Любви создание

«Моя кровь кипела как никогда — Ты стояла передо мной во сне. Я думал, ты скажешь «Да», Но ты ничего не сказала мне…» — Хочешь, чтобы я это выпил?       Гию здоровой рукой держал чашку, которую Незуко поднесла ему на грубом подносе. Она одобрительно посмотрела на него, и тот немного отпил — чуть терпкий напиток приятно обжог горло. Но по вкусу это был не чай.       — Что это? Какие-то травы?       На это девушка кивнула и столп допил. На улице был день, так что все окна, ставни и двери были закрыты от солнца, и в комнате было сумрачно. Остальные ушли купить провиант и кое-что необходимое для дороги, а заодно побывать в бане. Гию оставили под опеку Незуко, которая и так теперь не отходила от него ни на шаг.       Столп не мог сказать, что девушка ему надоедала — скорее, ему просто было непривычно, что кто-то так долго находится рядом с ним. К её неторопливым движениям и проницательным глазам он успел привыкнуть и даже немного жалел, что через несколько часов она его покинет.       Незуко же ухаживала за ним не то из-за того, что чувствовала себя виноватой, не то из уважения, не то из-за того, что она отказывалась признавать. В конце концов, она демон и любые помыслы подобного рода попросту нелепы. Так что она отмахивалась от этих мыслей и всё же, неосознанно тянулась к столпу.       Бояться его ей не приходилось — Гию был добродушным, хоть и скрывал это от всех под маской холодности. Но можно ли эту маску как-то растопить? Она снова бинтовала ему руку, накладывая новую порцию мази, и жалела о том, что он останется тут совсем один.       Пустая чашка теперь стояла на подносе, а Гию отчуждённо смотрел в потолок. Странно, что Танджиро не подмечал ничего. В частности того, что Томиока и его сестра незаметно друг для друга сблизились. Хотя, может и замечал, но поводов для недовольства у него не было. Ведь то, что Незуко так привязалась к столпу, ещё совершенно ничего не означало.       Гию посмотрел на девушку, которая теперь покорно сидела рядом, заглядывая ему в глаза. Её пристальный взгляд выдавал желание что-то сказать, но она явно не могла это сделать. Томиока вздохнул: — Думаю, можно ненадолго снять этот бамбук. Подойди.       Она послушалась, и столп развязал верёвку у неё за головой. Потом осторожно вынул этот своеобразный кляп у неё изо рта. Теперь он ещё раз увидел аккуратные клыки, которыми наградила Незуко её демоническая сущность, и то, как с непривычки она сначала дотронулась до своего рта рукой, а потом благодарно улыбнулась. Столпу казалось, будто он освободил её от чего-то: — Тебе так больше нравиться?       В ответ она продолжила улыбаться, вводя Гию в замешательство: с одной стороны, Незуко оставалась демоном, и расслабляться в её присутствии было нельзя, но с другой — она была настолько добрым и невинным созданием, что невозможно было смотреть, как в её рот всё время воткнута эта палка. А ведь он сам когда-то сделал это с ней.       Узкие зрачки розовых глаз немного расширились, и Незуко было почти не отличить от обычной шестнадцатилетней девушки. Её юката едва доставала ей до колен, оголяя белые ноги. Смутившись, Гию зарёкся не смотреть на это — любая мысль о подобном должна быть отсечена.       Она туго затянула бинт, потом погладила его перебинтованную руку и положила ему на колени. Этот жест выражал её переживания — из-за отсутствия речи Незуко теперь только так могла выражать свои эмоции. И Томиока не мог не ценить доброту этого создания. Он дотянулся до её головы здоровой рукой, потом мягко погладил по волосам: — Совсем меня не боишься? Ведь я охотник на демонов.       Она покачала головой и уменьшилась до размеров маленького ребёнка. Так им было даже проще. Потом подошла к нему вплотную и ткнула пальчиком ему в щёку, как бы прося о том, чтобы он погладил ещё. Совсем размякший, Гию смог улыбнуться: — Хорошо…

***

— Мы вернулись!       Со стороны улицы донёсся голос брата. А спустя несколько секунд он и его соратники уже вошли в хижину, неся с собой нужные вещи. Обняв сестру, Танджиро поспешил поставить сумку возле столпа: — Господин Гию, мы купили продукты и ещё лекарств, на случай, если вам ещё сложно куда-то ходить. — Спасибо…       Солнце уже почти село. Идти решили вечером, чтобы как можно скорее добраться до штаба. Птицы уже успели дать новые задания охотникам, так что решили дождаться ночи, чтобы Незуко могла развеяться и отправиться в обратный путь.       Гию спокойно ждал этого момента — едва солнце совсем зайдёт за горизонт, как Незуко его покинет. Это доброе существо, которое его совсем не боялось, не смотря на прошедшее. Существо, которое он спасал от другого столпа, рискнув нарушить кодекс, существо, которое спасло его, чуть не неся до хижины к остальным охотникам, которое так беспокоилось о нём, и теперь ухаживало за ним. Ведь он уже успел привыкнуть к ласке, которую забыл неведомо сколько лет тому назад. И больно было отпускать её куда-то, где и её и её брата, к которому Гию тоже чувствовал благодарность, могут запросто убить.       Незуко, кажется, тоже не хотела уходить. Иноске пытался было поторопить всех, но Зеницу напомнил: — Солнце ещё не село, так что Незуко не может уйти — она просто сгорит!       Но после этих слов девушку будто осенило: она неожиданно подбежала к ставням и открыла их настежь, успев отскочить от лучей солнца: — Незуко, ты чего?!       Танджиро в ужасе бросился закрывать ставни, как увидел, что его сестра вцепилась в руку Гию и пытается подтащить его к свету. Тот терпел, не понимая, как всё это расценивать — это было не нападение, но она явно делала что-то странное: — Прекрати.       После этого она обязана была послушаться, но нет — она всё также тянула его. И не помогали даже уговоры старшего брата с просьбами оставить столпа в покое и извиниться. Конечно, ему теперь было стыдно перед Гию за поведение сестры. Но она не переставала. Тогда, собрав все силы, Томиока отрезал: — Ладно, тяни! Только более я с тобой не заговорю!       На лице Незуко отразились все эмоции, на которые она только была способна. Но Гию теперь недовольно, но податливо был ведом ею. Она быстро сорвала с его руки повязку, которую сама сделала пару часов тому назад. И тогда, не попадая под свет, девушка толкнула столпа к открытому окну, откуда в комнату проливались солнечные лучи.       Когда больная рука Гию оказалась на свету, она невообразимо заныла. Казалось, она горит изнутри как раз в том месте, где столп соприкоснулся с ядовитой иглой. Только тогда все поняли, зачем Незуко это делала — солнце сжигало не только самих демонов, но и всё, что от них остаётся. Нейтрализовать яд можно обыкновенно выйдя на Солнце! И Гию, чуть не корчась от адского, но лечебного жжения, жалел о своих словах. Жалел, что усомнился в Незуко.