нет. Просто я уже еду. И на том спасибо. Цзи Ли выдыхает. — Если у тебя есть шорты, возьми их с собой, — вдруг добавляет Бовэнь, и Цзи Ли, уже собиравшийся идти одеваться, замирает на месте. Что? — Не паникуй. Будем с тобой пробовать обвязки на ноги, — в голосе Бовэня слышна улыбка, которую Цзи Ли тут же влёгкую представляет: мягкая, заметная ровно настолько, чтобы считаться ненавязчивой, и почти раздражающе ласковая. Интересно, Бовэнь всем так улыбается? Надо будет проверить. Цзи Ли мелочно хочется, чтобы эта улыбка была только ему. Шорты он в последний раз носил на летнюю практику в универе, когда жара доканывала так, что хотелось содрать с себя не только одежду, но и кожу, желательно вместе с мясом. Отрыв их в глубине шкафа, Цзи Ли придирчиво рассматривает швы на предмет потёртостей, разглаживает пальцами поблекшую эмблему факультета и фыркает: кто б знал, что эти шорты ждёт такая судьба. Бовэнь звонит второй раз ровно через двадцать минут, и Цзи Ли, открывая входную дверь подъезда, машет рукой в сторону его серой машины. Вибрация в кармане штанов прекращается, а Бовэнь приветливо мигает ему дальним светом. — Какой ты пунктуальный, — улыбается он, когда Цзи Ли забирается внутрь, бросив рюкзак на заднее сиденье. — Вы, в смысле, ты тоже. Итак, давай обсудим, что я тебе должен. — Второе свидание, — говорит Бовэнь так обыденно, будто они обсуждают погоду на завтра. — Чё. — Челюсть с пола подними, — он ещё и ржёт! Цзи Ли чувствует, что готов его ударить, но пока Бовэнь ведёт машину, лучше этого не делать. — Поясни. И, блядь, я же просил не играть со мной, твою мать, Ли Бовэнь, и всю твою семью до пятого колена! — Воу, — Бовэнь приглушает голос; кажется, они даже ехать начинают медленнее. — Дай-ка руку. «Обойдёшься», — думает Цзи Ли. Объяснения, почему его ладонь всё равно оказывается в ладони Бовэня, он не находит. — Вот так. Я не имел в виду романтическое свидание. В плане, если ты хочешь романтики, её можно устроить, но я имел в виду просто ещё одну встречу. С тобой, знаешь, комфортно. Посидеть где-нибудь, поболтать, вкусно поесть. Цзи Ли смотрит на то, как Бовэнь переплетает его пальцы со своими, оказавшимися, по ощущениям, раза в два длиннее, и чудом не пропускает мимо ушей всё сказанное. — А. Просто посидеть. Да. Почему бы и нет. Хорошая идея. Мне нравится. Потому что очень трудно защищаться от того, кто не нападает. — Ну, вот и отлично, — Бовэнь улыбается, глядя на дорогу, и, кажется, не собирается выпускать руку Цзи Ли. То ли снова играет, то ли просто кинестетик. И в то, и в другое Цзи Ли верится одинаково. Как бы то ни было, он оказывается абсолютно не готов к тому, что Бовэнь, на резком изгибе дороги отпустив его, после поворота протягивает руку ладонью вверх и коротко улыбается, едва на него глядя. — Что? — Цзи Ли прекрасно понимает, что. И это вгоняет его в краску. — Я же говорю: с тобой комфортно, — Бовэнь чуть сжимает его пальцы, держа за руку почти деликатно, как будто не происходит ничего необычного. «Для него, наверное, в этом действительно нет ничего странного», — вздыхает Цзи Ли про себя. Для Бовэня это не игра. Хуже: для него это обыденность, и кто знает, со сколькими ещё он так катается. ... Юй Бинь, курящий у выхода с парковки, окидывает их очень красноречивым взглядом, но ничего не говорит, только кивает с улыбкой. — Наверху только Цзысюань? — интересуется Бовэнь, пожимая его руку. — Приехал кто-нибудь новый? — Нет, пока только свои, — птичье лицо Юй Биня приобретает какое-то опасно-мягкое выражение. — А что, Минцзюэ сегодня не приедет? — смотрит он при этом на Цзи Ли, и Бовэнь на автомате тянется приобнять его за плечи. — Брат будет позже. Взгляд Юй Биня наконец отлипает от Цзи Ли, возвращаясь обратно к Бовэню, но он не настроен сейчас играть в гляделки. — Мы пойдём. С предыдущим нижним у него не было желания поскорее увести его от пристальных взглядов, чтобы... обезопасить? уберечь? или просто чтобы никто на него не пялился? Или такое желание было, но его проявления воспринимались и окружающими, и им самим как профдеформация. Хорошее слово, почти ко всему приплести можно. — Что у нас сегодня в планах, господин Сун? — Цзи Ли, которого он так и не отпустил, зайдя в лифт, приваливается плечом к его боку. Бовэнь тает. — Кроме обвязок на ноги? Зависит от тебя, — он улыбается, глядя на задумчиво жующего губу Цзи Ли. — Наверное, что-нибудь лёгкое. Не хочется снова переживать тот кошмар, который я и помню-то урывками. Но, может быть, попробовать какую-нибудь другую практику? Бовэнь качает головой. «Тот кошмар» — не такое уж и редкое явление, к тому же, Цзи Ли отпустило почти сразу же, а бывают случаи, когда подобное состояние не прекращается даже через пару часов. — Попробуем, — он мягко ерошит Цзи Ли волосы, выходя из лифта, и идёт к двери в клуб. — Заодно обсудим, какие практики для тебя «лёгкие». Он не видит, как Цзи Ли замирает, а потом проводит рукой по волосам, приводя их в порядок. — У нас две свежих записи на ближайшие сборы. Ребята новенькие, но предоплату внесли полную. Я попросил Яньли чекнуть инфу, она мне пришлёт результаты вечером, — Юйчэнь отрывается от ноутбука и с порога заваливает информацией. — Как скатался? Деликатная улыбка, мягкий внимательный взгляд, плавные движения рук — понятно, почему вокруг Юйчэня стайками вьются девушки, даже при условии, что у него есть постоянная нижняя. — Пойдёт для начала, — Бовэнь падает в кресло напротив. — Я сегодня до закрытия, так что если хочешь, можешь уехать пораньше. Вот уж у кого не профдеформация, а просто воспитание такое: Юйчэнь чуть наклоняет голову, и любопытство в его глазах почти не заметно. — Хорошо, — чуть погодя кивает он. И больше не говорит ничего, глядя всё с тем же едва уловимым любопытством и вежливым вниманием. Бовэнь, вздохнув, расстёгивает рукава рубашки и подкатывает их. — Дай мне веер из ящика, что ли. Прохладное дерево рёбер приятно и знакомо ложится в руку. Бовэнь затыкает веер за пояс и потягивается, встав из кресла. — Буду в зале.