Любви создание

«В моих глазах слишком много моря…» К приторно-сладкому чаю Незуко даже не прикасалась, а вот Мицури с огромным удовольствием налегала на сахарные пирожные. Кочо же ограничивалась исключительно напитком, когда все трое сидели на татами в комнате последней.       Нужно отдать им должное — Незуко уже действительно давно не чувствовала себя девушкой и не сидела в женской компании, под шум шуток и смеха. Этот вечер явно ей нравился, потому как теперь она не чувствовала себя демоном… — Так вот Обанай тогда так и не понял, откуда у него в сумке шарф!       Мицури определённо всегда была крайне позитивным человеком. И как столп любви, умела воспринимать всех. К Незуко она относилась лояльно, даже с долей женской солидарности. Кочо же вела себя чрезвычайно двойственно, но агрессии в свой адрес Незуко не ощущала.       Комната была стандартной — большой футон в центре, белые, бумажные обои, раздвижные двери и татами возле низкого стола. Около него и расположились девушки, разложив на столешнице сладости. Конечно, особого разнообразия не было, но сахарные булочки и сладкие моти были неплохим угощением. Но Незуко было всё равно — она вообще не притрагивалась к пище.       При всём этом за столом тараторила, в основном, Мицури. Шинобу иногда односложно ей отвечала, но большую часть времени внимательно смотрела на Незуко. Конечно, это напрягало, и девушка начинала чувствовать неловкость, но вскоре Кочо с ней заговорила: — Ты не ешь даже сладкое… Тяжко вам, демонам! — она улыбалась, — Скажи, почему ты не острижёшь волосы? Или не заплетёшь их?       Из-за того, что Незуко снова указали на её демоническую сущность, всё приятельское настроение улетучилось. Вопрос про волосы вообще звучал обидно — из-за когтей она не могла их заплести, а постричь не решалась. В итоге, девушка поникла, но Канроджи попыталась разрядить ситуацию: — Может, она хочет оставаться женственной к тому времени, как станет человеком? — ситуация стала только хуже. — Ну, вдруг и правда так случится? — Может и случится… — Шинобу опять взяла Незуко за руку, — Что бы ты делала, если бы снова стала человеком? Тебе теперь стоит подумать об этом, ведь если Томиока пообещал такое, то сдержит слово!       В этот момент у столпа любви в глазах буквально заискрились сердечки — на то Мицури и имела такое звание. И, явно не думая, она громко выпалила: — Незуко, тебе нравится Томиока?!       Теперь всё стало совсем худо, и Незуко уже жалела, что согласилась на это чаепитие. Что ей ответить? Она себе-то не могла толком это сказать! Но теперь два столпа заинтересованно оглядывали её, так что только и оставалось, что опустить голову. — Кстати о Гию — он, кажется, вообще никого, кроме тебя, к себе не подпускает. Можешь считать, тебе повезло.       Кочо, вероятно, всё правильно поняла и пыталась сменить тему, чтобы не смущать Незуко ещё больше, но Мицури не успокаивалась: — Тогда, может, ты его чем-то зацепила?! — Мицури, ты хоть и столп любви, но должна быть учтивее в таких ситуациях — Шинобу уже высказала ей это открыто. — Теперь мы с тобой должны молчать обо всём, что было тут сказано. Верно, Незуко?       Она дала понять, что этот разговор останется только меж ними, тем самым, успокоив девушку. В который раз Кочо пришла Незуко на выручку, хоть и вела себя странно. И всё же, Незуко была благодарна.       До самого утра, уже не затрагивая всех этих тем, девушки оставались в этой комнате, пили чай и смеялись. Только один грустный столп сидел на веранде, иногда слыша заливистый хохот Мицури.

***

Незуко так и не ложилась спать последнюю неделю. Танджиро пробовал её уговорить, но полежав пару часов в постели, она каждый раз поднималась, так и не уснув.       Столпов теперь не посылали на задания, а дали отдых до битвы с Музаном. Хотя демонов было действительно много и их активность возросла в последние дни, низшие ранги могли их сдерживать. Танджиро же вызвался отправиться вместе со столпами. Запрещать ему никто не стал — парень должен был отомстить за свою семью и раздобыть лекарство для сестры. Специфика была в том, что кроме Гию никто из столпов не поможет ему взять кровь, так что, задание становилось вдвойне опасным. Но об этом парень не думал, проводя день в комнате сестры: — Это кленовые листья. Ты взяла их в саду? Девушка показывала брату те листья, что давеча собрала и оставила на гравиевой дорожке. Как выяснилось, Гию собрал их и перенёс в эту комнату, о чём тактично умолчал. В ту ночь Незуко ушла с Шинобу, оставив его одного. В ту ночь было одиноко… Он так привык к её обществу, что ощущал себя потерянным, так что с трудом сдержал радость, когда утром она постучала в дверь его комнаты. Но вскоре, пришёл Танджиро, так что Гию теперь отмалчивался в стороне, наблюдая, как брат общается с сестрой. Он не мог её ревновать к брату. В конце концов, брат для неё — ближе всех, в том числе и Гию. А теперь ей придётся проводить его туда, откуда можно не вернуться. Хотя, Камадо наверняка выживет. Должен выжить. Ради своей младшей сестры, которая теперь зевала, показав всем свои длинные, белые клыки. Даже будучи демоном, она была очаровательна. Но, видимо, из-за того, что целую неделю не спала, она совсем вымоталась, потому как упала на Танджиро и мгновенно сомкнула глаза, тихо засопев. Парень погладил её по спине, потом поднял, переложил на постель. Томиока взял одеяло, укрыл её, потом поймал удивлённый взгляд Камадо и, как бы равнодушно, как и прежде, начал: — Что-то хочешь сказать? Но Танджиро снова не решился задать этот вопрос, так что вежливо улыбнулся: — Нет-нет, просто…