Broken Chains

Когда они вернулись домой около часа назад, то Санса сразу же ушла наверх, чтобы умыть ребенка и стереть с его лица нарисованную маркером мишень. Петир же устроился на кухне, практически стакан за стаканом выпивая виски многолетней выдержки. — Я так полагаю, что моего дорого племянника больше нет с ними, — раздавшийся у него за спиной голос Тириона заставил Петира нахмуриться и повернуться к тому. — Да, Джоффри мертв, — коротко ответил Петир, но Тирион лишь улыбнулся, словно ему рассказали какую-то шутку. — Я вот тут подумал, что единственные члены моей семьи, которым я бы не пожелал смерти, это Джейме, Томмен и Мирцелла, хотя насчет Джейме я бы еще подумал. Как думаешь, это означает, что я — отвратительный брат и сын? — задумчиво сказал Тирион. — Нет, — не раздумывая, ответил Петир. — Это лишь означает, что они — плохая семья. - Санса плакала, когда вы вернулись, совсем как перепуганный младенец. Я же говорил, что она еще не готова, а ты… Петир жестом показал Тириону замолчать. — Она не плакала, она гораздо сильнее, чем мы все думали. А вот плакал действительно ребенок, — Бейлиш допил виски, прежде чем вновь поставить стакан на стол и наполнить его. — Ребенок?! — выражение лица Тириона стало скорее комичным. — Тирион, давай отложим это до завтра? Уже час ночи, и я хочу спать. Он не дал возможности Ланнистеру что-то возразить и ушел, оставляя того на темной кухне одного в компании лишь полупустой бутылки виски. Петир направился в спальню Сансы, потягивая по пути виски из стакана. Если бы кто-то спросил у него сегодня, зачем он пьет так много, Бейлиш бы ответил, что хочет перебить во рту вкус того отвратительного пойла, что было у Джоффри, но на самом деле, он пытался забыть, насколько похожей на свою мать сейчас была Санса. Держащая на руках заплаканного малыша, она была совсем как Кейтилин, когда у той появился Робб. Терпкая коричневая жидкость в стакане, казалось, помогала забыться, и Петир, наконец, открыл дверь спальни. Санса сидела на кровати, скрестив ноги и тихонько укачивая спящего ребенка, завернутого в синее одеяло. — Господин, что теперь будет с Тристаном? — еле слышно спросила она. — С Тристаном? — переспросил Петир, заходя в комнату и рассматривая бледного мальчика с черными, коротко стрижеными волосами. — А как ты узнала его имя? — Там было одеяло в той сумке, что ты мне сказал взять, — сказала Санса, и Петир понял, что очевидно в это одеяло сейчас ребенок и завернут. — На нем вышита буква «Т». Прошлым вечером ты рассказывал мне легенду о Тристане и Изольде, и я подумала, что мы можем называть его так, пока не узнаем настоящее имя. У Петира промелькнула мысль относительно того, что Санса самостоятельно придумала сейчас ему имя, но мужчина был слишком пьян и измотан, чтобы заострять на этом внимание. — В водительских правах его матери указано, что ее зовут Леонтина Ивейн. У меня есть свой человек в муниципалитете, так что мы сможем узнать о ее семье и имя ребенка. Затем мы вернем его родным, это же неплохо звучит, весь так? — Да, господин, — девушке не хотелось, чтобы мальчик оставался совсем один. — Но что если у Тристана нет семьи? — Тогда мы отвезем его в госпиталь, там о нем позаботятся. Но как тебе удалось его успокоить? Санса подняла голову, но глядела лишь на нос Бейлиша, никогда не поднимая глаза выше. — Я воспользовалась твоим ноутбуком, чтобы посмотреть, как успокоить ребенка, чтобы он не плакал. Там было много советов, в сумке еще есть молоко, но в интернете было написано, что оно не должно быть таким холодным, как оно сейчас. — Когда он проснется, то я согрею его. А теперь я покормлю Леди, и давай ложиться спать. Тот факт, что ему не нравились дети, вовсе не означал, что он не намерен был помогать Сансе, которая уже, похоже, успела привязаться к этому ребенку. Петир услышал тихое «хорошо», когда вышел из комнаты, чтобы насыпать явно голодной Леди корм. Тириона тут не было, он или ушел спать, или же, что более вероятно, пошел в библиотеку читать и пить вино, где и уснет потом. Закрыв бутылку с виски и убрав ее подальше, чтобы пьяный Тирион не сбил ее потом случайно в темноте, Петир отправился обратно в спальню к Сансе. Там было темно, но он все равно вошел. Санса уже успела переодеться — весь ее сегодняшний наряд был аккуратно сложен на комоде, сама же она надела оранжевую рубашку, которую ей когда-то дал Петир, чтобы спать. Девушка уже спала, лежа на боку и придерживая спящего мальчика. Петир был не дурак, он отлично понимал, что она пытается защитить этого малыша совсем так, как он защищал ее саму, но пройдет день или два и этого ребенка с ними больше не будет. Конечно, девушка расстроится, но она будет знать, что мальчик будет в безопасности. Глядя на них, Петир чувствовал, как шумит в голове после выпитого алкоголя, понимая что завтра будет очень тяжелый день, когда взойдет солнце, со всеми вопросами о поглощении «Vaith Inc.», ну и смертью этого ублюдка Джоффри, конечно же. В любом случае, у Петира было неопровержимое алиби — знающий расположение камер наблюдения в клубе Тейчи, который внешне был очень похож на Бейлиша, одетый так же, как и он, и с дубликатом его значка в виде пересмешника, намеренно часто попадал в кадр в «Пересмешнике». Петир пользовался услугами Тейчи уже почти пять лет, и полиция еще ни разу ничего не заподозрила, особенно учитывая то, что один из «Астор-Мартинов» Бейлиша был припаркован возле клуба, а после закрытия Тейчи на этом автомобиле отправлялся домой к Петиру. Ему не нравилось доверять свои автомобили кому-то другому, но Тейчи давно доказал уже свою компетентность в этом вопросе. С делами на сегодня было покончено, и Бейлиш просто рухнул на кровать рядом с Сансой, не став даже раздеваться, а лишь сбросив ботинки, тут же засыпая. К счастью, маленький Тристан крепко спал и не проснулся, перебудив весь дом.  

***

  Уже прошло пару часов после рассвета, когда Тристан стал всхлипывать в руках у Сансы. Петир, который всегда чутко спал, проснулся раньше, чем девушка. Он понял, что уже опоздал на работу, но, по правде говоря, руководство появлялось там по собственному желанию или когда уже накопилось слишком большое количество рабочих документов. После прошлой ночи Санса заслуживала отдых, так что Бейлиш подхватил ребенка на руки и, взяв одну из бутылочек с молоком, ушел вниз, прежде чем они бы разбудили Сансу. Ему не нравились дети. Петиру они всегда казались надоедливыми и требовательными, даже когда он сам еще был ребенком. Да, дети ему не нравились, но вот только сейчас было девять утра и он направлялся на кухню, чтобы покормить ребенка, который, к его удовольствию, не шумел, а тихо сидел у него на руках. Когда же Петир вошел на кухню, соединенную с гостиной, то Тирион, лежащий на кушетке, тут же поднял голову. Было очевидно, что он так и проспал тут всю ночь — без рубашки и с Леди прямо на его ногах. Ланнистер выглядел не очень хорошо, но вопросы относительно Тристана у него никуда не делись. Игнорируя его, Петир, одной рукой придерживая ребенка, второй наполнил кастрюлю теплой водой, чтобы подогреть молоко — в свое время он довольно часто видел, как это делала Кейтилин, так что проблем у него не возникло. — Проклятье, я думал, что ты пошутил насчет ребенка. Леди тут же спрыгнула с кушетки, отправившись обнюхивать мальчика, который с довольным видом сидел на руках у Петира с уже согревшимся молоком. — Бейлиш, я серьезно, откуда этот ребенок? — вновь повторил Тирион, и Петир понял, что все это время он игнорировал вопросы Ланнистера. — Ну, этот мерзавец, который твой племянник, или же похитил женщину ее сына или же, я не знаю, может заплатил ей за интим при ребенке. Все, что я знаю наверняка — это то, что его мать убита, а Санса не смогла бросить там ребенка. Впрочем, этому я не удивлен. Мы вернем его в семью, как только найдем родственников. Санса же сейчас еще спит, ей нужно отдохнуть, поскольку она и так вставала ночью, чтобы переодеть его. — Я так вижу, что тебе не нравятся дети? — поинтересовался Тирион, одновременно с этим разыскивая по гостиной свою рубашку. — Не нравятся, — последовал быстрый ответ Петира. — Да ну? А ты выглядишь сейчас как настоящий отец. — Я всего-лишь опытный актер. Тристан довольно причмокнул, а Тирион, наконец, обнаружил свою темно-красную рубашку под журнальным столиком. — Ладно, продолжай убеждать сам себя в этом, а я пока пойду в душ. Не скучай тут, папаша. С этими словами Тирион ушел, а Петиру так хотелось что-нибудь кинуть ему вслед, но Тристан так мирно пил молоко из бутылочки, а успокаивать плачущего ребенка в планы Бейлиша не входило.  

***

  День выдался более чем напряженный. Журналисты сходили с ума со всеми этими историями об убийстве Джоффри, некоторые вели свои репортажи прямо от его дома или от входа в здание корпорации. Как только Петир вышел из лифта на свой этаж, где было прямо неестественно тихо, он узнал остальные подробности — тело Джоффри, уже окоченевшее и с окровавленным лицом, обнаружила Серсея, после того, как он не отвечал на ее звонки. Судя по взглядам коллег, никто из них не осмеливался произносить вслух то, что они на самом деле думали о произошедшем, даже Пицель предпочитал держать рот на замке, что для него было довольно необычным. — Доброе утро, Гвендолин, — поприветствовал Петир своего ассистента, подходя к ее столу. — Здравствуйте, мистер Бейлиш. Не уверена, что это утро можно назвать добрым. - Да, ужасная трагедия. Для меня есть какая-то почта? — спросил Петир, поглядывая на часы. — Да, вот это принес курьер утром, — ассистент передала ему конверт из плотной коричневой бумаги. — И мистер Ланнистер передвинул сегодняшнее совещание с половины второго на три часа. Я его понимаю, такое несчастье… Петир подумал, что она, наверное, единственный человек тут, который сожалеет о смерти Джоффри, по его мнению быть такой добросердечной было глупо. Повернувшись, Бейлиш собрался зайти в свой офис, но Гвендолин его остановила. — Сэр, мистер Варис так же принес для вас список сотрудников Рамси Болтона, я положила его на ваш стол. — Спасибо. Можешь приготовить мне кофе? — попросил Петир — голова после большого количества виски, выпитого им вчера, у него не болела, но сухость во рту все равно была. — Разумеется, сэр. — Я буду в офисе весь день, но если кто-то будет звонить, то меня нет ни для кого, кроме Алейны. — А как поживает ваша племянница, мистер Бейлиш? Она такая милая девушка. Она явно пытается разговорить меня, сказал мысленно сам себе Петир, тогда как у него не было никакого желания болтать с Гвендолин, хотя и нужно было оставаться вежливым — ассистент отлично справлялась со своей работой. — Так и есть, и у Алейны все хорошо, спасибо, что спросила. Прежде чем блондинка успела еще что-то спросить, Петир скрылся в своем офисе. Все утро он потратил на список имен, который оставил для него Варис, и вскоре у него была уже вся необходимая информация — у большинства из этих парней были лишь нарушения правил дорожного движения, выделялся среди них только сам Рамси. Там было несколько нападений, часть из них с оружием, но большинство из них были сняты по той или иной причине, в последнем случае вообще выходило, что пострадавший чуть ли не сам избил себя бейсбольной битой. Впрочем, это может помочь корпорации, по крайней мере, на какое-то время. Петир полностью погрузился в работу, не разговаривая даже с Гвендолин, которая принесла ему крепкий кофе. Он чувствовал себя прекрасно — не было ни головной боли, ни похмелья, но ему не давала покоя лишь мысль о том, как там Санса справляется с ребенком. Девушка не звонила, так что Петир понимал, что она справляется, а Тирион, скорее всего, до сих пор потешается над ним после того, как Петир кормил ребенка утром. Когда уже было около трех часов, Бейлиш вышел из своего офиса и направился в зал заседаний совета директоров. Он и не ожидал, что Тайвин отложит все дела из-за убийства Джоффри — Ланнистер был не из таких людей, но все вышло иначе, и Петир не стал вдаваться в подробности. Когда он занял свое обычное место рядом с Варисом, то Тайвин сообщил, что он будет отсутствовать неделю или около того. Причины он не уточнял, но все и так понимали, что он собирался лично проконтролировать Серсею, чтобы та не натворила глупостей, особенно когда пресса от нее только этого и ждет. — Бейлиш, ты останешься тут исполнять мои обязанности, пока меня не будет, а Джейме будет в Дорне, — услышав Тайвина, Бейлиш удивленно поднял бровь. — Я не доверяю никому из вас, особенно тебе, впрочем, ты тут единственный, кто достаточно компетентен и знает, как вести бизнес. Так что наслаждайся пока возможностью согревать для меня трон, потому что ближе ты все равно не приблизишься. Облажаешься — и ты труп, — пригрозил ему Тайвин. — Я не облажаюсь, — ухмыльнулся Петир. После этого они вернулись к текущим вопросам, хотя Пицель постоянно косился на Бейлиша, словно говоря — я тут работаю дольше, почему именно ты? Петир игнорировал его — Пицель был надоедливый старик, который считал, что у него больше власти, чем у него было на самом деле. Корпорация Уэйта терпела масштабные убытки и была готова к поглощению, ему только что дали статус временного вице-президента, а если бы он смог еще избавиться от ребенка и Тириона в своем доме, то все было бы вообще идеально. Совещание вышло совсем коротким, последним вопросом был доклад Вариса о том, что он разузнал про людей Рамси Болтона, после чего все разошлись. С довольной ухмылкой Петир вернулся в свой офис, молча пройдя мимо Гвендолин, которая составляла его рабочий график на эту неделю, и, сев в свое кресло, наконец взял в руки конверт, доставленный ему этим утром. Однако, открыть его оказалось затруднительно, поскольку неожиданно в его офис ворвалась разъяренная львица. Когда же заметно испуганная Гвендолин закрыла входную дверь, оставляя их наедине, Серсея с силой ударила кулаками о стол, опираясь о него, практически рыча на Бейлиша, который, впрочем, был не особо впечатлен. Со вздохом отложив так и не раскрытый конверт, он посмотрел на Серсею. — Итак? — выжидательно спросил он. Петир никогда еще не видел Серсею в таком состоянии — за исключением злости и ненависти, она редко показывала свои эмоции, но сейчас потекшая местами тушь и покрасневшие глаза выдавали то, что она плакала. Ему понравилось увиденное. Правильно, страдай. — Мой сын убит! — закричала она. — Я хочу, чтобы те, кто это сделал, ответили за это! Они должны страдать, пожалеть, что вообще родились! Ага, должны страдать, я все понял, так и передам. — А Джейме уже все знает? Вопрос Петира был скорее из любопытства, чем это был ответ на что-то из сказанного Серсеей. Упоминание имени брата чуть успокоило разъяренную львицу, и та, сделав глубокий вдох, остановилась. — Да. Полиция думает, что они знают, кто убил моего мальчика, но не собираются говорить ничего, пока не арестуют его. Даже мои информаторы молчат. — Потому что они знают, что будет дальше…  — Да какая разница?! — взревела Серсея, не дав ему договорить. — Моего мальчика больше нет. Его убили. Найди, кто это сделал и убей их. Превосходно, две цели одним выстрелом. Я смогу избавиться от Кигана Айрлена, прежде чем он расскажет кому-либо обо мне и моих услугах, а Серсея убедится, что я работаю на нее. — Разумеется, Серсея. Я все сделаю, — с усмешкой ответил Петир. — Отлично. Я хочу, чтобы те, кто сделал это, страдали в десять раз больше, чем мой сын. Не потрудившись попрощаться, она вылетела из кабинета столь же стремительно, как и ворвалась, оставив вновь Гвендолин закрывать дверь, поскольку сама это не сделала. Ассистент встревоженно замерла ненадолго на пороге, не сразу решившись заговорить. — Эээ… Мистер Бейлиш? Вы в порядке? — Да, спасибо, Гвендолин, — вздохнул он, откидываясь на спинку кресла. — Я знаю, что вы просили не беспокоить вас, но миссис Ланнистер была слишком настойчива. — Как и всегда. Все хорошо, Гвендолин, возвращайся к своей работе. Он ободряюще улыбнулся Гвендолин, хотя внутри и был рад, что она закрыла все-таки дверь, а не стала продолжать расспросы. Петиру хотелось только одного — вернуться домой к Сансе, но там были еще ребенок и Тирион. Он знал, что Тирион останется у них еще на какое-то время, а вот ребенка не будет уже к вечеру следующего дня — он отправится или в госпиталь или к своим родным, Петира это мало волновало. Конверт так и остался лежать на столе весь остаток дня, пока Петир занимался документами, касающимися поглощением «Vaith Inc.». Он пробыл в офисе допоздна, Гвендолин уже давно ушла домой, а ему нравилось работать по ночам, когда в здании было так тихо. Впрочем, вечно оставаться тут он тоже не мог, так что, наконец, выключив свет, он отправился домой.