Добро пожаловать в Байсюэ

— Твоя печенька, — перед лицом Цзи Ли появляется рука Бовэня. Он поднимает голову и улыбается: Бовэнь смотрит сверху вниз, сыто жмурясь, и тихо хмыкает. — А что было в твоей? — Цзи Ли забирает у него из рук комочек сухого теста и крепче прижимается плечами к чужой груди. — «Не бойся собственных желаний», — мягко смеётся Бовэнь. — Я и так их не боюсь. — Да-а? — с ехидцей тянет Цзи Ли. — И что же у тебя за желания? — Чтобы ты развернул свою печеньку, — Бовэнь с фырканьем тычется носом ему в макушку. Цзи Ли крепче обнимает руку, лежащую поперек его живота, и разламывает печеньку пополам. «Ты сам зажигаешь свет на своём пути». — Логично, — он отдаёт бумажку Бовэню и поудобнее устраивается в объятьях. — Чем займёмся? Тебе никуда ведь не надо? «Деловые разговоры», которые перестали быть деловыми ещё до еды, закончились полчаса назад, и Бовэнь влёгкую перескочил на другую тему, какую — Цзи Ли уже и не помнит. Потом на следующую, и на следующую, и... Цзи Ли кажется, что он бы мог провести так остаток своей жизни — болтая с Бовэнем ни о чём, перебивая его на полуслове и рассказывая что-то своё, уворачиваясь от его загребущих рук или подставляясь под них. В итоге Бовэнь просто сгрёб его в охапку и свалил на себя, почти не оставив возможности дёргаться, а на возмущённое шипение только тихо смеялся и щекотал носом шею. То, что Цзи Ли считал его тактильностью, оказалось бледной её тенью по сравнению с тем, что обрушилось на него теперь. — А сколько времени? — Бовэнь упирается подбородком ему в макушку и легко потирается о волосы. Цзи Ли обмирает внутри: время. Чёрт. Уже совсем поздно, наверное. — Я... я не знаю, — не хочется его отпускать, до дрожи в пальцах не хочется. Цзи Ли чувствует, как расползается в груди по-детски горькая обида на то, что сейчас произойдёт, но он же взрослый человек, верно? Он всё понимает. И тянется за телефоном на другой конец дивана. — Половина двенадцатого. Хочешь сказать, мы с тобой пять часов... вау. Тебе нужно домой, да? Бовэнь прижимает к себе его тушку и вздыхает. Да, они оба всё понимают. — Мне нужно работать. А тебе спать. — Но ты же взял выходной? — Да, поэтому я не поехал в клуб, но дистанционку это не отменяет. А ты? — Бовэнь мягко усмехается ему в волосы. — Цзи Ли, тебе будет нормально спать в присутствии постороннего человека, который может сделать здесь что угодно, в том числе и с тобой? — Я... — Цзи Ли проглатывает «я тебе доверяю», давит в себе «ты и так со мной уже сделал всё, чего ещё мне бояться» и со вздохом выдаёт, — Я напишу Ичжоу и Цзанцзиню, что ты остался ночевать у меня. Достаточно надёжно? Это глупая, глупая надежда, и глупый план, и глупое предложение, и Цзи Ли снова чувствует себя пятнадцатилетним, но Бовэнь почему-то не смеётся над ним, а только крепче прижимается со спины. — У меня в любом случае ноутбук дома, — Цзи Ли держится, чтобы не взвыть — вот стоило держать этот факт в рукаве, чтобы потом обрубить им всё к херам? Бовэнь, ну кто так делает?! — Но я могу за ним съездить. — Можешь, — шепчет Цзи Ли, отчётливо чувствующий, как ему между лопаток колотится сердце Бовэня. — А вернёшься потом? Он чувствует загривком прерывистое дыхание от беззвучного смеха, но не обижается: вопрос максимально глупый и бессмысленный, да, но ему очень, очень надо убедиться, что он правильно понял. К ночи голова совсем перестаёт работать, так что он почти не виноват. Почти. — Вернусь, если пустишь, — Бовэнь тихо фыркает ему в ухо, и всё как будто становится на свои места. Конечно, вверх дном, но тем не менее. — Тогда в твоих же интересах вернуться побыстрее, а то я усну и не открою тебе дверь, — Цзи Ли выворачивается в объятьях и целует куда-то, докуда дотягивается. Очередной мягкий смешок — уже даже не раздражающий, а ставший привычным и кажущийся почти нежным — и Бовэнь осторожно берёт его за подбородок, чтобы поцеловать нормально. А потом спихивает с себя, смеясь, и встаёт с дивана. — Я быстро. Буду часа через полтора. Через пол-минуты Цзи Ли остаётся один в оглушающе пустой квартире наедине с расставленными по дивану пустыми коробочками и контейнерами. Что ж. У него есть полтора часа, чтобы всё убрать. Выбросив упаковку и запив собственные нервы уже остывшим чаем, Цзи Ли вспоминает о том, что он должен написать Ичжоу. Или Цзанцзиню. Писать обоим смысла нет — один в любом случае расскажет второму такую замечательную новость. А потом оба будут над ним ржать, или Ичжоу будет сурово зыркать и спрашивать, всё ли было в порядке, а Цзанцзинь похихикает и примется сплетничать. «Можно я обеспечу тобой свою безопасность?» — он хмыкает и отправляет сообщение Ичжоу. Ответ приходит через несколько секунд — его караулили, что ли? «Каким образом, интересно?» «Ты будешь знать, что Бовэнь остался у меня на ночь И если что-то будет не так утром, примешь меры» Теперь Ичжоу молчит дольше, и через несколько ужасных минут телефон Цзи Ли всё-таки вздрагивает вибрацией: «Просто довожу до твоего сведения, что из-за тебя я проиграл Цзанцзиню» Цзи Ли не успевает возмутиться, как сообщения начинают сыпаться неудержимым потоком. «Ты ещё можешь меня спасти, если скажешь, что это он тебе признался» «Тогда будет 50/50» «Младшие братья растут так быстро т_т» «Ещё вчера ты на него бесился, а уже сегодня он остаётся у тебя ночевать» «ИЧЖОУ СТОЙ» Цзи Ли выдыхает, отправив сообщение, но ему по инерции прилетает ещё два: «Утром обязательно позвони, хочу знать, что ты жив» «Младший братец, поехали с нами на барбекю на следующей неделе? ^^» - а это от Цзанцзиня. Цзи Ли нервно хмыкает и открывает диалог. «Ичжоу уже сказал?» «Сказал, что у вас с Бовэнем планы на эту ночь, и ты написал похвастаться этим. Помог мне выиграть спор, спасибо ^^» «Он всё переврал! — возмущённо отбивает Цзи Ли по экрану. — Я написал, чтобы предупредить, потому что Бовэнь беспокоится, что я вот так ему доверяю» «Он рядом?» Цзи Ли вздыхает и улыбается. «Хотелось бы, но он за ноутом уехал Вернётся через час, вряд ли больше» Ну конечно же. В следующую секунду Цзанцзинь ему звонит. — Младший братец! — Старшая сестрица! — кривляясь, передразнивает Цзи Ли. Цзанцзинь тут же фыркает от смеха. — Рассказывай давай. — Да нечего рассказывать, Цзанцзинь, — вздыхает Цзи Ли, валясь спиной на убранный диван. — Просто Бовэнь решил надо мной поиздеваться, и в итоге я пригласил его к себе. И предложил ему встречаться. И теперь он поехал к себе за ноутбуком, чтобы работать тут, пока я буду спать, и не ржи ты так громко! — Сто-ой, — Цзанцзинь стонет от смеха, — давай проясним, поиздеваться над тобой решил он, но в итоге на свидание позвал его ты? — Ну, если коротко, то да, — Цзи Ли невольно улыбается. — Я потом как-нибудь расскажу. — На барбекю? — он почти видит лукавую улыбку Цзанцзиня и тихо смеётся. — Да. Когда, кстати? На выходных? — М-м, пока мы с Чжоу-гэ думаем насчёт субботы, — Ичжоу что-то бормочет на фоне, и Цзанцзинь прыскает от смеха. — Он просил передать, что, судя по всему, из нас троих способен думать только он. И знаешь, младший братец, мне кажется, он не сильно ошибается. — Ай, да идите вы, — Цзи Ли беззлобно устало фыркает. — Я сегодня абсолютно точно не способен думать и не собираюсь этого отрицать, передай ему это в ответ. — Неужели общение с Бовэнем вне клуба так на тебя действует? — Цзанцзинь деланно ахает. — Я, конечно, подозревал, что у него такая убийственная энергетика, но чтобы настолько... пиздец тебе тогда, младший братец, мои соболезнования, — он сочувственно цокает языком, но через полторы секунды его пробивает на ржач. Цзи Ли хмыкает, улыбаясь. Дурень. — Люблю вас обоих, придурки. Спать идите. Цзанцзинь от неожиданности замолкает, но быстро приходит в себя. — Оу-у, тебя что, подменили? Мы тоже тебя любим, даже если ты называешь нас придурками. Давай, тоже иди спать. Цзанцзинь отключается, и Цзи Ли потягивается, отложив телефон. Хорошая идея, но сначала нужно дождаться Бовэня. — Да почему не спать так сложно, — Цзи Ли обрывает себя зевком и зарывается лицом в сложенное покрывало. Времени уже почти час ночи, и, конечно, он засыпал и позднее, но сейчас так хочется спать... Нервы, наверное. Нервы, насыщенный вечер, его срыв — он признаётся себе, что сорвался, — и внезапное разрешение ситуации. Цзи Ли тихо фыркает, улыбаясь собственным мыслям, и сворачивается на постели. «Накосячить так, чтобы отвернуть от себя Бовэня — это надо очень сильно постараться», — сказал ему Цзанцзинь, но кто б мог подумать, что Цзи Ли сумеет повернуть Бовэня к себе? Если только он не согласился встречаться с ним из-за скуки, или потому что поспорил с кем-то, или потому что ему вдруг стало скучно и захотелось разнообразить свою жизнь, или просто чтобы Цзи Ли не надоедал ему постоянными неврозами и с ним было легче на экшенах... Цзи Ли замирает, тихо взвыв. Ну вот только этого ещё не хватало. Какого чёрта. Бовэнь же ничего не сделал! То есть, сделал, конечно, но не в личном плане... не в таком личном плане... Цзи Ли ловит за хвост ускользающую в подсознание мысль: Бовэнь не пытался психологически ему навредить. И не пытается. Бовэнь такой прямой, простой, свой в общении, когда не надевает эту маску Верхнего, решившего поиграться. Цзи Ли закрывает глаза. Бовэнь не станет поступать с ним так, верно? зачем ему это? «А ему было зачем?» Нет. Блядь, нет, всё будет нормально, пожалуйста, пусть всё будет хорошо, этот пиздец должен остаться за стенами университетского общежития, как и возможность его повторения. Вопрос, давящий с каждой секундой всё сильнее, срывается с губ, едва только Цзи Ли открывает Бовэню после звонка в дверь — и звучит так по-дурацки, что становится стыдно. — Ты правда хочешь со мной встречаться? Бовэнь замирает на пороге, сжав руку на лямке рюкзака, и озадаченно хмурится, оглядывая его. — Правда. Что-то случилось? — Нет, в смысле, да, в смысле, чёрт, заходи, а то соседи услышат, — Цзи Ли трёт лицо руками и отступает в коридор. — Просто хочу быть правильно понятым. Закрыв дверь и провернув ключ, Бовэнь спускает рюкзак с плеча и подходит ближе. — Ты думаешь, что я снова с тобой играю? Это было бы жестоко с моей стороны, не находишь? Цзи Ли медленно выдыхает и опускает руки. Решимость и желание высказывать всё надуманное испаряются за секунду. — Давай знаешь как сделаем. Поговорим об этом утром, потому что я сейчас очень хочу спать и соображаю ровно настолько, чтобы думать глупости и пропускать аргументы мимо ушей. Ладно? У меня в кухне есть стол, за которым можно работать, только посиди со мной немного в комнате, хорошо? Я быстро засыпаю, ну, ты знаешь, — выдав этот набор слов, Цзи Ли моргает и поднимает взгляд, бездумно разглядывая беспокойное лицо Бовэня. В конце концов тот кивает. — Ладно, только я переоденусь сначала, — Бовэнь ласково треплет его по волосам и почти улыбается — Цзи Ли видит, как едва заметно выгибаются уголки губ. Тоже устал? Наверное. Вид Бовэня в клетчатых штанах и такой же футболке выбивает все разумные мысли из головы Цзи Ли. То есть, в ту ночь в клубе он тоже был в домашнем, но это... — Кажется, я тебя на кухню не отпущу, — Цзи Ли тихо смеётся, лёжа на диване и разглядывая Бовэня, и удостаивается очередной недоумённо-нежной улыбки. — Ты выглядишь таким мягким. В смысле... Забей, — он машет рукой, тихо фыркая, и закрывает лицо подушкой. К тому, что Бовэнь сядет рядом и отберёт у него эту подушку, он оказывается не готов. И тем более не готов к тому, чтобы увидеть его лицо в нескольких сантиметрах от своего. — Почему я должен забить? — Потому что я говорю глупости, — шепчет Цзи Ли. — Вау, у тебя родинка под глазом. Бовэнь с улыбкой кивает. — Есть такое. У меня много где родинки. Почему ты считаешь это глупостью? То ли Цзи Ли такой доверчивый дурак, то ли от Бовэня просто не хочется закрываться. То ли и то, и другое в равной пропорции, но об этом уж точно можно подумать завтра. — Потому что... я... давай это тоже утром, ладно? Если хочешь, можешь работать прямо здесь, там у пола розетка, можешь воткнуться, — Цзи Ли часто моргает, чтобы не отрубиться раньше времени — чёрт, как же он сильно устал. — И можешь есть всё, что найдёшь в холодильнике, в шкафчике над плитой есть чай, кружки там же... ох, отдай подушку, пожалуйста. Бовэнь сдвигается в сторону, давая улечься, и — от этого обыденно-заботливого жеста в груди Цзи Ли что-то болезненно сжимается — подтыкает края одеяла под ноги, укрывая пятки, которые он, конечно же, оставил открытыми. — Ты специально меня смущаешь? — Цзи Ли поджимает колени к груди, почти жалобно уставившись на Бовэня поверх одеяла. Снова, снова эта нежная улыбка! «Интересно, ты со всеми такой, или это я везунчик», — воет Цзи Ли про себя, не зная, куда деться от мягкого взгляда Бовэня. — У тебя ноги замёрзнут, заболеешь, — он качает головой и садится рядом, ближе к спинке дивана. Цзи Ли тихо фыркает. — Не заболел же до сих пор, — он подгребает к себе ближе вторую подушку и обнимает её, зевая в очередной раз. — Но спасибо. Влажное прикосновение ко лбу ему, наверное, уже снится. ... Цзи Ли полной грудью вдыхает теплый запах подушки и просыпается, уткнувшись в неё лицом. Ему на макушку тут же ложится тяжелая ладонь Бовэня, чтобы взлохматить и так растрёпанные волосы. — С добрым утром? — М-м, ещё нет, — у него наконец-то есть возможность понежиться в постели и не бежать к ноутбуку сломя голову, так почему бы ей и не воспользоваться? — Я ещё полчаса... поваляюсь... можно? Бовэнь издаёт какой-то тихий нежный звук, от которого Цзи Ли в секунду краснеет и вжимается в подушку, пряча лицо. — Можно, — он смеётся, а потом сдвигается ниже на постели. — А через полчаса ты меня отпустишь? Сонливость как рукой снимает; Цзи Ли садится на диване, пытаясь проморгаться, и недоумённо хмурится. — Нет? В смысле, тебе куда-то надо? — Ну, с работой я закончил, и через пару часов мне бы спать лечь, — Бовэнь виновато улыбается и пожимает плечами, и вот это вообще нечестно! — Можешь поспать у меня. Они оба замирают, глядя друг на друга. Цзи Ли тяжело сглатывает, стискивая в руках измочаленную подушку, но взгляд не отводит, а Бовэнь будто пытается в уме решить очень, очень сложную задачу. Например, задачу о том, как отказать и не обидеть. Отвратительная задача, Цзи Ли она уже не нравится. — Я серьёзно, Бовэнь. Ты меня не стеснишь и не смутишь, а я буду очень тихий и не помешаю, могу вообще на кухню уйти сидеть... Бовэнь качает головой и улыбается снова. — Хорошо. Я не против. Не нервничай так, ладно? Цзи Ли чувствует себя неловким подростком, запавшим на старшеклассницу и не знающим, как подкатить — учитывая, что подкатывать уже не обязательно, ситуация кажется только более абсурдной. — Я не нервничаю. Я... я всегда такой, — он криво усмехается. — Много говорю, редко когда по делу. Я думал, ты заметил. У Бовэня становится такое сложное лицо, будто теперь он решает целых две задачи — и Цзи Ли опасается предположить, какие. Но подумать об этом ему не дают, сгребая в охапку. Бовэнь валится на бок, утягивая его за собой, и вжимает в себя, утыкаясь в макушку носом. — Ты нервничаешь. Давай полежим, и ты успокоишься. Хорошее предложение: успокоиться, когда тебя к себе прижимает тёплый Бовэнь в уютной домашней одежде, а ты сам ещё толком не проснулся. Очень хорошее предложение, настолько хорошее, что ужасное! Цзи Ли застывает, крепко зажмурившись. — Я сейчас опять усну, ты что творишь, — бормочет он в клетчатую футболку, вопреки собственным мыслям вцепляясь в мягкую ткань. — Ну, раз уж мне уже никуда не надо, разве это плохо? Цзи Ли тихо вздыхает и с чувством выдаёт: — Ты отвратительный. Как ни странно, Бовэнь его понимает. — Спасибо, — он со смешком в очередной раз взъерошивает ему волосы и замолкает. Тишина не давит, наоборот, обволакивает уютом и теплом, и Цзи Ли поудобнее устраивается в объятьях. Может же он хотя бы ненадолго перестать думать обо всём, что его беспокоит? Ведь может? Звонок телефона вгрызается в мозг, и Цзи Ли тихо стонет, жмурясь. — Я обещал позвонить Ичжоу утром. Видишь мой телефон? Бовэнь что-то неразборчиво бормочет, но телефон ему не отдаёт. — Слушаю, — Цзи Ли почти чувствует, как в его груди клокочет сдерживаемый смех, и тихо хихикает в футболку. — Нет, он уже проснулся. Передать ему что-нибудь? Цзи Ли мотает головой и тянется к телефону, но Бовэнь влёгкую перехватывает оба его запястья свободной рукой, нагло ухмыляясь. — Знаешь, он сейчас не может говорить. Но я ему передам, чтобы перезвонил. Когда Бовэнь сбрасывает звонок, квартира взрывается хохотом. — Ты зачем это сдела-ал! Ты такой ужасный, просто не представляешь, насколько! — стонет Цзи Ли, вытирая выступившие слёзы. Бовэнь прижимает его к себе и вздрагивает от смеха. — Ну весело же получилось! С этим спорить бесполезно, вышло и правда весело. Ичжоу, наверное, охуел на месте — и, скорее всего, в очередной раз проспорил Цзанцзиню. Цзи Ли выдыхает, пытаясь успокоиться, и вытирает лицо футболкой Бовэня. — Отдай мне мой телефон, изверг, я ему перезвоню. — Нет, не отдам, — глаза Бовэня загораются озорством. — Я же сказал, что ты сейчас не можешь говорить. — Я могу говорить! — Цзи Ли, смеясь, тянется к телефону. — Давай его сюда, дагэ, наверное, там с ума сходит и думает, что ты меня вовсю развращаешь. — Хорошая идея, мне нравится, — Бовэнь беспрепятственно — ещё бы, помешай такой каланче, ага, — подгребает его под себя и прижимает спиной к постели. Телефон благополучно оказывается где-то за подушками и, судя по стуку, проваливается под диван. — А подробности развращения расскажешь, или они есть только в голове у Ичжоу? — Они... они... — Цзи Ли не даёт себе времени задуматься — чёрт, ему нравится то, что происходит, зачем опускать себя на землю раньше времени? — Они есть и у меня в голове тоже, но я тебе их не расскажу, — он улыбается, закинув руки за голову, и довольно хмыкает, замечая, как Бовэнь удивлённо приподнимает брови. Однако он быстро приходит в себя, отвечая на улыбку хитрым прищуром, и наклоняется ближе. — Совсем не расскажешь? Или есть возможность узнать эту информацию? Цзи Ли закатывает глаза и, поднявшись на локтях, целует его. Игры в намёки — это хорошо, но сейчас ему просто не хочется. Хочется чувствовать, как Бовэнь накрывает собой, вжимается, подхватывает рукой под спину, как касается губами на грани деликатности, почему-то не отпуская себя. Цзи Ли недовольно стонет, кусаясь, и тянет его ближе к себе, вклиниваясь коленом между бёдер Бовэня: так удобнее, определённо удобнее. Он шепчет в губы «ложись» и обнимает за шею, зарываясь пальцами в волосы. Ближе, ещё ближе, чтобы почувствовать тяжёлое тепло, услышать кожей мерно бьющееся сердце, которое ускоряется, и ускоряется, и ускоряется... У Цзи Ли мутнеет в глазах и в голове, и если первое можно закрыть и не видеть вообще ничего, то второе дарит ощущение абсолютной, дотла сжигающей свободы: можно. Всё можно. Когда телефон Цзи Ли звонит второй раз, Бовэнь со вздохом, полным разочарования, достаёт руку из-под его футболки и отодвигается. — А я говорил, — за то время, которое Цзи Ли тратит на поиск телефона, он успевает привести в порядок дыхание, и это к лучшему — потому что Ичжоу на том конце провода почти раздражён. — Доброе утро, дагэ. — Ну наконец-то, ты в порядке? — Да, в порядке, — Цзи Ли растягивается на постели и кладёт телефон перед собой. Бовэнь тут же приваливается к нему сбоку, обнимая за талию, и концентрироваться на разговоре становится гораздо сложнее. — Передай своему уважаемому Верхнему, чтобы он так не прикалывался больше. Или хотя бы не в таких ситуациях, — на заднем плане отчётливо фыркает Цзанцзинь, и Цзи Ли безмятежно улыбается. — Что, таки проспорил ему ещё раз? Бедный, бедный дагэ, никак до тебя не дойдёт, что твой парень знает меня лучше, чем ты, — смеётся он. Ичжоу, правда, в долгу не остаётся. — И лучше, чем ты, видимо? — он коротко хмыкает. — Скажи, что ты предвидел подобное развитие событий, ага. Просто давай признаем, что Цзанцзинь ведьма. — Я признал это уже давно и не могу понять, почему ты всё ещё веришь в лучшее? Потому ведь и проигрываешь каждый раз... — Цзи Ли не успевает подумать, как его язык выдаёт очередную абсурднейшую идею в обход мозга и логики. — Вообще-то, ты нас отвлёк от одного очень важного дела, так что я, наверное, пойду. Спасибо, что позвонил! Он почти уверен, что слышал звонкий смех Цзанцзиня перед тем, как положить трубку. — Весь настрой сбил, ну что за человек, — вздыхает Цзи Ли, откладывая телефон. — Или не весь? Ты как? Бовэнь? Его рука всё так же тяжело лежит на талии Цзи Ли, только вот сопение за плечом какое-то слишком уж ровное. — Удивительный человек, — он улыбается и гладит расслабленные пальцы. — Сначала говорил, что я простужусь, а сам вообще без одеяла умудрился заснуть. — Ты моё одеяло, — раздаётся из-за плеча, и Цзи Ли кажется, что он вместе с воздухом выдыхает часть себя. — Так ты не спишь, что ли? — Сплю, — Бовэнь как-то очень счастливо вздыхает и, просунув вторую руку под талией Цзи Ли, обнимает его крепче. — Как ты там говорил? На кухню я тебя не отпущу. Ладно, думает Цзи Ли. Часик можно и полежать.