Broken Chains

Они оба замерли на мгновение, словно Петиру тоже надо было подготовиться, но затем он поднял руку и постучал в дверь. Санса мысленно перебирала в памяти все хорошие моменты, стараясь тем самым успокоить себя, пока они ждали, чтобы ее прежний хозяин открыл дверь. Петир всегда говорил ей, что она — сильная, он верил в нее, и Санса была намерена соответствовать, вот только от дрожи ее это ее не спасало. Наконец, дверь распахнулась, и Санса почувствовала гордость за саму себя, поскольку не закричала и не рванулась в сторону машины. — Ладно, Киган… Какого хрена ты тут делаешь, Бейлиш?! — возмутился Джоффри, когда понял, что перед ним Петир, а не его дружок, но затем заметил Сансу в парике. — Со своей милой племянницей, — когда же Леди зарычала на него, то Джоффри добавил. — Ого, да еще и с животным. Санса поморщилась от этого слова, она больше не была животным. Положительным моментом было то, что Джоффри не узнал ее, и это придало Сансе уверенности, которой ей так сейчас не хватало. Девушка погладила Леди по голове, чтобы успокоить ее, но она все равно чувствовала, как напряглась собака, повторяя ее собственное состояние. Фактически, один только Петир казался беззаботным сейчас. — Просто Тайвин кое-что задумал и отправил меня к тебе все обсудить, — усмехнулся Петир. — Мы можем войти? Петир не стал дожидаться ответа, вместо этого шагнув через порог, стараясь стоять между Сансой и Джоффри, пока тот закрывал за ними дверь. Не реагируя на недовольное выражение лица Джоффри, Петир спокойно сел за обеденный стол в совмещенной с гостиной кухне, которая явно не особо тут использовалась. Санса встала рядом с ним, продолжая держать Леди на поводке, которая все еще смотрела на Джоффри так, словно была готова сорваться и перегрызть ему горло, за что ни Санса, ни Петир явно бы не стали ее винить. — И что этому старому козлу опять надо? — поинтересовался Джоффри, присаживаясь напротив Бейлиша. И вновь Петир проигнорировал его вопрос, вместо этого взяв поводок Леди у Сансы. Джоффри сразу же посмотрел на девушку, которую он знал под именем Алейна, оценивая ее внешний вид. Длинные стройные ноги в черных шортах, блузка, позволяющая рассмотреть ключицы — от увиденного Джоффри даже облизнул губы. Вот только что-то в племяннице Бейлиша ему казалось смутно знакомым, но он не обратил на это внимания — должно быть, дело было просто в общих семейных чертах, но не важно, была ли она родственницей Бейлиша или нет, эта Алейна была довольно красива. Как только Бейлиш закончит с тем, ради чего он сюда вообще заявился, Джоффри был намерен познакомиться с его племянницей поближе. От этих мыслей его отвлек Петир, который обратился к девушке. — Милая, можешь налить нам выпить? — жестом он указал в сторону бара позади Джоффри. Санса ничего не ответила, понимая, что голос может ее тут же выдать, да и в этот момент она скорее бы могла закричать, чем заговорить, поэтому лишь кивнула и, собрав все свои силы, чтобы высоко держать голову, прошла мимо своего прежнего хозяина. Неужели он и впрямь не узнал ее? С темным париком, локоны которого скрывали ее лицо, с телом, которое избавилось от синяков и болезненной худобы, она была совершенно другим человеком. Именно человеком, в прямом смысле этого слова. Дрожащими руками Санса потянулась к бутылке с виски, и вполне искренне улыбнулась, глядя на этикетку, зная, что Петир точно скажет — «ты пьешь это разбавленное дерьмо?». Девушка осторожно наполнила два стакана, стараясь не пролить ни капли. Петир продолжал беседовать с Джоффри у нее за спиной, но Санса чувствовала взгляд блондина на себе. Он увидит мои шрамы, паниковала она, сетка совсем не скрывает их. Девушка старалась изо всех сил скрыть свой страх. — А твоя племянница не сильно разговорчива, как я вижу, — Джоффри похоже был раздражен, впрочем, он всегда казался таким. Петир ничего ему не ответил, а Санса осторожно повернулась и поставила стаканы перед мужчинами, вновь вернувшись на свое место позади Петира. — Я тебя где-то видел, мы точно не встречались раньше? — спросил Джоффри, и все, что Санса могла сделать, так это отрицательно покачать головой. — Сомневаюсь, — ответил за нее Петир, чему Санса была весьма благодарна. — Она приехала с Севера, — подняв стакан в молчаливом тосте, мужчина сделал глоток виски. — Фу, ты пьешь это разбавленное дерьмо? Если бы Санса не была сейчас так напугана, то точно бы рассмеялась. Джоффри же тоже поднял свой стакан, поддерживая тост, и сделал большой глоток. — Джоффри, — начал Петир. — Я должен в кое-чем признаться. Я солгал, Тайвин ничего не планирует, точнее, ничего такого, к чему бы ты имел отношение. Я просто хотел выпить с тобой. — Выпить? — мрачно переспросил Джоффри. — Серьезно? Ладно, но похоже, что встреча подошла к концу, выметайся отсюда. Скоро уже придет Киган. — Нет, он не придет, — выражение Петира было совершенно непроницаемым, а вот Джоффри, хотя и старался казаться невозмутимым, занервничал — Санса отлично его знала. — Это я отправил сообщение. Твой дружок даже не подозревает, что ты собираешься встретиться с ним сегодня вечером. Джоффри напрягся, он никогда бы не признался в этом, но он боялся Мизинца, человека, который мог уничтожить тебя в одно мгновение, и ты даже не поймешь этого. В какой-то степени он был даже более опасен, чем Тайвин или Серсея, да даже опаснее Рамси, хотя этот ублюдок был совершенно чокнутым. Джоффри открыл рот, чтобы выдать какой-нибудь глупый и оскорбительный комментарий, который ему самому бы показался крутым, но не успел, поскольку его прервал Петир. — Я смотрю, ты не очень догадлив, так что я объясню все тебе, как взрослый объясняет ребенку. Расскажу тебе сказку, — Бейлиш откинулся на спинку стула и скрестил ноги. — Когда-то давным-давно жил-был золотой лев и было у него трое львят. Старший был блудным сыном, следующей была прекрасная львица с острыми когтями, а младший сын был настолько мал, что золотой лев воспринимал его не иначе как чудовище, не обращая внимание на его ум, ведь хотя львенок и был совсем мал, его ум был быстр. — Да какого хрена?! — Тихо! Я рассказываю сказку. Все дети любят сказки, — остановил его Петир и продолжил дальше. — Так вот, золотой лев был могущественным, но он хотел большего, ему всегда было мало, так что он решил начать еще один бизнес, помимо уже имеющегося. Он начал торговлю девушками, наркотиками и оружием, в общем, стал делать, что не стоило льву. Со временем, золотой лев завладел практически всем, но потом он пересекся с оленями, которым принадлежала оставшаяся часть. Понимаешь ли, олени были столь же могущественны, но не столько коррумпированы, как львы. Золотой лев хотел изменить это, так что он выдал свою дочь-львицу за старшего из оленей, называя это объединением и установлением мира. Вот только это — сказка братьев Гримм, а не Диснея. Все было хорошо до тех пор, пока олень не стал что-то подозревать и не отправился к своему другу-волку за помощью. Дело в том, что волки были представителями закона, и представляли угрозу золотому льву. Олень и волк знали, что у них нет доказательств, поэтому они обратились к маленькому льву за помощью — третий сын ненавидел своего отца за то, как он обращался с ним, так что он сразу согласился помочь. Маленький лев рассказал им все, что знал, но волку были нужны не сказки, а доказательства, которые и имели решающее значение. Полученные доказательства означали, что им нужен был пересмешник, у которого было все, что спрятал золотой лев, схватив своими когтями и утащив в пещеру. И вот они — пересмешник, маленький лев, волк и олень, начали работу, но затем что-то произошло, что-то, чего не смогла стерпеть дочь золотого льва. Олень узнал, что его ребенок, его львенок с рогами, не имел в себе оленьей крови. Его рога были фальшивыми и могли с легкостью упасть с головы. Львица и её блудный брат были родителями этого ребенка, так же, как и двух других детей. Позорные последствия, которые могли последовать за этим, нельзя было допустить, так что львица, не особо раздумывая, отправила убийц, чтобы разобраться со своим мужем-оленем, сделав так, чтобы это выглядело, как несчастный случай на охоте. Все думали, что это — трагическая случайность, но пересмешник, маленький лев и волк знали правду. Каким-то образом о волке и маленьком льве прознала и львица, но хотя большая часть представителей закона принадлежали львам, они не знали про пересмешника, который был слишком умен и хитер. Маленький лев сбежал, а вот волк не был столь же везучим. Одной темной ночью, когда волк был со своей стаей, львица атаковала их дом, и волк был убит. Его прекрасная жена и его ни в чем неповинные дети были убиты и сожжены, и никто не понял, что это сделала львица. Она постоянно баловала своего сына-бастарда, так что она взяла ему игрушку, маленького волчонка по имени Санса Старк, милую восьмилетнюю девочку, которую бастард насиловал и пытал до такой степени, что она едва помнила свое имя. — Да кому какое дело?! — закашлявшись, прервал его рассказ Джоффри. — Она была всего лишь игрушка. Твоя история уныла. — Ты кашляешь? Выпей виски, полегчает. Джоффри допил свой стакан, сразу перестав кашлять. — Теперь мы можем вернуться к сказке, Джоффри? — спросил Петир, но не стал дожидаться ответа. — Годы шли, львенок рос, продолжая держать девушку обнаженной и на цепи. Волчица думала, что так будет вечно, пока одной ночью льва не арестовали, а пересмешника не отправили прибрать за ним. И знаешь, что он нашел? Он нашел волчицу, — Петир выпрямился на стуле. — Санса, подойди сюда, пожалуйста. Санса ждала этого момента и, сделав несколько шагов к Петиру, позволила тому усадить себя на колени. Все ее тело дрожало от страха, и она сделала глубокий вдох, когда Петир стянул с нее парик, скрывающий ее рыжие волосы. Глаза Джоффри расширились от шока, и он закашлялся. — Он взял ее к себе и дал волчице слово — убить каждого, кто причинил ей вред, и свершить свою собственную месть при этом. — Так что?! — закашлялся Джоффри. — Ты собираешься попытаться… — он вновь стал кашлять, в этот раз еще громче и сильнее. — … убить меня, Мизинец? Петир расхохотался. — Вовсе нет, Санса убила тебя пять минут назад. Я здесь лишь чтобы объяснить тебе за что. Считай меня просто рассказчиком этой маленькой сказки. Взгляд Джоффри переметнулся на пустой стакан перед ним, но к этому моменту он уже был практически мертв. Его лицо стало багроветь, а после очередного приступа кашля на губах появилась кровь. — Ты хочешь посмотреть, как он будет умирать, милая? — Нет, — тихо ответила девушка, страх которой совершенно испарился — Джоффри больше не мог причинить ей вред. — Он не заслуживает, чтобы кто-то был рядом, когда он умрет. Он должен остаться тут один, напуганный, в темноте. — Тогда давай собираться домой. Поднимайся. Санса встала с его колен, а Бейлиш, достав пару черных латексных перчаток из кармана пиджака, надел их, прежде чем взять стакан, из которого он пил, протирая его носовым платком. Из другого кармана он извлек маленькую черную пластиковую коробочку, в которой лежал кусок липкой ленты. Прижав ее к стакану, Петир перенес на него отпечаток Кигана Айрлена. В этот момент Джоффри с грохотом рухнул со стула на пол, он был еще жив, но спасти его уже было нельзя. Яд, который Санса подмешала ему в стакан работал медленно и вызывал сильную боль. Сама же девушка, держащая в руках поводок Леди, молчала, пока Петир, обойдя вокруг стола, взял бутылку виски и стал вытирать с нее отпечатки, прежде чем присесть рядом с Джоффри и прижать бутылку к его руке. — Вот так хорошо, эта бутылка принадлежит Джоффри, и она наполовину пуста, так что его отпечатки должны быть тут, будет подозрительно, если она останется чистой, — объяснил он, но Санса продолжала хранить молчание. Петир проделал тоже самое с отравленным стаканом, пока блондин задыхаясь лежал на полу. — Ты знаешь, судя по тому, как он дышит, ему явно больно, — с сарказмом отметил Петир. — Карма. Бейлиш рассмеялся — Санса могла довольно мрачно шутить, когда хотела этого. — Ладно, милая. Нам пора домой. Санса взяла его за руку и позволила подвести себя к входной двери, но там они оба резко замерли. Кто-то плачет? Осторожно Петир, Санса и Леди поднялись на второй этаж, оставляя Джоффри одного на полу. Девушке не хотелось вновь заходить в спальню Джоффри, но плач становился все громче. Петир распахнул дверь и тяжело вздохнул. — О, боже. На кровати лежала мертвая женщина с длинными рыжими волосами, совсем такими же, как у Сансы. Женщина была задушена простыней, но их внимание привлекла вовсе не она — на полу сидел плачущий малыш, на лбу которого Джоффри маркером нарисовал мишень. Санса сама не поняла, что заставило ее поступить так, но рванувшись мимо Петира, она оказалась рядом с мальчиком и, прежде чем поняла, что делает, схватила малыша на руки, прижимая его к себе. — Господин…? — Я знаю, — не дал ей договорить Петир. — Джоффри убивал и прежде, но ребенок? Даже для Петира причинение вреда детям было недопустимым, а этот малыш на руках у Сансы вряд ли был старше десяти месяцев. — Господин, мы не можем бросить его здесь. Она была права, хотя Петир, по правде говоря, не особо любил детей. — Ладно, забери его. Он будет уже практически при смерти к тому моменту, когда кто-то хватится Джоффри. И возьми вот ту его сумку. Санса просияла и, подхватив голубую сумку с рисунком в виде облаков, забросила ее себе на плечо. Она понятия не имела, что там, но в данный момент это было не важно. Петир взял поводок Леди, и Санса проследовала по лестнице за ними, практически чувствуя, как Петир обдумывает произошедшее. У Джоффри кровь лилась уже отовсюду, а кашель превратился в непрекращающуюся, но практически беззвучную тошноту — жить ему осталось совсем недолго. Его лицо было багровым, и Санса надеялась, что он страдает сейчас. Петир рукой в перчатке щелкнул выключателем на выходе, оставив Джоффри умирать в темноте. Это было именно то, чего он заслуживал. Все погрузилось во мрак, и было так тихо, что было больно его кровоточащим ушам, а затем… …пустота.