Едва Петир закрыл за ними входную дверь после возвращения домой, так Санса рухнула на пол, сев на колени и сложив на них свои бледные руки, опуская голову так, что ее рыжие локоны закрывали лицо. Когда Петир повернулся к ней, все еще держа ключи в руке, на мгновение ему даже понравился вид стоящей перед ним на коленях девушки, что тешило его самолюбие, напомнив ему ощущения от того, что произошло между ними утром.
Однако все его довольные размышления тут же испарились, едва девушка заговорила.
— Санса должна быть наказана за неподчинение господину. Санса заслуживает того, чтобы ее ударили. Она не должна была выходить из автомобиля.
Петир не мог позволить ей даже думать так, она должна быть сильнее того, что ее вынуждал делать Джоффри. Бейлиш опустился рядом с ней так, чтобы быть на уровне ее глаз, хотя и знал, что девушка все равно не поднимет голову. Мужчина заговорил, стараясь, чтобы его слова звучали как можно убедительнее.
— Милая, не будет никакого наказания, ты ничего такого не сделала. Ты просто испугалась, а не короля убила, — от внимания Петира не ускользнуло озадаченное сейчас выражение лица девушки. — Сегодня было жарко, так что думаю, ты не против принять душ сейчас. Мне помочь тебе или ты справишься сама? Тебе решать.
Санса и не знала, каким богам ей молиться сейчас,
он не будет бить Сансу, господин сказал, что Санса не будет наказана. Ее волнение стало стихать, и лицо девушки посветлело. Петир рукой нежно погладил ее по щеке, и впервые на своей памяти Санса подумала, что она не против того, что к ней кто-то прикоснулся.
— Санса справится сама, господин. Санса не хочет быть обузой для своего господина, — на удивление твердо ответила девушка.
— Ты никогда не станешь для меня обузой. Ну, теперь иди в душ. Если тебе что-то понадобится — просто позови меня.
Не теряя ни минуты, Санса отправилась выполнять указание своего господина, оставив того в глубоких раздумьях.
Весьма скоро она уже стояла обнаженная под душем в ванной, которая примыкала к ее комнате, а теплая вода каскадом лилась по ее покрытому все еще не зажившими кровоподтеками телу словно волшебный водопад, и Сансе хотелось как можно дольше простоять вот так. Для нее что-то вот такое простое, как душ, было словно нахождение в раю. Прикованная к кровати Джоффри, Санса пришла к мысли, что весь мир был ограничен пределами комнаты, а все то, что снаружи — лишь ее фантазии, которые изобретал ее разум, чтобы защититься. Теперь же она знала правду.
Девушка не была глупа, она понимала, что Петир не был
хорошим, но, в тоже время, он не был
плохим, нечто среднее, подумала она, намыливая кожу. Он не кричал на нее и не ударил ни разу за все время, что она была у него, и ей казалось, что в мире просто не осталось больше таких мужчин, как Петир. Кровоподтеки заживали медленно, а ее кожа вновь становилась молочно-бледной, а не фиолетовой, черной и желтой. В тоже время Санса заметила, что на заживших участках кожи стали сильнее выделяться шрамы — длинные тонкие линии покрывали ее спину, бедра и ягодицы.
Они тоже исчезнут потом? Санса не знала. Столько лет прошло с того момента, как она в последний раз до этого видела свои рыжие волосы,
я выгляжу теперь как моя мама снова.
Приняв душ, Санса выключила воду и вытерлась полотенцем, прежде чем вернуться обратно в свою комнату. Для нее это до сих пор было так странно — иметь свою собственную комнату, предназначенную только для нее одной. Она замерла, когда увидела своего господина, стоящего в центре комнаты и держащего что-то в руках. Когда он сделал шаг вперед, протягивая к ней руки, то Санса впервые обратила внимание на странные рисунки, покрывающие кожу на одной из рук, которые стали видны, поскольку мужчина закатал рукава рубашки. Таких рисунков она не видела у Джоффри.
— Они называются татуировки, — сказал Петир, проследивший за ее взглядом.
Девушка смутившись, отшатнулась назад, опасаясь, что он может ударить ее сейчас, но Петир, ничего более не поясняя, продолжал протягивать к ней руки.
Только сейчас Санса поняла, что он просто хотел дать ей одну из своих старых рубашек. Эта была темно-оранжевого цвета, и выглядела так, словно ее никогда не носили, так что, скорее всего, ее кто-то подарил Петиру. Санса чувствовала на себе взгляд серо-зеленых глаз мужчины, когда аккуратно складывала мокрое белое полотенце и надевала рубашку, застегивая на ней почти все пуговицы.
Девушка не ошиблась, Петир в самом деле наблюдал за ней, красота Сансы не осталась незамеченной для него.
Она выглядит совсем как Кейтилин, думал он, не сводя взгляда с фигуры девушки,
но только еще более красивая, чем она когда-либо была.
Чувствуя, что что-то не так, Санса решила заговорить, робко и недоуменно.
— Санса… Она что-то сделала…неправильно, господин?
— Нет, милая, — быстро ответил он. — …но я собираюсь сделать. Я говорил тебе, что я — плохой человек.
Прежде чем Санса успела что-то понять, его руки оказались у нее на бледных щеках, а его губы были прижаты к ее губам. Она ощутила какое-то чувство, странное, но приятное, охватившее все ее тело, а затем когда мужчина отошел от нее, словно ничего и не произошло, она была несколько ошарашена, все еще ощущая привкус мяты у себя на губах.
— Ужин будет примерно через час, — все, что сказал Петир, перед тем, как оставить Сансу одну в ее комнате.
Девушка не могла отделаться от мыслей о случившемся сейчас, она никогда не целовалась подобным образом, Джоффри нравилось заталкивать силой в ее рот свой язык, от которого ощущался вкус фастфуда, до тех пор, пока ей не становилось нечем дышать, но то, как ее поцеловал новый господин…это было настолько
иначе. Поцелуй господина был нежный и заботливый, без какого-либо принуждения, и после размышлений Санса решила, что ей это понравилось. Ее внутренний голос говорил ей, что ей надо бежать, пока у нее есть такая возможность, что Петир Бейлиш опасен, и он будет ее использовать так же, как это делал Джоффри, но Санса проигнорировала это. Господин сказал, что она храбрая, и Санса намерена была доказать это не только ему, но и самой себе.
— Господин добр к Сансе, — сказала она сама себе.
Взмахнув все еще влажными рыжими волосами, девушка повернулась к ночному столику, на котором лежали ее блокноты и карандаши. Санса не хотела, чтобы господин решил, что она прячется от него после того, что случилось только что. Взяв блокнот, она стала спускаться по лестнице в большой вестибюль, стены в которой были выкрашены в темно-фиолетовый цвет, который напомнил Сансе стены в клубе. Пол был выложен сверкающим черным мрамором, и сочетание этих цветов, как казалось Сансе, делало комнату уютнее. Лестница была круговой, так что тот, кто шел по ней вниз, оказывался возле входной двери с вставками из матового стекла с небольшими вырезами, похожими на летящих птиц, и это было самое любимое место Сансы в доме Петира.
В центре комнаты стоял круглый дубовый стол, на котором была черная статуэтка птицы, Санса помнила, как господин сказал ей, что это —
пересмешник, совсем такой же, что был в том месте, где была сегодня Санса, на вывеске тоже был пересмешник. Слева от нее была арка, ведущая в кабинет, библиотеку, подвал, а также несколько других комнат, в которые девушка еще не осмелилась заглянуть, но сейчас она повернула направо, выходя в гостиную, совмещенную далее с кухней. Девушка обошла вокруг кушетки и села на полу напротив раздвижных стеклянных дверей, ведущих в сад, откуда открывался вид на каменистый берег Королевской гавани. Только сейчас Санса заметила, что в гостиной играла музыка, рок с примесью кантри.
You made a promise, babe
To love me 'til the end
And you can't back out now
Just 'cause I'm one of them
Cain split the atom
And he laid it in my bed
I changed the sheets
And built a fire there instead
Петир наблюдал с кухни за тем, как она начала вновь тренироваться писать, время от времени отводя взгляд, продолжая готовить ужин для них обоих. Он все делал быстро, одновременно с этим тихо подпевая играющей песне.
Red revelations
Chapters one until the end
Who's gonna save me now
Looks like I'm one of them.
Вскоре лосось оказался в духовке, так что у Петира появилось несколько свободных минут, поэтому он вымыл руки и направился к девушке.
— Ужин придется подождать еще немного, — сказал он, становясь у Сансы за спиной и заглядывая в ее блокнот, отмечая про себя, насколько сильно улучшился ее почерк. — Я тут осознал, что хотя мы и выходили наружу сегодня, ты большую часть времени все равно провела в салоне моего автомобиля.
Санса проследила за тем, как ее господин открыл двери в сад, а затем, повернувшись, протянул к ней руку, которую девушка незамедлительно приняла и позволила вывести себя наружу. Мягкая трава обволакивала ее босые ступни, такое приятное ощущение, которое Санса никогда не испытывала до этого. Трава была прохладной, но не отталкивающей, и Санса почувствовала, как уголки ее губ сами поднялись в слабой улыбке.
Это была одна из тех ночей, когда дул малозаметный ветер, а луна высоко светила в небе, освещая все вокруг своим бледным светом. Ночь, которая дарила умиротворение после суматохи дня. Ночь, которая покрывала все тишиной и спокойствием, по крайней мере, так казалось. Тьма вовсе не означала, что именно в это время появляется все зло, вовсе нет, зло никогда не дремлет, лишь дневной свет всегда вводит людей в заблуждение, давая им ложное чувство безопасности, говоря, что никакой угрозы нет. Разумеется, это было не так, хотя сейчас все это было совершенно не важно.
Ночной воздух оказался прохладнее, чем ожидал Петир, и он не мог не обратить внимание на то, как завораживающе заискрились волосы девушки, все еще немного влажные, в лунном свете. До них доносился шум волн, с силой бьющихся о каменистый утес, такой успокаивающий, напомнивший Бейлишу, почему он купил именно этот дом на берегу Королевской гавани. Санса увлеченно наблюдала за красотой ночной природы, а он лишь мог наблюдать за красотой девушки рядом с ним.
— Санса, ты можешь выходить сюда когда только пожелаешь, — сказал он, а затем взглянул на ее босые ноги. — Только не заходи слишком далеко к утесу.
Хотя ей пришлось бы идти не менее пяти минут, а то и больше, чтобы добраться до обрыва, но Петир все равно хотел предупредить ее о возможной опасности.
— Я не хочу, чтобы ты упала или поранилась.
— Спасибо, господин!
Санса улыбнулась, и на мгновение он подумал, что она сейчас обнимет его.
Не будь таким дураком, Петир, мысленно отчитал он сам себя,
она просто рада получить немного свободы.
— И я также хотел бы извиниться, если я расстроил тебя, когда поцеловал. Я не хотел тебя огорчать.
После этих слов в воздухе повисла тишина, пока Санса рассматривала траву у себя под ногами, но затем девушка заговорила, хотя ее голос был едва различим на фоне шума океана.
— Санса не расстроилась, господин. Сансе…понравилось.
— Хорошо.
Это было единственное, что он смог выдавить из себя, его мозг просто отказывался работать сейчас, что было необычно для Петира Бейлиша. Все, что он делал, было продиктовано силой разума, но эта девушка, эта прекрасная девушка, похоже, играла его сердцем.
XXXX
Ему нужно было действовать как можно быстрее, чтобы успеть убраться отсюда до тех пор, пока в доме не объявится полиция в поисках остального незарегистрированного оружия Джоффри Баратеона. Ночь была совсем темной, и никто не мог бы увидеть его, хотя обычно Рамси Болтон жестоко бы убил любого, кто посмел бы стать у него на пути, вот только сегодня у него не было на это времени. Входная дверь была незаперта, и, заходя в дом, Рамси подумал, до чего же Джоффри придурок. Внутри было темно, но обстановка внутри казалась настолько излишне чистой для холостяцкой берлоги Джоффри, что Рамси на мгновение даже подумал, что он ошибся домом.
В полнейшей тишине он поднимался по лестнице в поисках своего приза, того, что должно было принадлежать ему. Вот только мертвая тишина была неожиданно нарушена глухим ударом, словно кто-то пытался заглушить его, и Рамси не понадобилось много времени, чтобы понять, что кто-то только что спрыгнул с крыши. Болтон стремительно сбежал обратно по лестнице, но, добежав до гаража, он услышал лишь звук отъезжающего автомобиля. Кто-то был здесь, и этот кто-то вовсе не Джоффри или его родственники. Но его приз, где его приз? Рамси обыскал весь дом, но не нашел ничего, ее не оказалось в спальне, где эта шлюха постоянно находилась. Она просто испарилась. Похоже, что один из так называемых дружков Джоффри забрал ее для собственного развлечения. Рамси не мог допустить этого, он честно выиграл ее у этого блондинистого ублюдка. Она теперь принадлежала ему.
Рамси резко сел в своей кровати, весь в поту и тяжело дыша, чувствуя, как его все сильнее захлестывает ярость.
— Я все равно найду тебя, маленькая сучка.
Рамси Болтон всегда получал то, что хотел.
