Вечная весна.

Я взялась за ручку двери, чтобы уходить, но услышала глухой звук: — Алёна… Я остановилась. Не поворачивалась. Я ждала худшего… Он положил свою руку мне на плечо и развернул к себе. — Ты еще любишь меня? — спросил он. Я долго смотрела на него. Пыталась понять, с какой эмоцией он это спрашивает. С надеждой, что еще люблю или с надеждой, что уже ненавижу. — Ответь мне… Прямо сейчас… — потрепал он меня за талию. — Люблю… — тихо ответила я. — До сих пор? Даже после того, что я закрутил роман с Таней, после того, как она сказала тебе, что я не хочу видеть тебя, после того, как я сейчас на тебя наорал и после того…как сказал, что не люблю тебя? — Да… Андрей испуганно отстранился от меня. Я посмотрела ему в глаза и пошла прочь. Он схватил меня, когда я уже вышла за порог. — Алёна… — Что? — Ты уйдешь? — А зачем мне здесь оставаться… Мы, наверно, уже все решили… Я убрала свое запястье из его руки и пошла по коридору. — Алёна… Я обернулась. — - Одна просьба: можешь намазать мне спину? У меня она очень болит… Фурункулы болят… — У тебя разве нет того, кто намажет тебе? — спросила я. — Есть, но мне очень надо… Разве я могла отказаться, может быть, это последнее интимное прикосновение в дальнейших наших отношениях. Он привел меня в свою спальню. Я села на кровать. Он расстелил белое крахмальное одеяло, принес мне тюбик с мазью, снял с себя футболку и лег на кровать. Я села рядом. Я набирала маленькие капли мази, и робко наносила на спину. Все это время мы молчали. Он тихо вздыхал, когда я прикасалась пальцами его спины, а я была на грани срыва. Зачем он мучает меня? Когда я закончила, он надел свою футболку, убрал покрывало, достал мне полотенце, чтобы я могла вытереть руки. Когда он подавал, он робко провел пальцами по моей руке. Я вздрогнула, он украдкой посмотрел мне в глаза и забрал полотенце, когда я вытерла руки. Я вышла в прихожую, где собралась одеваться. Он стоял за порогом и наблюдал за мной. Когда я надела на себя куртку, он сказал: — Чай хочешь? — Нет… — Кофе? — Нет… — Тогда иди трахну тебя… Я вздрогнула. Он подскочил ко мне и стал снимать с меня одежду. Он схватил меня, я обняла ногами его талию, и он перетащил меня на кровать. Андрей лег на меня и стал целовать шею. Я сняла с него футболку, его спина была измазана мазью, она совсем не высохла. Мы сняли друг с друга оставшуюся одежду. Он целовал мои руки, шею, плечи, бедра. Он целовал каждый участок моего тела. — Подожди, зайка, не торопись… — сказал он, когда я попыталась лечь на него. Он ласкал мою грудь, сжимая соски, целуя ее. Я сипло стонала. Он вошел в меня. С каждой минутой прибавляя в темпе. Он смущался… Он зарумянился и боялся смотреть в глаза. Я подмяла его под себя и улыбнулась в губы. Он улыбнулся вслед за мной. Я сжимала его плечи. Андрей гладил себя ладонью. От груди до живота, изгибаясь в спине. — Да, любимая, не останавливайся… Как я люблю тебя… Какая ты прекрасная… Ох… Как все это замечательно… — вперемешку со стонами говорил он. Мы снова поменялась местами. Я разглядела его слезы. Я извивалась под его телом. Гладила его грудь. Пыталась дотянуться до его губ, но срывалась и падала на кровать. Когда мы кончили, он лег на меня. — Не вынимай только, я так это люблю… — жалобно сказала я, не сдерживая слез. — Я не вынимаю, солнышко, я в тебе… Никуда не уйду. Я прижалась к нему и зарыдала в грудь. — Что ты, маленькая? — Не отпускай меня… — в сердцах сказала я. — Никогда. Он обнял меня еще сильнее. Андрей тяжело дышал, отпускал иногда, чтобы вытереть и свои, и мои слезы. Он даже по-отцовски вытирал мои слезы, беря за щеку, проводил большим пальцем под глазами. Одновременно вытирая свои. — Прости меня… — тихо сказал он. Было бы тихо, если бы нас не окружала гнетущая тишина. Он слушал свое эхо. Повторял еще раз эти слова. И снова слушал. Он зарыдал. Он сжал меня. Его плечи вздрагивали. Слезы капали на мою грудь. Я гладила его голову. Андрюша хватал мои руки и целовал их. Мы заснули прижимаясь голыми телами. Прозвенел будильник. Я открыла глаза. Я обнимала Андрея. Он потянулся, разведя руки, и положил их на меня. — Доброе утро. — сказал он. — Доброе… — прошептала я. — Тебе же никуда не надо… Зачем будильник? — Чтобы не проспать весь день. Я поднялась на руки и поцеловала его в лоб. Андрей закрыл глаза и улыбнулся. — Не думал, что примирительный секс, будет настолько примирительным. Он заулыбался своей неповторимой «мироновской» улыбкой и ласково погладил мою щеку. — Надеюсь, что ты приготовишь мне что-нибудь… — сказал он. Я засмеялась. — Милый, а что ты хочешь? — Хоть что… Главное — твоими руками. Андрюша надел только штаны и вышел из спальни. Я нашла рубашку в шкафу у Андрея, которую я надела на голое тело и вышла на кухню. Андрей сидел за столом, а в руках у него была ложка и он барабанил ей по столу. Он открыл от удивления рот и сказал: — Меня очень возбуждает, когда ты надеваешь мои рубашки. — Очень? — кокетливо сказала я. — Очень-очень! Я подошла к нему. Он резко вскочил из-за стола. Я игриво обняла его и прошептала на ухо: — Может, мне ее снять? — Сними, солнышко… Я сняла рубашку. Андрюша попытался обнять меня, но я отстранилась и сказала: — Сначала кофе! Я сварила ему кофе, он взял кружку и стал его пить. — Тебе что приготовить? — Хоть что! — Ну, а примерно? — Сырники умеешь готовить? — Сырники? — Да. Я очень люблю сырники. Я достала творог из его холодильника, и принялась готовить ему кушанье. Когда я стояла у сковородки, он подошел ко мне сзади и прижал к себе. — Тут сырники… — заикаясь сказала я. — Я вижу. — Они подгорят… — Я знаю. Он посадил меня на стол, где мы занимались любовью больше часа. Мне нужно было его уговаривать, что он меня отпустил, потому что сырники могли подгореть. Он снимал меня со стола и вместе со мной, целуя, подходил к плите. Когда сырники были, готовы мы сели за стол, как будто ничего и не было. В спокойной обстановке жевали еду. — Спасибо, очень вкусно! — Не за что… — скромно сказала я. Он попросил меня вымыть посуду: — Я понимаю, что ты у меня в гостях, я не должен заставлять тебя обхаживать меня, но я прошу… Помой посуду. Он встал вместе со мной около мойки. Мы переплетались руками: я мыла посуду, он вытирал. Он нежно целовал меня в щеки и что-то приговаривал. После мытья посуды мы села на диван. Он притянул меня к себе и крепко обнял. — Расскажи мне что-нибудь… — попросил он. Я вспомнила про Америку. — Андрей… Я отстранилась от него. — Что? — испугался он. — Понимаешь… — Что? Мы не можем быть вместе?! — чуть ли не вскричал он. — Нет-нет-нет… Я другое… — Что?! — Успокойся, Андрюша… Я нежно поцеловала его в губы. — Что случилось? — тихо спросил он. Поцелуи его, кажется, всегда успокаивали… почти… — Понимаешь… — Не томи… — Я должна уехать. Я не знаю, как я проговорила эти слова. На душе кошки скребутся, сердце разрывается… — Что? Но куда? — удивился он. — Это ведь ненадолго! Я дождусь тебя! Что за переживания? — Я не знаю насколько это… — Что это значит? Куда ты должна уехать? Зачем? — В Америку… — Что?! Зачем?! — Я им должна… — Кому должна?! — Американской актерской школе… И вообще верхам… — За что?! Сколько времени?! — Я не знаю, как долго я там буду, может месяц, может год, может 20 лет… — Зачем так долго? — Я буду преподавать… Русскую школу… — Им американская не подходит?! Андрей вскочил с места и стал ходить по комнате… — Ты же не сможешь потом сюда приехать! Таких как ты потом сажают! Господи… Как же?.. За что? Зачем ты им? Что ты им должна? — быстро говорил он. Он подбежал ко мне, сел передо мной и спросил: — Нельзя отказаться? — Нет… — Почему?! — закричал он. — Они сделали слишком многое для меня, я им должна. — спокойно сказала я. — Ты им ничего не должна! — продолжал орать он. — Андрюша, тише… Я положила ладони ему на лицо и тихонечко гладила. — Я уверена, что они долго меня не продержать у себя. — Но как ты вернешься? Ты же будет предателем Родины… — Я уверена, что все будет хорошо. Андрей обессиленно спросил: — Когда ты едешь? — На этой неделе… — Когда?.. — Через три дня. Андрей закрыл лицо руками. — За что… Я столько в жизни тебе сделал плохого, я думал новую жизнь начать… А тут такое… Господи… Прости меня за все… За все прости… Он не рыдал, он тяжело выдыхал слова. — Какой же я сволочь… Я прижала его к себе. Он уже ни на чего не реагировал. — Если я тебя не увижу… Господи… Зачем все это… Я жить без тебя не буду… Алёна… — Что? — Мы с Катей решили развестись… — Почему?.. — Я не знаю… Мне уже все равно… Я с тобой жить хотел… Я предложение тебе хотел сделать… — Давай, повременим… Неизвестно, что будет дальше… — Я не могу так… Я хочу только с тобой… Если ты умрешь — я умру… Если я умру… — Ты меня заберешь с собой… — Да… — шепнул он. — Стой… Он медленно поднялся, сходил в другую комнату. — Вот… — он протянул мне кольцо. — Просто возьми его. Вместе с этим кольцом ты возьмешься частичку меня. Почему я так много упускаю в своей жизни? В тот раз упустила. Сейчас… Всевышний проверяет меня? Я не понимаю… Я знаю, что если Богу человек понравится, он дает все, а если любит — все отнимает. Я не понимаю… Он надел мне кольцо на палец. — Хотя бы в мечтах… Я могу считать тебя своей невестой?.. Наступила неловкая пауза. Я улыбнулась. — А ты можешь быть моим женихом? — Я жаждал этого всю жизнь. Он обнял меня за живот, головой прижался к груди. — Как я тебя люблю… — Я тоже очень сильно тебя люблю… Андрей поднял голову и выпросил поцелуй. — У нас ведь еще три дня? — Два с половиной. — Тогда эти два с половиной дня, я хочу отдать полностью тебе! — Посвятишь эти два дня мне? — засмеялась я. — Именно! Андрей подхватил меня на руки и стал кружить по комнате. — Андрей! — Ой! Андрей поставил меня на пол, придерживая за попу. — Чего? — Какой ты красивый! Андрей смутился. — Я?.. — Ты. — Правда? Мне кажется, что я не очень красивый, точнее страшный… — Это не так. — Поцелуй меня… Я поцеловала его в губы. Он почмокивал губами и сказал: — Еще. Я поцеловала его еще раз и задержала поцелуй на несколько секунд. — Ваше Величество… — встал он на колени. — Разрешите вас украсть в опочивальню… — Разрешаю, мой верноподданный, но сначала… — Что? — Пообещайте мне… — Что, моя госпожа?.. — Наказать меня. У Андрея загорелись глаза. — Наказать? — переспросил он. — Да. — Я накажу вас так, что вы запомните, Ваше Императорское Величество. Я могу приступать? — Приступайте. Андрей погладил мое бедро, посмотрел мне в глаза и сгреб меня в охапку. Он отвел меня на кровать. Моя задница болела, а руки были красные от его жестоких прикосновений. Но за это мгновение, а бы отдала все другие, которые происходили со мной с этой жизни. Конечно, мгновения не с ним, потому что я хочу оставить больше воспоминаний. Я долго не могла отдышаться. — Тебе понравилось? — спросил он, когда я лежала на его плече. — Мне очень понравилось! — выдохнула я. — Мне тоже безумно понравилось. С императрицами я еще не бывал в постели… — засмеялся он. — Ну, я не очень похожа на императрицу. — Очень похожа! — возразил он. — Надеюсь, что за это время, я смогу переспать со всеми великими женщинами России. — улыбнулся он. — Если будешь меня хорошо просить… — наклонилась я над ним. — Обязательно! Я улыбнулась, он не упустил момент и сладко поцеловал. — Люблю тебя… — прошептал он. Я уткнулась ему в шею и прошептала: — Я сильнее… — Я. — Я. Он прижал меня к себе и сказал: — Я все равно люблю тебя намного сильнее. — Почему? — Потому что без меня жить можно, а без тебя — нет. Все взвоют. — Мне кажется — наоборот. Андрей поднялся на локтях и сказал: — Я прав. Он говорил абсолютно серьезно. Наверно, я должна это принять. — И ты не будешь со мной спорить. Он говорил не грубо. — Слышишь? — Что? — спросил он. — Птички поют. Я подбежала к окну и открыла его. — Слышишь? — переспросила я. Чирикали птицы. Даже машин не было слышно. — Дай мне листок и карандаш. — Зачем? — искренне удивился он. — Когда я еще увижу такую Москву. Он протянул мне то, что я просила, и я стала делать наброски. — Никогда не видел процесс, как ты рисуешь. — Принеси мне очки, пожалуйста. — Где они? — В моей куртке. Андрей принес мне очки. — Ты такая строгая в очках становишься, но очень красивая. — сказал он и зарылся в мои волосы. Я рисовала. Андрей все это время смотрел на меня, потом на рисунок и улыбался. Через несколько минут все было готово. — У тебя есть краски? — спросила я. Андрей озадачился. — Сейчас посмотрю… Андрей походил по комнатам и принес мне маленькую коробочку гуаши и кисти. — Спасибо большое. — улыбнулась я. — Воду еще. — сказал он и принес мне стакан воды. — Спасибо. — сказала я и чмокнула его в губы. Я начала наносить краску. Картина уже начала прорисовываться. — Почему ты не пошла на художественное? — Ты вообще-то сам меня в актерское позвал. — А-а-а. Точно. Он засмеялся. — Может бы я была сейчас великой художницей, если бы не ты! — Зато ты гениальная актриса! — возразил он. — Скажешь тоже… — отмахнулась я. Вечерело. Я дописывала картину, Андрюша стоял надо мной и наблюдал. Окно было открыто, с полной силой последние лучи солнца проникали в наше окно. Нет, не в «наше», в «его» окно. — Ты опять задумалась? — Да. — О чем? — Смотри, как красиво. — показала я персиковое небо. Еще бы чуть-чуть и это небо горело. — Да, очень красиво! Андрей поцеловал меня в нос. В губы. В уши. — Это может быть последний наш с тобой закат… — сказала я. — Давай, не будем думать об этом. — сморщился он. — Сейчас все так хорошо, хочется, чтобы так было всегда. Неважно — сколько времени пройдет, год, десять лет… Чтобы все было хорошо…