Вечная весна.

Через неделю я приехала обратно в Москву. Сразу ко мне приехал Шура, чтобы забрать меня на прогулку. — Ну, давай побыстрее! — торопил меня он, когда я раскладывала свои вещи. — Помоги мне тогда! Шура помог сложить мои вещи. Мы оделись и вышли на улицу. Поздняя Москва. Снег падал хлопьями, редко проезжающие машины, фонари, луна, которая ярко освещает темные тропинки, облака, которые изредка проплывают, закрывая луну и отображая ее золотистый отблеск. Мы шли по тропинке около моего дома. — Как Андрей живет? — робко спросила я. — Да, ничего вроде… Блядствует. — Понятно… — Это ненадолго… Не переживай. — Я не переживаю. — Конечно, вижу, что переживаешь. Шура наклонил ветку дерева, к которой мы подходили, и весь снег упал мне на голову. — Шура! — закричала я. Он побежал вперед меня и смеялся. Я его догнала, а он толкнул меня в снег. — Шура! — Чего? Чего падаешь то? — Шура! Достань меня! — Сама вставай. Сама упала, сама и вставай! Я выбралась из снега и, когда Шура отвернулся, я взяла снег, слепила снежок и кинула ему в спину. — Что это? — последовал вопрос. — Это я тебе мщу! — Мстишь? — Ага. Шура повернулся ко мне, посмотрел на меня своим безразличным взглядом и сказал: — Тебе пиздец! Я сиганула вдоль дороги, он погнался за мной. Я ловко уворачивалась, пока снова не упала в снег. В этот раз он мне помог подняться. — Ну, что домой? Вся промокла! — Ну, давай. Мы прошли через центр Москвы и через полчаса шли по пустующим дорогам, которые вели нас в мою квартиру. Когда мы проходили мимо музыкальной школы, в которой я училась, мы увидели пару, гулявшую по заснеженной улице. — Не одних нас дураков сюда занесло. — проворчал Шурик. — Мне кажется или… Саша прищурился и сказал: — Или. Впереди нас шли Андрей и его нынешняя или постоянная девушка. Женщина. Таня. Мы шли сзади и молчали. Голоса их доносились до нас и мы могли четко услышать, что они говорят. — А я тебе говорила, что не надо было с ней связываться. Она ведь за всеми мужиками бегает. — Таня… — Всех мужиков за носы водит. — Таня, давай не будем про нее… — Правильно, надо поскорее тебе ее забывать, сколько можно уже? Пристал к ней, как банный лист, а ей все равно на тебя. — Ей не все равно… — А что же тогда? С Лиепой отношений крутит, в номере тебе с кем-то изменила. Может еще с кем-то сейчас гуляет, голову тебе морочит. А ты убиваешься по ней. Я посмотрела на Шуру и спросила: — Она специально сейчас это делает? Шура ненавистным взглядом посмотрел в их сторону и сказал: — Ну, а как же еще? Не из лучших побуждений ведь… Мы продолжали идти за ними и слушали. — И с Градовой тебе пора прекращать общаться. Она долго с тебя еще деньги сдирать будет? — Не знаю… — В общем, твое право. Я тебе как лучше хочу. Саша вскипел: — Как лучше? Прошманда! — Тише-тише… — Ты слышишь, что она про тебя говорит? — В любви, как на войне — все средства хороши. — Я ей припомню! — Не надо. У девушки и так все не очень в жизни удачно. Шура замолчал. — Может, погуляем с ними? — предложила я. — Ты этого хочешь? — Было бы интересно. Шура собрал воедино все свои голосовые связки и крикнул: — Э! Ну, граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы! Кто хочет с нами погулять? Они вздрогнули и резко обернулись. Смешение эмоций мы увидели на их лицах. Удивление и злость. Трепет и обида. — Не ждали? — Да… Не ждали… — сказала Егорова. — О чем вы тут так мило беседовали? — спросила я. — Не обо мне, надеюсь. Они испуганно посмотрели друг на друга. — Ну, я думаю, что зла вы мне не желаете… Так ведь. — Ага. — ответила она. Андрей все это время молчал и смотрел в сторону. — Андрей, а ты чего такой грустный? — весело хлопнул Шура по плечу своего друга. — Новости что-ли плохие? — Изменили тебе что-ли? — спросила я. — Нет. — буркнул под нос он. — А-а-а, ну, хорошо, а то ты такой несчастный, как будто и правда так. — А его поди обидел кто-то, да? — Никто меня не обидел… Тут за него вступилась Таня. — Вы чего над ним издеваетесь? — Кто издевается? — сказали мы хором. Андрей посмотрел на меня обиженным и расстроенным взглядом, но человечность во мне не проснулась. — Вы чего устроили? — Кто устроил то? Вы о чем? Ему, правда, кто-то изменил? Таня растерянно посмотрела на нас и сказала: — Нет, все хорошо… Мы сделали недоумевающие лица, как мы любим это делать, и взяли их под руку с двух боков. Я взяла Таню, а Шура, естественно, Андрея. — Ну, рассказывайте, друзья, что нового у вас приключилось? — Ничего. У вас что нового? — А мы вот погулять вышли. Не думали, что вас встретим. — Мы тоже не думали… Шура лепетал какую-то чухню, а я засматривалась на звездное небо, которое полностью очистилось от облаков. Постепенно Шура перешел ко мне и взял меня за руку. Я не могла оторваться от неба. Мой взгляд со временем перешел на одинокие деревца, старые здания, которые вот-вот покосятся от старости. Лунный свет, который проникает в мою душу и собирает все мои романтические черты и делает из меня самого несчастного человека на вселенной, который думает о вечности, о любви, о дружбе и о смерти. Сколько мыслей в моей голове пролетает в эти мгновения, которые полностью перестраивают мое мышление, состояние и, в принципе, жизнь. — Алёна… — пробудил меня голос. — А? — Ты чего? — спросил Шура. — Думаю… Они продолжали говорить. Говорили о театре, о молодости, о школе, о прежних влюбленностях. — Я тоже любил одну. — начала Андрей. — В школе очень любил и до поры до времени тоже. А она взяла и поиздевалась надо мной, изменила не понятно с кем, потом измывалась надо мной. А я любил. — Любил? — спросила я. — Как же ты мог любить такую дуру? — Любил… А вот с «дурой» я согласен. Идиотка! — Полная! — Мне бы дали шанс, я бы провернул время вспять и просто напросто не подходил бы к ней в первый день и издевался, как другие над ней издевались! — Да, она думаю, что не расстроится! — Я тоже так думаю, если она смогла променять любовь на какого-то бляда… — А сама она блядина, честно говоря… — Это правда. До меня, конечно, не дотягивает, но начало положено. — Да, кто до тебя дотянет? Таких людей уже не существует. — Точно, я ведь и забыл. Вдруг Таня подскользнулась и упал на спину. Андрей вскочил, подал ей руку и помог встать. На себе я заметила его ненавидящий меня взгляд. Шура тоже помог Тане подняться. — Сколько… — сказал она. — Очень. — подхватил Андрей и снова зло на меня посмотрел. Я на вред ему высокомерно посмотрела, его это очень удивило, но его удивление сразу переросла в ненависть. В дорогу Андрей и Таня о чем-то оживленно и влюбленно разговаривали. Андрей часто поглядывал на меня и следил за моей реакцией. — Скоро будет юбилей Сатиры. — сказал Андрей. — Да, столько мучений… — сказала Таня. Шура все это время молчал и смотрел на меня. — Тебя до дома проводить? — спросил он. — Проводи, если время есть. Шура кивнул. — Шура, ты видел афишу? — спросила у него Таня. — Какую афишу? — С новым спектаклем… Ты там такой красивый! — Спасибо, я знаю. Таня удивилась его ответу и промолчала. Мы шли по темным улицам. Шура шутил, рассказывал интересные истории, не выдавая никаких эмоций, зато наши собеседники очень смеялись и успевали заигрывать друг с другом. Когда мы подходили к моему дому, Шура сказал: — Ну, я провожу Алёну, если хотите можете подождать, если не хотите — ваше право. Мы развернулись и побрели по узенькой тропинке к моему дому. За спиной мы услышали голос Тани: — У них отношения? — Понятия не имею. — зло ответил Андрей. Мы поднялись на мой этаж и зашли в квартиру. — Тебе с чем нибудь помочь? — спросил Шура. — С чем ты хочешь мне помочь? — Не знаю, может есть отдельные предпочтения… — Нет никаких предпочтений. Шура заметил резкую смену моего настроения, но лишнего не сказал. Правда, у меня очень быстро меняется настроение и состояние, иногда не в лучшую сторону. — Я тогда пойду? — неуверенно спросил он. — Иди. Спасибо за прогулку. — Тебе спасибо. Шура вышел из моей квартиры, а я обессилено упала на пол. — Господи… За что?.. Несколько минут я сидела на полу и смотрела в одну точку. Я увидела в окно, как Шура вернулся к Тане с Андреем, и они пошли в обратную сторону. Я все-таки решила встать и приготовить себе ужин. Я нарезала огурцов, помидоров, приправила это все подсолнечным маслом, посолила и съела. Аппетит у меня очень плохой. Я вообще последнее время очень мало ем. После позднего ужина я решила идти спать — сил на что-то еще не хватало. Я сняла с себя всю одежду, на стуле, который стоял рядом с кроватью, висела рубашка Андрея, в которой я всегда спала. Я взяла ее в руки. От нее очень сильно пахло его одеколоном, который сводил с ума всех женщин. Я со злости кинула рубашку в другой угол комнаты и легла спать. Я проснулась. Вся в слезах. Мне опять снился он. Мне снилось, как при меня он обнимает и целует другую женщину. Я выбежала из коридора, в котором это все происходило. Вышла на улицу, где стояла его машина и он. Он подошел ко мне и сказал: — Я тебе этого никогда не прощу… И ушел. Я поднялась с кровати, заливаясь слезами, подняла его рубашку, которая в была скомкана, прислонилась к ней и стала рыдать еще сильнее. Я прижималась к этой рубашке, как будто это единственное, что у меня осталось от этого человека. Может это и правда единственное… Я не знаю…